УКРАИНА — НЕ АМЕРИКА, ИЛИ ДЕЛАНО ЛИ НАМ?

Новый курс Кучмы равноценен новому курсу Рузвельта.

Из газет, ноябрь 1994

Только не поймите меня правильно. Это не о будущих выборах. Это о юбилее бывших. Исполняется 10 лет с того далекого дня, когда Президентом страны был избран и поныне президентские обязанности исполняющий Леонид Данилович Кучма, в просторечии — ЛД.

В те далекие дни, особенно после появления Обращения к парламенту «Курсом радикальных экономических реформ», Л.Д.Кучму абсолютно серьезно и с надеждой сравнивали с Франклином Делано Рузвельтом (ФДР), а курс радикальных и экономических — с New Deal, по-русски — Новым курсом.

Сейчас об этом напоминает только книга самого ЛД об Украине, которая не Россия. Похоже, с ее страниц должен был взглянуть на нас украинский Рузвельт — уж больно много аналогий и заимствований. Но помешали ЛД стать Рузвельтом, судя по книге, те, кто раскачивал лодку — парламент, оппозиция и журналисты.

Наивно сравнивать американского президента с украинским — всякое сравнение хромает. Однако вполне сравнимы пути, которыми выходили из кризиса — Америка 30-х и Украина нынче. Можно сравнить и попробовать ответить на вопрос: так все же, Делано ли нам, дано ли нам..?

«Как бы нам, украинцам…?»

Главным в преодолении кризиса оказался даже не подъем производства… — а перелом настроений в стране.

«Украина — не Россия», с.459

«Что же переломило настроения в Америке 30-х?» — задается ЛД вопросом и сам на него отвечает: «Установка на положительные ценности, на оптимизм и патриотизм. В этом были едины все: церковные проповедники, газеты, радио (телевидения еще не было), Голливуд. Оппозиция не превращала социальный протест в сознательное раскачивание лодки. Как бы нам, украинцам, усвоить этот урок?» Да, действительно, что ж мы такие, раскачивающие в такт?

Однако вопрос обращен ко мне и звучит укоризненно. Отвечаю. Бесплатно и совершенно ни к чему — поскольку уверена, что и ЛД, и его книгу писавшие, и в его администрации сидящие без меня отлично знают, что делал Рузвельт в Америке 30-х и что должны делать они в Украине сейчас, чтобы появилась установка на положительные ценности, оптимизм и патриотизм. И чтобы несчастное плавсредство перестало, наконец, заваливаться на оба борта одновременно…

Для этого надо совсем немного.

Первое. Надо, чтобы вся мощь государственной системы была обращена на защиту «скромного гражданина» (цитирую Рузвельта). И чтобы лица, эту государственную систему представляющие, научились если не любить, то терпеть все, что с гражданином связано, т.е. парламент, оппозицию, особо — журналистов, и власть, и лиц критикующих. Без них скромный гражданин безгласен, нем. И, кстати, еще то, что в числе раскачивающих ЛД не упоминает, вероятно, ввиду отсутствия в моей стране, — независимый суд с независимой же адвокатурой.

Второе. Надо выполнять обещанное, то есть не просто принимать законы (программы, обращения, послания и прочее), а выполнять их, не лгать, не передергивать, не заниматься демагогией.

Третье — как можно меньше воровать.

Вот, пожалуй, и все.

Мощная идеология американской мечты не сводилась к провозглашению вполне банальных истин: добродетель — вознаграждаема, порок — наказуем, работай, борись со злом — и тебе непременно воздастся. Неизменные хеппи-энды на экране сопровождались соответствующими делами и результатами.

Установка на положительные ценности была не провозглашена Рузвельтом в беседах у камелька, а, простите за тавтологию, установлена путем введения помощи безработным штата Нью-Йорк в бытность его губернатором. Когда в результате второго года «борьбы с бедностью», проводимой Гувером, без работы оказались 4 млн. американцев, в штате был (внимание!) повышен на 50% подоходный налог — еще раз внимание — на крупные доходы), за счет чего безработным выплачивалось пособие 23 долл. в месяц на семью (для сравнения: в других штатах — 2—3 долл.).

Рузвельт не только говорил. Он делал. Уже в 1935г. официальный индекс промышленного производства США на 1% превысил показатель докризисного 1929г.

Да, героями фильмов Голливуда, вместо «крутого мэна», стали жители маленьких городов, безработные, рабочие, рядовые, но честные полицейские.

Но если фильм «Хлеб наш насущный» (1934г., обратите внимание на оперативность) ориентировал разорившихся фермеров и потерявших места рабочих на создание коллективного хозяйства (колхоза, по-нашему), то рядом разворачивалась вполне государственная программа переселения фермеров с целью создания колхозов. Еще раз — колхозов! И разворачивалась не на бумаге и/или экране, а в жизни. В результате мероприятий Нового курса разорилось 10% американских фермеров. Но, во-первых, 10%, а не 90% украинских поселян, а во-вто-
рых, — колхозы их спасли, ибо через 5—6 лет работы в них бывшие разорившиеся уже могли либо уходить в город, где в этот момент разворачивалась промышленность, либо начинать свое дело. И к тому моменту появились фильмы о правомерности и необходимости защиты рабочими своих прав при (или без) помощи профсоюзов…

И если на экране торжествовали закон и право, то рядом — при Министерстве юстиции, было создано то самое ФБР и Government Men, и борьба с бандитизмом, которая дохленько велась ранее на местном уровне, быстро обрела реальные и зримые формы — а место романтического гангстера занял джи-мен, государственное лицо, которому под руку лучше не попадаться. Его девизом было: преступление не окупается.

Суть New Deal — не в вербальной установке на положительные ценности, и даже не в ряде законов, главным из которых считают Закон об оздоровлении национальной промышленности, а в том, что эти законы выполнялись. Социальных законов, принятых во времена Нового курса, всего 11, но они вывели Америку из кризиса.

Если у меня в стране сложить стопочкой все социально благостные законы, указы, постановления и программы всех, кому не лень было их писать, то статую Свободы можно превысить многократно. Ну и что? Они писались, пишутся и намерены писаться не для выполнения, а для того, чтобы было чем наполнить рабочее время моих чиновников…

Но ведь примерно то же получил в наследство Рузвельт. Это нам кажется, что до Великой депрессии Америка была единой, мощной, богатой нацией. Есть мнение, что будь у Рузвельта воля не вмешиваться в «естественный ход событий», то эта самая депрессия была бы преодолена в два-три раза быстрее и воспринята как обычный циклический спад. Я плохо понимаю, что такое «естественный ход событий» применительно к общественно-экономическим процессам вообще и ХХ века в частности. Но об этом потом.

По поводу того, чтобы не воровать. Только два примера. Гарри Хопкинс (это как бы Дмитрий Табачник, только у Рузвельта и не полковник) работал в правительстве Рузвельта 12 лет; все эти годы его зарплата была ниже той, которую он получал на предыдущем месте работы — в Нью-Йоркской ассоциации по вопросам туберкулеза и здравоохранения (обратите, кстати, внимание на междолжностные соотношения). За эти годы Хопкинс был непосредственно уполномочен израсходовать 9 млрд. долл. и руководил расходованием еще многих миллиардов долларов в порядке осуществления ленд-лиза (представляете — Клондайк, Эльдорадо, золотое дно?!). Он умер, не оставив после себя не то что состояния, а наследства толкового.

Для наведения порядка на фондовой бирже Рузвельт уговорил крупную акулу Дж.Кеннеди-старшего принять руководство ею, на год. Через год биржа работала, как часы, а Кеннеди принес Рузвельту прошение об отставке. Рузвельт стал упрашивать старика поработать еще, на сей раз в министерстве торговли. Кеннеди отнекивался, приводя кучу всяких доводов — от состояния здоровья до тоски по домашней собачке, но Рузвельт не унимался. Тогда, в сердцах, Кеннеди признался, что потерял за год 100 тыс. долл. и не хочет терять еще столько же. Руководя биржей, Кеннеди не считал возможным участвовать в сделках и, соответственно, терял деньги.

Сам Рузвельт, отбиваясь в 1928г. от участия в выборах губернатора штата Нью-Йорк, в качестве аргумента ссылался на финансовые трудности и то обстоятельство, что избрание губернатором сократит его личные доходы.

А теперь покажите мне в Украине должностное лицо ли, губернатора ли, которые, чем-то руководя или что-то охраняя, это что-то у себя во дворе в большом количестве не имеют.

О времени, или Жизнь стала интересней

Сегодня, после одиннадцати лет украинской независимости, общее мнение таково, что жизнь стала интереснее. Это чистая правда, но точку на этом не поставишь. Жизнь стала интереснее для бодрых, предприимчивых, бедовых, не боящихся жизни и так далее.

«Украина — не Россия», с.468

Интересная жизнь для бедовых и так далее — это даже не «рыночный фундаментализм» или «рыночное изуверство», в котором ЛД упрекает безымянное «руководство Украины в 1991 г.», это хуже. Называется социал-дарвинизм. Дремучее по нынешним временам учение. И люди, моему гаранту писавшие, это отлично понимают, отбиваясь от клейма, как от чумы. Но уши господ Спенсера и Самнера торчат из каждой фразы. В двух словах: в обществе, как и в природе, действует закон естественного отбора; выживает наиболее приспособленный (бодрый, бедовый), вмешиваться в естественный ход событий нельзя, ибо передохнем.

Идеология простая и столь же подлая, сколь и лицемерная. Ибо при каком таком невмешательстве в «естественный ход событий» какая-нибудь ликеро-водочная «Артемида» могла бы получить налоговые льготы, а рентабельное в государственной собственности производство — приватизироваться неизвестно кем и за бесценок?

А с другой стороны — какое вмешательство нужно, чтобы ввести нормальные налоги, то есть снизить ставки налога на небольшие доходы и повысить — на крупные. Причем сделать это прежде, чем облагать горизонтальными (поголовными) налогами, говоря словами Хопкинса «каждого трудящегося человека при покупке каждой пары ботинок».

Во времена Нового курса прибыль, превышающая 50 000 долл. в год, облагалась налогом в 31%; 5 млн. долл. — 78%; налог на недвижимость поднимался до 70% (для сравнения: сенатор получал зарплату около 2000 долл. в год). Облагая налогами американских бедовых, Рузвельт внятно объяснил: «Речь идет не об уничтожении богатых, а о создании более широких возможностей, ограничении нездорового и бесцельного накопления и о более рациональном распределении финансового бремени правительства». Мой президент этого делать не хочет. Ни облагать, ни объяснять.

У Рузвельта, в отличие от моего гаранта, стиль Маркса не вызывал зубную боль, и «Капитал» он не считал «дремучим». И интересовало в Марксе Рузвельта не сомнительное положение об общности жен, а механизмы противоречий капитализма, отлично Марксом описанные. И главное из них Рузвельт не стеснялся называть: противоречие между общественным характером производства и частным способом присвоения. Неизвестная формула? Не учили? Может, плохо учили, может, плохо учились.

Да, так что это такое? Это когда «Криворожсталь» на любой чих получает деньги из бюджета, т.е. из моего, общества, кармана, а прибыль от этой самой стали частно (не путать с честно) присваивается г-ном Пинчуком со товарищи. А на днях — и саму сталь к той прибыли прибавили, спасибо, бюджету легче будет.

Когда Рузвельту дали совет подождать, пока государственный корабль прочно сядет на мель, он ответил: «Люди не скоты, вы должны это знать». И действовал немедленно.

У ЛД совсем иные представления о людях и о времени. Ибо он не только не действовал немедленно и радикально, но и доказывает теперь, что бездействие и максимальное затягивание реформ — это хорошо. Особо интересен один абзац: «Я, в отличие от многих, не так уж сильно горюю, что реформы у нас несколько растянуты… капитальный ремонт страны идет на четверку с двумя минусами…, но идет. Очень важно, чтобы у людей было время на привыкание к очередному этапу перемен, на адаптацию. Правильнее говорить не о замедлении реформ, а об амортизации резких толчков. К тому же, я не представляю, чтобы у нас, как в Прибалтике, могли выселить семью из квартиры, если она не уплатила за три месяца. Уже не говоря о том, что сама квартплата там многократно выше — когда мы у себя ее на несколько процентов с трудом решаемся поднять! Короче говоря, я не сомневаюсь, что мы в Украине решим все наши проблемы. Решим пусть медленнее, но человечнее». Не удержать слезу, упавшую с ресниц…

Если короче, то был такой Бернштейн. Говорил, что главное — процесс, конечная цель — ничто. В этом одном абзаце ЛД сумел обнаружить либо полную свою неосведомленность (ай, как это в шевченковских местах все так плохо?!), либо профессиональную способность передергивать. Неужели мой гарант понятия не имеет, что в Украине семьи просто продают — вместе с общежитиями, где эти несчастные семьи, в общем, жили. И неужели он, гарант и технарь по образованию, не пробовал элементарно соотнести, какую часть зарплаты, а лучше — пенсии, платят за жилье люди «в Прибалтике» и какую — в Украине. И, наконец, третье — мой гарант давно не решается поднимать квартплату, он благополучно и уже пять лет как передал это трудное дело в ведение местной власти.

Но ведь что страшно — мой гарант действительно обеспечил кучу времени на привыкание. Ко всем гнусностям политики, нищете жизни и убожеству духа. И его мало волнует, как я себя в этот момент чувствую.

Более других из документов времен Рузвельта я люблю один, сугубо военный — «Мнение Объединенного комитета относительно общей производственной программы Соединенных Штатов». Есть в нем следующий абзац: «Хотя Соединенные Штаты будут нести бремя военных усилий длительный период, величина этого бремени должна быть такой, чтобы можно было поддерживать моральное состояние гражданского населения и его волю к победе». Выделено нами, как отмечают в приличных изданиях. Это написано в сентябре 1941г., перед вступлением США в войну. Они думали, как соотнести бремя и моральное состояние людей. Как бы нам, украинцам..?

Немного биологии, или О свободе слова

Более всего после парламента и оппозиции ЛД не любит свободу слова и журналистов.

Не знаю, читали ли люди, писавшие для него пассажи о прессе, книги Р.Шервуда, но получилось славно. Сравните.

По свидетельству Шервуда, упомянутый Хопкинс, яростно ненавидя нападки печати на Новый курс и ФДР лично, «никогда не отказывался от своего убеждения, что именно возможность свободно выступать с такими нападками на него самого или на кого угодно другого создает те красные кровяные тельца, которые питают кислородом животворную ткань демократии».

ЛД, касаясь тех же нападок, пишет: «я вижу в них что-то вроде белых кровяных телец, по наличию которых судят о кризисах в организме. Потом болезнь отступает, и белые кровяные тельца куда-то деваются. И никто об их исчезновении не горюет».

Так что, кому — красные,
кому — белые. Что американцу — кислород, то моему гаранту — воспаление.

И потому в моей стране — цензура, темники и г-н Сергей Васильев. А если кто из пытающихся снабжать кислородом не понимает, то превратить тельце в тело — невелика проблема. В моей стране убийц журналистов не ищут, а назначают.

Моя страна — единственная из европейских, попавшая в отчете Freedom House за прошлый год в список стран, отдалявшихся от демократии. В списке — 30 стран. Назван — «Страны на перекрестке». Вывод — демократия в этих странах не стала необратимой…

Газет мой президент как бы не читает. По совету своего бой-фрэнда Ельцина, который «говорил совсем прямо: «Меньше читай, что про тебя пишут, и меньше слушай!». ЛД так и делает. А Рузвельт, между прочим, день начинал с чтения газет, и прежде всего — тех, которые «чехвостили» его с его курсом вкупе, в выражениях не стесняясь.

Зато в послании к Конгрессу (1937 г.) Рузвельт написал: «Пять лет жесткой дискуссии — пять лет информации через радио и кино — научили наш народ думать о делах страны. Именно те, кто более всех критиковали наши цели, своей критикой поощрили наших граждан думать и понимать их, а понимая — принять. В этой дискуссии мы научились думать как народ. Как никогда ранее, каждая часть Америки говорит каждой другой: «твои люди будут моими людьми». Только после Нового курса Америка стала той единой и мощной нацией, которую мы знаем теперь. Потому что и Рузвельт, и курс устроили скромных граждан, и потому что были те, кто свободно и громко мог говорить об их недостатках.

И не надо придумывать, что Рузвельту никто не мешал, а наоборот — способствовал, развернув, к примеру, в Европе войну.

В 1931—32 гг. внутри его собственной партии развернулась бешеная кампания «Остановить Рузвельта!», к которой подключилась пресса Херста, тоже, между прочим, демократа. Распространялись слухи, что болен ФДР не полиомиелитом, а сифилисом, что он мелкий воришка и спер у друга-филателиста пару марок, что…

У них не было «тени»? У них были мафия, гангстеры, коррупция и «сухой закон» со всеми вытекающими из него последствиями.

Рузвельту не противодействовала оппозиция? Еще как раскачивала и препятствовала… Ему противодействовали Конгресс, республиканцы, часть его собственной партии и верховный суд, в 1935 г. отменивший разом все предложенные им и ставшие действительно основой Нового курса законы как неконституционные. Рузвельт разобрался с верховным судом позже. Не для того, правда, чтобы получить право баллотироваться на следующий срок…

Когда мой президент-реформатор оказался президентом, ни врагов, ни оппонентов у него не было. То есть поименно, открыто. Все были «за», кроме, естественно, коммунистов. На то они и коммунисты, чтобы быть против. Представляю, какой бы случился конфуз большой с Петром Николаевичем, выиграй он по недосмотру выборы 1999г.

Тут бы президенту инициировать, поддержать и пролоббировать закон об оппозиции, чтобы кто против виден был и с трибуны открыто… Но нет. Лоббировал-то он закон о власти. И вся борьба плавно переместилась в хорошо охраняемые здания Кабмина и госадминистраций. Власть стали брать, не открыто сталкиваясь публично лбами с идеями наперевес, а в тихих кабинетах о должностях договариваясь. Это устраивало моего президента?

О лидерах, или Не смотрите на чайники

Замечено, что нетерпеливо ожидаемое событие произойдет тогда, когда о нем забудешь: если на чайник выжидающе смотреть, он не закипит никогда.

«Украина — не Россия», с.474

ФДР был у власти полных 12 лет; ЛД — у власти пребывает еще чуть-чуть — и полных 10. По времени вполне сравнимо, а учитывая возросшую динамику общественно-экономических процессов, ЛД мог успеть больше.

В книге гаранта сформулированы достижения страны за время его президентства: утверждение независимости Украины; необратимый демонтаж основных устоев прошлого; создание новой государственной системы; принятие конституции; окончательное определение будущего; мы прошли курс обучения плаванию в условиях рыночной экономики и не утонули; экономисты горюют из-за излишне укрепившейся гривни. Все.

По пунктам.

К Независимости как акту ее провозглашения действующий гарант отношения не имеет, он за нее, будучи депутатом Верховного Совета той еще Украины, не голосовал. К действительной независимости страны — имеет, к сожалению. Став президентом, ЛД сделал все, чтобы возможность независимости действительностью не стала. Формально моя страна независима. Таких формально независимых — треть мира, так и называется — третий мир.

Необратимый демонтаж устоев прошлого. Здесь гарант прав. При нем было демонтировано все до основанья без «затем». Одна беда — кроме того, что демонтажа действительно требовало. Приватизированы вполне рентабельные предприятия, зато нерентабельные — висят на бюджете; предпосылки монополий — к чему располагала экономика советского образца (особенно в базовых сегментах: ТЭК, металлургия, химическая промышленность) не разрушены, а укреплены до полной непроницаемости; уничтожен даже призрак госплана, чем открыта дорога к бюджетному беспределу. Демонтирова-
на — и ничем не заменена — система социального обеспечения, оставив меня один на один с диким рынком.

Создана новая государственная система. Опять прав мой президент. Создана. Работающая в интересах не простого гражданина страны, а 1—2% ее поименно богатых жителей. О том, как новая государственная система защищает мой как общества кошелек, он же бюджет, можно судить по данным Счетной палаты, обнародованным на днях. В прошлом году означенной палатой выявлено бюджетных правонарушений и неэффективного использования бюджетных средств на общую сумму 7,2 млрд. грн., что, по сравнению с 1997 г., в девять раз больше. Ну и что? А ничего. Счетная палата много лет считает и столько же лет сообщает, что одни и те же бюджетные правонарушения повторяются из года в год, что они стали системными…

Конституция. Да простят меня мои сограждане, искренне до 1996 г. верящие в пришествие нормальной жизни за Основным Законом встык. От многих знаний многие печали: ну, обучили меня в средней школе, во-первых, тому, что в колыбели европейской демократии Британии нет и никогда не было конституции, что не мешает. А во-вторых, что можно принять сколь угодно лучших в мире конституций, но. Сейчас мой гарант уверяет, что моя жизнь без политической реформы будет хуже каторги и, как на Марсе, невозможна. Вздор. В Европе полно монархий более демократичных, чем все парламентские, президентские, парламентско-президентские и наоборот республики оптом. А новая государственная система, созданная ЛД вне и помимо конституции, как ее ни называй, останется при нем плутократией. И ЛД это слово знает.

Мы окончательно определились с будущим. Как? Цитирую: «…Можно сказать, например, что мы идем в Европу вместе с Болгарией и Румынией. Тем более что конечная, пусть и неблизкая, цель Украины та же, что и у этих стран — вступление в Евросоюз, члены которого предоставляют друг другу свободу нестесненного передвижения «идей, людей и капиталов», тогда как Россия, насколько мне известно, не выражала такого желания. И все же, взвесив все, скажу: мы идем в Европу вместе с Россией в большей степени, нежели с Болгарией и Румынией — просто в силу нашей куда более сильной взаимозависимости». Excusez moi за столь пространную цитату, но я не поняла, кто с кем куда нестесненно передвигается и кто кому пример. Одно понятно — что европейский поезд будет еще очень долго ходить только до Варшавы и через мое сердце, как пелось когда-то в известной песенке.

Прошли курс плавания и научились. Не все. Многие утонули, многие уплыли к дальним берегам. Остались бедовые, которые моему гаранту нравятся, и бедные, которых он в упор не видит. Первые умеют классно плавать в мутной воде, вторые — под водой дышать, жабрами обзавелись, самозанятость называется.

Экономисты горюют. Это они по должности. Кто не при должностях — горюют по другим поводам. Они предупреждали, писали и говорили: Украине нужна налоговая реформа, следует изъять из себестоимости инфляционные налоги — подоходный и НДС, перейти на обложение прибыли и рентную систему…Так называемое укрепление гривни достигнуто ценой огромнейших масштабов неплатежей, невыплат пенсий и зарплат, съеживанием внутреннего рынка… Деньги делаются не в реальном секторе, а в финансово-спекулятивном, из воздуха. Главная задача правительства — стимулирующее использование государственных расходов. Что и делал Рузвельт. В 1933г. по Закону об оздоровлении национальной промышленности $3,3 млрд. были направлены не на развитие металлургических, например, комбинатов, а на общественные работы. Цепочка: создание рабочих мест — рост покупательной способности — оживление бизнеса — поступления в бюджет. А не: тотальные налоги — бюджет — «нецелевое использование бюджетных средств».

На самом деле итоги президентства ЛД плачевны.

Страну мой гарант из кризиса не вывел. Впрочем, к кризисам он относится благосклонно, полагая, что от них нации обновляются, возрастает их сопротивляемость и гибкость. «Говорят, — пишет ЛД, — что китайцы не различают понятия «кризис» и шанс», их обозначают одним иероглифом». Согласна. Тем более что это в свое время отметил Дж.Кеннеди-младший. Согласна с обоими президентами в том, что для одних кризис — шанс, для других — потери. О других — заботиться должно государство. И мой гарант это признает: ««Разумная власть старается смягчать последствия процесса. Правда, именно в такие периоды она, как назло, редко располагает необходимыми средствами». Тут наше согласие нарушается.

Мой президент ненавязчиво предлагает мысль о том, что Рузвельту и Америке в целом помогли выйти из кризиса (который «потери») в конечном итоге военные заказы из Европы, вступавшей во Вторую мировую. В этом есть доля истины. Но.

Мой президент получил в наследство от предшественника пусть находящуюся в кризисе, но не воюющую, имеющую огромные производственные ресурсы, страну. Помнится, их оценивали то ли в $600 млрд., то ли больше. И где?

Около 90% общего количества приватизированных предприятий Украины — были приватизированы при ЛД. И принесли в казну, по оценке вице-премьера Н.Азарова, $1 млрд. Сосчитать ресурсы? Жаль, я не знаю суммы военных заказов при Рузвельте…

А что касается непосредственно оружия, то Украина неизменно занимает не ниже шестого места в десятке крупнейших экспортеров мира. В самый неудачный 2002 г., по данным Стокгольмского института исследования проблем мира (СИПРИ), Украина получила от экспорта оружия $270 млн. В бюджет поступила пятая часть (а в 1999 г. — 1/15. Прогресс).

Иными словами, ресурсы были и есть. Но их использование не превратило кризис в шанс ни для страны, ни для скромных граждан.

Вместо радикальных экономических реформ сформирована уродливая экономическая система, продуцирующая главным образом монополии, коррупцию, теневую экономику, нищету и застой, именуемый ЛД стабильностью.

Рузвельту приходилось действовать в условиях сложившегося хорошего или плохого, благоприятного или не очень, но жесткого правового поля и на каждый свой шаг искать оправдание и аргумент. ЛД имел перед собой непаханое законодательное поле и обладал полномочиями, Рузвельту не снившимися.

Рузвельт стремился разрушить и разрушил «храм привилегий». ЛД создал ДУСю и условия жизни для бедовых.

Рузвельт вошел в историю как президент, трижды переизбираемый народом, в результате и вследствие успеха его Нового курса. ЛД пытается пойти на выборы в третий раз, заручившись решением подконтрольного суда. Что, не пытается? Сам сказал? Тем более…

Все ли было так идеально у Рузвельта, как мне сегодня хочется видеть? Отнюдь. Были теневые договоренности с мафией и крупным бизнесом, подкуп профсоюзов, тайное прослушивание штабов политических противников и сторонников, и собственных сотрудников… Все было. ФДР не был ни святым, ни благодетелем. Он был политиком и президентом.

Отмежевываясь в свое время от кризиса конца 1920-х, Рузвельт утверждал: «это не мой ребенок». ЛД — тоже не отец кризиса, что он убедительно в своей книге доказал, сваливая все на проклятое прошлое и руководство страны начала 1990-х. Но он, ЛД, кризис 1994-го усыновил и вырастил. Он назвался президентом. И провалив первый срок, пошел на второй.

При этом президенте была проведена запредельно грязная приватизация; при нем невыплаты зарплат и пенсий стали правилом, конфискация доходов граждан (через невыплаты зарплат, НДС, акцизы, повышение монопольных цен, сокращение социальных выплат) — устойчивой практикой.

При нем невиданно размножились и обрели неприкасаемость силовики всех мастей; при нем была провалена судебная реформа, а судебная власть раз и навсегда придавлена сапогом власти исполнительной.

При нем слово, честь и совесть стали ненужными и даже вредными привычками, а ложь, лицемерие и цинизм — необходимой и вознаграждаемой добродетелью. Президент не делает идеологии? Еще как делает…

При этом президенте в стране было уничтожено все, что пыталось встать на ноги в период перестройки и первых лет независимости моей страны — гласность, ощущение открытости, полноты и общественности жизни, вера в свои силы и та самая установка на положительные ценности, об отсутствии которой скорбит мой нынешний гарант.

И самое страшное — при этом президенте в людях надолго потеряно уважение к труду, праву и человеческому достоинству.

Этот президент имел шансы стать великим реформатором великой страны. Но не стал и не станет — хоть третий срок, хоть пожизненный. Мы смотрим на этот чайник уже 10 лет. Он не закипит. Это не тот чайник…

Траст, который лопнул

Украина отдана Кучме в траст, в доверительное управление в тяжелое время. Если траст лопнет, то корить придется тех, кто голосовал за Леонида Даниловича, больше жаловаться не на кого.

Из газет, ноябрь 1994

Да. Корить мы можем только себя и жаловаться на себя же. И в тысячу первый раз вспоминать, что всякий народ имеет то правительство… Но — не надо о народе.

Поговорим обо мне.

Это я позволила сделать со страной то, что сделано, ибо позволила лишить себя гражданской чести и человеческого достоинства.

Это я готова вцепиться в глотку любому другому, до посинения выясняя, кто тут титульнее, кореннее и государство более образующий, кто на каком языке говорит и кто в какую церковь ходит и если да, то почему.

Это я даю и беру взятки под собственный же визг о сволочной коррупции и гадостной преступности, державу ободравших как липку. Это я преступаю закон и попираю право.

Это я пытаю и убиваю своих сограждан в разнообразных и многочисленных СИЗО, я неправедно сужу, я лжесвидетельствую и предаю.

Это я судорожно ищу врагов вне себя самой и зорко оглядываю окрест: какой масон мне шкодит в кашу.

Это я протягиваю сложенную лодочкой ручонку за наградой от государя, за милостыней от него же. И сгибая спину, пячусь задом к выходу, чтобы там, уже за дверью, повернуться и гордо глянуть в глаза детям… Вот, мол, награда, льгота, субсидия, компенсация, субвенция, вот должность, синекура — все вам, все ради вас… Ложь.

Не инопланетяне, под Броварами севшие, делают все это. Не Сорос и не Путин, и не оба Буша. Это я. И выращенные мной совместно с президентом политиканы, олигархи и силовики — не сверхчеловеки, бессмертные сплошь горцы, непобедимые и неуязвимые, а такие же трусы, как и я. Они наглеют, потому что я молчу.

Это я. Ибо если бы я не молчала — не было бы этого позора вселенского моей страны.

Это я начинаю писать пока одиночные, как пристрелка, письма дорогому ЛД с мольбой — хочу, чтоб вы остались президентом. Это я могу написать их тысячи и тысячи, чтобы влекомый волею народной мой президент, подумав, сдался, — и пошел таки на третий срок. И это я изберу его опять.

Это меня можно обмануть незамысловатой дурью об установленных в каждой кабинке видеокамерах, это мой голос можно купить не за тридцать серебряников даже, а за паршивую двадцатку, это меня можно запугать. Можно.

Потому что за моей согнутой в полупоклоне навсегда спиной — дети.

Или нельзя — потому что у меня за спиной дети, и я смогу их защитить и вырастить людьми тогда и только тогда, когда я выпрямлюсь и стану прямо?

Намедни главный начальник Киевского управления образования с большим чувством на всю мою европейскую страну рассказывал, как радостно талантливые дети и талантливые же учителя «получали из рук городского головы награды». Вы не проходили вчера по бульвару Шевченко мимо дома номер три? Там на ступеньках Фрейд сидит и плачет.

А напоследок я скажу

Ох, не права я, красоты не замечая. Есть у нас достижения, есть. Насчитала я их пока три. Первое — несть числа автомобилей развелось. Г-н А.Волков из-за мерсов и оппелей скоро в удобства попасть не сможет. Второе — коттеджи, особняки и виллы. Это по части вице-премьера Д.Табачника. Он в Киевской области за прошлый год жилые строения, «стоящие на земле», сосчитал и сообщил, что введено их в строй 314 тыс. штук, а если семья из трех в среднем человек, то, считай, миллион граждан за 2003 г. «к среднему классу отслоились», что несомненно здорово. В аккурат в прошлом году наш сантехник дядя Вася, выйдя на пенсию, провел наконец свет в свой уже лет десять отдельно на земле в три сотки стоящий вагончик в селе Большие Ерчики под Сквирой, тоже Киевская область, между прочим. Надо будет сообщить ему, куда он отслоился.

И, наконец, третье. Парламент принял закон о запрещении охоты на медведей, искреннее ему от меня как известной кошатницы за это большое спасибо. И человек тут выступил по телевизору. Говорит, мол, в Украине 307 медведей, на 30 больше, чем в прошлом году, что свидетельствует о высоких темпах роста экономики страны. Сама слышала.

А если вас эти свидетельства о вполне осязаемом росте не впечатляют, могу предложить пару вербальных установок на положительные ценности. На выбор. Фразу из книжки гаранта: «Давайте помнить и о том, какой мы счастливый и удачливый народ! Давайте помнить, что Бог нас любит, а значит, все у нас получится». Или, если оставить Бога в покое и не упоминать всуе, — то стишок, отпечатанный на упаковке здоровой продукции отечественного производителя:

«Відірвися від турбот.

Думай про хороше.

Набери кефіру в рот

І забудь про гроші»…