СТЕНА

Десять лет назад страна узнала о Леониде Кучме. Многие знания об этом человеке обернулись для нее многими печалями. Две политические пятилетки назад никто не распознал в неказистом, хотя и жестковатом мужичонке будущего всесильного правителя. Политик с дипломом инженера и внешностью прораба неожиданно для всех стал талантливым конструктором властной пирамиды, лишенной архитектурных излишеств, однако наделенной сверхъестественной прочностью. На ее вершине нашлось место только для одного. Все прочие были разделены на строителей и строительный материал. У любого утратившего сноровку каменщика был только один путь — в печь, где его превращали в новый кирпичик. В сырье для новых каменщиков, торопящихся воплотить в жизнь новый замысел Верховного Зодчего — новую стену.

Стена — именно такое определение лучше всего подходит для описания едва ли не всякого политического проекта, разработанного главным конструктором КБ «Банковая». Конституционный договор, всеукраинский референдум, парламентское большинство — эти и многие другие конструкции были стенами, отгораживавшими гаранта от критики, от ответственности, от оппонентов, от внешнего мира, от собственного народа. Стены возводились быстро и просто — ибо «мастерком» всегда был страх, а раствор замешивался на жадности и честолюбии.

Человек-невидимка

Фундамент будущего политического «дота» (обитатель которого вот уже сколько лет благополучно обороняет собственную власть) был торжественно заложен десяток годков тому назад. Именно тогда Кучма вытащил счастливый лотерейный билет. До осени 1992-го многие коллеги Леонида Даниловича по высшему законодательному органу (по их собственным словам) даже не знали, как он выглядит. Что не помешало директору «Южмаша» одержать безоговорочную победу в состязании за премьерский пост — ему оказали доверие 316 депутатов из 378, присутствовавших в зале.

Почему он? На этот вопрос пытались ответить не единожды. Многие аргументы выглядят логичными. Но даже их совокупность не дает четкого ответа. Хотя припомнить предысторию вертикального карьерного взлета Леонида Даниловича, наверное, все-таки стоит.

Итак, по одной версии (озвученной, в частности, Леонидом Кравчуком), главным «толкачом» Кучмы был тогдашний спикер Иван Плющ. Мотивы? Конфликт между Иваном Степановичем и Леонидом Макаровичем был налицо. Причина конфликта была банальна — борьба за властные полномочия. В то время они были разделены между парламентом и Президентом примерно поровну. С одной стороны, это создавало нормальный баланс сил между двумя основными центрами политического влияния. Подобное относительное равновесие выглядело благом, если бы:

— Верховная Рада была структурирована;

— либо Президент, либо премьер опирались бы на парламентское большинство;

— экономика была бы стабильной.

Однако политическую элиту раздирали распри. Ни Плющ, ни Кравчук не могли рассчитывать на некую парламентскую коалицию, способную обеспечить бесперебойное продуцирование логически увязанных между собой законов. А самое главное, 1992 год был годом жесточайшего экономического кризиса, вызванного объективными причинами и усугубленного субъективными. Ответственность за очевидные промахи, по умолчанию, возлагалась на персону, олицетворявшую верховную власть в государстве, — то есть на Леонида Кравчука. Антипрезидентские настроения и в обществе, и в парламенте якобы попытался использовать в своих целях Иван Плющ. Для того чтобы ослабить власть Президента и укрепить свою, спикеру требовалось провести через парламент премьера, максимально не зависимого от главы государства и максимально лояльного к председателю Верховной Рады. Вопрос о смене руководителя правительства был делом решенным — кого-то же следовало предметно наказать за масштабную экономическую разруху. «Стрелочником» предстояло стать, разумеется, первому лицу Кабинета министров.

По большому счету, Витольд Фокин был ответственен за многочисленные ошибки не более, чем Президент и парламент. Тем более что он, по сути, оказался заложником склок между главой государства и высшим законодательным органом. Но такова доля украинских премьеров — служить жертвенным барашком во время совершения священных политических обрядов. Кравчук был готов отдать Фокина на «заклание», но его протеже — Валентин Симоненко — не устраивал ни Плюща, ни многих других влиятельных политиков, поскольку выглядел фигурой, еще более зависимой от Президента. Нужен был человек, с одной стороны, авторитетный, с другой — не входящий в кравчуковскую «обойму». Среди всех возможных кандидатов (а таковых, по некоторым данным, набралось до двух десятков) Плющу более всех пришелся по душе именно Леонид Кучма.

Как берутся утверждать некоторые информированные лица, в своем выборе Иван Степанович опирался не столько на достоинства, сколько на недостатки претендента. Леонид Данилович выглядел наиболее бесцветным на фоне иных соискателей, а значит — наиболее безопасным. Хитрый Плющ надеялся обрести союзника, но не собирался растить конкурента. Будущий лидер нации в косноязычном, неопрятном, невыразительном избраннике жителей Красногвардейского района Днепропетровщины ну никак не угадывался. Если описанная выше версия верна, то Леонид Данилович рассматривался Иваном Степановичем как инструмент в дальнейшей борьбе за власть. Спикер и не подозревал, что сам выступает лишь слепым орудием в руках безжалостной судьбы.

Было и еще одно принципиальное обстоятельство. Кабинет министров в те времена не воспринимался в качестве альтернативного центра властного влияния, а реальный политический вес премьера намного уступал весу спикера, а тем более Президента. Противоборствующие силы спорили только о том, чьим «придатком» может или должен стать Кабмин — президентским или парламентским. И пытались угадать, «чьим» человеком в итоге окажется премьер — Кравчука или Плюща. В сольную партию «управляющего» исполнительной властью не мог поверить никто — прецедентов не было.

Председатель Верховной Рады, судя по всему, был не единственным лоббистом Леонида Даниловича. Немало сделал для его карьерного продвижения так называемый «директорский корпус», весьма влиятельная по тем временам сила. Генералы промышленности были заинтересованы в продвижении на пост премьера человека, имеющего такую же «группу крови». Заводы нуждались в деньгах, их директора нуждались в «правильной» приватизации — кто, как не свой, мог бы подсобить в решении этих вопросов. Выбор был богатый — но альтернативы не было. Потому что «красные директора» не имели достаточной силы, для того чтобы просто навязать свое мнение депутатскому корпусу. Кандидатуру избранника следовало согласовать с руководством Верховной Рады и с национал-демократами. И потому более близким сердцу директорского лобби Александром Буляндой пришлось пожертвовать — для всех участников переговорного процесса «наименьшим злом» казался именно Леонид Кучма.

О возможных резонах Ивана Плюща мы рассказали выше. Национал- патриотические круги Верховной Рады прекрасно понимали, что не в состоянии провести «своего» премьера. А на фоне иных претендентов ничем не примечательный Леонид Данилович выглядел наименее опасным и наиболее демократически настроенным кандидатом. Политолог Юрий Луканов, автор книги «Третий Президент», обнаружил в компартийных архивах любопытное свидетельство. Еще в феврале 1990 года на политбюро ЦК КПУ(!) директор «Южмаша» Леонид Кучма заявил, что «первым декретом обновленной Верховной Рады должен стать декрет о полном политическом и экономическом суверенитете Украины как государства…» Не забыли национал-патриоты и о том, что «красный директор» и парторг с многолетним стажем в 1991 году был доверенным лицом одного из столпов антикоммунистической оппозиции Игоря Юхновского. Посему нет ничего удивительного в том, что тот самый Юхновский (выдвинутый Народным рухом в качестве оппонента Леониду Даниловичу) 13 октября 1991года безропотно отказался от притязаний на премьерское кресло и призвал нацдемов поддержать Кучму.

В любой игре везение зачастую является заменой мастерству. Политические игры не являются исключением. В 1992 году Кучма не играл. «Играли» его, поскольку не видели в нем опасного игрока. Но искушенный преферансист не захотел исполнять роль «болванчика». Карта легла, партнеры по столу, увлеченные соперничеством друг с другом, невольно подыграли. Это был фарт, которым было грех не воспользоваться. И он воспользовался им сполна…

Кто мог знать, что он провод, пока не пустили ток?

Этот материал — не попытка описать карьеру самого успешного политика в новейшей истории Украины. Скорее, это размышления на тему «Почему мы так скверно живем?» Почему дважды подряд вотум народного доверия получал кандидат, возможно, менее других того заслуживавший? Может ли быть так, что роль своего лидера нация доверяла человеку с внушительным количеством очевидных недостатков, едва ли не любой из которых является смертельно опасным для политика?

Четких ответов на эти вопросы нет. Если бы они были известны, наверное, нынешнего Президента звали бы иначе. Но его зовут Леонид Кучма. Главой государства является человек, доказавший, что в этой стране можно стать первым, опираясь только на два очевидных достоинства — интуицию и характер. В нем всегда было развито то, чего заметно недоставало другим политикам, более ярким, талантливым, умным.

Он интуитивно просчитывал свою выгоду. Только интуицией можно объяснить комплектацию собственной команды молодыми, честолюбивыми, амбициозными, смелыми политиками, у которых не было шанса реализовать себя при Кравчуке. И они писали ему бойкие речи, которые завороженно слушала страна. Они разрабатывали ему смелые программы, которые вызывали восхищение экономистов. У него хватало характера расставаться с членами своей команды, когда те становились опасными. Когда они «зарывались». Или когда требовалось найти очередного «стрелочника», виновного в том, что обещания не исполнялись, а программы не реализовывались.

Он интуитивно чувствовал потребность расположить к себе журналистов. Он был открытым, почти «своим в доску» для многих масс-медиа, не слишком избалованных вниманием чопорного Леонида Кравчука. И у него хватало характера сделать свободу слова легким воспоминанием в памяти тех, кто начинал свою журналистскую деятельность «до Кучмы».

Так сложилось, что тем, кто оппонировал ему, и тем, кто был рядом с ним, не хватало интуиции и характера для того, чтобы отстранить его от власти или хотя бы изменить его. Десять лет «политики от Кучмы» стали для Украины периодом бесконечного искупления грехов. Многие из политиков, «толкавших» его в премьеры в 92-м или обеспечивавших его триумфы в 94-м и в 99-м, сегодня выходят на улицы с требованиями его отставки. Многие из журналистов, в свое время отстаивавших его право быть услышанным, сегодня отстаивают право на собственный голос.

Впервые выступая перед парламентом 13 октября 1992-го, он многое обещал. Он выступал за продуманную приватизацию и стал «крестным отцом» «прихватизации», породив касту олигархов. Он призывал не превращать предпринимателей в «дойную корову» и стал творцом жестокой налоговой системы, загнавшей только-только зарождающийся бизнес в тень. Он клялся «убить все паразитирующие структуры» и «остановить обнищание народа», но именно после декретов правительства Кучмы «паразитирующие» доверительные общества выгребли у нищающего народа остатки сбережений. Он считал необходимостью строить отношения с Россией на жесткой прагматической основе. Но именно его Кабинет стал инициатором соглашения, согласно которому государство взяло на себя долги предприятий перед Россией, не добившись аналогичного шага от Москвы и посадив страну в многолетнюю долговую яму. Он требовал полномочий для премьера и независимости для правительства и впоследствии с удовольствием превратил Кабинет министров в придаток собственной канцелярии. Он обещал построить демократическое государство, но вместо этого построил страну по стойке «смирно».

Никто из политиков не менял своих убеждений столь часто и столь легко. Ему хватало интуиции делать это в нужный момент и хватало характера не смущаться собственных измен.

Мы каждый год видели «нового Кучму». И новую команду. Но, пожалуй, никогда его команда не была столь циничной. И это дает основание думать, что ему изменила интуиция. И что очередная стенка, возведенная человеком, до сих пор талантливо отделявшим себя от государства, а власть от народа, рухнет. Придавив его обломками. По которым, вполне возможно, во власть взойдет человек, обладающий такой же интуицией и таким же характером. Но гораздо более умный. И более циничный…