Скажи мне, кто твой друг…

В истории государств, как и в жизни людей, достаточно редко встречаются вечная дружба, нерушимое партнерство или вражда на всю жизнь. Повзрослев, мы подчас едва здороваемся с теми, кто лепил с нами пасочки в песочнике, не узнаем на улице одноклассников, с которыми просидели десять лет за одной партой, или вдруг обнаруживаем, что противная девчонка из соседнего парадного на самом деле — классный парень. Начав общий бизнес, вчерашние друзья не разлей вода порой становятся злейшими врагами. А смена работы, социального статуса и материального положения, как правило, влечет за собой и значительное изменение нашего круга общения…

Торжественно объявив после оранжевой революции о начале новой жизни, но с трудом и неохотой избавляясь от привычек и пристрастий жизни прежней, не наладив как следует собственный быт и едва начав евроремонт у себя дома, но уже пытаясь делать замечания соседям за их неубранный мусор, Украина вольно или невольно стала менять и круг предпочтительного общения.

Кто же сегодня входит в число самых больших друзей и самых важных партнеров нашей страны?

С середины 90-х гг. таковых в Украине стало принято называть «стратегическими партнерами». Термин так понравился нашему тогдашнему политическому руководству, что, начав с Соединенных Штатов, Польши и России, вскоре почти каждого понравившегося премьера или президента той или иной страны во время визита «осчастливливали» признанием его государства «стратегическим партнером Украины». В результате, когда в 2000 году Украинский центр экономических и политических исследований имени Александра Разумкова решил подсчитать, сколько же у нашей страны партнеров столь высокого ранга, то таковых оказалось… девятнадцать! Четких же критериев «стратегичности» отношений на государственном уровне выработано так и не было. Так до сих пор и остается загадкой, почему именно Финляндию Леонид Кучма назначил «ключевым стратегическим политическим партнером Украины в Западной Европе» или почему Болгария оказалась для нашей страны «стратегичнее», чем, скажем, Турция.

Если же вести подсчеты исключительно по документам, а не по устным высказываниям и комплиментам, то стратегическими названы отношения Украины с шестью странами: с Соединенными Штатами и Польшей — в совместных заявлениях президентов, с Россией, Узбекистаном и Азербайджаном — в двусторонних рамочных политических договорах, с Болгарией — в совместной декларации президентов. Еще семь государств, с которыми Украина имеет общую границу — Беларусь, Грузия, Молдова, Румыния, Словакия, Венгрия и Турция, — называются стратегическими партнерами нашей страны в соответствии с принятыми в 1993 г. «Основными направлениями внешней политики Украины».

Даже в самый разгар моды на «стратегических партнеров» и эксперты, и дипломаты, да и многие политики весьма скептически отзывались о них и говорили в этой связи об «инфляции слов» и «девальвации понятия». Нынче же, когда значительно изменилась политическая ситуация как в самой Украине, так в Европе и в мире, происходит и переоценка отношений нашей страны со многими государствами. Сегодня уже невозможно назвать (даже номинально) стратегическим партнером, например, демонстративно вышедший из ГУУАМ Узбекистан, отношения с которым после оранжевой революции охладились почти до точки замерзания. Мало кто даже из внешнеполитических экспертов сходу припомнит какие-либо подробности сотрудничества нашей страны, скажем, с Болгарией или Аргентиной.

Однако, задавшись целью узнать, кого же считает стратегическими партнерами Украины ее новая власть, «ЗН» выяснило только то, что официального списка оных на сегодняшний день не существует. Авторитетные аналитики из профильных ведомств вообще рекомендуют не увлекаться данным термином и предпочитают говорить о стратегических отношениях, то есть кардинально меняющих условия существования Украины в целом. К таковым они относят отношения с Соединенными Штатами, Россией и Польшей. И, на наш взгляд, такой термин, в самом деле, более предпочтителен. Поскольку, по твердому убеждению значительного числа экспертов, стратегический партнер у нашей страны только один — Польша, с которой у нас сложились действительно равноправные отношения, наблюдается общность взглядов по многим вопросам и ощущается готовность идти на уступки и учитывать интересы друг друга. В отношениях же с Соединенными Штатами у нас существуют элементы стратегического партнерства, однако Украине необходимо еще проделать огромную работу как внутри страны, так и на внешней арене, чтобы не только она считала США своим стратегическим партнером, но и сама стала таковым для единственной супердержавы мира. Что же касается России, то, как и все предыдущие годы, у нас сохраняется стратегическая зависимость, но отсутствует партнерство.

В конце концов, подводя итоги уходящего года в отношениях официального Киева с другими государствами, мы решили вообще отказаться от термина «стратегический» и выбрали несколько важных для Украины стран, исходя из собственного, субъективного мнения. Наши краткие заметки отнюдь не претендуют на глубокий анализ. Мы лишь попытались легким пунктиром обозначить наиболее значительные, интересные или проблемные, на наш взгляд, моменты двустороннего сотрудничества.

Российская Федерация

Отношения Украины с Россией в 2005 году определялись в первую очередь содержанием происходящих в этих странах внутриполитических процессов. Несанкционированная Москвой смена власти в Украине и продолжающаяся консолидация авторитарного режима в самой России сформировали как общую тональность, так и конкретику двусторонних отношений. Траектории развития двух стран оказались разнонаправленными. И это не могло не спровоцировать кризисных явлений, наиболее чувствительными элементами которых сегодня является газовый скандал и плохо скрываемые намерения Кремля решительным образом повлиять на исход парламентских выборов в Украине.

Конец эпохи Кучмы ознаменовал окончание постсоветского типа двусторонней политики, построенной на фундаменте закулисных договоренностей и безгалстучной дипломатии. Возникли предпосылки формирования связей нового типа — полноценных международных отношений двух независимых государств. Однако этот новый тип отношений все еще находится в зачаточном состоянии, и обе стороны пока не в состоянии прозондировать эффективный способ его эксплуатации. Отсюда регулярно возникающие соблазны и рецидивы привычного прошлого, где межгосударственные отношения были заменены межэлитными.

Создание межгосударственной комиссии Ющенко—Путин (вместо соответствующей межправительственной комиссии) формально было призвано повысить статус органа, работающего над двусторонней повесткой дня. Однако не следует забывать, что инициаторы такой трансформации имели в виду в первую очередь максимальное выведение украинско-российских отношений из сферы ведения Кабмина (Ю.Тимошенко) и МИДа (Б.Тарасюка) и передачу их в фактическое ведение СНБОУ и лично П.Порошенко. То, что указанная структура так пока и не заработала (российский президент только вчера утвердил персональный состав комиссии), свидетельствует о дефиците и политической воли, и практического интереса к новообразованию.

Самый грандиозный проект последних лет — Единое экономическое пространство — безнадежно забуксовал. Стало очевидно, что у российской стороны нет ни малейшего желания создавать ЕЭП в виде зоны свободной торговли, чего желает Украина. У Киева же нет намерения далее водить за нос Россию обещаниями подумать о таможенном союзе: на это не пойдет ни одно украинское правительство, независимо от цвета партийного флага, — исключительно из инстинкта самосохранения Украины как субъекта. Те 20 документов в рамках первоочередного пакета ЕЭП, на которые Украина соглашается, вряд ли устраивают Кремль. Поэтому о возможной дате подписания этих договоров уже даже не говорят.

Ошибкой было бы считать, что намерение Украины вступить в НАТО и ЕС является главным фактором, определяющим кризисные явления в двусторонних отношениях. Во всяком случае аналогичные намерения, неоднократно высказываемые официальным Киевом времен Кучмы, конфликтов не вызывали — ни в мае 2002 года, когда на заседание СНБО под председательством президента была принята Стратегия, определившая курс на членство в НАТО, ни в июне 2003 года, когда парламент (включая фракции СДПУ(о) и «Регионы Украины») конституционным большинством проголосовал за Закон «Об основах национальной безопасности», легитимизировавший данный курс. Другое дело, что проевропейская и даже евроатлантическая риторика Кучмы не предполагала реального движения по пути тех реформ, которые делают интеграцию в данные структуры хотя бы теоретически возможной.

Главный же сюжет, радикально не устраивающий Россию, — намерение Украины стать региональным центром тяготения для других государств, в первую очередь постсоветских. Отсюда и крайне негативная реакция на создание Сообщества демократического выбора. Россия, приглашенная к созданию СДВ на равных правах, с самого начала усмотрела в этом проекте идею «санитарного кордона» против себя самой и, обидевшись, отказалась от участия. Справедливости ради отметим, что формированию такой позиции России способствовали некоторые неосторожные высказывания официальных лиц Грузии. В результате, какими бы политкорректными ни выглядели итоговые документы Сообщества и какими бы идеологически взвешенными ни были планы по его будущему, факт появления нового регионального игрока, которым стала Украина, предложив проект СДВ, не способствовал укреплению дружбы Киева с нынешней администрацией РФ.

Несмотря на обилие концептуальных расхождений и очевидной психоэмоциональной несовместимости правящих в Москве и Киеве элит, 2005 год принес несколько важных решений. В частности, МИДу Украины удалось добиться принципиального согласия России на начало процесса демаркации сухопутного участка границы, а также переговоров о реадмиссии — взаимном возвращении лиц, задержанных вследствие нелегального пересечения границы. Готово к подписанию и соглашение об упрощении режима пересечения границы для граждан обеих стран, что особенно важно для жителей приграничных территорий. Серьезным достижением признаем и согласие российской стороны отказаться от субаренды, практикуемой Черноморским флотом в местах своей дислокации, а также начать переговоры по увеличению объемов финансовой компенсации за эксплуатацию украинских радиолокационных станций в Мукачево и Севастополе.

Показательно, что, несмотря на доминирование «кризисной темы» в информационных потоках двух стран и множественные заклинания насчет «разрушения хозяйственных связей», экономические отношения продолжали активно развиваться, что отразилось в росте двусторонней торговли и возрастании удельного веса России в сфере внешней торговли Украины. Так, в структуре экспорта украинских товаров доля России по итогам января—октября 2005 г. составляет 21,6% против 18-19% в 2003—2004 годах.

Газовый же конфликт, вокруг которого вращается нынче практически вся российско-украинская тематика, является проявлением неэкономической логики и болезненного поиска Кремлем инструментов дискредитации несимпатичной ему помаранчевой власти. «Газовая Тузла» — игра на раскол Украины, поскольку в результате ее происходит мобилизация как провластного, так и оппозиционного электората. Что-то подобное мы уже проходили.

Украинско-российские отношения стоят перед вызовом переосмысления и глубокой реструктуризации. Это не «развод», как говорят в Кремле, это рождение двух по-настоящему независимых субъектов, объективно не отягощенных общностью стратегических интересов.

Соединенные Штаты

Партнерство Украины и США вновь признано стратегическим, что было документально зафиксировано 4 апреля в совместном заявлении президентов Ющенко и Буша «Повестка дня нового столетия для украинско-американского стратегического партнерства». А визит украинского президента на берега Потомака в начале года открыл, по мнению украинского лидера, новую эру этого партнерства.

И это действительно так, если проанализировать политический диалог Киева и Вашингтона. Многочисленные визиты и встречи на всех уровнях, включая самый высокий. Многократное определение Украины руководством США как «настоящего друга» и «большого стратегического партнера» Соединенных Штатов. Бесчисленное упоминание нашей страны как «вдохновляющего примера» для «народов, стремящихся к свободе и демократии». Совершенно новая — откровенная и доверительная — атмосфера общения, неведомая украинцам все предыдущие годы двусторонних отношений.

Почему же вновь столь сильны нотки разочарования в комментариях политиков, журналистов и экспертов, подводящих итоги минувшего года?

Во время первого визита В.Ющенко в США американское руководство пообещало нашей стране всестороннюю поддержку, возможно, даже большую, чем нужно. Что же мы имеем на сегодняшний день?

Не вызывает никаких сомнений мощная поддержка Штатов на пути Украины в НАТО. Между руководством военных ведомств двух стран существует большое доверие и взаимопонимание, конвертируемое в практическое сотрудничество. В первой половине года были пересмотрены существующие двусторонние военные программы и проекты и расставлены новые приоритеты. Для украинских военных чрезвычайно важна помощь американцев в переходе ВСУ на профессиональную основу, в подготовке сил быстрого реагирования, в уничтожении устаревших боеприпасов (для этого под руководством США создан трастовый фонд). Американцы, в свою очередь, признательны Украине за участие в операции в Ираке, выполнение обещания вывести свой контингент не ранее, чем в этой стране пройдут выборы, а также сохранить там свое присутствие хотя бы в виде инструкторов.

И в следующем году Украина получит самую значительную среди стран СНГ сумму из американского бюджета по трем основным программам — экономической помощи, обучения военных кадров и финансирования оборонных поставок и услуг из США. Значительные средства выделяются нашими партнерами на помощь Украине в развитии гражданского общества, политических партий, энергетики, в проведении судебной реформы, обеспечении безопасности полетов, борьбе с коррупцией, торговлей людьми и даже птичьим гриппом. Американские советники работают в различных украинских ведомствах.

Но вот если оценивать готовность Вашингтона сделать те несколько шагов навстречу Украине, о которых попросил во время своего первого визита В.Ющенко, то результаты минувшего года разочаровывают: двусторонний протокол о доступе на рынки товаров и услуг в рамках вступления Украины в ВТО со США не подписан, статус страны с рыночной экономикой не предоставлен, торговые отношения далеки от удовлетворительных, прямые американские инвестиции не пролились живительным дождем в украинскую экономику, даже злосчастная поправка Джексона—Вэника так до сих пор и не отменена. Но стоит ли винить во всех этих неудачах нашего стратегического партнера? Давайте разберемся.

Прекрасно, что с энной попытки Верховная Рада к началу августа таки внесла необходимые изменения в закон об оптических дисках: защита интеллектуальной собственности была и остается одним из ключевых вопросов для США в экономических отношениях с Украиной. В результате уже в конце августа американское правительство восстановило нормальные тарифы на ряд украинских товаров и отменило санкции, введенные против нашей страны еще в 2002 г. Этот шаг поможет нарастить наш хилый экспорт в США (сократившийся за первые десять месяцев этого года на 40%). Однако для подписания вэтэошного протокола его совершенно недостаточно. Американская сторона уже сбилась со счета, сколько раз в минувшем году она призывала украинцев срочно принять ряд законов, отвечающих нормам ВТО. Украина к призывам оказалась глуха.

С предоставлением же рыночного статуса все идет по плану. По обычной американской юридической процедуре на рассмотрение заявки той или иной страны отводится 270 дней. Новая украинская власть передала свою заявку американской стороне как раз накануне апрельского визита президента, так что указанный срок истекает как раз в середине января — именно об этих датах и говорят американцы. Стоило ли надеяться на сокращение стандартной процедуры? Для этого не было оснований: официальные американские представители неоднократно указывали на то, что «отдельные шаги Кабинета министров несовместимы с рыночной экономикой».

Что касается неотмененной поправки Джексона—Вэника, то по этому поводу должно быть стыдно и американцам, и украинцам. Американцам потому, что они уже много лет обещают ее отменить, а Конгресс, который, собственно, и должен это сделать, между прочим, стоя бурно аплодировал Ющенко, призывавшему отменить пережиток холодной войны. Сенаторы под давлением Белого дома и госдепа сподобились это сделать лишь в конце года. Конгрессмены же сомневаются до сих пор. И вот за это стыдно должно быть уже официальному Киеву. Поскольку новые сомнения на Капитолийском холме возникли после очередных антисемитских заявлений руководства МАУП, чья деятельность на ниве антисемитизма давно беспокоит влиятельные еврейские организации США. Долгое бездействие украинского руководства по этому поводу и непринятие им жестких мер по пресечению разжигания межнациональной розни — одна из основных причин сохранения поправки Джексона—Вэника в отношении Украины.

С инвестициями, несмотря на все призывы и обещания В.Ющенко перед американским бизнесом, тоже получилось грустно: хотя США и остаются вторым самым крупным инвестором в украинскую экономику, за первые постреволюционные девять месяцев текущего года прямых американских инвестиций к нам поступило в полтора раза меньше, чем за три последних (революционных) месяца года минувшего! Причины такой сверхосторожности также на поверхности. В обнародованном летом этого года последнем ежегодном докладе Всемирного банка Украина заняла место в последней четверти рейтинга стран по легкости ведения бизнеса. Неуменьшающаяся коррупция, плохо работающая судебная система и до сих пор нерешенный ряд давних инвестиционных и торговых споров отпугивают разборчивых американских инвесторов. Длительные разговоры о реприватизации и неопределенность принципов ее проведения еще больше насторожили иностранный бизнес. Но даже там, где американские инвесторы готовы рискнуть и прийти со своими деньгами, украинские власти отнюдь не открывают им объятия, скорее, наоборот. Красноречивый пример — разведка и разработка в Украине новых месторождений углеводородов на суше и шельфе. Американские энергетические компании весьма интересуются этой сферой. Даже первокласснику в Украине не нужно объяснять, насколько важно для нашей страны увеличение собственной добычи газа и нефти. И что же? Летом украинское правительство отложило планы относительно проведения тендера по выдаче лицензий на разведку. А осенью фракция коммунистов внесла в парламент законопроект, ограничивающий иностранные инвестиции в разработку шельфовых месторождений и требующий, чтобы 60% совместных предприятий, работающих в этой области, принадлежали государственным компаниям. Парламентский комитет по вопросам топлива и энергетики этот законопроект одобрил…

Еще в конце лета — начале осени американские аналитики стали все четче формулировать причины разочарования Вашингтона своим «большим другом», относительно которого он питал большие надежды: непрекращающиеся распри в украинском политикуме, пробуксовка административной, судебной и экономической реформ, отсутствие ощутимых результатов в борьбе с коррупцией, резкое замедление роста ВВП. Однако на официальном уровне нам все еще выдают авансы. «Мы с нетерпением ждем сотрудничества с этой командой, которая привержена демократии, лучшему будущему Украины», — заявила госсекретарь Кондолиза Райс в начале декабря — спустя восемь месяцев после первого визита президента Ющенко в Соединенные Штаты.

Польша

То, что Год Украины в Польше не будет иметь такого ошеломляющего финала, как Год Польши в Украине, по известному стечению обстоятельств увенчавшийся оранжевой революцией, было понятно заранее. Однако ни в Варшаве, ни в Киеве никто даже не подозревал, что спустя год польские дипломаты и политики будут едины во мнении, что лидеры Майдана так и не сумели воспользоваться тем огромным кредитом доверия, который был им предоставлен в начале этого года.

И дело даже не в разрыве команд Ющенко и Тимошенко: в польской столице к этому факту отнеслись гораздо спокойнее, чем, скажем, в американской. Возможно, потому, что поляки сами когда-то пережили аналогичный раскол в рядах «Солидарности». И даже не в ликвидации льгот в специальных экономических зонах, которыми пользовались десятки польских компаний, до сих пор, по нашей информации, так и не получившие обещанных на президентском уровне компенсаций. Под конец уходящего года тамошние полисимейкеры вынуждены констатировать: украинско-польские отношения не будут иметь серьезной опоры до тех пор, пока не выработается четкая стратегия развития страны, а в рядах оранжевой команды не появится украинский Бальцерович. Польские же бизнесмены не устают повторять, что инвестиционный климат в стране значительно ухудшился, а постоянные таможенные нововведения, больно ударившие по позициям некоторых польских экспортеров, не выдерживают критики точно так же, как история с польской фирмой «Барлинек». Последняя хотела построить в Виннице мощный деревообрабатывающий завод стоимостью 40 млн. евро, однако группа депутатов Винницкого горсовета запросила 200 тыс. долл. за положительное голосование по вопросу выделения земли.

На этом фоне приход крупных украинских инвестиций в Польшу может на самом деле расцениваться как одно из главных достижений в отношениях двух стран. В нынешнем году была поставлена точка в весьма сомнительной по евросоюзовским меркам истории с приватизацией металлургического комбината Huta Czestochowa, доставшегося все-таки украинскому концерну «Индустриальный союз Донбасса» (ИСД). Был подписан и договор о покупке Запорожским автомобилестроительным заводом (ЗАЗ) Варшавского FSO. Результат этих сделок вполне соответствует тому, что уходящий год все-таки является Годом Украины в Польше, а не наоборот: количество украинских инвестиций в соседнюю страну превысило число польских в Украину (около 300 млн. долл. против 220).

Второе конкретное достижение — оттягиваемое годами открытие так называемого кладбища Орлят во Львове. Личное вмешательство Ющенко в положительное решение этого вопроса было воспринято в Польше не как использование телефонного права, а как свидетельство политической ответственности украинского президента. Кроме того, поведение украинского президента в данной ситуации во многом реабилитировало его в глазах тех поляков, у которых не совсем однозначную реакцию вызвала позиция Ющенко в вопросе Волынской трагедии 1943—1944 годов. Как, впрочем, и его постоянные оговорки, связанные с именем Папы Римского Иоанна Павла II, которого он во время пребывания в Польше упрямо называл Иоанном II.

Частично реабилитировал себя украинский президент и в вопросе реализации проекта Одесса—Броды—Плоцк—Гданьск. В Варшаве были серьезные опасения, что Ющенко-президент окажется столь же недальновидным, как и Ющенко-премьер, фактически блокировавший создание международного консорциума по управлению нефтепроводом. В 2005 году была восстановлена разрушенная при Кучме вертикаль управления проектом: ведь еще в начале года польские коллеги просто не знали, с кем в Киеве вести диалог на эту тему.

В украинской столице также надеются, что активизации энергетического диалога поспособствует приход к власти в Польше правых сил. Предполагается, «правица» будет более активно себя вести в вопросах Одесса—Броды—Плоцк—Гданьск, поскольку попытается доказать: она, в отличие от социал-демократов, способна позаботиться об энергетической безопасности страны.

А вот что касается новых акцентов в политических отношениях двух стран, то бесспорным для польских экспертов является то, что Лех Качиньский, визит которого в Украину, по нашей информации, планируется на февраль следующего года, во многих вопросах окажется менее компромиссным, нежели Александр Квасьневский. С другой стороны, может оно и к лучшему: польским дипломатам, по крайней мере, не придется попадать в такие неловкие ситуации, в какой они оказались во время последнего визита Квасьневского в Киев. Тогда им приходилось делать все возможное, чтобы скрыть от любопытных журналистских глаз факт встречи варшавского гостя с Леонидом Кучмой в польском посольстве, где последний, к тому же, столкнулся с другой небезынтересной собеседницей Квасьневского — Юлией Тимошенко. Что обсуждал президент Польши с отставным премьером — доподлинно неизвестно, однако то, что это не была проблема легализации украинских заробитчан в Польше, которая так и не получила в этом году своего логического завершения, наверняка.

Возможно, решению этого болезненного в двусторонних отношениях вопроса поспособствует смена посла Польши в Украине. Если, конечно, Яцек Ключковски будет чувствовать чаяния украинских партнеров так же хорошо, как он улавливал неправильный перевод с польского на украинский на переговорах еще в должности советника президента Квасьневского.

Франция

Уходящий год изменил отношения Украины и Франции больше, чем предыдущие полтора десятка лет. В экономическом ракурсе появилась конкретика и более серьезные инвестиции. В политическом диалоге установилась реальная, прямая связь. Общественное мнение научилось отличать Украину от России: в предыдущие годы на коллективном уровне с этой задачей справлялись только продвинутые знатоки Восточной Европы. В потенциале двусторонних отношений — несколько многомиллиардных проектов, пребывающих на стадии экспертной проработки. За год и дух, и суть франко-украинских отношений реально изменились. Однако неизменными остаются геополитические приоритеты и общая внешнеполитическая стратегия Франции.

С недавнего времени во французских газетах появились политические карикатуры, где наряду с Путиным, Бушем и прочими сильными мира сего фигурируют Ющенко и Тимошенко. Это означает, что украинских политиков научились узнавать обыватели, а наша политика начинает понемногу восприниматься как процесс, характерный собственными интересами и проблемами.

В первой половине года Украина, можно сказать, вошла в моду. Июньские визиты президента Ющенко, премьер-министра Тимошенко, двусторонние переговоры по линии министров обороны, экономики, топлива и энергетики, промышленной политики, здоровья впервые завершились договоренностями, имеющими четкие финансовые параметры.

В частности, если на 1 июля 2005 года прямые французские инвестиции в украинскую экономику составляли, согласно данным французского Министерства экономики, скромные 64 млн. евро, то покупка осенью 2005 года предприятием Saint-Gobain фирмы «Скло-Заря» в Ривненской области принесла дополнительные 29 млн. евро — почти половину от накопленного за предыдущие полтора десятка лет.

Объявленная в декабре покупка банком BNP Paribas украинского «УкрСиббанка» обещает поднять уровень инвестиций до суммарных 450 млн. евро, то есть вывести прямые инвестиции на более серьезный порядок исчисления. Безусловно, сделку по «УкрСиббанку» не стоит считать прямым продолжением июньских договоренностей в Париже. Однако этот контракт — реакция крупного французского бизнеса на изменения политического и экономического климата в стране.

Не вдаваясь в детальный структурный анализ торгового оборота между двумя странами, также мы можем констатировать небольшие улучшения по сравнению с прошлым годом. По данным французской таможни, показатели по сравнению с 2004 годом выросли на 20%. За первые девять месяцев 2005-го реализовано товаров на сумму 686 млн. евро, несмотря на то что украинский текстиль во Франции продавался хуже, чем год назад.

Возросший интерес со стороны Парижа к украинскому рынку очевиден. Однако новая экономическая активность отношений никак не означает столь же быстрой перестройки политического диалога. В вопросах и геополитики, и внешнеполитической стратегии у Франции свои, стабильные интересы и привычки.

Однозначно изменился стиль контактов на высоком уровне украинских и французских лидеров. Однако суть отношения к Украине президента Ширака и его ближайших соратников претерпела, похоже, гораздо меньше изменений. В частности, оглядка на Москву остается достаточно сильным сдерживающим фактором. Не только из-за давних союзнических отношений, но и по причине неоднократного совпадения политических интересов.

По совершенно разным мотивам и, безусловно, в разной степени и Франция, и Россия сегодня не заинтересованы в расширении ни НАТО, ни ЕС. Москве европейские и евроатлантические устремления Киева неприемлемы в принципе, а Парижу они сегодня как бы дополнительная головная боль, без которой неплохо было бы обойтись.

По информации «ЗН», дата первого рабочего визита Виктора Ющенко в Париж была утверждена немногим позже трехсторонней встречи Путина, Ширака и Шредера — вроде бы руководитель французского государства посчитал необходимым согласовать линию поведения с Украиной со своим российским коллегой. Эта версия, рассказанная одним из дипломатов, вполне имеет право на существование, учитывая явное москвофильство Жака Ширака.

Кстати, сам Ширак дату своего визита в Киев так и не назвал. В 2005-м его присутствия ожидали на экономическом форуме в октябре, однако накануне визита французский президент попал в больницу, и врачи не разрешали ему несколько недель садиться в самолет. Затем речь вроде бы пошла о феврале 2006 года. Однако президентская администрация в Париже не подтвердила эту информацию, расширив поле до «первой половины 2006 года». Неофициально близкие к Шираку политики говорят, что до мартовских выборов ожидать его в гости в Киев не придется.

Нынешняя газовая война с Россией также укрепляет традиционную осмотрительность большинства французских политиков по отношению к Украине. И в прессе, и на посвященных Украине коллоквиумах и семинарах популярным становится вопрос о политической выживаемости государства. Если Украина даст себя растворить в зоне интересов России, двусторонние отношения с Францией легко восстановятся в прежнем, почти не существующем «дореволюционном» формате.

Германия

Уходящий год для украинско-германских отношений прошел под влиянием двух избирательных кампаний: президентской в Украине и парламентской в Германии. Результаты и тех, и других выборов содействуют установлению более доверительного диалога между Киевом и Берлином (словосочетание «стратегическое партнерство» сегодня предпочитает не употреблять ни одна из сторон).

Выступление украинского президента в бундестаге во время его визита в Германию стало наиболее красноречивым свидетельством того, насколько изменилось отношение к Украине в главном законодательном органе страны. Каким образом было подкорректировано видение Украины в правительственных кругах, наиболее ярко демонстрирует тот факт, что именно Йошка Фишер в период помаранчевой революции был инициатором заявления, которое в дальнейшем не позволило канцлеру ФРГ занять другую позицию. И именно он, как утверждают в немецких дипломатических кругах, сумел убедить Хавьера Солану в необходимости присутствия последнего в составе так называемой «киевской миссии».

В то же время в этом году Украина, пожалуй, впервые стала заложником предвыборной ситуации в Германии. Причем дважды. Первый раз, когда христианские демократы начали активно подыгрывать евроинтеграционным стремлениям Киева, противопоставляя таким образом Украину Турции, членство которой в ЕС поддерживало правительство Шредера. Второй раз, когда тогдашняя оппозиция попыталась нанести сокрушительный удар по красно-зеленой коалиции с помощью «украинских любителей Кельнского собора». Искусственно раздутая история с визами на данный момент, как заверяют дипломаты, никоим образом не сказывается на диалоге двух стран. Однако ее последствия до последнего момента ощущались во время подготовки Еврокомиссией мандата на ведение переговоров относительно упрощения визового режима между Украиной и ЕС: представители Германии в этом вопросе занимали наиболее принципиальную позицию. Немало усилий придется приложить украинским властям еще и для того, чтобы Берлин примкнул к группе сторонников скорого вступления Украины в Североатлантический альянс.

С приходом в Берлине нового правительства Украина была обозначена в договоре «большой коалиции» как один из объектов интереса, а развитие отношений с нашей страной, по некоторой информации, признано одним из направлений сотрудничества между Германией и Польшей, которому новый канцлер намерен уделять значительно больше внимания, чем Шредер. Впрочем, первые контуры такого сотрудничества вырисовались еще в марте — во время совместного визита в Киев Йошки Фишера и его тогдашнего польского коллеги Адама Ротфельда. Именно тогда вслух заговорили о возможной трансформации Веймарского треугольника (Польша, Германия и Франция) в Веймарский четырехугольник. До последнего момента эта идея не находила особого понимания в Париже, но в украинской столице допускают, что французская сторона все же будет задействована в некоторых проектах «четверки». Первым из них может стать запланированный на начало следующего года в Киеве семинар для журналистов из Украины, Польши, Германии и Франции.

В связи с выборами в Германии так и не состоялись планировавшиеся на октябрь украинско-немецкие межправительственные консультации на высшем уровне. А именно их проведение позволило бы делать те или иные выводы относительно готовности Германии углублять диалог с Киевом. Шансов на то, что они состоятся до парламентских выборов в Украине, по информации «ЗН», немного. Однако важно уже то, что во время телефонного разговора с Ющенко Ангела Меркель не поддала ревизии сам факт их проведения. В Берлине, судя по всему, отдают себе отчет: модификация этого формата (и тем более его упразднение) станет тревожным сигналом для сторонников украинско-немецкого сотрудничества. Таким, как для немецких бизнесменов стала отмена льгот в специальных экономических зонах и неожиданные изменения в налоговом законодательстве страны, после которых у многих из них появилось чувство, что наша налоговая администрация относится к ним с не меньшим подозрением, чем к доморощенным криминальным элементам. В Берлине сегодня исходят из того, что без трансформации политического чуда в экономическое ни о каких реальных подвижках в диалоге Киева и Брюсселя не может идти и речи.

Великобритания

Из трех европейский китов — Великобритании, Франции и Германии — в своей европейской и евроатлантической интеграции Украина может уверенно опираться лишь на первого. И если бы Париж и Берлин (или хотя бы один из них) приблизились в своей позиции относительно Киева к точке зрения Лондона, а атмосфера и уровень отношений между нашими странами стали бы такими же, как и в украинско-британских, то золотой ключик от евросоюзовских и натовских дверей был бы у нас почти в кармане.

Британия всегда видела будущее Украины в Европе. Оранжевая революция лишь укрепила ее в этом мнении. Многие обратили внимание на очень эмоциональное и преисполненное симпатией к Украине и ее лидеру выступление Тони Блэра на саммите Украина—НАТО в Брюсселе спустя месяц после инаугурации украинского президента. Если вспомнить, что Ж.Ширак тогда вообще демонстративно покинул это мероприятие, Г.Шредер не счел необходимым использовать случай и провести двустороннюю встречу с новым главой Украины, а Дж.Буш уделил на нее всего восемь минут, то прошедшая в очень теплой атмосфере часовая беседа Т.Блэра с украинским президентом тогда сказала о многом.

После февральской встречи на высшем уровне было еще две. В середине октября по приглашению Т.Блэра В.Ющенко побывал в Лондоне с рабочим визитом, где помимо сорокаминутной встречи с британским премьером провел беседу с королевой Великобритании Елизаветой Второй, вручившей ему почетную премию Королевского института международных отношений. Впервые в истории двусторонних отношений президент Украины принял участие в экономическом форуме. Там присутствовали руководители ведущих компаний и банков Сити, которых, как отмечают эксперты, крайне редко удается собрать за одним столом из-за жесточайшей конкуренции между ними.

В свою очередь Т.Блэр посетил Киев 1 декабря, возглавив высокую делегацию Евросоюза на саммите Украина—ЕС. И лишь «горящий» вопрос европейского бюджета и необходимость срочно утрясать проблему с восточноевропейскими коллегами не позволили Блэру задержаться в украинской столице для «полноценного» визита. Тем не менее знатоки обращают внимание на тот факт, что крайне редко ночующий не в своей резиденции британский премьер в этом году сделал лишь четыре исключения — отдыхая в Египте и будучи с визитами в Пекине, Вашингтоне и Киеве, что можно расценивать как выражение большого уважения к нашей стране и ее руководству.

Так что если вспомнить, что последний раз президент Украины был с визитом в Великобритании в 1995 г. (на то время Л.Кучма), а британский премьер (Джон Мейджор) последний раз посещал Киев в 1996-м г., то действительно можно согласиться с теми, кто называет минувший год «уникальным» в украинско-британских отношениях.

Но дело не только и не столько в количестве и уровне визитов (с французами их тоже было немало), сколько в атмосфере общения и совершенно новом уровне доверия и поддержки, которые являются необходимыми рамочными условиями для дальнейшего успешного сотрудничества — как политического, на уровне государств, так и экономического и бизнесового.

По объему прямых инвестиций в Украину Великобритания по-прежнему занимает третье место после Кипра и США. Вопреки прогнозам скептиков, британские инвесторы не испугались украинских политических и экономических постреволюционных катаклизмов, и в этом году объем британских инвестиций наконец-то перевалил за миллиард долларов. Причем количество британских средств, вложенных в украинскую экономику в течение первых девяти месяцев, превысило прошлогодний аналогичный показатель. Наиболее привлекательными для бизнес-представителей туманного Альбиона являются ядерная энергетика, строительство и управление недвижимостью, консалтинг, финансовый сектор, страхование, фармацевтика, табачная отрасль и нефтегазовая промышленность.

В этой связи особо стоит отметить подписанное во время визита Т.Блэра в Киев соглашение между НАК «Нафтогаз України» и компанией Shell о сотрудничестве по совместному изучению, разработке, добыче, маркетингу и продаже углеводородов. Данная договоренность особо ценна для Украины в свете последних газовых проблем с РФ, поскольку принесет новую для нашей страны технологию разработки глубинных (более 5 км) горизонтов, используемую британской компанией в Северном море, и позволит значительно увеличить собственную добычу природного газа. Размер начальных инвестиций Shell должен составить 100 млн. долл. в год с возможностью дальнейшего увеличения этой суммы, если разработки в Днепровско-Донецком бассейне будут успешными.

Что касается торговых отношений, то, по предварительным оценкам, наш взаимный товарооборот с Британией и в этом году составит примерно 1,5 млрд. долл. Особое внимание обращает на себя тот факт, что в его структуре 35—40% занимают услуги. По этому показателю наши торговые отношения с Великобританией приближаются к межевропейским, чем мы не можем похвастаться в торговле с другими странами.

Знаковым событием в истории украинского бизнеса стал в этом году выход двух украинских компаний — «Укрпродукт» и «XXI столетие» — на Лондонскую биржу.

Одной из самых успешных сфер украинско-британского сотрудничества является военная. Украинские офицеры регулярно проходят стажировку или обучение в Великобритании, проектом Британского совета «Английский для миротворцев», который совместно финансируется военным и внешнеполитическим ведомствами Великобритании, было охвачено 500 военнослужащих ВСУ. А начатый британцами еще в 2003 г. проект адаптации украинских военнослужащих, уволенных в запас в результате сокращения численности Вооруженных сил, в августе этого года был передан уже под руководство НАТО. Уже более года в украинском Министерстве обороны успешно трудится британский советник — специалист по реформированию сектора безопасности. Недавно был подготовлен весьма обширный план военного сотрудничества между нашими странами на следующий год, который поможет Украине, в том числе, в выполнении Целевого плана на 2006 г. в рамках сотрудничества с НАТО и в достижении стандартов Североатлантического альянса в целом. Великобритания последовательно поддерживает членство нашей страны в НАТО, хотя и не так громко, как, например, США или Польша, что, по мнению экспертов, объясняется особым «прагматичным» стилем британцев. В Лондоне считают, что Украине, прежде чем говорить о полноправном членстве, необходимо еще изрядно потрудиться и подтянуть свои слабые стороны, в частности добиться регулярного выделения из бюджета на оборонные нужды 2% от ВВП и значительно повысить поддержку идеи вступления в НАТО среди украинских граждан.

Использовать же в полной мере британское председательствование в ЕС во второй половине этого года Украине не удалось. По двум основным причинам. Провал европейской Конституции и большие сложности с принятием бюджета Евросоюза на следующие семь лет вынудили британское руководство сконцентрировать все внимание, время и силы на решении этих проблем. В свою очередь Украина, несмотря на январско-февральские заявления новоиспеченного руководства о намерениях подать заявку в ЕС через несколько недель или в крайнем случае месяцев, а затем даже обсуждение такой возможности с Т.Блэром в Брюсселе, на деле оказалась не способной сделать мощный реформаторский рывок, позволивший бы ей реально приблизиться к Евросоюзу. Невступление Украины в ВТО в этом году снова отодвинуло на неопределенное время начало переговоров с ЕС о создании зоны свободной торговли, что действительно стало бы новым этапом наших отношений с ЕС. Впрочем, об украинской евроинтеграции «ЗН» достаточно подробно писало в течение года, а итоги подвело в статье «В зависимости от направления взгляда» (№ 47 за 3—9 декабря).

Китай

Китай — страна, которая стремится к мировому политическому лидерству и удерживает позиции наиболее динамично развивающегося рынка планеты — в этом году был фактически потерян в качестве партнера Украины, которого в Киеве раньше называли стратегическим.

Показательно, что 21 декабря на совещании премьер-министра Юрия Еханурова с главами дипломатических миссий стран — гарантов безопасности Украины, посвященном проблеме переговоров с Россией по газу, не оказалось посла КНР. Видимо, посчитали, что вручивший верительные грамоты президенту Виктору Ющенко лишь 14 декабря новый посол Китая Гао Юйшен еще недостаточно разобрался в происходящем. А если бы и принял участие в этой встрече, определенно бы представил иную точку зрения, чем послы США, Великобритании и Франции, мнения которых Юрий Ехануров пожелал выслушать.

В целом же минувший год в двусторонних политических отношениях можно назвать одним словом — «откат». Причем эксперты даже не могут точно оценить, на сколько лет назад — то ли на пять, то ли на все десять. 1996 год был самым сложным в отношениях Украины и КНР. Тогда после визита в Киев «вице-президента» Тайваня Лян Чжаня между Киевом и Пекином на несколько лет наступило похолодание. Лед растопили лишь многочисленные визиты экс-президента Леонида Кучмы в Поднебесную. Теперь колесо истории сделало очередной поворот, и Киев встретил «заместителя генерального секретаря канцелярии президента» Тайваня Хуан Чжифана. Украинскую сторону предупреждали из Китая, что этот визит будет иметь последствия. Как результат Китай отменил намеченное на начало следующего года заседание комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Пекин дает понять, что подобных «проколов» не прощает, и надеется, что Киев в дальнейшем будет придерживаться той позиции, что Тайвань — неотъемлемая часть КНР.

Приведенные выше примеры красноречиво свидетельствуют: нынешняя украинская власть не предложила в отношениях с КНР никаких новых подходов и идей. На упомянутой встрече Виктора Ющенко с Гао Юйшеном говорилось о стратегическом договоре между Украиной и КНР и о принципах отношений в XXI веке. Эту инициативу выдвинул еще Леонид Кучма, но ему не удалось ее реализовать. Китай подписывает подобные договоры только с соседями, да и то не со всеми. И если для Украины Китай, по сути, является стратегическим партнером, то для Китая Украина, увы, нет.

Можно даже сказать, что китайцы стали бояться Украину. Революционные события в Киеве в китайской политической интерпретации выглядят не иначе как «госпереворот», сравнимый разве что с событиями на площади Тяньаньмень. В Украине власть уступила требованиям улицы, а это в условиях КНР означало бы катастрофу. Видимо, поэтому Пекин оказался в числе тех немногих, кто после второго тура выборов в ноябре 2004-го поспешил поздравить Виктора Януковича с избранием на пост президента Украины. Спустя месяц Пекин прислал такое же поздравление и Виктору Ющенко, но уже с явно иным настроением. О нем можно судить хотя бы по празднованию 56-й годовщины образования КНР в Киеве в октябре с.г. в здании Киевской мэрии. Главным гостем торжества был Леонид Кучма, и «китайские товарищи» произносили здравицы в его честь как поборника дружбы двух народов. Никто из представителей новой власти не был приглашен.

Резко повернувшись спиной к Азии и объявив о своем евроатлантическом курсе, Киев за год фактически «переформатировал» свои отношения с Китаем. Возможно, в этом есть свой резон — они перестали быть нарочито дружественными, исчезло заискивание, доходившее порой до раболепия перед Пекином. Однако отношения еще не стали до конца прагматичными.

Среди положительных итогов года — очень важное для Украины подписание протокола между Киевом и Пекином о взаимном доступе на рынки товаров и услуг. Украина предоставила КНР рыночный статус, таким образом пробив «китайскую стену» на своем пути к вступлению в ВТО.

За прошедший год стороны не обменялись сколь-нибудь заметными визитами, и лишь поездка бывшего председателя СНБО Петра Порошенко в КНР имела резонанс, так как были подписаны документы о поставках украинских двигателей для китайских самолетов. А вот запланированный на осень визит в Пекин министра обороны Украины Анатолия Гриценко, к сожалению, был отменен, причем буквально за три дня до назначенной даты. Хотя именно ВПК и авиастроение — те отрасли экономики Украины, к которым китайцы неравнодушны.

Ну и самое отрадное, что можно сказать о китайско-украинских отношениях в нынешнем году, — товарооборот двух стран может побить рекорд в 3 млрд. долл. Видимо, снижением уровня «заполитизированности» двусторонних отношений в полной мере воспользовались активные бизнесмены двух стран, которым вообще нет дела ни до статуса Тайваня, ни до китайских переживаний по поводу оранжевой революции. Их опыт учит, что политически консервативный Китай — это прежде всего место для воплощения экономических возможностей и интересов. Именно так с Китаем ведут себя те страны, которым политики и дипломаты в Киеве сегодня так страстно пытаются подражать.

Казахстан

Киев уделяет особое внимание странам, которые могли бы стать для Украины партнерами в поставках энергоносителей – нефти и газа. На каком-то этапе перспективы связывались с Узбекистаном. Однако дело не заладилось: «Газпром» заключил контракт, по которому Россия фактически контролирует газотранспортную систему Узбекистана. Сегодня Украина связывает свои надежды по диверсификации энергоносителей с Казахстаном.

По прогнозам экспертов, эта страна уже в ближайшие годы станет одним из десяти ведущих мировых экспортеров нефти: в 2015 году казахи планируют достичь уровня ее добычи в объеме до 150 млн. т в год. И основной рынок ее потребления Астана видит в странах Евросоюза. Что касается газа, то если сегодня в Казахстане добывается около 14 млрд. куб. м газа, то к 2010-у планируется довести эту цифру до 60 млрд. куб. м. Впрочем, и в случае с Казахстаном «Газпром» монополизировал транзитные пути прокачки газа.

Однако Казахстан не устраивает полная зависимость от России в вопросе транзита энергоносителей. Похоже, казахское руководство отдает себе отчет в том, что в этом случае страна становится уязвимой. И потому Астана активно ищет альтернативные российскому пути транспортировки своих энергоносителей на рынок ЕС. Наравне с нефтепроводами Атасу – Алашанькоу и Баку–Тбилиси–Джейхан серьезной альтернативой являются украинские маршруты. И это хорошо продемонстрировал недавний визит в нашу страну президента Казахстана Нурсултана Назарбаева.

В Киеве казахский лидер заявил, что Казахстан готов стать полноправным участником достройки нефтепровода Одесса–Броды–Плоцк–Гданьск. «Проблем по доставке и объему нефти не будет», – уверил украинцев Нурсултан Назарбаев, дав добро на создание украинско-казахского совместного предприятия по постройке 52-километровой дополнительной нитки, которая соединит нефтетерминал «Південний» с «Приднепровскими магистральными нефтепроводами». К этому стоит добавить, что Казахстан намерен присоединиться к проекту интеграции нефтепроводов «Дружба» — «Адрия».

Для перехода этих договоренностей в практическую плоскость официальный Киев не только должен поддерживать намерения Астаны председательствовать в 2009 году в ОБСЕ или проводить гибкую тарифную политику в отношении транзита казахской нефти. (Не стоит забывать, что не в последнюю очередь из-за тарифной политики в Одесской нефтегавани, над которой государство утратило контроль еще в конце 90-х, казахи, «стимулируемые» российской «Транснефтью», вынуждены уходить на Балтику.)

Хотя Нурсултан Назарбаев имеет крепкие позиции у себя в стране, от официального Киева все же требуется осторожность и гибкость в вопросе оценок демократических процессов в Казахстане. В противном случае может пострадать сотрудничество в энергетической сфере. Пока что украинское руководство старается проявлять осмотрительность. Так, Украина не присоединяется к заявлениям Евросоюза, касающимся положения дел в Казахстане. Более того, сделав выводы из истории с оценкой парламентских выборов в Азербайджане, Киев даже не прокомментировал президентские выборы в Казахстане.

Однако украинско-казахское сотрудничество не ограничивается только энергетической сферой. Казахстан заинтересован в том, чтобы купить у Украины семь самолетов Ан–148, а также активизировать сотрудничество в космической сфере через общие проекты на космодроме Байконур. И, конечно же, эта центральноазиатская страна является крупным потребителем наших труб и оборудования для нефтегазовой отрасли. Во всяком случае, как свидетельствуют объемы товарооборота между нашими странами в 2005 году, Казахстан не теряет интереса к украинской продукции.

Открытыми остаются вопросы сотрудничества наших стран в рамках ЕЭП. Как известно, Нурсултан Назарбаев является последовательным сторонником этого проекта. Однако позиция украинской стороны по ЕЭП никоим образом не влияет на двусторонние отношения.

Азербайджан

Нефть, запасами которой так богат Азербайджан, в девяностые годы сделала эту страну интересной для Украины. Настолько, что еще в 2000 году в преамбуле договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве отношения двух стран были названы стратегическими. Ведь Украина постоянно озабочена проблемой диверсификации источников и маршрутов транспортировки энергоносителей. А территория Азербайджана — транзитная для транспортировки казахской нефти на рынок стран Евросоюза еще с середины девяностых. В свою очередь украинский маршрут Одесса—Броды является естественным продолжением кавказско-черноморского пути в обход Босфора для возрастающих объемов нефти из стран Восточного Каспия и Азербайджана.

Но нынешний год давал достаточно поводов для пессимистических прогнозов относительно будущего отношений Киева и Баку. Прежде всего потому, что азербайджанские власти, готовившиеся к парламентским выборам, опасались повторения событий, произошедших в Украине и Грузии. И оттого подозрительно относились к официальному Киеву. Тем более что новая украинская власть с самого начала одним из своих внешнеполитических приоритетов провозгласила поддержку демократических процессов на постсоветском пространстве. В результате температура в двусторонних политических отношениях неукоснительно падала.

Страх и подозрения азербайджанцев не развеяли ни несколько встреч Ильхама Алиева и Виктора Ющенко, ни поездка в Азербайджан Бориса Тарасюка. В то время как официальный Киев в соответствии со своими целями занимал сдержанную позицию в отношении внутриполитических процессов в этой стране (так, наша страна ни разу не присоединилась к заявлениям Евросоюза по ситуации в Азербайджане), постоянные контакты представителей азербайджанской оппозиции с Народным союзом «Наша Украина» и «Порой» только больше настораживали официальный Баку. К тому же Виктор Ющенко так и не посетил эту южнокавказскую страну перед выборами, несмотря на горячее приглашение азербайджанцев.

Омрачила двусторонние отношения и реакция Киева на парламентские выборы в Азербайджане: наша страна присоединилась к оценке ОБСЕ. Учитывая результаты помаранчевой революции и проводимый президентской командой внешнеполитический курс, подобный шаг украинской власти был прогнозируем. Но в Баку готовы воспринимать критику Запада, но не стран, вышедших из одной эсэсэсэровской колыбели.

До последнего времени как бы ни развивались политические отношения, они не оказывают влияния на торговлю и экономику. Так, за январь—июль нынешнего года товарооборот составил 170,87 млн. долл. (По сравнению с аналогичным периодом 2004-го он вырос на 42,7%.) Однако недавняя катастрофа в Азербайджане Ан-140 может неблагоприятно отразиться и на экономических отношениях. Во всяком случае, некоторые азербайджанские политики уже заговорили о том, что Баку может прекратить закупать самолеты Ан-140.

Эти негативные тенденции в сфере политики и экономики, возможно, удастся преломить во время визита в Азербайджан Виктора Ющенко, планируемого в начале 2006 года. Заинтересованность Киева и Баку друг в друге обоюдна. Причем этот интерес Баку не ограничивается только поставками в нашу страну энергоносителей и закупками у украинцев оборудования для своей газо- и нефтетранспортной отрасли.

Не стоит забывать, что Азербайджан до сего времени формально находится в состоянии войны с Арменией, а проблема Нагорного Карабаха так и не решена. Поэтому Баку нужна политическая поддержка Киева в решении конфликта. Но не только. Для Азербайджана Украина это также страна, которая является основным партнером по ВТС. Таковым Киев останется и в будущем, учитывая грандиозные планы Баку по переоснащению собственных вооруженных сил: сегодня азербайджанские политики говорят, что в будущем их армия будет каждый год получать сумму, равную ежегодному бюджету Армении. Поскольку покупать исчерпывающую номенклатуру вооружения и военной техники от Соединенных Штатов или Турции — не по карману, а Россия является военной и политической союзницей Армении.

Туркменистан

Туркменский газ на сегодняшний день остается единственной реальной альтернативой поставкам голубого топлива из России. И потому для Украины весьма важно, чтобы эти поставки не прерывались, а объемы не уменьшались. С другой стороны, имея за плечами договоренности с туркменами, Киев может куда уверенней вести свой газовый диалог с Кремлем. Но украинско-туркменское энергетическое сотрудничество, которое лежит в основе двусторонних торгово-экономических отношений (а товарооборот за десять месяцев 2005-го составил около 2,34 млрд. долл., причем 95% туркменских поставок приходится на газ), имеет специфический характер и зависит не только от российского фактора. (Напомним, что уже через несколько лет «Газпром» может стать монопольным экспортером газа на украинский рынок. В том числе и из Туркменистана. И Украина должна к этому готовиться, не забывая о том, что туркменский газ законтрактован Киевом только до 2007 года.) Будущее этого сотрудничества во многом подчинено прихоти Туркменбаши — Сапармурада Ниязова, решения которого нередко по-восточному непредсказуемы, а мнение же международного сообщества для него безразлично.

Посему украинская власть должна очень осторожно подходить к выработке своей стратегии и тактики отношений с Туркменистаном. Этого в уходящем году как раз и не было. Конечно, украинский президент во время своего визита в Ашхабад всячески уклонялся от комментариев по проблеме демократии в Туркменистане и старался выглядеть максимально любезным и предупредительным: учитывая украинские интересы в энергетической сфере и психологию Туркменбаши, Киеву действительно стоит на время забыть о поддержке демократии в этой центральноазиатской стране.

Но оплошности были в другом. Например, серьезные ошибки при ведении переговоров, а особенно при комментировании их допускал глава НАК «Нафтогаз України» Алексей Ивченко. Или другое. В соответствии с условиями контракта, подписанного в 2004 году, Украина рассчитывалась за поставленный газ деньгами и товарами в соотношении 50:50. Как оказалось, украинская сторона или вовсе забывала поставлять продукцию в Туркменистан, или поставляла товары по завышенным ценам. И, надо признать, это вызывало справедливое негодование туркмен.

Впрочем, в отношениях двух стран в 2005-м произошли и позитивные вещи. Например, со второго полугодия Украина перешла на оплату туркменского газа исключительно деньгами. Поскольку непрозрачные схемы поставок товаров создавали среду для коррупции и злоупотреблений. Возможно, что на каком-то этапе это и приведет к снижению поставок украинских товаров в Туркменистан. Но не стоит забывать, что эта центральноазиатская страна также заинтересована в нашей продукции. Ведь в Туркменистане, как рассказывают побывавшие в этой стране, до сего времени с благодарностью вспоминают украинские галоши.

Турция

В 2005-м Турцию условно можно назвать страной года: турецкой дипломатии наконец-то удалось пробить стену евросоюзовской крепости и добиться согласия Брюсселя на начало переговоров о своем вступлении в ЕС. За тем, как развивается диалог между Анкарой и Брюсселем, внимательно наблюдают в Киеве, поскольку от его результатов зависят перспективы членства Украины в этой организации. Впрочем, интерес Киева к Анкаре объясняется не только евросоюзовской тематикой. Турция не просто наш крупный торгово-экономический партнер. Это также мощный субрегиональный лидер, оказывающий влияние на процессы, проходящие в каспийско-черноморском регионе. К тому же это государство, поддерживающее более чем тесные отношения с Соединенными Штатами.

Будучи амбициозной страной, Турция активно конкурирует с Россией за влияние в черноморском регионе, что объективно делает Анкару союзницей Киева. Так, Анкара является одним из наиболее последовательных сторонников членства Украины в альянсе, активно поддерживая желание Киева начать выполнять План действий относительно членства в НАТО (ПДЧ). Турецкая сторона также не менее последовательно поддерживает проект прямого использования нефтепровода Одесса—Броды и его достройки до Плоцка.

В целом отношения Украины и Турции достаточно своеобразны. Между государствами нет трений. (В частности, и по проблемам, связанных с репатриацией и адаптацией крымских татар.) Но не происходит и активного сближения: многообещающий визит Виктора Ющенко в Турцию в июне так и остался, по большому счету, вояжем деклараций. И те крупные компании, которые во время поездки изъявляли желание работать на украинском рынке, пока не спешат. Осталось в планах и заключение соглашения о либерализации. визового режима. (Правда, Киев и Анкара подписали соглашение о реадмиссии.) Ничего не слышно и о подписании соглашения о зоне свободной торговли. Впрочем, есть и позитивные моменты. Так, рабочая группа для активизации сотрудничества в сфере энергетики, о создании которой договорились летом в Анкаре, не только была создана, но даже провела заседание.

Примечательно, что товарооборот между странами растет. Эта тенденция была, кстати, и во времена президентства Леонида Кучмы. Так, за первые десять месяцев нынешнего года он составил 2,16 млрд. долл., при том что за весь 2004-й товарооборот составил 2,237 млрд. долл. А украинский экспорт, состоящий в основном из продукции металлургической и химической промышленности, значительно преобладает над турецким импортом (товары легкой промышленности и сельскохозяйственная продукция). В Украине даже надеются, что к 2010 году товарооборот перешагнет рубеж в 10 млрд. долл. Надо сказать, что к концу уходящего года сумма турецких инвестиций в украинскую экономику перевалила за 50 млн. долл., а украинских в турецкую — более двух миллионов долларов. Но не стоит забывать, что в Турции ежегодно отдыхает около четырехсот тысяч украинцев. Пока что они являются лучшими инвесторами в турецкую экономику.

Грузия

Последний год Киев и Тбилиси связывает союз куда крепче брачных уз: революционное прошлое цементирует настоящее и будущее. Здесь доминируют общие политические цели, заключающиеся не только в том, чтобы совместными усилиями противостоять давлению со стороны России. Две страны декларируют вступление в Евросоюз и НАТО, активно сотрудничают в рамках ГУАМ, скептически относятся к своему участию в СНГ, а также поддерживают демократические процессы на постсоветском пространстве: в уходящем году Михаил Саакашвили и Виктор Ющенко стали соинициаторами создания Сообщества демократического выбора, вызвавшего острое неприятие Кремля. В этом партнерстве ведущие позиции принадлежат Украине, имеющей куда больший экономический потенциал и политический вес, нежели Грузия. Подобное положение вполне устраивает Тбилиси, представители которого не раз говорили, что Грузия намерена использовать нашу страну как своего промоутера.

Сегодня грузинское руководство весьма заинтересовано в участии нашей страны в урегулировании южноосетинского и абхазского конфликтов. Но Киев, не будучи даже участником Группы друзей генсека ООН по Грузии, не может похвалиться какими-либо достижениями в решении этих проблем. На сегодняшний день содействие Украины ограничивается только заявлениями о поддержке территориальной целостности Грузии.

2005-й был Годом Грузии в Украине. Дело не ограничилось только культурологическими мероприятиями. «Объединенный грузинский банк», в котором контрольный пакет акций принадлежит Внешторгбанку, купил украинский банк «Мрія». Наблюдается и рост товарооборота между нашими странами: за январь—сентябрь 2005-го он составил 200,8 млн. долл., что больше на 71 млн. долл. за аналогичный период прошлого года. Его увеличение в будущем возможно за счет возобновления действия соглашения о зоне свободной торговли.

Безусловно, проблемы сепаратизма, государственного менеджмента, коррупция затрудняют приход иностранных инвестиций в Грузию. Но все же нынешняя грузинская власть дает определенные гарантии инвесторам и предпринимателям. И хотя сегодня на улицах Тбилиси и Батуми можно увидеть наши «Богданы», все же большой проблемой двусторонних отношений является отсутствие серьезной экономической экспансии Украины в Грузию. Попытка «Интерпайпа» приобрести комбинат «Чиатурмарганец» закончилась неудачей: тендер выиграл российский «ЕвразХолдинг», который усилил и без того серьезное присутствие в стране российского капитала.

В этой ситуации ключевой вопрос заключается в том, будет ли готово грузинское правительство предоставить некоторые преференции украинским компаниям? Например, в случае приватизации Руставского металлургического комбината, Кутаисского автомобильного завода, портов и т.д. И, конечно же, газотранспортной системы. Ведь Грузия интересна Киеву не только как потребитель украинской продукция, но и как транзитная страна, активно задействованная в таких транспортно-энергетических проектах, как INOGATE и TRACECA.

Молдова

В основе политики Киева на молдавском направлении лежит проблема Приднестровья. Наличие у границ Украины такого источника нестабильности вызывает у украинского правительства беспокойство: регион с замороженным конфликтом, где не действует юрисдикция Кишинева, создает условия для контрабанды товарами, транзита наркотиков, торговли оружием и людьми. Но, несмотря на серьезность проблемы, официальный Киев долгие годы не имел политической воли добиваться ее решения. Возможно, потому, что многие украинские политики и бизнесмены имели прямую выгоду — политическую и финансовую — от существования такого квазигосударственного объединения, как Приднестровская Молдавская Республика.

С приходом к власти команды Виктора Ющенко ситуация начала меняться: для руководства страны решение приднестровской проблемы стало одним из внешнеполитических приоритетов. Не в последнюю очередь из-за давления, которое оказывал на Киев Европейский Союз. Так появился «план Ющенко», на сегодняшний день — базовый документ в урегулировании приднестровского конфликта. Сегодня Киев и Кишинев сделали некоторые шаги для упорядочения приднестровского участка украинско-молдавской границы: по инициативе президентов двух стран с первого декабря начала работу мониторинговая миссия ЕС.

В уходящем году молдавский лидер, коммунист Владимир Воронин проявлял интерес к такому проекту, как Сообщество демократического выбора. Примечательно, что в течение года он семь раз встречался с В.Ющенко. Подобная активность во многом вызвана тем, что Кишинев пытается найти союзников в своем диалоге с Россией: черная кошка между Владимиром Ворониным и Владимиром Путиным пробежала еще в конце 2003-го, после срыва молдавской стороной небезызвестного «меморандума Козака» — российского плана урегулирования приднестровской коллизии. И Киев как нельзя лучше подходит на эту роль союзника. Правда, двусторонний диалог сегодня трудно назвать доверительным.

Приднестровская проблема отодвинула в тень другие трудности в двусторонних отношениях Киева и Кишинева. Например, долгое время заморожен процесс демаркации украинско-молдавской границы. Или решение проблемы с Днестровской ГЭС: украинская дипломатия сейчас ведет переговоры с Кишиневом о признании этой электростанции украинской собственностью. Сложности имеются с постройкой порта в районе Джурджулешт: молдаване до сего времени не предоставили документацию украинской стороне относительно строительства этого сомнительного с экологической точки зрения объекта.

Литва

В этом году Литва сделала серьезную заявку на то, чтобы наравне с Польшей представлять украинские интересы в Европейском Союзе и НАТО. Конечно, можно вспомнить о том, что попечительские нотки проскальзывали в поведении Вильнюса еще при Кучме. Президент Роландас Паксас, например, не раз предлагал проводить совместные встречи президентов Украины, Польши и Литвы, на которых бы обсуждались «общие практические шаги для достижения Киевом стратегической цели – членства ЕС». Но после «киевской миссии» Адамкуса успех демократической Украины стал для высшего литовского руководства чем-то вроде дела чести, которое к тому же весьма удачно вписывается в новую концепцию внешней политики Литвы (согласно этому документу, Вильнюс должен стать представителем интересов ЕС и НАТО на Востоке от евросоюзовских границ).

И факт остается фактом: количество зафиксированных в этом году контактов между нашими двумя странами побило все рекорды. Правда, ни один из президентских визитов так и не был возведен в ранг официального. И если бы таковыми не являлись поездки в конце года премьера Юрия Еханурова и главы МИД Бориса Тарасюка, у некоторых литовских полисимейкеров сложилось бы впечатление, что Украина все еще не готова ответить взаимностью на дружественные порывы Литвы. Долгожданный приезд Ющенко в Вильнюс в мае этого года был скомкан до неприличия. Вопреки ожиданиям литовской стороны лидер оранжевой революции уделил Литве лишь несколько часов по дороге в Варшаву. В буквальном смысле этого слова – в день прилета Ющенко в Вильнюс выяснилось, что двустороннее сотрудничество украинский гость намерен обсуждать со своим коллегой в самолете. И каково же было недоумение литовских дипломатов, когда тогдашний вице-премьер Украины по вопросам евроинтеграции Олег Рыбачук уже в Варшаве рассказывал журналистам, как они с президентом хорошо провели время в… Риге.

С Литвой у украинской дипломатии прочно ассоциируется диалог Киева и НАТО. Именно на апрельском саммите альянса было принято решение начать с Украиной Интенсифицированный диалог, а на октябрьских консультациях в его рамках в литовской столице украинская делегация получила веские доказательства того, что политический консенсус относительно членства Украины в НАТО очень даже возможен.

Что касается достижения подобного консенсуса внутри Евросоюза, то литовцы в уходящем году предприняли довольно смелую попытку приобщить к группе поддержки евроинтеграционных стремлений Украины все скандинавские и балтийские государства. Именно по инициативе литовской стороны в Киеве состоялась встреча спикеров парламентов североевропейских государств.

Ну и, возможно, самым красноречивым свидетельством наличия политического консенсуса относительно Украины в самой Литве можно считать признание литовским сеймом Голодомора 1932—1933 гг. актом геноцида.

Важно, что поддержка Литвы не была односторонней, – литовцы чрезвычайно высоко оценили то, насколько быстро и профессионально сработали украинские военные специалисты, определявшие причины аварии российского военного самолета, который разбился на территории Литвы.

Впрочем, украинско-литовское единодушие не раз оказывалось на грани срыва, когда речь заходила о бизнес-интересах Литвы в Украине. Внешне, конечно, все выглядело безупречно: компания «Гиртека» построила в латвийском порту Вентспилс огромный терминал, ориентированный на торговлю сельхозпродуктами с Украиной, Вильнюсский банк купил украинский банк «Ажио», в литовских супермаркетах появилась продукция компании «Рошен». Однако литовцы, видимо, еще долго будут вспоминать, сколько усилий им понадобилось для того, чтобы погасить конфликт вокруг неожиданного повышения таможенных пошлин на импортируемые в Украину литовские холодильники Snaige или предоставить доказательства относительно законности строительства торгово-развлекательного центра в районе Республиканского стадиона, в возведение которого литовский инвестор (а речь идет о закрепившейся в Украине компании Hanner) готов вложить 95 млн. долл. Не скроем: в историю с холодильниками пришлось вмешаться даже лично президенту Ющенко, а литовцы еще не раз выносили его на повестку дня в торговом секретариате ЕС, что, конечно же, не делало чести официальному Киеву. Как, впрочем, и нашим крепким дружеским отношениям.