ШТУК ШЕСТЬ СТОЛИЦ УКРАИНА ВПОЛНЕ МОЖЕТ СЕБЕ ПОЗВОЛИТЬ

Регионализация Украины относится к числу тех несчастных затрепанных вопросов, по которым буквально все уже высказались, но так ни к чему толковому и не пришли. И коммунисты что-то такое постоянно говорят, и покойный Черновол нечто предлагал, и Президент регулярно в этом духе высказывается - мол, надо бы нашим регионам побольше свободы. И все повисает в воздухе - как будто не о конкретной проблеме речь идет, а о любви к природе или дальнейших мерах по укреплению чего-нибудь хорошего.

Глупая очень ситуация: все знают, что перед страной уже восемь лет стоит вопрос о принципах ее устройства, который в конце концов надо как-то решить. Но поскольку в украинской политике так уж повелось, что никто никого не слушает, то дальше общих слов дело не идет. Даже просто выяснить позиции оппонентов - силенок не хватает. А поскольку не спрашивают - так никто эти позиции и не формулировал как следует.

Но может и так все хорошо? Может доставшаяся нам модель государства вполне адекватна потребностям страны? Ладно, давайте на полчаса перестанем умиляться, что у нас теперь все, как у больших, и трезво рассудим, что представляет собой государство Украина.

Украинец - миф или реальность

С одной стороны, Украине есть чего побаиваться. В мире всегда хватало искусственных многонациональных государств, с произвольными границами, возникшими в результате развала империй. Жили они, как правило, не очень долго: центральная власть изо всех сил старалась унифицировать входящие территории - либо на основе доминирования одного этноса, либо под колпаком какой-то идеологии. Но естественная национальная идея всегда оказывается сильнее и долговечнее любой государственной. Поэтому, когда обломки империи повторяют методы этой империи - они повторяют и ее судьбу. Механизм тут понятный: пока большая империя разваливается, ее части ощущают себя цельными субъектами, противостоящими центру. Но когда независимость состоялась, подобная идентификация становится искусственной. Части общества, прежде всего этносы, ищут более адекватный образ себя, а роль противника начинают играть соседи - и государство снова разваливается. Часто эти конфликты получаются гораздо трагичней, чем сама деколонизация, потому что никакого справедливого разрешения у них, как правило, просто нет. Конфликтующие народы не имеют протокола мирного взаимодействия, так как совместную жизнь им организовал имперский режим. В результате выходит, как в Афганистане, Заире, Абхазии, - ну и так далее.

С другой стороны, Украина - довольно неожиданная страна. Это унитарное государство, состоящее из по крайней мере двух (на самом деле больше) объективно очень разных краев, население которых различается культурой, языком, религией, традицией, укладами, экономикой - нисколько не меньше, чем те же сербы с хорватами или пуштуны с таджиками. Однако, волею судеб, жители этих разных краев по большей части называют себя украинцами.

При этом ситуация у нас не такая, как в России, где, несмотря на большие различия, большинство считает себя русскими. Когда сибиряк, москвич, помор или донской казак называли себя русскими, они имели в виду общность, возникшую до различий. В этом, как правило, нет никакой идеологии - просто констатация факта.

В Украине все наоборот: когда донбасский шахтер называет себя украинцем, он имеет в виду не то, что галичанин. Конечно, и тот, и другой сразу же вспоминают про страну в целом, но это обобщение идеологично: оно декларируется - несмотря на очевидные различия, возникшие раньше, чем государство Украина и современная украинская нация. Похожая ситуация бывала в молодых странах - в Америке или в Израиле, где собрались люди, говорившие на разных языках, но причислявшие себя к одному народу.

В таких случаях - когда национальная идентификация идеологична - она, как правило, свидетельствует о неких надеждах: люди верят, что общность, к которой они себя причисляют, в том или ином плане перспективна. Замечу, что по опросам даже на востоке страны большинство не только причисляет себя к украинцам, но и называет украинский родным языком. Объективно это явное вранье, но субъективность нам важнее. Она дает право надеяться, что Украина не развалится в ближайшем историческом будущем.

ВЫ РИСОВАТЬ-ТО УМЕЕТЕ?

Вместе с тем кажется очевидным, что унификация регионов - самое худшее, что можно придумать. Украина - формирующаяся страна, украинцы - формирующийся народ. Не надо делать вид, что они уже сформировались, - это все обессмыслит. Украина в целом еще не имеет своего лица, но большинство ее регионов такое лицо имеют.

Есть два пути: напялить на них мертвую государственную маску или ждать, пока они, самостоятельно развиваясь, составят какую-то новую картину. Пока государственная идеология идет по первому пути. Это вполне понятно: такой путь достался нам от империи. Москва (как раньше Петербург и как любая другая имперская столица) - это законодатель России. В государственном смысле всякая провинция - это недомосква. Киев перенял этот способ мышления вместе с независимостью. Из недомосквы он с понтом превратился в местную Москву. В полемике с имперским центром это было вполне естественно. Но это не значит, что так и надо.

Украина - не Россия. Однополюсность везде раздражает, но в России она хоть исторически обоснована и с XVI века является привычным паттерном развития. А для Украины это совершенно неестественная и пагубная схема - так же, как для Америки, Германии и массы других стран, не отягощенных средневековой имперской государственностью. Киев не должен пытаться быть пастырем Украины, говорить ей, что она такое и как ей жить. Наоборот: он должен брать смыслы разных регионов и этими красками писать портрет нового государства.

Сейчас, если уж следовать этой терминологии, Киев просто смешивает кодеры и размазывает по полотну. Из Галичины берется национальная идея, из Малороссии - шевченковский лубок, из Донбасса - советская риторика, - и давай сажать повсюду. В результате получается система взаимного насилия - в сущности продолжение насилия имперского. До 91-го года культурную экспансию осуществляла Москва, после - Львов. Точно так же, как русские не верили, что малороссы - отдельный этнос, так же галичане делают вид, что в Донбассе живут такие же украинцы, как и они. «Точно такие же, - говорят, - нисколько не хуже». (Потому что другие могут быть только хуже). Для Донбасса это, разумеется, унизительно - в ответ он приводит к власти в Киеве советскую бюрократию, осуществляет экспансию номенклатурную.

В таком процессе Киев, который готовит это варево, все больше и больше становится абсолютным центром, законодателем смыслов. Сюда перебираются львовские националисты, одесские авторитеты и донецкие директора. Для власти, умеющей взаимодействовать со страной только по-старому, этот расклад удобен и желаем. А для молодой Украины - губителен и трудно поправим, как воспитание, уничтожающее индивидуальность.

Ставка на татар

Конечно, альтернативный, не имперский путь развития гораздо сложнее привычного - чутко следить за развитием регионов, думать, как это все совместить. В Америке и Германии полицентричная модель государства складывалась долго: Штаты выросли из гражданских самоуправлений, Германия - из княжеств. В обоих случаях субъекты федерации были реальными сильными общинами со своими интересами. Страна рождалась как совокупность индивидуальностей. В любом ярком американском городе можно услышать: «Нью-Йорк (Эл-Эй, Фриско, Нью-Орлеан и т.д.) - это вам не то, что остальная Америка». И совокупность этих неамерик составляет вполне гармоничную страну.

В Украине есть потенциал разнообразия, но почти нет гражданского общества, способного эту полицентричность армировать. Поэтому государство, желающее развивать страну, должно вести сознательную политику в поддержку региональной самобытности. Западный человек естественно произнес бы тут слово «федерация». Но в нашей реальности политическая федерация - это известно что: узаконенный суверенитет региональных мафий, штука совершенно ненужная. Форма мало что значит: Российская Федерация - по сути унитарное государство, испорченное феодальной раздробленностью. Частенько местная элита заинтересована в своем политическом суверенитете, а вовсе не в самостоятельном развитии края. Сочетаются эти вещи редко. Ничего с этим сделать пока, видимо, нельзя - государственная власть еще долго будет коррумпированной кастой. Поэтому единственный способ поддержки регионов - помощь разнообразным самоуправлениям, самых разных уровней и форм.

С правовой точки зрения это сложная и совершенно новая задача. Скажем, милимеджлис и прочие органы крымских татар - прекрасный, живой прецедент регионального самоуправления. Но с точки зрения современного государственного права - совершенно нелегитимный. При этом он есть, действует, умирать не собирается, явно полезен. Значит, представления о легитимности надо менять. Они должны стать гораздо сложнее. Как совместить в одном государственном концепте этот милимеджлис, рабочие комитеты шахтеров, общины галицийских крестьян, муниципалитеты, госструктуры? Это реальная задача - ее новизна свидетельствует о реальности. И если ее выполнить, может, это и будет уникальный украинский путь.

Куда бы деть Донбасс?

Что будет, если этого не делать? Есть мрачные прогнозы, что Украина просто развалится. Я не сильно в это верю, хотя очень похожие прецеденты были. Если государство теряет общий смысл, а единственным объединяющим началом остается административная вертикаль, то взаимное насилие стремительно возрастает. Совсем недавно так было в Таджикистане. Жители Куляба и Курган-Тюбе различаются между собой гораздо меньше, чем русины и харьковчане. Но их совместная жизнь совершенно обессмыслилась (причем, по очень похожему сценарию) - и началась чудовищная по жестокости гражданская война, унесшая десятки тысяч жизней.

Хорошо, если такого не случится. Но проблема не только в стабильности государства. Не оно ведь высшая ценность, а человек. Чтобы быть счастливым, ему, в частности, нужно чувствовать, что он живет в своей стране. И чтобы каждый житель Украины мог испытывать это чувство, она должна быть разной. Например, когда сейчас говорят о Донбассе, всегда слышится такая нотка: «куда бы его деть?» Как бы его так рассосать, чтобы он перестал быть самим собой. Подоплека тут, понятно, экономическая, но само настроение это - культурное: ясно, что в нынешнюю государственную концепцию Донбасс не вписывается. Его легко подчинить этой концепции, но тогда люди не будут чувствовать себя дома. Согласно опросам, так оно и есть.

В такую концепцию вообще трудно кого-то вписать. В ее рамках регионы обречены на конкуренцию, хотя делить-то им по сути нечего. Из двух крайних украинских типажей - донецкий шахтер, сын ветерана войны, русский, коммунист и галицийский крестьянин, сын бандеровцев, западенец, униат, руховец - один обязательно будет считаться культурно (политически) ущербным, хотя, по совести, ничем они друг друга не хуже. Оба одинаково плохо представляют, как им быть, но каждый должен иметь возможность реализовать собственные представления - у себя дома по крайней мере.

Если государство будет гарантом разнообразия, то в этом качестве оно сможет стать предметом гордости регионов - как в Америке или Швейцарии. Тогда понятие «украинец» будет таким же емким, как «американец». Оно станет идейной общностью - и переезд из Харькова во Львов не будет уже жизненной катастрофой. В рамках такой стратегии можно будет преодолеть проблему государственного языка, прекратить практику солнцеподобного дрейфа украинских президентов и вообще уменьшить количество вынужденного государственного вранья. Наконец, развитие полицентричности может примирить Украину с Крымом, который иначе обязательно отвалится. Российская идентификация ему по-любому ближе, чем украинская. Крым останется, только если в рамках Украины сможет стать самим собой. В отличие от России, наша страна может позволить себе иметь много столиц - и должна позволить.

Совсем недавно Европарламент принял Хартию о регионализации - документ, делающий самоуправляющийся регион основной единицей объединенной Европы. Тем самым снимается противоречие между суверенитетом стран и общностью Евросоюза. Можно себе представить, что через пару лет Украина послушно подпишет эту бумагу, чтобы формально соответствовать еще одному чужому непонятному «ГОСТу». Но нужно ли - когда можно прямо сегодня стать впереди этой истории? Нам же это гораздо легче, чем большинству европейских стран.

Как попасть

на деньги

Наша история действительно дает нам прекрасный материал для национальной идеи. Как так случилось, что на карте появилось Украинское государство? Историки часто сравнивают Украину с французским Провансом - еще в прошлом веке у него были точно такие же шансы стать независимым: свой язык, национальное движение, жестокие притеснения имперских властей. Но Прованс полностью ассимилировался, а Украина стала независимой. Почему?

Когда начинаешь рыться в причинах, то понимаешь, что их - несметное множество. На процесс влияли интересы массы сторон - Петербурга, Варшавы, Вены, Ватикана, украинских патриотов, большевиков и белых, Сталина и Гитлера, СССР и США. Всякий раз развитие ситуации допускало альтернативу - и хвала случаю, что нас не постигла участь Прованса. Но главное-то вот что: весь комплекс причин, сохранивший украинский народ и давший ему суверенитет, - это чистая политика, действия каких-то людей. Надо понять, что наша страна появилась такой, какая она есть, не сама по себе, а потому, что на этой территории кто-то творил политику. Раньше это были разные сторонние силы со своими мотивами, теперь волею судеб на месте творцов оказались мы сами. Так или иначе, Украина рукотворна.

Это я, собственно, и хочу выдвинуть в качестве новой национальной идеи: Украина - это то, что мы делаем. Нет у нашей страны никакого фатально предопределенного государственного устройства. Как нарисуем - так и будет. Надо почувствовать, что мы - молодая нация, что у нас столько же возможностей для концептуального эксперимента, как у Америки двести лет назад. К сожалению, большинство политиков - центральных и региональных - как-то до сих пор не заметили, что игра давно началась. Они думают, что все еще репетируют за кулисами, а за структуру страны по-прежнему отвечает дух Хрущева. Поэтому разборки между левыми и правыми вовсю идут, а содержательную политику по поводу государственного устройства никто не делает. А зря - в историю сейчас проще простого попасть. Отцы американской нации застолбили себе место на долларах не тем, что выиграли войну или собрали больше всех голосов. А тем, что внимательно посмотрели на доставшуюся им страну и сформулировали адекватные принципы ее устройства. Жаль, если на гривнах будут одни мазепы.