РЫНОЧНЫЕ РЕФОРМЫ: ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ

Большинство постсоциалистических стран давно преодолело неурядицы переходного периода и вышло на нормальную траекторию рыночного развития. Досадное исключение составляет Украина, девятый год пребывающая в тисках жесточайшего социально-экономического упадка.

По мнению автора этих строк, источником всех бед является направленность рыночных реформ на достижение целей и приоритетов, далеких от интересов большинства народа. О конкретном круге таких приоритетов можно судить по следующему заявлению Л.Кучмы: «В процессе реформирования экономики не удалось обеспечить глубокую структуризацию отношений собственности, внедрить полноценные правовые и организационные механизмы реализации преимуществ частной собственности, утвердить мощный фундамент формирования класса предпринимателей, развития крупного национального капитала» (из выступления на собрании предпринимателей 10 февраля 1998 г.).

Как видим, ставка при реформировании экономики делается на утверждение господства частной собственности, класса предпринимателей и крупного национального капитала. Удачна или неудачна ставка - вопрос спорный. Однако бесспорным является то, что способы ее достижения оказались роковыми как по отношению к былой экономической мощи страны, так и по отношению к судьбе большинства народа. Как это случилось, рассмотрим на примере двух ведущих составляющих наших реформ - либерализации и финансовой стабилизации.

Либерализация ценового пространства страны, приходящаяся на 1992 - 1993 гг., на словах декларировалась как способ выравнивания стартовых условий в сфере ценообразования при вхождении в рыночные отношения. Но на деле правительство Л.Кучмы под видом либерализации цен узаконило создание системы для обогащения достаточно узкого круга лиц посредством утверждения запредельного диспаритета цен. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к данным за 1992 год о разбросе темпов роста оптовых цен в отраслях промышленности.

В первую очередь поражает воображение взлет цен в топливной промышленности - в 237 раз за год. Вот с таким размахом создавались базисы легкого и мгновенного обогащения новоиспеченных нефте-газо-энергетических королей. Поднятая волна диспаритета цен на оптовом рынке перекинулась на потребительский рынок, вызвав на нем бешеную гонку цен и гиперинфляцию, не имеющую аналогов в мире. В 1992 году розничные цены выросли в 21 раз, а в 1993 году - в 103 раза. При этом объективных причин для подобного разгула инфляции в Украине не было.

Наиболее быстро обогащались посреднические образования, специализировавшиеся на эксплуатации государственной казны и производственной сферы. Так, в 1993 году при росте оптовых цен предприятий в 98 раз их прибыль возросла лишь в 37, а зарплата - в 28 раз. Это означает, что инфляционный «навар» не был материализован ни в прибылях, ни в зарплате производственников, а оказался в карманах посредников.

Либерализация цен закончилась разбалансированием ценового пространства в пользу формирования «крупного национального капитала» и переделом функционирующей в стране денежной массы в пользу нарождающегося класса предпринимателей. Первый этап «рыночного реформирования» был завершен в соответствии с тем, как, очевидно, и замышлялось: первичный капитал был успешно накоплен узким кругом избранных людей. Наступил черед второго этапа, призванного трансформировать капитал в собственность и власть. Реализация данного замысла началась в 1994 году в виде президентского «курса радикальных рыночных реформ».

1994 год ознаменовался для нашей экономики двумя рекордными событиями. Первое - резкий перелом в развитии инфляционного урагана: двухлетний бурный рост инфляции перешел в стремительное ее торможение. За один год темп роста инфляции упал в 20 раз. Второе событие - рекордный обвал производственной сферы. Объем промышленного производства сократился на 27%, выпуск товаров народного потребления - на 25%, объем ВВП - на 23%.

Президент Л.Кучма оказался заложником противоречий. С одной стороны, ситуация требовала принятия радикальных мер по спасению обрушившегося производства. С другой стороны, требовалось реально «отработать» обещанное тем силам, которые привели Л.Кучму к власти. А обещанное, как мы видели, включало в себя утверждение частной собственности и крупного национального капитала. Вполне очевидно, что реализация данных обещаний никоим образом не совмещалась с проблемой спасения распадающейся на глазах производственной сферы.

Формальный выход из противоречивой ситуации был найден - приоритетной целью радикальных реформ была заявлена стабилизация производства, а средствами ее достижения - то, что было обещано новым хозяевам жизни. Все это было облачено в так называемую модель денежной стабилизации на основе жесткой монетарной политики.

Горькие плоды данного сценария реформ не замедлили сказаться. Неоправданно жесткая монетарная политика, направленная на сокращение денег в обороте, вызвала в стране денежный голод, обернувшийся для народа массовой невыплатой зарплат-пенсий, а для производства - шлейфом дополнительных бед. Так, взаимные неплатежи между предприятиями превысили 180 млрд. грн., бартерный обмен достиг половины товарообмена, в некоторых отраслях убыточны до 90 процентов предприятий. Начиная с 1994 года Украина удерживает рекорд по темпам падения производства товаров народного потребления: 1994 г. - 25%, 1995 г. - 28%, 1996 г. - 20%, 1997 г. - 14%. А за 1998 год вообще информация не опубликована. И в этом ничего неожиданного нет, поскольку и производить уже давно не за что, и покупать в связи с массовым безденежьем некому. Правда, появился и ожидаемый «реформаторами» плюс: предприятия в массовом порядке «созрели» для того, чтобы за бесценок упасть в руки «нужных людей».

На деструктивность президентского курса реформ указывают не только зарубежные эксперты, но и многие придворные экономисты. Но «главный реформатор» остается непреклонным, о чем он заявил в выступлении на научно-практической конференции 4 марта с. г. следующей установкой: «Украина должна и далее придерживаться принципа приоритетности денежной и финансовой стабилизации. Экономический рост должен обеспечиваться максимально возможным укреплением национальной денежной единицы».

И здесь же, словно в насмешку над здравым смыслом, заявляет обратное: «Одновременно опыт предыдущих лет свидетельствует, что сама по себе денежная стабилизация не в состоянии создать необходимые предпосылки экономического роста. Она должна органически сочетаться с решением острейшей проблемы - стабилизацией финансовой системы, и прежде всего системы государственных финансов. Собственно, мы должны четко определиться и относительно другого, не менее значимого аспекта макроэкономической политики - дефицита государственного бюджета».

Где же логика? Ведь если опыт подтвердил несостоятельность денежной стабилизации (читай, неоправданной монетарной политики) относительно обеспечения экономического роста, то зачем же ей отдавать приоритетность и далее?

С моей точки зрения, налицо игра в подмену истинных причин невиданного в истории Украины кризиса надуманными умопостроениями, формирующими известный феномен виртуальной политики и виртуальной экономики. Именно отсюда проистекает тот парадоксальный факт, что на словах от реформ ожидалось благо, а на деле получилось обратное. Так, либерализацией цен обещалось обеспечить их паритетность, а получили диспаритет; денежной стабилизацией обещалось преодолеть тенденцию углубляющейся стагнации экономики, а получили еще большее нарастание стагнации; социальными реформами обещалось ликвидировать материальную пропасть между богатыми и бедными, а вышло наоборот.

Союз коррумпированной власти и теневого капитала цементируется тем, что теневые олигархи уже плотно вошли во власть, а власть является «пайщиком» теневого распределения капиталов. Яркое подтверждение этому - имитация «борьбы» властей с теневой экономикой. С одной стороны, власть признает, что тень разрослась до пределов «государства в государстве», а с другой, боится представить, хотя бы напоказ, одного-двух матерых теневиков.

Более того, власть настойчиво навязывает тезис о том, что теневой капитал прячется в тени не в силу своего криминального происхождения, а в силу того, что боится люмпена, якобы готового «отобрать и разделить» чужое. Отсюда и «компромиссная» идея - давайте легализируем теневую сферу без каких-либо последствий. В противном случае теневой капитал будет тлеть в подполье, а экономика - задыхаться без денег на поверхности.

А выход есть, его избрало большинство постсоциалистических стран. Он предполагает консолидацию всех демократических сил общества для реформирования абсолютно разбалансированного макро- и микроэкономического пространства в духе подлинно рыночных приоритетов. Концептуальная линия такого реформирования - запустить реальный двигатель рыночной экономики, гарантировав равновыгодность хозяйствования по принципу «равный доход на равные вложенный труд и капитал». Только при таком подходе капитал и труд приобретают свою созидательную сущность и утрачивают ту спекулятивно-криминальную установку, которая им присуща сегодня.

Вторым важнейшим приоритетом подлинных реформ должна стать ликвидация монстра, имя которому - всеобщее безденежье. Решающими здесь являются два обстоятельства. Первое - отказаться от политики жесткого монетаризма. Необходимо существенно пополнить размер денежной массы в экономическом обороте - исходя из нахождения «золотой середины» между оздоровлением производственной сферы с одной стороны, и терпимым уровнем инфляции, с другой стороны.

Еще одно направление - решительная ликвидация теневой сферы всеми доступными средствами. Тень - это агрессивная среда, парализующая корневую систему официальной экономики.

Какой выбор сделает народ из двух возможных экономических укладов -покажут ближайшие выборы. Победит нынешний уклад - значит, Украина окончательно причалит к берегу «латиноамериканизации» со всеми ее клановыми атрибутами. Победит рыночно-демократический курс - значит, Украина получит возможность двигаться в направлении к цивилизованному миру.