РЕФОРМЫ: ТРУДНО ПОЙМАТЬ, ЛЕГКО ПРИГОТОВИТЬ

«Этому электорату хоть кол на голове теши!»

В.Новодворская

В этом материале мы, для плавности изложения, объединим два события. Во-первых, пройдемся по следу происшедшей на этой неделе в Киеве конференции «Украинские реформы: надежды и уроки», а во-вторых, припомним Кабмину и парламенту День правительства в ВР, на котором все что-то горячо говорили о государственном долге Украины. При всем при том, что и правительство, и тем более Верховная Рада весьма далеки от украинских реформ (поскольку не усваивают ровно никаких уроков), два эти события удивительно точно дополняют друг друга. На конференции экс-премьер РФ Егор Гайдар и экс-вице-премьеры Украины и России Виктор Пинзеник и Борис Немцов очень аргументированно рассказали о том, что необходимо сделать с экономикой, а также о том, почему это необходимое не было сделано, не делается и не будет сделано в ближайшее время. А в День правительства министр финансов Украины (сам того, может быть, и не подозревая) замечательно ярко проиллюстрировал - почему не было сделано и не делается.

А вот почему в ближайшее время, как и ранее, также не стоит ожидать ничего хорошего, на это, или за это, отвечает уже украинский электорат - те самые избиратели, которые, упорно требуя «хорошей жизни», столь же упорно одаривают свою страну реликтовым составом парламента и соответствующими правительствами. О каком политическом желании реформирования можно говорить, если большая часть избранников вообще красного цвета, а те, что вроде бы и не красного и вроде бы в правительстве, те - хотят капитализма, но только лично для себя. Как высказался Виктор Пинзеник, «в одном отдельно взятом доме, на одной отдельно взятой даче».

Главная же беда в том, что в так называемом переходном периоде - как у Алисы в Зазеркалье: для того чтобы оставаться на месте, нужно очень быстро бежать. Тот же, кто вообще не шевелится, будет отброшен далеко назад…

Урок первый. Он же - и второй, и третий

Поскольку предыдущие провалы, как и было сказано, ничему, кроме дележа прибылей, власти не научили, посмотрим (с помощью Егора Гайдара), как происходила шоковая терапия, то есть - самое начало реформ, в тех странах, которые уже сегодня близки к общеевропейским стандартам благополучия. Заодно и определим, на каком, собственно, шаге мы (точнее - наши чуткие руководители) остановились.

В начале шоковой терапии, выражающейся, в частности, в либерализации цен и рынков, происходят пренеприятные вещи. Ускоренными темпами падает производство (отмирают неприспособленные, дотируемые, убыточные), сокращается доля денег в валовом внутреннем продукте, растут отпущенные из-под твердой государственной руки цены (поскольку убран социалистический «денежный навес»). Если в этот момент правительство данной страны не останавливается на достигнутом, а последовательно проводит жесткую денежную политику и структурные реформы: банкротит банкротов, собирает налоги деньгами, разбивает госмонополии и - самое главное - верстает реальный бюджет, то довольно скоро наступает финансовая стабилизация, а за ней - экономическая стабильность и рост. Причем описанная благодать - не утопия, а реальный опыт реальных стран - тех, где рыночные трансформации прошли хотя и не безболезненно, но быстро и вполне успешно: опыт Польши, Чехии, Венгрии, государств Балтии. Сказанное не означает, что у этих стран не стало проблем - просто у них проблемы уже совершенно иного уровня.

В отличие от успешных соседей, и Украина, и Россия, сказав рыночное «а», так и не смогли перейти к другим буквам цивилизованной азбуки. Получив первый результат реформирования, а именно - все описанные выше неприятности, власти замерли (в растерянности или в дележе новых прибылей?). Откуда, спросите вы, эти новые прибыли? От бартера, от неплатежей, от ухода от налогов да просто от инфляции наконец. Плюс криминализация всей страны. Такое, постшоковое, состояние дел оказалось настолько приятным и полезным для властных структур и иже с ними, что ситуация была фактически заморожена: в России - на пару-тройку лет, в Украине - и по сей день. А как показывает опыт и практика, чем дольше имеет место подобное положение вещей, тем труднее его изменить - это как гипс, которому легко придать любую форму, пока он не застыл. А уж если застыл, ничего не поделаешь - придется ломать… Для чего необходима та самая политическая воля, которой нет.

Да, так вот в эту-то бартерно-неплатежную ситуацию, в эту кривую, которая никуда не вывезет, и не вписалась финансовая стабилизация. На каком-то этапе гашение высокой инфляции сделалось уже не просто экономически целесообразным, а просто социально необходимым. Инфляцию погасили, все остальное оставили без существенных изменений.

Результатом стал фискальный кризис. Кризис, вызванный тем, что в условиях низкой инфляции и высокого уровня налоговых изъятий налоги просто перестали платить - кто потому, что не мог, а кто потому, что не хотел. Кризис платежей перебрался на государственный (бюджетный) уровень, поскольку, хронически недополучая доходов, государство перестало делать и некоторые расходы. Например, платить бюджетникам зарплаты, а пенсионерам - пенсии.

Так возникает «короткий долг» государства, причем, как заметил Егор Гайдар, «бороться в этой ситуации с неуплатой налогов невозможно хотя бы с этической точки зрения, поскольку государство само не выполняет своих обязательств». А что оно делает? Виктор Пинзеник точно подметил оригинальность и неповторимость подходов наших властей к решению всех проблем. А именно: если власти совершенно справедливо заявляют, что инвестиции необходимы, то это отнюдь не означает появления прозрачности и предсказуемости правительственных решений, приватизации, дерегуляции etc. Означает же это только одно: в бюджете появляется строка, предусматривающая финансирование разных специальных госфондов и госорганизаций «насчет привлечения инвестиций». А поскольку бюджетных денег закладывается мало, то «с этической точки зрения» и роста инвестиций от этих фондов и организаций требовать как-то неудобно.

Тот же апробированный метод используется буквально на каждом шагу: защитой малого бизнеса от правительства занимается правительство, при созданной властями системе государственных неплатежей налоги выбиваются с помощью очередной чрезвычайки, с ростом теневой экономики «борются» с помощью все новых и новых административных запретов.

К тому же наши привилегированные предприятия вкупе с правительством страдают. Видимо, рассеянным склерозом. Это автор неожиданно вспомнила о замечательном явлении наших дней - об иностранных кредитах, предоставляемых под гарантии правительства, которые заемщики хронически забывают возвращать. Многолетняя практика товарного кредитования привела к двум результатам: во первых, от 85 до 90% таких кредитов возвращал потом не прямой заемщик (предприятие), а бюджет, то есть мы с вами. Во-вторых, Украина стабильно отвечала на такую помощь экспортом коррупции: по международным накатанным схемам под общим названием «как свиснуть все и чтобы ничего за это не было».

Нынче правительство, устами министра финансов, заявило о том, что не будет больше выдавать гарантий под подобные кредиты, но только до тех пор, «пока не будут отработаны новые схемы» кредитования. В общем, то ли действительно припекло, то ли старые схемы себя исчерпали…

Егор Гайдар предполагает, что в сложившейся общеэкономической ситуации у властей есть такие варианты поведения: закрыть глаза и ждать кризиса, а дождавшись-таки, напечатать много новых денег, чтобы «закрыть дырку» между уровнем налоговых изъятий и реальными возможностями субъектов хоздеятельности по выполнению собственных расходных обязательств. После такого вливания обычно наступает некая благодать: растет денежная база, начинает расти ВВП и всяческое производство. Но не надолго. До тех пор, пока неизбежно не начинают резко обесцениваться национальные деньги. Тогда ситуация автоматически возвращается к высокой инфляции и всему, описанному в начале главы. Можно начинать все сначала, но уже при гораздо худшем экономическом и социально-психологическом раскладе.

Второй способ поведения властей - начать либеральные реформы. Для чего, в первую очередь, нужна такая мелочь, как соответствующее законодательство.

Ну и еще одна мелочь - сбалансированный бюджет. Поскольку выпуск ОВГЗ для финансирования его дефицита, постоянно меняющегося в пространстве и во времени, есть не что иное, как «консервированный дефицит». Законодательного обеспечения либеральных реформ мы, очевидно, не дождемся от нынешнего парламента, а политической воли к цивилизованному рынку - от нынешней исполнительной власти, значит, следует готовиться к тому, что «отложенный» (в отличие от российского) украинский кризис нас все-таки настигнет и будет достаточно глубоким, чтобы провести всю страну по второму кругу высокой инфляции.

Причем хорошо, если случится только это, потому что высокие руководители парламента уже озабочены организацией всенародного похода за большим счастьем. В процессе похода «за возрождение Украины» нас, по мысли спикера парламента, ожидает госрегулирование всего, до чего он (спикер и парламент) сможет дотянуться, а потом наступят две пятилетки - с учетом «украинского менталитета и опыта». Автор предлагает так и назвать: пятилетка совкового менталитета, а уж после нее - пятилетка горького опыта. Все это прекрасно, смущает только, что экономический опыт инициатора «великого похода» позволяет ему утверждать, что «в стране может случиться скрытая гиперинфляция». No comment.

Чувство долга

Мы уже имеем некоторое представление о том, насколько четко и эффективно функционируют наши власти и, благодаря им, вся экономика. Одним из результатов этой четкости и эффективности является проедание и накопление серьезных (но пока все-таки не катастрофических) размеров государственного долга - как внешнего, так и внутреннего, если такое разграничение вообще можно сделать, учитывая былую активность на рынке ОВГЗ нерезидентов.

Кстати, чтоб не так скучно было читателю и чтобы не выглядели голословными утверждения о четкости работы правительства, - маленькая изюминка. Не так давно было заявлено, что правительство планирует до конца года эмитировать ОВГЗ на четыре миллиарда(!) гривен. Сообщение не вызвало паники - оно вызвало шок. Правда, несколько позже оказалось, что в Министерстве финансов просто подписали старый (подготовленный еще в конце лета) проект соответствующего постановления. Промашка, видите ли, вышла, звыняйте, граждане… Не на 4 млрд. грн. облигаций, а всего-то на полмиллиарда. Честно говоря, для упорно поддерживающего стабильность гривни Нацбанка (который, видимо, и купит все это добро у Минфина) и полмиллиарда многовато.

Но вернемся к нашим долгам. Именно они, их структура, динамика и объем заинтересовали депутатов на этой неделе. Хотя кому, как не парламенту, знать этот самый объем - он же его и устроил, постоянно желая делать много полезных расходов и совершенно, по всей видимости, не представляя, как у нас в стране насчет бюджетных доходов. Государственный долг стабильно растет начиная с 1991 года, причем каждый новый бюджетно-дефицитный год привносит в этот рост свои неповторимые прелести. Мы остановимся только на самых прелестных из них.

Как известно, до 1994 года включительно дефицит бюджета покрывался за счет эмиссии НБУ. Правительство, видите ли, таким образом брало в долг. Брало-брало, а потом, в 1995-м решило, что хватит, набралось уже - пора и списать собственные долги (общим объемом в 7,7 млрд. грн.). Списали, конечно, но вышла небольшая неприятность. Как-то так легко и непринужденно вместе со всей суммой были списаны и прощены правительству почти 700 млн. долл., полученных от МВФ и подлежащих непременному возвращению аккурат в 1998 году. Небезынтересно, вернет ли правительство Нацбанку этот должок - чтобы тот смог рассчитаться с кредитором?..

В 1995 же году всерьез заговорили об ОВГЗ, а потом и приступили к их эмитированию. Тогда это внушало оптимизм - казалось, власти наконец-то остепенились и стали вести здоровый образ управления госфинансами. Но уже в 1996-м неравномерность выпуска ОВГЗ привела к тому, что периодически расходы по их обслуживанию превышали доходы от их продажи. Тогда были приняты два серьезных решения: эмитировать сверхкороткие, трехмесячные облигации с высокой доходностью и (с их помощью) подманить на наш рынок нерезидентов. Структура долга - отныне уже в большой степени внешнего, благодаря участию нерезидентов - стала отвратительной: долг очень дорогой, очень короткий и к тому же неравномерно распределенный по времени погашения.

1997 год начался с того, что Украина не получила внешнего финансирования и правительство принялось восполнять финансовый пробел за счет немерянной ОВГЗ-эмиссии. К началу осени рынок, естественно, перегрелся, а к октябрю стал уходить нерезидент, упал спрос и «по необходимости» поползла вверх доходность. Но это вещи всем известные, повторять их скучно, посему подведем долговой итог-98.

А состоит он в том, что соотношение объема средств, необходимых для обслуживания накопленных долгов и расходов бюджета достигло критической отметки и, по словам министра финансов Игоря Митюкова, этот показатель «не дает нам права и в дальнейшем накапливать как внутренний, так и внешний долг». Более того, неравномерность сроков погашения, о которой мы говорили выше, привела к тому, что пиковая нагрузка по возврату долгов приходится как раз на зиму-98.

Общая ситуация с долгами и неплатежами рано или поздно приведет (если уже не привела) к эмиссионным решениям. Таким образом, через год-полтора Украина получит очередную возможность добиваться финансовой стабилизации. Хорошо бы все-таки за это весьма тяжелое время собраться с мыслями и сделать что-нибудь для того, чтобы не войти в новую финансовую стабилизацию с застывшей системой перераспределения «дельты» в нешироком кругу. В ином случае может подтвердиться давнее опасение автора, подозревающего, что когда болезнь роста становится хронической, это уже не болезнь роста - это раковая опухоль.

Светлана РЯБОШАПКА