ОТ ЭФФЕКТНЫХ ГЛУПОСТЕЙ К ЭФФЕКТИВНЫМ ШАГАМ

С принятием на Европейском совете в Хельсинки стратегии ЕС по Украине завершается первый этап отношений между Киевом и Брюсселем. Содержание стратегии - предмет особого разговора. Специалистам еще предстоит выудить из запудренного дипломатическим словоблудием текста стратегии зерна, произрасти которым на сегодняшней подмерзшей почве двусторонних отношений будет непросто.

Заметим только, что, кроме традиционной и позитивной для Киева общей политической риторики, в ней напрочь отсутствует упоминание о «полноправном» или даже «ассоциированном членстве». Упорное и вполне объяснимое наше желание видеть именно эти категории в стратегии расценивалось в Западной Европе как «проявление элементарного непонимания сути происходящего» и «ничем не подкрепленный и контрпродуктивный внешнеполитический идеализм». О том, что именно этих категорий в стратегии не будет и изначально не могло быть «по определению», в Европе было понятно всем, кроме нас. При этом в ЕС отмечают, что политика Украины в отношении ЕС удивительным образом «сочетает в себе этот граничащий с волюнтаризмом идеализм с нередко полным безразличием украинских законодательных и исполнительных структур к центральным проблемам этих отношений, решение которых позволило б продвинуться к их действительно новому качеству».

Этот гремучий симбиоз непонимания и безразличия, в случае его сохранения, окончательно укрепит в наших отношениях с Брюсселем нынешнюю стагнацию, утверждают западные эксперты. Стагнацию, у истоков которой, безусловно, лежат трудности с экономическими и политическими реформами.

Но ведь именно невозможность для Украины в силу субъективных и объективных причин повторить триумфальное возвращение в Европу венгров, эстонцев, чехов и других должна была бы заставить нас быть более изобретательными, более творческими, более компетентными. И уж во всяком случае, не талдычить при каждом случае мантры про наше недалекое ассоциированное, а в перспективе - полномасштабное членство, окончательно отбивая остатки влечения к «новым объединениям» у старушки-Европы, и без того уже беременной признанными кандидатами. И не культивировать мифы и иллюзии о ЕС, приводящие к поверхностной, заидеологизированной и полной дилетантских ошибок украинской тактической линии на интеграцию с Евросоюзом.

Мифы и иллюзии Киева

о европейской интеграции

Представление Киева о Европейском союзе до нынешнего времени, среди прочего, основывалось на завышенной самооценке, непонимании сути происходящих в ЕС и вокруг него процессов и на ласкающих слух политического истеблишмента мифах и иллюзиях.

Миф первый - «ЕС, хотя и специфическая, но все же международная организация, как и другие, и стоит только хорошенько захотеть и четко засвидетельствовать свои намерения, и вопрос об ассоциированном, а затем и полномасштабном членстве в ней решится, и решится в обозримом будущем. Дело в активной, принципиальной и наступательной позиции.»

Мы до настоящего времени не могли и не хотели понять того, что ЕС - это не столько географическая организация, сколько историко-политический феномен. Как однажды заметил один высокопоставленный британский дипломат в ответ на просьбу украинских коллег поддержать идею ассоциированного членства Украины, «мы в Евросоюзе должны быть полностью уверенны друг в друге, и, несмотря на все наши отличия и порой разногласия, мы знаем, что в своей основе мы думаем и поступаем исходя из единой внутренней логики и системы ценностей». Кроме того, в ЕС напрочь отсутствовала уверенность в том, что в Украине все-таки сделали европейский выбор. Особенно западноевропейцев «тушевали» постоянно звучавшие от руководства Верховной Рады совсем даже противоположные мотивы.

Миф второй скорее похож на скрытую обиду - «в конце 80-х - начале 90-х мы, украинские демократические силы тогда еще на советском пространстве, вместе со странами Запада делали одно общее дело - боролись против тоталитаризма и коммунистической идеологии, за право стран и народов на независимое и демократическое развитие. Теперь, когда коммунизм побежден, Советская империя развалена и государства Восточной Европы возвращаются в европейскую семью, об украинских национальных демократических силах, внесших такой вклад в указанные исторические победы, на Западе вдруг забыли. Евросоюз проводит политику двойных стандартов к Украине в сравнении с остальными бывшими соцстранами».

Естественно, Евросоюз проводит политику двойного (тройного, четверного и т.д.) стандарта в рамках расширения. Кто вообще сказал, что политика - это единый и непогрешимый стандарт? А расширение - это, в первую очередь, система решений Евросоюза. Хотим мы этого или нет, нам придется с этим смириться. И научиться понимать и различать те самые «многоликие стандарты» и разные требования ЕС, осознавать, что лежит в основе их требований к нам - ведь не они с нами, а мы с ними мечтаем объединиться. Задача - не причитать по поводу «лицемерия Евросоюза», а преодолевать существующие барьеры Брюсселя при помощи его же средств.

Миф третий - «неготовность общества к европейской интеграции можно компенсировать активным ведением за собой масс, которые в силу своей неопределенности пойдут именно туда, куда их поведут пусть даже немногочисленные, но целеустремленные политики, проповедующие европейскую идею».

По этому поводу заметим только, что, во-первых, кажущаяся индифферентность широких масс весьма относительна. Отсутствие как у украинского приемщика стеклотары, так и у высокого госчиновника исторического интереса к европейской проблематике - это и есть один из главных тормозов интеграции. Во-вторых, поводырей в современном украинском обществе есть уже немало. И наиболее влиятельные из них опираются на объективные жизненные реалии, одной из которых является то, что рынки СНГ давали украинскому товаропроизводителю несравненно больше рабочих мест, а предпринимателям - прибылей, чем до недавнего времени чахлая торговля с большинством западноевропейских стран. Главный поводырь - это товаропотоки, внешняя торговля, реальная экономическая интеграция.

Миф четвертый - «у ЕС надо просить по максимуму, чтобы получить хотя бы что-то» и «давить на ЕС надо постоянно, потому что капля камень точит». Любые поблажки Брюсселю, мол, будут подтверждать недостаточную принципиальность украинской позиции. На самом же деле этот максимализм давал многочисленным западноевропейским оппонентам нашей интеграции с ЕС легкий повод захлопывать и без того неширокие проемы в дверях, ведущих в «евросоюзовскую коммуналку». Львиная доля наших инициатив как будто специально была сформулирована так, чтобы быть отвергнутой, и вся наша «однообразная настойчивость», в конечном итоге, свидетельствовала западноевропейцам о нашей неспособности понять правила игры и язык евроинтеграции.

Тактические просчеты

по отношению к ЕС

Упомянутые концептуальные просчеты в значительной мере предопределили ряд принципиально неверных тактических подходов на евроинтеграционном направлении.

Украинская сторона абсолютно контрпродуктивно создавала много шума вокруг так называемых последствий расширения. Киев наивно полагал, что ему удастся уговорить страны-кандидаты достичь «сепаратных договоренностей» с Киевом по вопросам, связанным с вступлением этих стран в ЕС. Однако для любого мало-мальски сведущего европейского эксперта совершенно очевидно то, что для стран-кандидатов безоговорочным приоритетом было и остается их скорейшее вступление в ЕС. Ни по одному из вопросов, связанных с переговорами о вступлении в ЕС, восточноевропейские страны изначально не могли договариваться с нами без четкой санкции Брюсселя. Украинской стороне следовало не организовывать в Киеве мучительные «консультации не о чем» со странами-кандидатами, а вместе с ними стараться получить «благословение» и соответствующий мандат евросоюзовской бюрократии и стран-членов на подобные переговоры Украины.

Вместо этого, переоценивая свою значимость во внешнеполитических приоритетах указанных стран, мы с удовольствием внимали их общим и ни к чему не обязывающим заверениям о «поддержке украинской линии на интеграцию в ЕС». В чем конкретно должна была заключаться такая поддержка, когда и как ее предполагали осуществить наши соседи и насколько реальными были их возможности и желание хоть как-то посодействовать Киеву в его попытках добиться взаимности с ЕС»,нас, естественно, интересовало мало. И результат получился прямо противоположный. Как сказал эксперт одной из восточноевропейских стран в этой связи, «мы ощущаем угрозу со стороны Киева нашему скорейшему вступлению в ЕС. Печально, что это совпадает с позицией России, все чаще говорящей о негативных последствиях расширения и, наоборот, контрастирует с позицией Турции, заявляющей о своей заинтересованности в скором членстве наших стран в ЕС».

Вместо сладкого самообмана по поводу возможностей поддержки странами-кандидатами наших амбиций о скором ассоциированном и перспективном полномасштабном членстве, нам следовало бы более активно, осмысленно и системно перенимать опыт стран-кандидатов. Нам стоило бы также подумать с экспертами этих стран о том, какие наши совместные интересы и каким образом могли бы быть восприняты в ЕС и в его странах-членах. Как известно, в первую очередь это касается торговых режимов с этими странами, безвизового порядка поездок граждан и т.д. Но предлагаемые Брюсселю, Парижу или Берлину конструкции должны быть реалистичными, следует творчески перенимать опыт трансформации стран-кандидатов в их отношениях с ЕС в соответствующих сферах. Украинской стороне надлежало бы также использовать объективную заинтересованность стран-кандидатов не стать после вступления в ЕС «глухим тупиком» объединенной Европы. Развитие всеобъемлющих торгово-экономических и иных контактов, приобщение Украины к общеевропейской транспортной, энергетической и информационной сети сделало бы эти страны не тупиком, а устремленной на восточные рынки жизненной артерией Евросоюза. В свою очередь, для Украины это и означало бы ее действенную и реальную интеграцию в объединенную Европу.

Еще одной принципиальной ошибкой на евроинтеграционном направлении была неадекватная оценка отношения наиболее важных для Украины стран, в первую очередь - США и России, к идее об ассоциации и полномасштабном членстве Украины в ЕС. К примеру, США были и остаются ограниченными в своих возможностях лоббировать интеграцию в ЕС «проблемных» стран - например, Турции. Кроме того, западноевропейцы весьма болезненно реагируют на любые советы в этой сфере с берегов Потомака. Трансатлантический диалог ныне, как никогда за последние годы, перегружен различного рода банановыми и иными торгово-экономическими разногласиями, съедающими большую часть времени. И, наконец, главное - США, скорее всего, все еще находятся в процессе выработки своей позиции относительно того, какой Европейский союз, с точки зрения его состава, соответствовал бы долговременным интересам США.

Учитывая все это, наивными выглядят однообразные призывы Киева к Вашингтону «оказать влияние на ЕС для скорейшего приобщения Украины к расширению». Более продуктивным могло бы оказаться использование существующих международных сетей, содействующих синергии европейской и евроатлантической интеграции Украины - таких, как, например, Сеть трансатлантической политики - организации, объединяющей политиков, дипломатов, бизнесменов и общественных деятелей западноевропейских стран, заинтересованных в формировании максимально широкой платформы интеграции Украины в европейские и евроатлантические структуры. Другим направлением активизации «американского фактора» в развитии отношений Украины с ЕС могло бы стать более активное содействие украинской стороны США и Евросоюзу в подготовке ними «украинского вопроса» на саммиты Вашингтона и Брюсселя, которые проводятся дважды в год. Опять-таки очевидно, что для того, чтобы такое участие украинских экспертов было эффективным, их предложения должны исходить из диалектики трансатлантического диалога, поступательного утверждения в нем украинской проблематики, а не оторванных от реалий пустых лозунгов, которые не могут быть поддержаны ни одной из сторон.

Не менее важной стала неправильная оценка украинской стороной реальной позиции России по отношению к интеграции Украины в ЕС. Очевидно, что Москва прямо не может возражать против европейской интеграции Украины, что означало бы не желать Киеву цивилизованного уровня жизни и нормальных отношений в обществе. Вместе с тем, еще более естественным является тот факт, что России небезразличен выход Украины на другие геостратегические орбиты. Из Москвы все чаще звучат призывы не допустить беспрепятственной потери Россией, как это было в конце 80-х годов с бывшими соцстранами, сфер своего влияния.

Для Евросоюза Россия была и остается приоритетным внешнеполитическим фактором. Для одних стран-членов ЕС это огромный и перспективный рынок, для других - важный инструмент сбалансирования американского присутствия в Европе и чрезмерной экспансии тех членов ЕС, которые традиционно специализируются на восточном направлении. Однако и первые, и вторые будут внимательно прислушиваться к реакции Москвы на любые «несоразмерные» сближения между Брюсселем и Киевом.

В Западной Европе не воспринимается тезис об отличии Украины и России с точки зрения перспективы их членства в ЕС («мы хотим быть в ЕС, а россияне - нет»). Более продуктивным для нашего продвижения в ЕС был бы подход, который нашел бы поддержку всех западноевропейских стран: интеграция Украины в ЕС будет отвечать долгосрочным интересам всех ее соседей, включая Россию. Поэтому мы должны добиваться всесторонней поддержки Москвой нашей ассоциации с Евросоюзом. Нам следует доказывать тот очевидный факт, что благодаря своему экономическому и культурному представительству в Украине Россия после интеграции Киева в структуры ЕС значительно усилит свое присутствие в общеевропейских делах. Несравненно возрастут возможности для российского предпринимательства на западноевропейских рынках. Утверждение такого подхода предполагает разработку и реализацию стратегической инициативы о мобилизации влияния России на содействие интеграции Украины в ЕС.

Принципиальной тактической ошибкой, блокировавшей диалог об ассоциированном членстве, было использование абсолютно неприемлемых аргументов, которые, по мнению Киева, должны были обосновать линию Украины на интеграцию.

Например, словно в подтверждение худших из опасений, с которыми у западных европейцев связаны мысли о расширении ЕС, украинская сторона с подкупающей наивностью мотивировала свое желание вступить в ЕС намерениями получить доступ к наиболее деликатным западноевропейским рынкам. Десятилетиями Евросоюз выстраивал непостижимую по своей сложности систему сбалансирования этих чувствительных рынков, в первую очередь - металлургического, сельскохозяйственного, текстильного и некоторых других. И именно в этих сферах мы доверчиво обещаем трещащему по швам западноевропейскому производителю завалить рынки дешевым и относительно качественным товаром.

Еще более «располагают» к нам собеседников в ЕС наши ненавязчивые требования «либерализировать» визовой режим, в перспективе - вплоть до его полной отмены (пока мы согласны на безвизовые поездки по служебным и дипломатическим паспортам).

То, ради чего создавалась «Fortress of Europe - Европейская крепость», как часто именуют Евросоюз, - сохранение рабочих мест, поддержание устаревающих, но социально значимых производств, недопущение неконтролируемого притока мигрантов с юга и востока, - все это мы, ничтоже сумняшеся, ставим под сомнение в самом начале нашего диалога о сближении с ЕС.

Каждый из указанных вопросов, конечно же, принципиально важен, но ни один из них нельзя решить с наскока. И нашей аргументацией мы только отодвигаем решение. Ведь даже ассоциированные члены стоят перед перспективой многочисленных и длительных переходных периодов, и притом по тем позициям и товарам, где они конкурентоспособны. Даже чехи, венгры, поляки или словаки, многие годы относительно свободно передвигающиеся по Европе, еще долго будут ограничены в правах на свободное трудоустройство в западных странах.

Украинской стороне следовало бы не окончательно отпугивать от себя западноевропейцев своими безапелляционными предложениями, а внимательно изучать опыт восточноевропейских стран в соответствующих сферах - опыт формирования и трансформации безвизовых режимов между Польшей и Германией, Чехией, Венгрией и Австрией, опыт взаимовыгодной либерализации доступа чувствительных групп товаров, опыт создания зон свободной торговли и приобщения бывших соцстран к европейскому экономическому пространству.

Особое значение в этой связи имела бы такая концепция интеграции, которая бы «не зацикливалась» на наиболее проблемных и блокирующих весь процесс вопросах. Ведь существуют сферы, в которых Украина уже в обозримой перспективе могла бы приобщиться к Евросоюзу, например - через трансевропейские транспортные коридоры, приграничное и таможенное сотрудничество, через борьбу с организованной преступностью и незаконной миграцией, кооперацию в отдельных отраслях производства, совместную внешнюю политику и политику в сфере безопасности, научно-техническое и природоохранное сотрудничество и т.д. После формирования зоны свободной торговли и приобщения Украины к будущей расширенной европейской экономической зоне наша страна фактически станет интегрированной частью западноевропейского сообщества, центром которого будет Евросоюз. Тогда Украина, как окончательно реализовавшая себя европейская держава, будет иметь несравненно более благоприятные позиции для решения вопроса о полномасштабном членстве или его каких-либо разновидностях.

Таким образом, новая концепция интеграции Украины в ЕС становится стержнем будущей новой евроинтеграционной политики Украины. Эта политика может и должна стать важным составляющим элементом внешнеполитического курса Украины в нынешний период радикализации реформ.

Несущие конструкции новой евроинтеграционной политики

Как отмечалось выше, отношения между Украиной и ЕС сейчас, как никогда раньше, нуждаются в том, что на Западе называется «new beginning - новое начало». Таким «новым началом» могла бы стать обновленная политика по отношению к ЕС.

Эта политика могла бы формироваться по следующим основным четырем направлениям:

1. Совершенствование системы формирования и реализации государственной политики в сфере европейской интеграции.

Сегодня фактически не срабатывает механизм согласования нередко разнонаправленных интересов министерств и ведомств на евросоюзовском направлении. Украинские части Совета и Комитета по сотрудничеству с ЕС не в силах обеспечить выполнение этого задания. При формировании такой обновленной системы с самого начала необходимо было бы четко разделить сферы компетенции между отдельными ее элементами, не допускать дублирования и межведомственного противостояния (вспомним, чего только стоило хроническое отсутствие взаимопонимания между бывшим

НАУРЕИ и МИД, не говоря уже о противоречиях между другими министерствами). Следует с самого начала добиваться преемственности и регулярности в работе соответствующих межведомственных органов, обеспечения контроля за выполнением принятых решений. Особенно важным является обеспечение общеполитического руководства этой системой со стороны руководителя наивысшего уровня, для которого эти обязанности не будут второстепенными.

2. Совершенствование тактической линии для достижения долгосрочных заданий в сфере евроинтеграции. Коренному пересмотру подлежит концепция интеграции Украины с ЕС. Через дифференцированные и гибкие модальности постепенного вхождения Украины в различные сферы евросоюзовского политического и экономического пространства обеспечивалась бы реальная интеграция, а не нынешнее «зацикливание» на догматических и неадекватных для Украины категориях и формулах. Особое место в подготовке такой новой идеологии интеграции должно было бы занять активное сотрудничество между научно-исследовательскими организациями во внешнеполитической сфере стран-членов ЕС, Украины и ассоциированных членов.

3. Формирование механизма реализации курса Украины на интеграцию в европейское и мировое экономическое и политическое пространство. Принятая в июне 1998 года стратегия интеграции Украины в ЕС, несмотря на всю свою потенциальную значимость, не выполнила возложенных на нее функций в связи с отсутствием механизма ее реализации. Необходим детализованный, реалистичный и эффективный рабочий план реализации стратегии интеграции Украины в ЕС. Центральными остаются вопрос о выработке концепции согласованного продвижения к членству в ВТО, к зонам свободной торговли в ЕС и в СНГ, усовершенствование механизма и практики внешнеполитического сопровождения интеграции в Евросоюз.

4. Формирование основ социально-политического консенсуса в Украине по вопросам евроинтеграции. Работа по этим направлениям предполагает консолидацию политических сил в Верховной Раде и создание единого межфракционного блока по вопросам европейской перспективы. Следующим этапом могла бы стать подготовка межфракционной программы европейской интеграции. Особый акцент при этом следовало бы делать на развитии межпарламентского сотрудничества и связях с Европарламентом.

* * *

Альтернативы возвращению Украины в Европу, а это означает ее интеграции в ЕС, просто не существует. Вопрос не в том, следовать ли примеру остальных европейских стран или нет, а в том - как это делать. От выбора пути зависит цена, которую придется заплатить. Как важная составляющая общей программы радикальных реформ, новая евроинтеграционная политика приблизит окончательное обретение Украиной себя в Европе и мире, позволит навсегда вырваться из «серой зоны» исторического безвременья и политической нестабильности, зоны, где отсутствует безопасность и перспектива как для государства, так и для его граждан.

Один дипломат как-то напомнил, что Евросоюз называют «двигающейся целью». Украине не следует «бежать впереди этой цели-паровоза». Но она просто не имеет права еще и еще раз наблюдать с полустанка с полузабытым названием огоньки проносящихся мимо поездов европейской интеграции.