НЕСВОБОДА ВЫБОРА

Великий Вольтер еще в восемнадцатом веке заметил, что «истинная свобода заключается в том, чтобы зависеть только от законов». Три столетия спустя в стране (которая, в отличие от Франции, не имеет столь давних демократических традиций) решили творчески переосмыслить высказывание гениального философа.

Дебаты о дебатах

Ни для кого не является тайной, что Украину сложно назвать свободным государством, а украинцев столь же сложно считать свободными гражданами. И потому что свободы, закрепленные в законах, далеко не всегда реализуются на практике. И потому что в законодательстве слишком много неувязок, позволяющих достаточно свободно ограничить любую свободу. И потому что народу еще только предстоит отказаться от неписаных законов в пользу законов писаных. А стране — привести писаные и неписаные законы к общему знаменателю, именуемому демократией.

Скажем, всякий кандидат в депутаты и представитель любой политической партии имеет законодательно закрепленное право агитировать за свою персону (партию) и рекламировать свои (партийные) идеи. Более того — соответствующий закон вроде бы гарантирует равенство прав всех субъектов избирательного процесса. Но корректно ли говорить о равенстве в стране, где существует предвыборный блок, который:

— возглавляет глава президентской администрации;

— в список которого входят иные высокопоставленные чиновники (от премьера до губернаторов), имеющие право не уходить на период выборов в отпуск и сообщения о профессиональной деятельности которых не считаются предвыборной агитацией. (Иначе говоря, указанные граждане получают право, даже не маскируясь, безболезненно и безнаказанно «пользовать» админресурс и рекламировать себя значительно чаще, чем все иные участники предвыборного марафона);

— за который с подкупающе циничной откровенностью агитирует высшее должностное лицо государства (по совместительству — гарант прав и свобод)?

Можно ли поверить в равенство прав, когда в подавляющем большинстве масс-медиа существует негласное табу на целый ряд политиков и организаций? Можно ли говорить о «свободе по Вольтеру», когда Конституция бессильна перед законом политического выживания?

Можно ли внедрить свободу искусственно? Вопрос спорный: история знает немало как удачных, так и провальных попыток «навязывания» демократии. Несомненно одно: если попытки привить демократию насильственным путем предпринимаются неоднократно, значит, в организме, над которым пытаются совершить подобное «насилие», действительно, нехватка демократии.

Одной из таких «прививок» и следует считать закон «Об обязательном проведении теледебатов во время избирательных кампаний по выборам Президента Украины и выборам народных депутатов Украины». Недавно одобренный Верховной Радой и обреченный на президентское вето.

Сама постановка вопроса — обязать телекомпании провести дебаты — выглядит абсурдной или как минимум некорректной. Вправе вызвать изумление и следующие нормы закона, согласно которым «теледебаты проводятся в обязательном порядке всеми телерадиоорганизациями, независимо от формы собственности», а «организация и проведение теледебатов, а также их финансовое, кадровое, материально-техническое обеспечение происходит за счет телерадиоорганизаций и является одним из главных лицензионных условий». И даже пожелание «предложить механизм компенсации затрат телерадиоорганизациям на проведение телерадиодебатов» положения не спасает.

В самом деле, как можно обязать частную телекомпанию делать программу, в которой она не заинтересована? Которая не вписывается в ее концепцию? На которую у компании элементарно не хватает средств и технических возможностей? И какое вообще имеет право государство (в лице Верховной Рады в данном случае) вмешиваться в частный бизнес? Кстати, именно этот аргумент чаще всего приводят противники теледебатов из числа представителей негосударственных телекомпаний. Согласимся с их мнением и хорошенько его запомним, потому что в дальнейшем нам еще раз придется обратиться к теме «Государство и частный бизнес в период избирательной кампании».

Обоснованными следует считать и вящее недоумение подавляющего большинства вещателей по поводу вмененной им обязанности заниматься альтруизмом. Даже если предположить невозможное и допустить, что закон будет подписан и Кабинет вынужден будет предусмотреть механизм компенсации «дебатных» затрат, положение это не спасет. Бюджет от излишка средств не страдает, и в лучшем случает ТРК отобьют расходы на кофе для участников предвыборных теледуэлей. Между тем, по утверждениям телевизионщиков, дебаты — забава более чем дорогостоящая. По одним оценкам, когда программа обойдется каналу в сумму 10—12 тысяч условных единиц. По другим, более взвешенным — для организации пристойных теледебатов требуется стартовая инвестиция в 20 тысяч долларов плюс еще 15 тысяч «баксов» ежемесячно. В состоянии ли государство изыскать подобные средства?

Да и вообще, можно ли представить появление подобного закона в цивилизованной стране? Разумеется, нельзя. Но в цивилизованной стране не дебатируется (извините за тавтологию), нужны дебаты или нет. Ибо там существование дебатов является законом, хоть и неписаным, но обязательным для выполнения. Продолжая тему, зададимся следующим вопросом: возможна ли в цивилизованном государстве ситуация, когда политическая партия не в состоянии разместить свой ролик ни на одном из каналов? Можем ли мы утверждать, что в нашей стране, точно так же, как и в большинстве стран Европы, медиа-бизнесмены не ставят свои коммерческие интересы в зависимость от чьей-то политической прихоти? А сами медиа реализуют право всех зрителей на получение объективной информации, а не желание одного — Главного Зрителя?

Можно оспаривать корректность этого закона, но нельзя оспаривать существование проблемы. Нельзя так просто отмахнуться от воли доброй половины законодателей, представляющих миллионы избирателей и отстаивающих самые разные идеологии — от правоцентристской до консервативной левой.

Понимают ли народные избранники бесплодность своих законотворческих усилий? Наверное, да. Есть ли у Верховной Рады ресурсы для преодоления вето? Более чем сомнительно. В таком случае, чем же руководствовались инициаторы законодательного закрепления «насильственной теледемократии»? Только лишь желанием поиграть на нервах у Президента и медиа-олигархов? Можно предположить наличие двух целей — тактической и стратегической. Во-первых (как бы это смешно и одновременно печально ни выглядело), целый ряд политиков хотели хотя бы таким образом получить возможность быть упомянутыми в прессе. Можно ли их за это осуждать? Чтобы выступить судьей, следует оказаться в шкуре Тимошенко или Мороза, одно упоминание имен которых грозит владельцам телеканалов серьезными неприятностями. О том, чтобы на метровых каналах появились ролики возглавляемых ими партий и предвыборных блоков, даже не говорю. Так уже повелось в нашей стране, что целый ряд политиков может появиться в медиа (особенно в электронных) только в ипостаси «бегущего кабана». Но даже право быть политической мишенью еще следует заслужить. Для того чтобы о тебе напомнили зрителям (пускай даже в контексте неприкрытого «мочилова»), нужен железобетонный информационный повод. В стране неписаных законов многие обречены изобретать новые формы выведения свободы слова в неволе…

И все-таки, хочется верить, что сторонниками узаконенных теледебатов двигало не только банальное стремление «попиарить» себя. Стратегической целью почти наверняка было желание лишний раз привлечь внимание общественности к несомненной проблеме. С тем чтобы хоть немного изменить ситуацию. Ну разве нормально, что Фонд «Вiдродження» оказался заинтересованным в проведении равноправных дебатов больше, чем все отечественные телеканалы вместе взятые? Разве можно говорить об объективности и прозрачности избирательного процесса, если соответствует действительности информация о том, что журналисту, выразившему желание провести теледуэли, «хозяин» канала дал «добро» на проект только при соблюдении двух условий:

— участие Тимошенко и Мороза исключается;

— никакой жеребьевки: «фасовать» пары «дуэлянтов» будут «наверху»?

Если хотите, закон был формой открытого послания к журналистам, менеджерам и телемагнатам. Не столько попыткой законодательно навязать свободу, сколько поводом напомнить о журналистской несвободе. В том числе и законодательной.

«Возможность украсть порождает вора»

Этот афоризм принадлежит перу другого великого философа Фрэнсиса Бэкона. В гениальности данной фразы автор этих строк убедился при чтении закона о выборах народных депутатов. А также при изучении комментариев к нему, данных главой ЦИК Михаилом Рябцом. С присущим только ему юридическим блеском Михаил Михайлович растолковал прессе ее права и обязанности в период избирательной кампании. Сопоставив тексты упомянутого выше нормативного акта и высказывания г-на Рябца в изложении агентства «Интерфакс-Украина», ваш покорный слуга пришел к выводу, что:

а) либо первое лицо Центральной избирательной комиссии не читало Закон Украины «О выборах народных депутатов Украины»;

б) либо это самое лицо не обладает даром четко излагать свои мысли;

в) либо агентство «Интерфакс-Украина» не слишком корректно передало суть заявлений означенного лица.

Любая из указанных версий выглядит сомнительной. Г-н Рябец — человек, обладающий званием заслуженного юриста Украины и солидным опытом публичных дискуссий. Агентство «Интерфакс-Украина» — один из самых объективных и надежных источников информации. И тем не менее факт остается фактом: разница между тем, что распространено «И-У» со ссылкой на глубокоуважаемого Михаила Михайловича, и тем, что написано в законе, — более чем существенная.

Итак, по версии агентства, руководитель ЦИК сообщил, что «закон запрещает СМИ, их должностным лицам или творческим работникам вести агитацию за или против того или иного участника избирательной кампании, предоставлять кому-либо из них агитацию, оценивать положения их предвыборных программ. В противном случае, по представлению ЦИК в судебном порядке деятельность этого СМИ может быть временно приостановлена». Действительно, закон содержит подобный запрет. Но, во-первых, касается он не всех СМИ, а только ГОСУДАРСТВЕННЫХ И КОММУНАЛЬНЫХ. Согласитесь, разница существенная. Во-вторых, в пункте 4 статьи 56, суть которой пытался истолковать г-н Рябец, есть оговорка: государственные и коммунальные СМИ также имеют право агитировать за или против кого-то, если это осуществляется на коммерческой основе, при наличии соответствующих договоров. Более того — не так давно коллега Михаила Михайловича по ЦИК г-н Нельга заявил, что закон не запрещает журналистам государственных масс-медиа агитировать за кого-угодно и комментировать любые предвыборные программы в других, негосударственных, СМИ. И, наконец, третье: что значит странная формулировка «закон запрещает предоставлять кому-либо из них агитацию»? Как раз наоборот: закон обязывает государственные СМИ рекламировать всех за бюджетные средства и позволяет масс-медиа всех форм собственности агитировать за всех желающих за счет средств избирательных фондов. Ограничение только одно: формы и средства агитации не должны выходить за рамки, предусмотренные законодательством.

Мы бы не останавливались так подробно на этих несоответствиях, если бы заявления высокопоставленного чиновника, имеющего прямое отношению к контролю за освещением выборов в СМИ, не вызвали настоящий шок у многих наших коллег. Можно простить журналистов — не каждый читал закон и не всякий в состоянии разобраться в юридических тонкостях. Но Рябец-то закон читать был обязан, а в казуистике правовой должен быть докой. В таком случае, как следует воспринимать приведенные выше цитаты? Как ошибку? Оговорку? Или сознательное введение в заблуждение?

Был в спиче главы ЦИК и еще один довольно сомнительный пассаж. Снова обратимся к первоисточнику, сообщению «И-У»: «Г-н Рябец сообщил, что… как нарушения будут расцениваться отказ или «волокита» со стороны СМИ в предоставлении эфира или газетной площади для размещения агитационных материалов партий или блоков, или кандидатов за счет средств избирательного фонда». Сколько ни читал закон, но прямого указания на то, что НЕГОСУДАРСТВЕННЫЕ СМИ ОБЯЗАНЫ рекламировать всех желающих, в документе не нашел. Устыдился — уточнил у пары юристов с именем, но они лишь пожали плечами. Мол, указания нет, но есть норма о предоставлении равных прав.

Кстати, о правах. Некоторые теленачальники, как мы помним, зело возмущались, что частным ТРК навязывают теледебаты. А как быть в этом случае?

Дырочка в законе. Все зависит от трактовки. Вот, г-н Рябец «оттрактовал» по-своему. И кто рискнет ему возразить? Кстати, в чем тысячу раз готов согласиться с Михаилом Михайловичем, что закон более чем несовершенен. И дырочек в нем — пропасть. Закон с завидной четкостью регулирует, что именно, как именно и когда именно должны делать государственные СМИ. А в отношении иных (которых — большинство) — больше вопросов, чем ответов. Закон определяет, что официальные сообщения о действиях кандидатов, связанные с исполнением ими служебных обязанностей, не являются предвыборной агитацией. Но при этом не определяет, что же именно является предвыборной агитацией. И одновременно содержит норму, что «предвыборная агитация в средствах массовой информации проводится в форме публичных дебатов, дискуссий, «круглых столов», пресс-конференций, интервью, выступлений, телезарисовок, видеофильмов» и т.д и т.п. Т.е. предвыборная агитация может быть воплощена в любой жанр журналистики. Но следует ли при этом считать, например, любое интервью в период избирательной кампании предвыборной агитацией?

Давайте смоделируем ситуацию. Произошло событие, газета поместила блиц-интервью двух-трех главных действующих лиц. И тут приходит строгий товарищ из ЦИК и сурово спрашивает: «А где договор?» «Какой договор?» — недоуменно переспрашивает редактор. «Об оплате за предвыборную агитацию трех граждан, являющихся кандидатами в народные депутаты…»

А поскольку в депутаты из масштабных политиков не баллотируются, кажется, только Президент и глава ЦИК, то получается, что в период избирательной кампании бесплатно публиковать дозволено только интервью с Кучмой и Рябцом. И выходит, что каждый журналист для получения оперативного комментария обязан брать с собой, помимо диктофона еще и копию договора о предоставлении рекламных услуг, бланк «прайса», печать и главного бухгалтера. Каждая законодательная неувязка порождает вопрос. Каждая возможность украсть порождает вора…

Мы искренно надеялись, что по неграмотности неверно толкуем положения избирательного закона и потому сгущаем краски. И столь же искренно надеялись, что заслуженный юрист Украины Михаил Рябец развеет наши сомнения. Но попытки сделать с ним интервью или хотя бы получить ответы на интересующие нас вопросы, успехом не увенчались. Или, может быть, следовало приложить копию договора о предоставлении услуг?