Как нам не построить Россию

Критические замечания в адрес новой власти воспринимаются болезненно не только ею, но и многими нашими согражданами. В первую очередь теми, чьи лучики надежд на оранжевое светлое будущее сложились в мощный факел Майдана. Это понятно, ибо большинство верит, что у страны появился шанс. Но для того, чтобы этот шанс был реализован, нужен ряд условий, не последним из которых является понимание следующего: закон демократии состоит не в том, что «народ имеет право надеяться», а в том, что «народ имеет право знать». И, уже основываясь на знании, решать — надеяться ли ему, в какой степени и на что.

Утверждение премьер-министра, Кабинета и губернаторов в стенах парламента смотрелось на одном дыхании, как захватывающий фильм. Но любое хорошее кино, кроме удовольствия от просмотра, должно давать толчок к размышлениям. Цифра 375, а именно столько голосов было отдано за Тимошенко, должна насторожить и общество, и власть, потому что страна рискует остаться без реальной оппозиции. Не факт, что это произойдет, но сегодня такая перспектива видится вполне реальной. Для такого развития событий существуют как объективные, так и субъективные причины. Начнем с первых.

Потенциальная оппозиция, которая сегодня как бы представлена властью с десятилетним опытом, слишком хорошо известна населению. Ее лидеры растеряны, но это временная проблема: через месяц — другой они могут и отойти от шока. Важнее то, что они дискредитированы. И не только результатами прошлой деятельности, но и фактом растерянности, которую позволили себе продемонстрировать.

В Киеве и, главным образом, на востоке страны идет поиск новых лиц и борьба за право таковыми называться. «Партия регионов» по сути превращается в партии регионов, но, «у рояля все то же»: Васильев, Кушнарев… Новых лиц нет. Новичкам в любом регионе страны предельно сложно пробиться через утрамбованный слой всплывшей отечественной элиты. Даже с приходом новой власти ротации этой самой элиты не произошло. Произошла лишь замена ее властной части, что далеко не одно и то же.

Безусловно, нынешняя власть сделает ряд ошибок, которые, несмотря на вполне возможные крупные успехи команды Ющенко, все же создадут объективное поле для появления оппозиции. Но кто на этом поле разгуляется? Медведчук? Янукович? А может, Литвин, которому необходима поддержка «Нашей Украины» в будущем парламенте, чтобы сохранить статус спикера? Да и куда в оппозицию с такими кадровыми рекомендациями: ставленника Владимира Михайловича г-на Олуйко, занявшего пост хмельницкого губернатора, можно было бы занести в Книгу рекордов Гиннесса в номинации «Самое короткое пребывание у власти». Литвин костьми ложился, отстаивая кандидатуру г-на Каленского, руководившего при старой власти таможенной службой, ставшей притчей во языцех. По правде говоря, столь высокая активность в отстаивании руководителя ведомства, охраняющего не границы, а дыры в них, в сочетании с нахождением брата Литвина на посту командующего погранвойсками Украины, — странная инициатива. Опять-таки Литвин лоббировал кандидатуру Самоплавского на лесохозяйственный комитет. Только лондонская береза не плачет при упоминании этого человека. Остальные — рыдают. Почему Владимир Михайлович, немало и успешно поработавший над своим имиджем, позволил себе активную поддержку подобных персонажей — для меня остается загадкой. Может имидж — ничто, а жажда — все? И это при том, что на ощутимо растущем в народе рейтинге Литвина гирями повиснет финансово состоятельный, но непопулярный балласт многочисленных «бывших», разбавляющих и без того не самый популярный состав его уже не Аграрной партии.

Януковича списали все и, в первую очередь, те его союзники, которые знают, что он им этого списания не простит. У Медведчука стать серьезной оппозицией шансов нет даже в том случае, если новая власть будет выдавать населению по карточкам хлеб и телевизор.

Безусловно, появятся новые проекты, поскольку уже сейчас в них существует объективная потребность. Но до выборов 2006 года они способны в лучшем случае набрать политический вес, позволяющий перешагнуть 3-процентный барьер. А если барьер будет поднят, то для новых проектов во главе с незнакомыми широкой общественности лицами путь в парламент может быть заказан: слишком короткая взлетная полоса. Ситуация напоминает канун президентских выборов: 60 процентов населения находятся в ожидании третьей силы, но широко известные лица, претендующие на эту нишу, не воспринимаются электоратом. Яркий пример тому Анатолий Кинах — правильные слова, правильные поступки, «C2H5OH на пару — не берет».

И тем не менее, на сегодняшний день существует 44 процента населения, не поддержавшего Виктора Ющенко на президентских выборах. Кто-то изменит свое мнение, кто-то из сторонников наоборот разочаруется в новой власти, и эта цифра, претерпев некоторую корректировку, может и в дальнейшем определять объем протестного электората. Кто станет выразителем их идей? Пока на этот вопрос ответа нет, но найти его необходимо. Это в интересах всего населения страны, которое должно отдавать себе отчет в том, что оппозиция — это основное средство контроля за властью. Какими бы благими не были намерения Президента и как бы искренне мы в них не верили, мы помним, что любой власти нужен контроль. Тем более, что власть — это не только один Президент или один премьер, понимающие, что этим годом их политическая карьера не заканчивается. Это команда, которая в своем подавляющем большинстве, как ни крути, выросла из шинели Леонида Кучмы. И это последнее обстоятельство дает нам повод перейти к субъективным причинам, которые могут сделать невозможным появление в Украине внятной, а не маргинальной оппозиции.

На чем прежде всего держалась власть Леонида Кучмы? Ответ известен всем: на компромате и персональном контроле президента над силовиками. Если ты лоялен, ты прирастаешь предприятиями, землями и бюджетными средствами. Файлы пухнут, силовики — молчат. Если ты не лоялен, файлы открываются, и ты лишаешься всего. Нынешняя власть получила колоссальную возможность через подобную схему контролировать активность всех без исключения потенциальных лидеров оппозиции, их спонсоров и даже спонсоров так называемых третьих лиц, которые могут создать новую партию, вписать в ее список студентов первого курса, но, тем не менее, нуждающихся в средствах для раскрутки. Ибо в отношении каждого человека, способного вкладывать средства в политику, есть объективные основания открывать уголовное дело. Такая страна. Такое время. Такие последствия периода первичного накопления капитала.

В романе «Вся королевская рать» Вилли Старк велел искать компрометирующую информацию на судью, утверждая: «Человек зачат в грехе и рожден в мерзости, путь его — от пеленки зловонной до смердящего савана. Всегда что-то есть». А тут и искать не надо. Тут все про всех все знают. Если вы сейчас зайдете в СБУ, вы не увидите Александра Турчинова: его подчиненные с головой завалены папками с замороженными делами либо с делами оконченными, но не получившими хода. Впрочем, Александр Валентинович не одинок. Практически во всех министерствах — от здравоохранения до МЧС, от Минобороны до Минтранса, от Минэнергетики до Минэкологии — действующие чиновники нескончаемым потоком в кабинеты руководителей несут схемы и документы, свидетельствующие о тотальном разворовывании страны.

«Когда я приступил к обязанностям президента, я был удивлен тем, что дела действительно обстоят так плохо, как мы об этом говорили», — это слова Джона Кеннеди. Их может повторить сейчас любой новоназначенный руководитель. Основания для перевода прокуратуры на трехсменную работу есть. Де-факто это уже происходит. При этом, думаю, все отдают себе отчет в том, что за каждой схемой и каждой сделкой — имена депутатов, крупных и средних чиновников, бизнесменов и политиков первой линии. Одним словом, всех тех, кто, учитывая всего лишь год, оставшийся до судьбоносных для страны парламентских выборов, мог бы претендовать на роль оппозиции.

В этих обстоятельствах новая оппозиция может быть либо ручной — милостиво назначенной властью на эту роль и на время откупившейся от правоохранительных органов, либо бесперспективной, поскольку вряд ли особенную популярность в народе приобретет партийный список, где под следствием будет находиться если не каждый, то каждый второй.

У меня нет оснований утверждать, что создание нового перемета — рыболовной снасти со множественными крючками — это осознанная цель Виктора Ющенко и его команды. Более того, старая власть по сути автоматически перешедшая в статус оппозиции, натворила слишком много для того, чтобы оставить ее представителей абсолютно безнаказанными. Но мы должны знать и понимать, что у власти существует большая вероятность соблазниться созданием тепличных беспроблемных условий, подобных тем, которые Владимир Путин получил после выборов в Думу. В России вместе с оппозицией погибла и демократия. В то время как у нас многие говорят о возможности экспорта оранжевой революции в Москву, мне кажется важным помнить о возможности экспорта российской антидемократической революции в Украину.

На мысли о возможности подобного меня наводит не только объективная картина неизбежной ответственности за разграбление страны, но и картина действий правоохранительных органов. В первую очередь Генпрокуратуры. Сейчас, наверное, каждый день в здании на Резницкой, а также в регионах возбуждаются новые и новые дела. Однако большинство из них возбуждаются по факту, а не против конкретных лиц. Потенциальных ответчиков просто «подвешивают», вместо того, чтобы господам, о чьих деяниях известно всей стране, предъявить непосредственные претензии и обвинения. В прошлом номере в интервью «ЗН» Святослав Пискун, отвечая на вопрос «В связи с фактами фальсификации выборов возбуждено около 160 уголовных дел. Фигурируют ли в этих делах такие господа, как Левенец, Клюев-младший, Медведчук?», сказал: «Нет, никто не фигурирует в материалах ни в качестве подозреваемых, ни в качестве обвиняемых». Святослав Михайлович, отец родной, побойтесь Бога! У нас в стране люди, подозреваемые в краже мобилки или в срыве золотой цепочки, сплошь и рядом сидят с СИЗО до суда!

Я не призываю к расширению такой практики в отношении мелких преступлений, но в отношении крупных… Может, хотя бы подписку о невыезде взять? Ну, просто, чтобы за Кравченко и Бакаем в Россию никто не чухнул.

Если власть намерена серьезно разобраться и очистить страну от коросты прошлого, то подход «в отдельных магазинах нет отдельной колбасы» вряд ли позволит справиться с поставленной и публично декларируемой Президентом задачей. Если в стране восстанавливается закон и справедливость — это одно. А если у уязвимых, с точки зрения закона, персонажей не берут де-юре подписку о невыезде, а берут де-факто подписку о недействиях, то это совсем другое. Я, например, не понимаю, почему ряд чиновников и политиков, представлявших штаб фальсификации, рассказывают нам о правильных действиях Фонда госимущества во время приватизации «Криворожстали», о намерении строго отслеживать выполнение Президентом своей программы, сотрудничать с новой властью, несмотря на прошлые разногласия, и рассказывают они это лично на пресс-конференции, а не по необходимости через адвоката. Просто какой-то заповедник ведьм в Стране охоты на стрелочников. Совершенные преступления налицо, а в случае с Ющенко — на лице. Мосты не построены, деньги украдены, картины из запасников вывезены, земля за бесценок роздана, выборы фальсифицированы, и мы все этим возмущены. По факту. Что среди прочего дает мне основание пока не персонально, а по факту подозревать новую власть в желании монопольно контролировать политические процессы в стране.

При всем при этом возникает вопрос: как новой власти избежать соблазна создать для себя условия стерильного существования? Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. Но он должен быть у Президента страны. Можно лишь предположить, что было бы неплохо сделать следующие шаги.

Во-первых, привлечь к ответственности идеологов и организаторов фальсификации выборов. В противном случае: а) непонятно: так почему же проводился третий тур? б) у новой власти остается нетронутым механизм для повторения на выборах-2006 подвига власти предыдущей.

Во-вторых, внятно определиться с генеральным прокурором. Любой человек, занимающий этот пост, Пискун это или нет, должен чувствовать себя уверенно и не находиться в подвешенном состоянии. Ибо подобное состояние небезосновательно дает повод генеральному прокурору помнить о том, что он в любой момент может остаться без статуса один на один с людьми, против которых возбудит персональные уголовные дела. А люди эти, даже в условиях отстраненности от власти, имеют широчайшие возможности, подкрепленные в отдельных случаях батальонами спецподразделений, находящихся на персональной службе.

В-третьих, необходим контроль за действиями самой прокуратуры. В море открытых дел за недорого могут затеряться некоторые из них… Кроме того, качество следствия должно обеспечить получение доказательной базы, которая не только не рассыплется в суде, но и просто дойдет до суда, чего раньше с громкими делами не случалось.

В-четвертых, Президент должен взять под личный контроль правоохранительные органы. Последствия дележей а-ля «раз тебе МВД, то мне — СБУ» или «КРУ — мне, поскольку тебе и генпрокурора хватит» должны быть на деле сведены к нулю. Антагонистические группы влияния, имеющиеся в команде Виктора Ющенко, не должны получить возможности субъективно использовать рычаги правоохранительных органов, возглавляемых различными протеже. И уж тем более, эти самые органы не должны работать над созданием системы бизнес-мародерства.

В-пятых, обществу необходим внятный ответ на вопрос, по какому принципу производится пересмотр приватизационных решений старой власти: где граница, до которой возвращаем державе, а после которой — не возвращаем. Внятной представляется уже заявленная позиция правительства о требовании проверки выполнения собственниками предприятий инвестиционных обязательств. Тут подход понятен. А вот вопрос, «дорого купили или украли (в смысле заплатили мало)», представляется весьма спорным. Хотя бы потому, что краев не видно: вопросы такого рода могут возникать по поводу как «Криворожстали», так и кафешек на Подоле.

Посему чрезвычайно важно, чтобы власть под каждое решение о приватизационных изменениях подводила внятную юридическую основу.

В-шестых. По правде говоря, я являюсь последовательным и многолетним сторонником амнистии теневых (не путать с криминальными) капиталов. Потому что чистых бизнесменов нет, но без капиталистов ни рынок, ни рыночное государство невозможны. Амнистия теневых капиталов нужна хотя бы для того, чтобы не позволить никакой власти вводить политический диктат, обеспечиваемый шантажом, базирующимся на компромате. Поэтому необходимо объяснить, где (и почему именно там) пролегает черта между реприватизацией, возбуждением уголовных дел и амнистией теневых капиталов, о необходимости которой уже заявил Ющенко.

В-седьмых. Мелочь, но принципиально. В ряде стран цивилизованного мира существует ограниченный срок, отведенный на проведение досудебного следствия. Власть, получившая контроль над значительным объемом прямых и косвенных доказательств совершенных преступлений, не может годами вести следствие, отбрасывая все это время тень на репутацию подследственного. Я не призываю к созданию троек и введению законов военного времени. Я говорю о законодательном введении разумных сроков, отводимых на сбор доказательств. Впрочем, и это не станет гарантией того, что суд поставит окончательную точку в деле, развеяв или подтвердив предположения прокурора. Можно пройти всю процедуру, вплоть до Верховного суда, а потом, приложив справку к делу, отправить его на доследование или открыть его опять по причине вновь открывшихся обстоятельств.

В принципе, перечень пунктов можно продолжать, углубляясь в экономические и правовые моменты. Но главное в этой ситуации — моральный аспект, обеспечить который можно исключительно при помощи четкого понимания и соблюдения правил игры. По сути, власть должна разработать понятные обществу, юридически обоснованные классификации, которые дали бы вразумительный ответ на вопрос: кого и за что будут сажать, у кого и почему будут что-то отбирать, кому и что будут прощать. Было бы желательно также узнать, когда великая ревизия действий бизнеса и власти эпохи Кучмы будет завершена? Только после этого мы с вами получим ответ: может ли украинская власть иметь в парламенте достойную оппозицию либо ее будут скромно представлять коммунисты, как у наших восточных соседей, а также маргинальные повизгивающие «недобитки», которые уже сегодня заявляют о том, что их партия становится жертвой охоты на ведьм. Или новая оппозиция будет развиваться вообще вне стен будущего парламента, находясь вдали от рычагов влияния на ситуацию в стране?

И последнее. Возможно, новая команда, имеющая громадье планов, уставшая от постоянной борьбы, и соблазнится прокурорским контролем над оппозицией. Но Президент, раздавший после выборов всем сестрам по серьгам, должен отдавать себе отчет в том, что не всем эти серьги подошли. И накал страстей внутри его команды вряд ли станет меньшим после того, как заработает накачанная полномочиями администрация (простите, секретариат), укрупненный в правах секретарь СНБОУ и мозаичный Кабмин. В условиях отсутствия реальной оппозиции или, по крайней мере, в условиях создания дополнительных преград для ее естественного образования оппозиция родится внутри самой команды, окончательно расколов братство предвыборного кольца. Ничто так не объединяет, как внешний «враг». Кто-то должен помогать главе государства удерживать команду в тонусе и рамках. В противном случае каждый из биг-боссов новой команды, имея контроль над правоохранителями, попросту «купит себе немножко оппо». В результате чего потемкинские оппозиционные партии станут еще одним средством борьбы с формальными единомышленниками.

Что будет сделано властью для того, чтобы это не произошло? Народ имеет право знать.