ХОД В ОБХОД. ТАК КОРОЧЕ?..

Что делать, когда нельзя отказать и нельзя согласиться? Эстонцы, похоже, для себя эту проблему решили. Юрий Олененко, шесть лет прослуживший послом в Таллинне, рассказывал, что жители самой маленькой прибалтийской республики — люди чрезвычайно вежливые и даже отказывать умеют нечеловечески тактично. Скажем, задаешь ты некоему должностному лицу не слишком корректный вопрос: «Можно ли (на договорных условиях) получить эстонское гражданство в обход существующего законодательства?» Ваш собеседник скорбно вздохнет, ласково улыбнется и, растягивая слова, изречет: «Мошна... Мошна... Но... Нелься...» Причем последнее слово произносится практически неслышно, оно угадывается лишь по артикуляции.

Кажется, представители отдельных фракций украинского парламента решили взять эстонский опыт на вооружение. Надо ли еще раз повторять, что Верховная Рада (включая и «большевиков», и «меньшевиков», и «неприсоединившихся») не имела ни малейшего желания претворять в жизнь апрельский всенародный наказ и в то же время не имела ни малейшей возможности отказать Президенту в имплементации. Что оставалось делать? Правильно: тянуть время столько, сколько можно. А когда придет срок, отказать запредельно тактично, дабы отказ воспринимался не иначе как объяснение в вечной любви...

Вкратце напомним об имплементационных боях местного значения, предшествовавших решающему имплементационному сражению. 16 апреля на всеукраинском референдуме народ с невиданным энтузиазмом проголосовал за существенное изменение Конституции, которая ничего плохого этому народу не сделала. 25 апреля ангел-хранитель главного юридического документа страны, неукоснительно следуя воле народа, оперативно подал на рассмотрение Рады проект изменений Основного Закона (из которого без предъявления вразумительных объяснений исчез пункт о введении бикамерализма). 27 июня законопроект прошел предусмотренную 159-й статьей КУ обязательную проверку на «конституционность» — Конституционный суд мягко пожурил гаранта за мелкие шероховатости, но «добро» на рассмотрение документа в парламенте все же дал. 13 июля, в последний день работы 5-й сессии Верховной Рады 3-го созыва, высший законотворческий орган благополучно одобрил президентский проект, а Конституционный суд столь же успешно «завалил» альтернативный «вариант Мороза—Головатого». После чего депутаты «изменившимся лицом» бегут на каникулы, а проект отправляется на полку. Где лежит всю шестую сессию, упорно никем в законодательном собрании не замечаемый.

Лишь в конце ноября появляются на свет Божий первых два, так называемых «имплементационных», законопроекта. Их пытается «протащить» через парламент тамошнее большинство, но при этом «большевики» отчего-то не проявляют сверхъестественного рвения. В результате чего документы (один из которых серьезно ограничивает депутатский иммунитет, а другой наделяет Президента дополнительными правами по роспуску Рады) сперва подвергают обструкции на комитете по вопросам правовой политики, затем — остракизму на пленарном заседании. Обоснование — простое и жесткое: несоответствие Конституции. Следующее имплементационное творение (проект «О парламентском большинстве и оппозиции») ждет еще более незавидная доля — он даже не удостаивается внесения в повестку дня.

А что же с президентским законопроектом, дружно (251 голос «за») одобренным летом и требующим обязательного (в соответствии со 155-й статьей Основного Закона) «трехсотмандатного закрепления»? С ним нардепы-«большевики», имеющие определенные моральные обязательства перед Леонидом Даниловичем и к тому же зело не желающие досрочных выборов, тянули до «упора». Уперлись. Позади — Президент, обещающий найти «дополнительные способы» влияния на депутатский корпус. И толпы граждан, у которых все настолько благополучно в судьбе, что они могут позволить себе озаботиться неблагополучной судьбой имплементационного процесса. Впереди — последняя неделя 6-й сессии и мрачная перспектива досрочных выборов.

Вот тут работа и закипела. Спикер Плющ объявил, что все будет хорошо. Проголосуют. Но не за все. И не сразу. И, возможно, не на этой сессии. Оговорился Иван Степанович? Но «оговорку» неожиданно и стремительно подхватили некоторые его коллеги. Якобы из Конституции не следует, что 300 голосов требуется уже сейчас. Мол, это можно сделать и на 7-й сессии. Или на 8-й. Желание ряда законодателей «отодвинуть упор» было объяснимо. Но — откроем 155-ю статью Основного Закона: «Законопроект о внесении изменений в Конституцию Украины, предварительно одобренный большинством от конституционного состава Верховной Рады Украины, считается принятым, если на следующей очередной сессии Верховной Рады Украины за него проголосовало не менее чем две трети от конституционного состава Верховной Рады». В соответствии с законами логики и математики, следующей очередной после 5-й сессии должна быть 6-я. По крайней мере до сих пор автор данного материала был уверен в этом на 100%. Но, как выяснилось, в нашей стране нельзя быть ни в чем уверенным более чем на 99,6%. Даже если тебе гарантируют тысячу процентов. Или даже миллион.

Но, как выяснилось, председатель парламента хитрил. Стремительно редеющее большинство изыскало относительно законный способ оттянуть злосчастную имплементацию еще как минимум на одну сессию и при этом не обидеть Президента.

Схема проведения комбинации выглядела так. Для начала из ранее одобренного президентского проекта выбрасывают все «лишнее». То есть из него извлекают нормы о сокращении численности парламента и об «обрезании» иммунитета, но сохраняют последнее из четырех «референдумных» требований — право Президента распускать ВР, если она не хочет формировать большинство или не может принять госбюджет. Если помните, Леонид Данилович не так давно выразил готовность пожертвовать ради такой возможности всеми остальными имплементационными «бонусами». Как выяснилось, «на торги» главой государства была выставлена не только часть результатов референдума. Роль дополнительного «пряника» должен был исполнить упомянутый выше проект закона о парламентском большинстве и парламентской оппозиции. Пятая статья этого документа предполагала участие большинства в формировании правительства...

Итак, президентский законопроект предлагалось «оскопить» руками депутатов, не спрашивая на то формального позволения у его автора — главы государства. Имеет ли Верховная Рада юридическое право так поступать? Есть ли у нее основания вторгаться в суть документа, инициированного народом, внесенного Президентом, санкционированного Конституционным судом и предварительно одобренного парламентом? Можно ли приравнивать документ, затрагивающий святая святых — Конституцию, к обычному законопроекту, в отношении которого предусмотрено несколько чтений и в который позволительно вносить неограниченное количество поправок? Авторы описываемой схемы на все три вопроса отвечали утвердительно. Во-первых, они ссылались на 85-ю статью КУ, согласно которой, внесение изменений в Конституцию и принятие законов относится к эксклюзивным полномочиям Верховной Рады. Во-вторых, утверждали «большевистские» правоведы, в XIII разделе КУ, определяющем правила внесения изменений в Основной Закон, нет ни слова о том, что в «конституционные законопроекты» нельзя вносить поправки. А то, что не возбраняется, можно считать дозволенным.

И наконец, последний, «убойный» аргумент — решение Конституционного суда от 9 июня 1998 года. В нем содержится прелюбопытнейший пассаж. Вынужден процитировать его полностью (за что заранее прошу извинения у читателей), чтобы иметь возможность растолковать смысл.

Итак, по мнению членов КС, «законопроект, который, согласно выводу Конституционного суда Украины, отвечал требованиям статей 157 и 158 Конституции Украины и в который были внесены поправки во время рассмотрения на пленарном заседании Верховной Рады Украины, подлежит проверке Констиуционным судом Украины в отношении соответствия этого законопроекта требованиям указанных статей Конституции Украины перед принятием его как закона о внесении изменений в Конституцию».

Два необходимых пояснения. Первое: обязательной проверки на соответствие 157-й и 158-й статьям КУ требуют только те законопроекты, в которых содержатся предложения об изменении Основного Закона. Второе: без вывода КС подобный законопроект нельзя рассматривать в парламенте.

Теперь расшифруем прочитанное — Конституционный суд почти за два года до референдума предполагал ВОЗМОЖНОСТЬ ВНЕСЕНИЯ ПОПРАВОК В ИМПЛЕМЕНТАЦИОННЫЙ ЗАКОНОПРОЕКТ УЖЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТОТ ПОПАДЕТ В ПАРЛАМЕНТ. Хотя ни в одном отечественном нормативном акте нет ни слова об этом. А допущение Конституционного суда дорогого стоит — при желании его можно считать руководством к действию.

Суммируем — группа депутатов вносит поправки в законопроект Президента. Всех недовольных отсылают к упомянутому решению КС. Что дальше? Читаем все то же решение: раз внесли правки, надобно снова отсылать в Конституционный суд, без этого за него голосовать нельзя. ВООБЩЕ НЕЛЬЗЯ! И отпадает необходимость искать 300 голосов в поддержку президентского творения.

Да, но ведь 18 января — прощальный «голосовательный» день сессии. Прошлый четверг — последний шанс для парламента выполнить требование 155-й статьи Конституции — «отдать» 300 голосов за одобренный на 5-й сессии законопроект. В противном случае вступает в действие 158-я статья и данный законопроект «может быть внесен в Верховную Раду НЕ РАНЕЕ, ЧЕМ ЧЕРЕЗ ГОД».

Таким образом парламент «по-эстонски» вежливо умывал руки и перекладывал всю ответственность за дальнейшую судьбу имплементационного процесса на плечи Конституционного суда. Если вердикт КС будет жестким: «А в сроки-то вы, ребята, не уложились — хана вашему законопроекту!» — отлично. Как минимум год никто не будет морочить голову. Направит КС проект с соответствующим выводом обратно в Верховную Раду для дальнейшего рассмотрения — тоже неплохо. ВР получает передышку, которая в любом случае лучше вечного покоя.

Имплементационный проект превратился для законодателей в гранату без чеки, и депутаты-«большевики» предпочли переадресовать смертельно опасный «боеприпас» судьям КС — пускай они либо «валят» имплементацию, либо идут на теоретическое нарушение Конституции. Верховная Рада избавила бы себя и от первого, и от второго, и от организованного всенародного гнева в придачу. Хороша схема, спору нет. Хотя многие юристы находили в ней множество правовых недостатков. Но хотелось бы сакцентировать внимание на другом изъяне документа — моральном. Предложенный в четверг документ не имел практически НИЧЕГО ОБЩЕГО С РЕЗУЛЬТАТАМИ РЕФЕРЕНДУМА.

Кроме того, творцы его не могли не понимать, что силенок для реализации идеи может не хватить. А кто творцы-то? Похоже, главным автором был Его Величество Страх. Страх перед имплементацией, перед роспуском и перед Президентом. Конкретного же автора интриги установить не удалось, но в той или иной степени в комбинации были задействованы представители четырех «непримиримых» пропрезидентских фракций — СДПУ(о), «Відродження», «Трудовой Украины» и НДП, правоведы с Банковой и даже, говорят, «независимые эксперты», близкие к Конституционному суду.

Трудно однозначно утверждать, насколько был заинтересован в подобном половинчатом решении имплементационной проблемы сам глава государства. Думается, его подобное развитие событий до определенной степени устраивало. Когда гордиев узел нельзя разрубить, можно его хотя бы пощипать. Когда тебе «по-эстонски» отказывают, это еще не так обидно. Хуже, когда тебя «по-русски» посылают.

А послать могли. Могли послать на голосование прежний, «каноничный» законопроект №5300, так замечательно одобренный Радой летом. Но сколько c тех пор утекло депутатских голосов из большинства! По самым скромным подсчетам, парламентский отряд Президента за последние четыре месяца потерял полсотни штыков. Оппозиция медленно, но верно пополнялась теми, кто еще вчера избегал малейшего повода вызвать гнев Леонида Кучмы.

За иезуитское решение, описанное выше (внести в «5300» изменения и направить его с глаз долой в Конституционный суд, избежав треклятого имплементационного голосования), теоретически еще могли подписаться 226 народных избранников. В Раде все еще много людей, небезосновательно полагающих, что гаранта лучше не дразнить. Но были и те, кто алкал мщения за апрельское и июльское унижения, кто требовал ставить на голосование «первичный» президентский законопроект. И не только для того, чтобы в соответствии со 155-й и 158-й статьями Конституции покончить с имплементацией раз и навсегда. Но и для того, чтобы показать Леониду Даниловичу, сколь «прочны» на сегодня его позиции в высшем законодательном органе.

И даже угроза досрочных выборов (вкупе с легализацией решений референдума при помощи президентского указа) оппозиционеров из числа вчерашних «большевиков», кажется, уже не пугала. Потому что пропорционально процессу «таяния» большинства наблюдается увеличение числа тех, кто уже не воспринимает роспуск как угрозу. Кто-то разуверился в способности Президента идти на жесткие меры, кто-то (не исключая возможности проведения досрочных выборов) прогнозирует ослабление роли админресурса. Не рановато ли?

Как бы там ни было, но тщательно продуманная и старательно описанная вашим покорным слугой комбинация дала сбой. А начиналось все замечательно. Проект постановления о направлении «скорректированного» законопроекта в Конституционный суд был готов еще в начале недели. Еще раньше, насколько можно судить, был продуман механизм устранения с «имлементационного пути» комитета по вопросам правовой политики. Профильное депутатское подразделение с поразительной неутомимостью и хладнокровной беспощадностью до сих пор на законных основаниях заваливало все законотворческие начинания Леонида Даниловича, так или иначе связанные с решениями референдума. Негативный вывод правового комитета по поводу обновленного документа мог отрицательно сказаться на исходе всей комбинации.

Комитет «убрали» очень технично. Утром в четверг Верховной Раде предложили проголосовать за временную специальную комиссию, которой вменялось бы в обязанность в оперативном режиме подготовить согласованный имплементационный проект. Сформировать сей диковинный орган предлагалось из представителей всех сущих фракций. Сессия то ли на радостях, то ли с перепугу 236 голосами легализовала «комиссаров». И только позже выяснилось, в какой капкан попали противники имплементации. Дело в том, что в президентский проект №5300 и ранее пытались внести изменения, но гипотетические правки отправлялись в комитет по правовой политике. Теперь комитет был не у дел — и новоявленная комиссия была вправе никакие «вредные» замечания, поданные ранее, не учитывать. Более того, проголосовав за комиссию, парламент был обречен голосовать за поданный ею проект. Но это была первая и последняя ошибка.

Комиссия во главе с вице-спикером Богданом Гавришем удалилась в законодательные недра для подготовки судьбоносного документа. Чем занимались комиссары — неведомо, могу сказать лишь одно — я еще в среду в обед ознакомился с текстом, который на редкость толковый и увлекательный рассказчик Гавриш представил коллегам в качестве плода более чем трехчасовых усилий членов комиссии.

Документ ставили на голосование в целом и частями, с правками и без правок — спасительных 226 голосов (требуемых для его отправки в Конституционный суд документа) табло так ни разу и не показало. Хотя еще с утра судьба странного законопроекта казалась не такой уж мрачной. Гипотетически его могли поддержать не только «эсдэки» и «трудовики», «зеленые» и «возрожденцы», народные демократы и «солидаристы». Насколько можно судить, утром 18-го представители УНР, НРУ и «Реформ» все еще сомневались — стоит ли идти на обострение отношений с Президентом. Некоторые колебания были заметны и в рядах коммунистов. И лишь «Левый центр» и «Батьківщина» были настроены решительно.

Ситуацию во многом переломили два голосования, состоявшиеся в промежутке между созданием «имплементационной» комиссии и окончанием ее «стахановской» работы. Верховная Рада вначале повторно «завалила» внесение в повестку дня законопроекта о большинстве и оппозиции, а затем легко и радостно довела до логического завершения работу над пропорциональным избирательным законом.

После этого имплементационный вопрос был обречен. Прокатив проект Гавриша со товарищи, новое ситуативное большинство Рады вошло во вкус и потребовало на сцену «изначальный» проект №5300. Депутаты с наслаждением вдавливали кнопки «против», и с каждым новым голосованием обнаруживалось, что «твердых большевиков» (если верить табло) становится все меньше.

Оба имплементационных проекта были похоронены в рекордно сжатые сроки. На законодательном поле брани — передышка.

Законодатели ждут. Что скажет Леонид Кучма. И чем ответит Николай Мельниченко.