ГЕОМЕТРИЯ ТУПИКА

В государстве объявлена готовность номер один. Левые готовятся до последнего держать оборону Верховной Рады. Правые готовятся к заседанию в Украинском доме. Иван Плющ готовится принимать поздравления. Партии готовятся к досрочным выборам — партийные списки уже почти готовы. Президент готовит указ о роспуске парламента. Экономика готовится к дефолту. Население готово ко всему — к референдуму, к массовому отключению электроэнергии. К анархии. К диктатуре…

Ситуация почти революционная: низы уже ничего не хотят, верхи сами не знают, чего хотят. В политическую лексику вернулись хорошо забытые понятия — «большевики» и «меньшевики», «Зимний» (так нынче именуют Украинский дом) и «Смольный» (новое название здания Верховной Рады). Правда, время внесло исторические коррективы — «меньшевики» ходят под красным знаменем, а «большевики» требуют уничтожения «красной» символики. И штурмовать, судя по всему, если и будут, то не «Зимний», а «Смольный».

На ликвидацию парламентского кризиса (Виктор Медведчук отчего-то обозвал его «бархатной революцией») отводилась неделя. Срок на исходе, но что будет дальше — с абсолютной точностью не рискнет предсказать ни один околополитический оракул. То, что должно было произойти, — произошло.

«Союз одиннадцати фракций» после долгой и продолжительной дискуссии определился с кандидатурой спикера в изгнании. Как и ожидалось, им стал Иван Плющ. Виктор Медведчук, несмотря на некоторое преимущество, полученное в результате рейтингового голосования «большевиков», изначально выглядел фигурой непроходной. Вожди НДП, «трудовиков», «возрожденцев» и «Батьків- щини» никогда бы добровольно не отдали пусть даже эфемерную власть в руки конкурента по поли- тическому бизнесу. Виктор Владимирович (опять-таки — как и прогнозировалось) согласился на самое большее, что ему могли в этой ситуации предложить, — на кресло первого вице-спикера в экзиле.

Иван Степанович изначально котировался выше. В его пользу были и опыт спикера, и отсутствие серьезных возражений со стороны олигархов. И «благотворительность» родной НДП, готовой отказаться от всех причитающихся фракции комитетов в случае, если Плющ получит вотум доверия «большевиков».

Но главным, пожалуй, стало все-таки не это. Если бы Виктор Ющенко (заинтересованный в сговорчивом парламенте как минимум не меньше, чем Леонид Кучма) обладал эксклюзивным правом выбирать спикера, он несомненно назвал бы фамилию Плюща. И потому что «щирий» Иван Степанович является для украинофила Виктора Андреевича своеобразным символом украинскости. И не только потому, что они достаточно близки в жизни. Близки по духу. По банку «Украина». Именно Плющ мог бы стать тем человеком, вокруг которого в гипотетическом обновленном парламенте Президент и премьер сподобились бы сформировать что-то вроде проправительственного большинства. Если Президент все еще рассчитывает на Кабинет Ющенко. И если у Ющенко уже появился план действий.

Члены «Союза одиннадцати» (особенно те, кого за глаза принято называть олигархами) не всегда считают нужным скрывать несколько нелояльное отношение к правительству. Но при этом всегда подчеркивают абсолютную преданность Президенту. Президенту же (в том случае, ежели он полон решимости провести реформы) мало, чтобы идейно близкие депутаты любили и боялись лично его. Ему надобно, чтобы народные избранники не воевали с Ющенко.

Плющ — гарантия если не мира, то, по меньшей мере, перемирия между условным реформаторским правительством и условным конструктивным парламентом. Иван Степанович сам по себе дорогого стоит. А в содружестве с Александром Михайловичем он способен на самые настоящие законотворческие подвиги. Люди сведущие говорят: пути Ющенко, Плюща и Волкова странным образом пересекаются, и пересекаются довольно часто. Так это или не так, но трудно допустить, что экс-спикер стал избранником «большевиков» без участия величайшего лоббиста современности.

А то, как Волков провел в «простые» замы своего коллегу по «Відрожденню регіонів», — это просто высокий класс. У депутата Гавриша не было сколько-нибудь заметных заслуг либо ярко выраженных достоинств. Кроме одного — за него хлопотал лично Александр Михайлович. Наивно попытался переписать сценарий Юрий Костенко, небезосновательно рассчитывавший на должность вице-спикера и фигурировавший сразу в нескольких предварительных «пакетах». Но Волков сказал «Гавриш» — значит, «Гавриш». А Костенко остается надеяться на должность министра экологии.

Так что центры влияния в обновленном парламенте обозначаются достаточно ясно. Не ясно только, будет ли сам парламент. Несут ли какую-то смысловую нагрузку виртуальные выборы спикера и заочный дележ комитетов или же это пустая забава? «Большевики» убили почти неделю на переговоры с Президентом и с «меньшевиками» и на разговоры друг с другом. И, кажется, убили надежду на то, что 1 февраля две палаты соберутся вместе.

Договорятся ли «большевики» с «меньшевиками», а если да, то когда и на каких условиях? Если парламент заживет нормальной жизнью и в нем будет функционировать нечто похожее на большинство, спасет ли это его от роспуска? Когда будут досрочные выборы — весной, летом или осенью? До референдума или после? Насколько велика опасность того, что парламент просто уберут с дороги, чтобы освободить место… ну пусть не для диктатуры, пусть для какого-нибудь чрезвычайного экономического положения, для своего рода «просвещенной конституционной монархии»?

Ответы неведомы никому, и нам остается только взвесить все «за» и «против». И понадеяться на то, что эти же «за» и «против» сегодня взвешивают те, от кого зависят завтрашние решения.

СОЗДАНИЕ БОЛЬШИНСТВА. ПРО И КОНТРА

Про. На сегодня действенное пропрезидентское большинство существует в воображении лидеров 11 фракций и в телевизионных сюжетах. Впрочем несколько реальных стимулов для более или менее конструктивного диалога у руководителей лояльных к главе государства парламентских ячеек все же есть. Во-первых, это страх перед Президентом, и, в частности, страх перед разгоном Верховной Рады, а также перед лишением депутатской неприкосновенности. Во-вторых, никто не хочет упускать уникальной возможности перераспределить руководящие кресла.

Можно допустить, что этих факторов окажется достаточно для того, чтобы не только запрячь в один законодательный воз «Батьківщину», «Відродження регіонів», фракцию СДПУ(о) и «трудовиков», но и заставить этот воз ехать. Можно допустить и то, что опасность досрочных выборов может вынудить часть «меньшевиков» изменить свое отношение к «большевикам». Например, сменить агрессию на «конструктивную оппозицию». С внесением соответствующих изменений в регламент. Левым совершенно не обязательно записываться в члены «клуба любителей Президента». Достаточно просто не мешать, достаточно согласиться на роль ассоциированных членов, непобежденных статистов при победившем большинстве. Меньшинство в раздумьях. Во всяком случае фразу Леонида Кравчука о том, что фракции социалистов и селян открыты для результативных переговоров с большинством, едва ли стоит считать случайной.

Сама абсурдность ситуации, в которую попал высший законодательный орган страны, должна заставить идеологических противников искать точки соприкосновения. Если пожар не погасить в самое ближайшее время, то и левые, и правые, и «большевики», и «меньшевики» лишатся всякой возможности влиять на ситуацию, контролировать правительство и хотя бы иногда оппонировать Президенту.

В определенном смысле легализация пропрезидентского большинства на руку всем политическим силам. С симпатиками Леонида Кучмы все более или менее ясно — они люди, по большому счету, подневольные.

Но насильственная структуризация парламента может принести некоторую выгоду и левым, в особенности КПУ. У них появится замечательная возможность снять с себя всю ответственность за происходящее в стране. А в том, что ничего хорошего с этой страной в обозримом будущем не произойдет, последовательные враги антинародного режима не сомневаются. Коммунисты, имея самую большую парламентскую фракцию, по-прежнему будут в состоянии влиять на законотворческий процесс, пусть и не в такой мере, как раньше. Имея самую большую партию, по-прежнему останутся влиятельной политической силой.

Вдобавок ко всему, если парламентское большинство состоится как реальное политическое явление, Президенту какое-то время будет не до левых. У Леонида Даниловича появятся другие головные боли и другие «любимые авторы». КПУ может нагуливать политический жирок посредством жесткой критики абсолютно любого решения «буржуазного парламента» и в комфортных условиях готовиться к выборам.

Более того, внутри самой Компартии есть люди, считающие вполне нормальным возможность негласного локального союза с Президентом. Пример соратников из КПРФ, начавшей получать осязаемые кремлевские дивиденды, оказался заразительным. Так что если господин Кучма сделает первый шаг, то коммунисты, вполне возможно, сделают ответный. Зыбкость большинства лишь повышает цену комфракционных голосов — главе государства при определенных обстоятельствах они могут понадобиться. Петр Николаевич понемногу осознает необходимость альянса с Леонидом Даниловичем. Леонида Даниловича потихоньку пытаются убедить в необходимости альянса с коммунистами.

По некоторой информации, коммунисты готовы пойти на легализацию большинства, на изменения регламента, на отставку «социально близкого» Ткаченко и даже (при определенных раскладах) отставку «своего» Мартынюка. Но при условии, что за ними сохраняются, по крайней мере, некоторые из ключевых комитетов. Вдобавок к этому «красная» символики не снимается с фасада, а из «референдумного» текста снимается пара неприятных вопросов. Цена высока. Но торг вполне уместен. Так что возможны варианты.

У фракций СелПУ и СПУ свои резоны. Рискну предположить, что именно Селянская и Социалистическая партии менее всего заинтересованы в досрочных выборах — они готовы к ним хуже, чем КПУ или ПСПУ, «Демсоюз» или СДПУ(о). Обе партии находятся в, мягко говоря, разобранном финансовом и организационном состоянии, а их лидеры — в сильно разобранном психологическом состоянии. Мороз и Ткаченко после выборов лишились многих точек опоры в регионах, а на серьезные финансовые вливания в селян и социалистов в нынешней политической ситуации может решиться разве что лицо, склонное к суициду. В обеих командах зафиксированы одинокие, но симптоматичные случаи измены.

СелПУ и СПУ в передышке нуждаются больше, чем коммунисты. Им необходимо время для подготовки к изнурительному избирательному марафону. Потому в их интересах, чтобы парламент просуществовал как можно дольше.

Еще один нюанс. И среди «меньшевиков», и среди «большевиков» есть люди, полагающие, что даже искусственное большинство лучше, чем отсутствие большинства. Что полуручной парламент лучше, чем отсутствие парламента. Что даже «продавленный» закон по определению более демократичная форма законотворчества, чем указ. Есть люди, понимающие, что стабильное законодательство — единственный шанс хотя бы попытаться создать стабильную экономику. Есть люди, чувствующие, что Президент все равно не уступит. Есть люди, согласные с тем, что однорукий боец — плохой боец. Но при этом осознающие, что безрукий боец — вообще не боец.

Контра. Как бы ни пытались члены «союза одиннадцати» убедить все прогрессивное человечество (и в первую очередь самих себя) в собственной легитимности, они прекрасно понимают, что без меньшинства им никуда не деться. Симптоматично, что данная мысль была озвучена, в частности, и «меньшевиком» Морозом, и «большевиком» Кирюшиным.

Несмотря на все вышеперечисленные доводы, трудно представить, что левые согласятся играть по правилам, предложенным «большевиками». Дело уже не только в персонах Ткаченко и Мартынюка, противоречия зашли слишком далеко и уперлись в комитеты и в изменения Конституции. Становится все более очевидным: независимо от того, нормализуется парламентская жизнь или нет, появится в нем постоянно действующее большинство или не появится, референдум неизбежен как крах империализма. Ради чего тогда копья ломать?

Чтобы оттянуть срок проведения досрочных выборов? Так коммунистам и прогрессивным социалистам (внезапно почувствовавшим взаимное притяжение) это только на руку. Во всяком случае сами они, кажется, считают именно так. Нацеленность на скорые выборы и неизбежную победу ощущается и в рядах КПУ, и в стане ПСПУ. Еще свежи воспоминания о выборах-99, на которых левые в первом туре собрали впечатляющий урожай голосов. Последователи Ильича не скрывают, что надеются увеличить очковый запас путем простого умножения прошлогодних цифр на подорожание хлеба и отключение электроэнергии.

Откровенно заигрывая с Президентом, правительством и «большевиками», левые рискуют разочаровать свой электорат. И потому, чтобы добиться от них хотя бы молчаливого согласия, оппоненты должны сделать левым (коммунистам, прежде всего) ну очень заманчивые предложения. Во что слабо верится.

Допустим, даже «большевики» и «меньшевики» договорятся. Что дальше? Либо первые должны будут признать принятые ими решения нелегитимными, либо вторые должны будут легализовать нелегитимные решения. И первое, и второе выглядит невероятным.

Допустим, еще более невероятное. Левые согласились со всем — «сдали» спикера и первого зама, добровольно отдали комитеты, собственноручно сбили кувалдами все серпы и молоты со здания Верховной Рады, включились в работу комиссии по расследованию деятельности Александра Ткаченко и попросили Александра Чародеева никогда больше не ездить в загранкомандировки. После чего разошлись по кулуарам и буфетам, чтобы не мешать реформаторскому большинству трудиться над реформаторским законодательством.

Первый же спорный закон почти наверняка превратит временных союзников в непримиримых противников. Выносится, к примеру, на обсуждение парламента документ, лишающий льгот совместные предприятия. Не то что под угрозой роспуска — под угрозой расстрела сложно будет найти 226 «большевиков», желающих подписать подобное постановление. И это не единственный пример.

И не единственный аргумент. Не будем перечислять все. Ограничимся еще двумя. Аргумент первый. Полюбить из-под палки невозможно. Тем более, если речь идет о любви парламента к правительству. Аргумент второй. Нельзя полюбить того, кому не веришь. И нельзя поверить тому, кого не любишь. Даже если речь идет о Президенте и парламенте.

ДОСРОЧНЫЕ ВЫБОРЫ. КОНТРА И ПРО

Контра. Ткаченко и Мартынюк добровольно уходят в отставку. Часть левых переходит в стан «большевиков». Парламент беспрекословно, в интенсивном режиме принимает все законы, предложенные Президентом и правительством. Только при соблюдении как минимум трех этих условий парламент способен просуществовать в этом составе хотя бы до конца этого года.

Есть, правда, и другие аргументы. Кто-то напоминает, что в стране нет лишних денег на новые выборы. Кое-кто полагает, что новый парламент будет еще более левым и еще более враждебно настроенным по отношению к Президенту, и Кучма не может этого не понимать. С точки зрения автора этих строк, данные аргументы едва ли стоит принимать всерьез.

Про. Спорят лишь о том, когда пройдут досрочные парламентские выборы, по какой схеме и кто в зависимости от этого на что может рассчитывать.

Вариантов — масса. Реальных сценариев — три. Первый. «Парламентская буза» тянется до 16 февраля, и Президент на том простом основании, что Верховная Рада не может на протяжении месяца начать пленарные заседания, объявляет о ее роспуске. И назначает новые выборы на 16 апреля. В тот же день проводится и референдум, решения которого будут быстро воплощены в жизнь. Парламент, независимо от своего качественного состава, будет полностью зависим от Президента, который, опираясь на всенародную волю, сможет сделать с ним все, что захочет.

Второй. Выборы проходят летом, ориентировочно 25 июля. Парламент до этого времени усилиями «большевиков» должен протащить пакет важных экономических законов. Если все пройдет гладко, особо заслуженные лица и структуры получат режим наибольшего благоприятствования на выборах. Дележ большинства будущих парламентских кресел пройдет еще до первого пленарного заседания по технологии, обкатываемой сейчас «большевиками».

Третий. Независимо от того, когда будет распущен парламент, новых выборов не будет до осени, где-то до середины ноября. Кое-кто полагает, что Президент будет готов даже пойти на нарушение Конституции, чтобы получить временной люфт и указами отрегулировать все больные вопросы. На законоподвижничество парламента Президент не надеется.

Какой прок стране от досрочных выборов? Не знаю, будет ли новый парламент более конструктивным, но то, что у него будет меньше иллюзий, наверняка. Произойдет естественный отбор. Появится шанс на выдвижение новых лидеров, на отход от дел ветеранов. Вполне возможно, новый парламент окажется более четко оформленной структурой. Может быть, он даже станет предтечей скорейшей структуризации окончательно запутавшегося общества. Может быть. Но может быть, что и следующий парламент не проживет весь отведенный ему Конституцией срок. И законодательные функции переберет на себя Президент…

ЧП ИЛИ ДИКТАТУРА. ПЛЮСЫ И МИНУСЫ

Плюсы. Мысль о том, что путь государства от тоталитаризма к рынку и демократии должен осуществляться через диктатуру переходного периода, — не нова. Однако она по ряду значимых причин на территории нашего государства почти девять лет отторгалась, и это отторжение питалось надеждами на сознательность освобожденных масс, помощь Запада, неисчерпаемость собственных ресурсов и проведение эффективных реформ.

Надеждам до сегодняшнего дня, увы, сбыться не довелось. Население оказалось не только деидеологизировано, но и деморализовано. Бочка, из которой таскали по принципу «сколько у государства не воруй, все равно своего не вернешь», оказалась с дном. И это дно сейчас всем ясно видно. Энергосистема как никогда близка к развалу, металлургические и химические заводы стоят, Донецк грузит уголь напополам с рудой и землей, о срыве посевной можно говорить уже сейчас. Помощь Запада не могла быть бесконечной, и в результате мы пришли к тому, что эксперты МВФ шепотом советуют Украине объявить дефолт. В независимости от того, будет ли он объявлен де-юре, страна переживет его де-факто. А реформы... Надежда на них появилась с назначением Виктора Ющенко на пост премьер-министра. Виктор Андреевич действительно может провести реформы, но для этого ему необходима не Украина, а Швеция. Дания уже не подойдет, потому что там время от времени возникают горячие споры по поводу того, ограждать ли трамвайные пути столбиками или нет. Реформатор Ющенко подобрал команду, в которой, по его мнению, никто не связан с олигархами. Тем самым Виктор Андреевич обрек себя на противостояние с теми, кто чувствовал себя безраздельными хозяевами страны еще три месяца назад. Виктору Андреевичу советовали взять в правительство человека, который служил бы буфером и одновременно связующим звеном между премьером и олигархами и разумно удовлетворял бы их аппетиты. Например, Щербаня. Виктор Андреевич к этим советам не прислушался и решил рубануть сплеча. В результате он получил очень серьезную и скрытую оппозицию парламента, негативную прессу и группу товарищей, которые каждый день указывают Президенту на промахи неопытного премьера. И это может быть только началом, поскольку на самом деле лично по Ющенко еще никто не ударял. Сюжет пресс-секретаря СДПУ(о) на «Интере» — это не удар, а предупредительное щекотание. Силы же для настоящего удара, по информации «Зеркала недели», стягиваются активно, и, как ни прискорбно, боеприпасы для этого есть.

Во время тяжелейшей экономической ситуации, невозможности утвердить бюджет и получить от ВР нужные законы, на фоне тотального развала топливно-энергетического комплекса Ющенко возглавил правительство еще и в момент проведения административной реформы. При этом он столкнулся не только с неопределенностью «кто за что отвечает» и менеджерской неопытностью подобранных им людей. Он столкнулся с саботажем сокращаемых правительственных чиновников. Иными словами, правительство практически парализовано.

Как было описано в предыдущих главах, при любых раскладах Ющенко не получит поддерживающего его большинства в парламенте. Поэтому он должен будет либо уйти, что окончательно доконает Запад, либо подчиниться олигархам, что окончательно доконает страну. Следовательно, правительство должно принимать экстренные меры и реформировать экономику без парламента, а это означает, что парламент должен быть разогнан 16 февраля (или после референдума — не имеет значения) и новые выборы не должны проходить через два месяца после роспуска. Президент основным механизмом реформирования экономики и стабилизации ситуации должен сделать свои указы и постановления правительства. Ситуация сложилась так, что обстоятельства требуют не мелочного и воровского, а открытого и грубого нарушения Конституции.

Защитники института парламентаризма, безусловно, справедливо, мягко выражаясь, заметят, что подобное развитие событий имеет совершенно определенное название — диктатура и что без парламента никак нельзя, поскольку он — залог демократии. Однако давайте оглянемся в недалекое прошлое. Во время президентской кампании, длившейся более года, парламент не смог отстоять: свободу слова, права человека, равные возможности всех кандидатов в президенты. И это несмотря на то, что именно в парламенте заседали как основные конкуренты Леонида Кучмы, так и владельцы основных средств массовой информации. Парламент доказал свою неспособность принимать последовательно как левые, так и правые законы, парламент оказался неспособным обеспечить законодательную базу реформ, парламент уже давно не является представителем интересов, избравших его граждан. Левая часть парламента в силу своей малочисленности эти интересы отстаивать не может, а правая, ввиду занятости личными проблемами, не хочет. Как уже было сказано ранее, новый парламент явит «у рояля все тоже». Следовательно, остается только один выход — правительству обращаться к Президенту с открытым обоснованием невозможности проводить реформы в создавшихся условиях и с просьбой обеспечить условия труда по выводу страны из последней стадии критического состояния. Президенту — распускать парламент с обозначением даты новых выборов, нарушающей сроки, установленные Конституцией. И им вместе, в смысле правительству и Президенту, обращаться к мировому сообществу с разъяснениями, просьбой потерпеть, обещаниями механизмы «чрезвычайки» сделать прозрачными, а результаты быстрыми и эффективными. Первейшим и непременным условием подобного сценария должна служить представленная правительством четкая, последовательная программа стабилизации и реформ.

Минусы. Считать стержневой программой набор тезисов, называемых предвыборной «программой Президента», по меньшей мере, наивно. Программа, проводимая в жизнь указами, должна быть продуманной и последовательной. Это должна быть программа прямого действия, какой в Украине не было никогда.

Правительство Ющенко, в котором у премьера и министра финансов, как оказалось, кардинально разнятся взгляды на урегулирование ситуации, в котором вице-премьер по ТЭКу находится в состоянии агрессивного противостояния с министром Минтопэнерго и «холодной войны» с руководителем НАК «Нефтегаз Украина»; правительство, которое спустя месяц после назначения в экономически экстремальной ситуации не смогло завершить кадровую комплектацию; правительство, в котором нет ни одного человека, который мог бы стать не коммерческим, а административным и организующим «Лазаренко», — не способно выработать, а главное — четко и безжалостно провести в жизнь программу национального спасения.

Чили в подобной ситуации приглашало так называемых чикагских мальчиков. Способно ли легитимное руководство страны пойти на такой шаг, а главное — способно ли оно обеспечить внедрение разработанной программы?

Далее. Непопулярные экономические меры и жесткие реформы, проводимые без парламентского свистка, в который уходит пар, несомненно, вызовут социальные взрывы. А в случае если в ходе чрезвычайного периода будут серьезно задеты интересы сильных мира сего, то широкомасштабные социальные выступления можно гарантировать. «Шахтерские» механизмы давно отработаны. Следовательно, придется применять силу. Дальше события могут стать непрогнозируемыми. Причем прогнозировать нельзя как поведение населения, которое может колебаться от испуга и смирения до массовой агрессии, так и поведение людей с ружьем, которые не так сыты, не так одеты, не так вооружены и не так довольны своей жизнью, как об этом думает проехавшийся по казармам во время предвыборной кампании Президент.

Диктатура всегда подразумевает серьезное поражение прав и свобод. Например, реакцией в нынешнее время на взлом коммунистами сессионного зала может быть общественное «а-я-яй». А если на дворе будет стоять диктатура, которая никогда не бывает просвещенной и которая никогда не удерживается в видимых рамках полномочий, то товарищей просто могут поставить к стенке. Диктатура в обществе, не связанном моралью, а об этом говорит полная апатия народонаселения Украины к выплескиваемому компромату, открывает большие возможности для сведения личных счетов...

И вообще, существует опасность того, что самые большие полномочия, которых Президенту всегда не хватало, могут послужить не делу выхода из кризиса. Ситуация может выйти из-под контроля вообще. Тем более что требовать полномочий это одно, а распоряжаться ими, реализовывать — совсем другое.

Инвестиций не будет. Впрочем, их не будет и сейчас. Реакция Запада на идеальный, эффективный и бескровный вариант будет сдержанно негативной, на любой другой — резкой и блокирующей.

В чрезвычайных условиях можно забыть о дальнейшей структуризации общества, остатках демократии, свободы слова и оппозиции.

И еще один момент. В случае реализации жесткого беспарламентного управления страной, по возвращению к демократии необходимо легитимизировать и привести в соответствие с Конституцией все принятые за это время указы по реформированию экономики. Где гарантия, что новый парламент это сделает? И если не сделает, значит, все было зря и нужно начинать сначала?

Сергей РАХМАНИН