ЧТО ДАЛЬШЕ?

Этим вопросом сейчас задаются в каждой стране, в каждом доме. Голливудские ужасы стали явью, и весь мир опасается превращения их в апокалиптический сериал. Какой будет ответная реакция Соединенных Штатов — раненого зверя, в болевом шоке готового крушить все вокруг, или мудрой супердержавы, в полной мере осознающей свою ответственность за будущее всей планеты? Каким станет мир после трагедии 11 сентября? Не стоит ли он на пороге новой войны?

На эти вопросы попытались ответить ведущие украинские ученые и эксперты.

Дмитрий ВЫДРИН, директор Европейского института интеграции и развития:

— Для того чтобы спрогнозировать, какие Америка предпримет шаги, нужно понять главную причину произошедшего. А подоплека, наверное, в фатальных ножницах, возникших в США, — это все увеличивающийся вопиющий разрыв между технологическим, социальным и политическим совершенствованием и системой безопасности, которая призвана охранять это развитие. Общеизвестно, что чем сложнее система, тем она уязвимее. Компьютер легко повредить пальцем, а вот счеты можно разбить только молотком. Это относится к любым сложным системам, включая социально-политические режимы. Америка вышла уже на тот уровень развития, что такой небольшой (относительно ее финансового и политического могущества) урон призван парализовать всю систему. Сегодня, на мой взгляд, американская доктрина безопасности фатально устарела. Америка оказалась интеллектуально не готовой ответить на вызов международной системы терроризма.

Поэтому, какой будет ответ? Сначала, очевидно, простой военный, вписывающийся в рамки американской доктрины. Это, вероятно, будут удары по выявленным объектам терроризма безотносительно к тому, причастны ли они к данному теракту. И это будет сделано не для того, чтобы исключить в будущем подобные нападения, а прежде всего чтобы поднять дух Америки и понизить уровень растерянности, царящий среди военных. Этот первый ответ будет неизбежен, поскольку у Соединенных Штатов нет другого выхода, чтобы продемонстрировать всему миру свою силу, даже если она будет применена точечно и не всегда адекватно, но это необходимо, чтобы восполнить урон от морального поражения, которое понесли США.

К мировой войне подобные действия не приведут. Мировая война — это столкновение государств, а в данном случае мы имеем столкновение государства с некой силой, еще не обозначенной, но которая не может выступать объектом глобальной войны. Противостояния — да, взаимного насилия — да, но не объектом войны.

Намного интересней, каков будет второй ответ. Выше мы говорили о тактическом ответе, а стратегическим будет пересмотр сначала Соединенными Штатами, а затем всем цивилизованным миром, и в частности НАТО, всей доктрины безопасности. Я думаю, что в течение полугода будут сменены многие люди в силовых структурах США, поскольку старая элита безопасности Америки в силу прошлого опыта, прошлых концепций не способна сформулировать ответы на новые вызовы. А вызов таков: произошла консолидация ранее разрозненных террористических организаций в некую единую систему. Ответить на него сможет новая элита безопасности, которая должна будет перенастроить все защитные системы американской безопасности. Я думаю, что это потребует не менее года и приведет к большим кадровым изменениям во всей структуре безопасности США, а затем и в Европе — в НАТО тоже должны прийти люди с совершенно новой ментальностью.

Что касается России, то у нее теперь появился новый аргумент в пользу того, что сегодня угроза №1 — это международный терроризм, а не вызовы со стороны отдельных государств. В определенной же части исламского мира, можно предположить, будет царить некоторое воодушевление. Но исламский мир тоже ведь неоднороден. И там есть достаточно много людей, настроенных мирно и даже пацифистски. А радикальные круги постараются воспользоваться ситуацией и, я предполагаю, что одним из шагов может стать попытка экспансии Афганистана в Таджикистан и Узбекистан.

Планета, безусловно, подошла к какой-то черте, но я не уверен, проходит ли она только лишь между христианским и исламским миром. Сам по себе исламизм не более агрессивен, чем христианство или любая другая религия. Другое дело, что определенные условия — нищета, отсталость, низкое образование, низкая цена человеческой жизни — это все предпосылки для возникновения зон терроризма. Да, мир подошел к черте, но она будет пролегать между теми людьми, для которых человеческая жизнь — это главный абсолют, и теми группами, для которых человеческая жизнь — лишь инструмент для достижения политических целей. Мир удивительно хрупок, и его хрупкость будет являться для последних соблазном, ведь сегодня один взрыв способен привести к дестабилизации половины человечества.

Евгений КАМИНСКИЙ, профессор, завотделом трансатлантических исследований Института мировой экономики и международных отношений НАНУ:

— Реакция Соединенных Штатов уже есть. Она заключается в повышенном внимании руководства этой страны к проведению на основе качественного организационного и финансового обеспечения тщательного аналитического расследования того, что произошло, по двум направлениям. Первое: почему этот теракт мог произойти в стране со столь развитыми не только демократическими, но и силовыми институтами? Во-вторых, анализируется, каким образом случившееся может повлиять на место и роль Соединенных Штатов, какой в ближайшее время станет система международных отношений.

По моему глубокому убеждению, сегодня можно утверждать, что переходная эпоха в международных отношениях после трагедии 11 сентября в США завершилась. Период неясности, который ученые и журналисты очень условно называли постбиполярным миром, сегодня может получить новое, более конкретное название. Речь идет, с моей точки зрения, о том, что мы стоим на пороге новой поляризации международных отношений. И вот здесь появляется необходимость тщательного анализа, экспертных оценок в любой стране мира, не выброшенной за рамки глобализационных процессов.

Какова будет эта новая поляризация? Очевидны несколько вариантов, но главный среди них — это возможный цивилизационный разлом. То есть попытка, прежде всего западных демократий, а затем уже и тех, кто им симпатизирует, найти свое место в новой системе, которая, вполне вероятно, расколется по принципу: страны демократического толка и страны недемократические. И в данном случае тот раскол мира, о чем мы говорили раньше (на бедную и богатую части), может приобрести несколько новые очертания. В другой цивилизации, которая будет противостоять, условно говоря, западной, могут оказаться и некоторые богатые страны. До последнего времени такого цивилизационного раскола не было. Несомненно, в числе противостоящих западной цивилизации окажутся все государства, поддерживающие международный терроризм или, по крайней мере, не реагирующие соответствующим образом на действия подобных организаций на своей территории. И, наконец, несомненно, что в особом положении окажутся государства, бандитские и другие формирования которых причастны к международной организованной преступности. И здесь странам, возникшим на территории бывшего Советского Союза, придется уделить повышенное внимание даже не столько тому, что принято называть коррупцией, сколько тому, что мы правильно называем организованной преступностью. В этом отношении ко всему постсоветскому пространству, повторяю, будет, несомненно, повышенный интерес.

По какую сторону баррикад окажется Россия? Конечно, сегодняшнее руководство этой страны достаточно искренне говорит о своем европейском выборе. Я думаю, в данном случае имеется в виду прежде всего цивилизационный аспект. И нынешнее руководство РФ будет стремиться реализовать этот выбор. Но есть и другая Россия. Мы не должны забывать о тех проявлениях антиамериканских настроений, которые мы слышали с телеэкранов, читали в газетах после трагедии в США. В частности, можно вспомнить выступление главного муфтия России. В опосредованной форме он если не поддержал, то, во всяком случае, и совсем не осудил происшедшее. И поскольку такие силы существуют, то Россию могут изнутри пытаться толкать в другом направлении. Но, думаю, у российского руководства найдется достаточно рычагов, чтобы удержать свою страну на том пути, по которому она сегодня идет.

Григорий НЕМИРЯ, директор Центра европейских и международных исследований, заведующий кафедрой европейской интеграции Украинской академии государственного управления:

— Соединенные Штаты будут более последовательны в своих действиях по отношению к «государствам-париям» и оказывать возрастающее давление на другие государства в этом направлении. При этом станут применяться как односторонние акции, особенно на первом этапе, так и усилия многосторонней дипломатии и международных организаций. Одним из перспективных направлений, на которое обязательно повлияют события 11 сентября, будет европейская политика в области безопасности и обороны.

Будущее общенациональной системы противоракетной обороны выглядит более ясным, хотя и с пересмотром ее параметров. Серьезные реформы ожидают американское разведывательное сообщество.

Американские граждане и общество в целом продемонстрировали сплоченность и солидарность. Тем самым социальная основа американского лидерства доказала свою жизнеспособность и прошла испытание на прочность с честью. Скорее всего, этот тест выдержит и американская экономика.

Что касается дальнейшего развития международных отношений, то, во-первых, трагические события в США показали, что государства уже не являются единственно значимыми субъектами мировой политики. Транснациональные объединения (религиозные, террористические, криминальные и т.д.) могут создавать свои коалиции, действовать скоординированно и эффективно, с высокой степенью технической оснащенности. Во-вторых, стало очевидно, что даже наиболее развитые государства не приспособлены для отражения нового типа угроз. Они продолжали и во многом продолжают готовиться к «вчерашним войнам». В-третьих, к многоликому феномену глобализации добавился глобальный терроризм, вышедший за привычный периметр региональных и национальных границ. Крестными отцами этого нового глобального терроризма являются международный и государственный терроризм, впервые заявившие о себе еще в 1970-х годах.

Мировая война, в которой участвуют десятки государств, по-прежнему маловероятна. Фактор ядерного сдерживания продолжает играть свою роль.

Однако, «войны» по типу акта агрессии против США 11 сентября могут повторяться и в других странах. Что их может эффективно сдерживать? Более тесное сотрудничество разведывательных служб, о котором сейчас говорят, неминуемо натолкнется на ограничения, обусловленные асимметричным пониманием интересов национальной безопасности и особенностями стратегической культуры разных стран. Чисто «технологический ответ», например, повышение барьера безопасности полетов и ужесточение процедур проверки пассажиров на международных и внутренних рейсах не гарантирует, что подобное не повторится.

Демонстрация того, что атака «глобальных террористов» за несколько часов может привести к большему количеству жертв, чем локальные и региональные войны второй половины ХХ века (около 58 тысяч американских солдат погибли в Индокитае), может использоваться ими как орудие устрашения и шантажа с угрозой нанесения неприемлемого ущерба для достижения своих политических или политико-религиозных целей.

Михаил ГОНЧАР,
Александр МОСКАЛЕЦ, Международный фонд «Стратегия-1»

На наш взгляд, вряд ли следует ожидать каких-либо кардинальных изменений геополитической и геоэкономической ситуации в мире, поскольку сложившиеся балансы интересов не могут быть нарушены без значительного экономического и политического ущерба для подавляющего большинства стран, в том числе и самих США.

Суть не столько в том, чтобы спрогнозировать дальнейшие шаги США, сколько в том, чтобы понять, на что толкали американцев 11 сентября.

Цель терактов заключалась не только в нанесении удара, сопровождающегося большими человеческими потерями и масштабными разрушениями. Главное — вызвать шок в высшем политическом и военном руководстве США, которое и было целевой группой воздействия и объектом, прежде всего, психологического удара.

Далее расчет террористов базировался на включении и доминировании эмоциональной сферы восприятия происшедшего, выключении логического осмысления, деформации восприятия происходящего и вызове примитивных эмоциональных реакций, которые и окажутся определяющими на дальнейшее поведение. Предполагалось, что последует трафаретное поведение американцев, характерное для них на протяжении 90-х, — применение вооруженных сил, массированная акция возмездия. Суть последней можно сформулировать так, как это звучало с экранов телевизоров, — «огонь по штабам терроризма», которые локализуются преимущественно на Ближнем и Среднем Востоке, в основных мировых регионах нефтедобычи.

Именно на такую реакцию рассчитывали и еще рассчитывают авторы «кровавого вторника». И такая реакция нанесла бы только еще больший удар по Америке — экономический. Дестабилизация ситуации в регионах нефтедобычи привела бы к резкому скачку цен на энергоносители, что пагубно отразилось бы на испытывающей серьезные проблемы американской экономике и долларе. Это должно было создать предпосылки к мировому финансовому кризису, на фоне которого 98-й год показался бы сущим пустяком…

Но, как нам кажется, это тот сценарий, который уже вряд ли состоится, хотя он мог бы стать реальностью, окажись ракетный обстрел Кабула ночью 12-го не внутриафганскими разборками, а актом отчаяния Америки. А за этим последовали бы другие, аналогичные.

События 11 сентября вряд ли могут послужить непосредственной причиной для возникновения третьей мировой. Вместе с тем они могут вызвать причинно-следственную цепочку событий, способных в конечном итоге привести к крупномасштабному конфликту на Ближнем Востоке. И здесь многое зависит не только от США, но и от Израиля, который в сложившейся ситуации, казалось бы, получил моральный карт-бланш.

США попытаются создать вместе со своими союзниками антитеррористическую коалицию. Активное участие Украины в этом процессе является альтернативой политически двусмысленному сотрудничеству по линии антитеррористического центра СНГ.

Но независимо от успеха в реализации обозначенного выше проекта американцы будут готовы действовать и самостоятельно. Внешняя политика США станет еще более эмоционально окрашенной. Вашингтон постарается во что бы то ни стало подтвердить свою мощь и влияние на мировые процессы, причем не столько для внешнего мира, сколько для собственного самосознания, которому нанесена серьезная морально-психологическая травма. Неизбежна переоценка ценностей, могущая вместо консолидации общества вызвать со временем его раскол.

Что можно было бы посоветовать нашим американским друзьям? Наверное, одно. Реагировать нестандартно и несимметрично. От вас ожидают именно трафаретного поведения, и на этот случай сценарий террористов имеет продолжение. Не надо давать им шанс.

Удар по американским символам вызывает смутные ассоциации с последствиями приснопамятного полета и приземления на Красной площади Москвы немецкого пилота Матиаса Руста 28 мая 1987 года. Тогда тоже был нанесен удар по советской символьной системе — «граница на замке», а в самое сердце советской империи беспрепятственно проникает чужой самолет и садится на святая святых — возле Кремля. Крах СССР произошел через четыре года, когда о Русте уже и подзабыли. Сокрушенные символы часто являются предвестниками грядущих катастроф, не являясь их первопричиной …

Александр СУШКО, директор Центра мира, конверсии и внешней политики Украины

Не вижу оснований для восхищения цивилизационными интерпретациями: организаторы террора так же принадлежат к «золотому миллиарду», как и его жертвы, разве что первые занимают значительно более высокие позиции в рейтинге богатства, чем вторые. Это вызов не просто зажиточному меньшинству человечества, а тому меньшинству, которое активно исповедует ценности толерантного общежития, открытости и гуманизма, со стороны другого меньшинства, для которого человеческое жизнь вообще не представляет ценности. Грань между этими антагонистическими группами проходит не вдоль государственных границ, а внутри обществ и культур, существенным образом корректируя суперпопулярные ныне тезисы Хантингтона о «столкновении цивилизаций». Подобная циничная форма террора — продукт альянса тоталитарного фундаментализма исполнителей с большим тоталитарным капиталом заказчиков.

США — наиболее удобная мишень для коллективной ненависти — это побочный продукт гегемонизма мирового лидера. Великое государство, желающее спрятаться за мощным противоракетным щитом, оказалась беззащитным перед собственными гражданскими Боингами. Показательно, что Голливуд в своих апокалиптических блокбастерах оказался прозорливее многочисленных аналитиков разрушенного военного ведомства, пугавших общество фантастическими северокорейскими ракетами.

Проблема мести, а точнее, ее формы и адреса, сейчас ключевая. В комментариях известных западных и российских аналитиков уже прозвучала мысль о том, что, возможно, ожидаемые контрмеры США — часть замысла заказчиков террора. Анализ тенденций поведения американских лидеров вместе с реакцией общественности свидетельствует об определенной опасности скорых (и ошибочных) решений о выборе целей для ответного удара. Подобный масштабный заговор, в реализации которого были задействованы десятки тщательно подготовленных исполнителей, не может не оставить заметных следов и зацепок для следствия. Квалифицированное расследование является решающей предпосылкой правильных политических решений.

По предположениям, за организацией террора может стоять определенное государство, однако не менее вероятна версия и «неправительственного» характера акции. Если в первом случае существует легитимизированный и более-менее испытанный механизм наказания лиходея, то во втором прослеживается правовой и организационный вакуум: классическое определение «агрессора» распространяется лишь на суверенные государства. Легализация будущей мести в интересах всего международного сообщества: концепция «ограниченного суверенитета» должна быть применена к тем государствам, на территории которых, по доказанным данным, базируются и проходят подготовку террористические группировки. Концентрация организационных ресурсов международного терроризма на определенных территориях поддается мониторингу, и подобный мониторинг должен осуществляться под эгидой международных организаций, прежде всего Совета Безопасности ООН, а не только усилиями отдельных разведывательных служб.Александр БОГОМОЛОВ, Центр ближневосточных исследований

Терроризм способен развиваться и приобретает свой законченный вид только в информационную эпоху. Условием номер один его существования являются СМИ, в особенности телевидение — транснациональные телекорпорации. Сила террористического акта измеряется вовсе не килограммами тротила, а мощностью информационного потока, который он порождает.

Произошедшее поставило мир в ситуацию глубочайшего политического кризиса. Изменится многое — в международных отношениях, во внутренней политике. Причем не только в США, а даже в таких, по-видимому, малоинтересных для настоящих международных террористов странах, как Украина.

Всех волнует, ЧТО предпримут в течение ближайшего времени США: будет ли это слепой контрудар или вдумчивое переосмысление внутри- и внешнеполитических ориентиров, приоритетов оборонной стратегии и безопасности?

Расследование еще только началось, но адресат контрудара уже намечен — где-то на Ближнем Востоке. Мнение большинства: виноваты арабы, исламисты, смело называются даже конкретные личности — Усама бен Ладен, Саддам Хусейн. Однако вне зависимости от результатов начавшегося расследования последствия неминуемо коснутся ВСЕГО исламского и арабского мира — от возможных прямых ударов по странам- изгоям, прекращения мирного процесса в Палестине до сокращения инвестиций, ксенофобических нападок и т.п.

Сами принципы международных взаимоотношений могут существенно измениться. Можно опасаться падения последних преград на пути политики железной руки. Уже никто не обращает внимания на штурм Израилем столицы Палестинской автономии Иерихона, нормально воспринимаются возможные удары по Афганистану и Ираку, спонтанно формируются новые самые неожиданные альянсы.

Джордж Буш назвал взрывы ударом по демократии. Есть серьезные опасения, что угрозу для нее создадут не только сами взрывы, но и утверждающийся сейчас огульный подход к поиску виновных, провозглашенный самим же американским президентом принцип коллективной ответственности.

Неординарный масштаб происшедшего и некоторые его детали способны вызвать у наблюдателя определенные сомнения. Обращают на себя внимание следующие обстоятельства: (1) слишком явный арабский (исламистско-усамовский) след, по нашему мнению, преднамеренно оставленный террористами; (2) беспрецедентный уровень организации и количество жертв; (3) слишком предсказуемая с точки зрения любого потенциального злоумышленника схема ближайших последствий — реакция Буша (справедливое и, по возможности, быстрое возмездие с предсказуемыми адресатами), заранее известная реакция великих злодеев (Усамы, Саддама и пр.), поведение всех третьих стран. Тот, кто столь умело спланировал саму акцию, не мог не предвидеть всего этого.

При этом складывается впечатление, что все известные террористические и исламские организации, наперебой отмежевывающиеся от происшедшего, по-видимому, искренне напуганы, и, похоже, не меньше, чем общественность США. Никому из них, конечно же, не по силам (с технической, организационной, финансовой и прочих сторон) взять на себя такой груз. Понятно, что каждому отдельно взятому отряду исламистов действовать теперь станет намного сложнее, многие прекратят наконец свое существование.

Так кому же на самом деле выгоден такой супертеракт? Существуют две возможности: если за ним стоят исламисты — то это организация новой генерации и беспрецедентного масштаба, добивающаяся немедленного и неоспоримого лидерства среди себе подобных. Или же за терактом стоит иная сила — неисламская, которой выгодно создать подобное впечатление, посадив на короткий поводок целый исламский мир. Потенциальный список возможных спонсоров (государства, спецслужбы, мафиозные транснациональные образования), которые могут получить прямую и косвенную выгоду, на самом деле практически бесконечен.