БАТРАХОМИОМАХИЯ

История, о которой пойдет речь, очень грустная. Поскольку в ней сказ о том, как два человека - в недавнем прошлом неодиозный министр и неодиозный бизнесмен - дошли до ручки в сведении счетов между собой. А еще это история о том, как арбитр нации не выполнил возложенных на него функций этого самого объективного арбитра, заняв сторону одной из схлестнувшихся сторон, и что из этого вышло. Это история о том, как не прощают измен, как наказывают перебежчиков из одного политического лагеря в другой, о том как манипулируют более чем полутысячным коллективом газеты, настоятельно ориентируя его на служение крайностям. А еще в этой истории выражена формула, в которой герои являются лишь переменными. И на их месте завтра могут оказаться совсем другие персонажи, но решать их судьбы будут именно по этой формуле, которая, как оказалось, эффективно работает.

Киевлянам и тем жителям Украины, которые в иных городах читают «Киевские ведомости», давно бросилась в глаза серия публикаций с традиционным окончанием «Продолжение следует…». Публикаций, развенчивающих и как бы выводящих на чистую воду министра внутренних дел Юрия Кравченко. Беспрецедентная травля министра-силовика у многих стала вызывать раздражение, тем более, что поначалу статьи были действительно аргументированными и носили серьезные доказуемые обвинения, но потом они все мельчали и мельчали, перемежевываясь со сплетнями и мелочными придирками.

Но все это была лишь одна сторона медали. С другой - концерн «Денди», являющийся одним из учредителей газеты, ощущал на себе все более учащающиеся и с той же интенсивностью, что и публикации, доходящие до маразма удары МВД и прокуратуры. На сегодняшний день фактически можно говорить о банкротстве этой структуры.

Промежуточный результат этого поединка таков: Юрий Кравченко утвержден Президентом в новом правительстве на посту министра внутренних дел, а президент концерна «Денди» Михаил Бродский, опасаясь ареста или физической расправы, со всей семьей находится за рубежом, где, собственно говоря, по мобильному телефону и был мною обнаружен вчера утром.

- Михаил Юрьевич, в последние дни в прессе стали появляться материалы о том, каким массированным проверкам подвергаются фирмы концерна «Денди», а также все предприятия, в которых вы лично или концерн имеете определенное количество акций. Основной упор делается на экономической стороне происходящего. Мне же, по правде говоря, кажется, что главной причиной тотальных проверок является политическая основа. Более того, ваш конфликт с министром внутренних дел Юрием Кравченко - это лишь промежуточное звено скандала. Насколько я понимаю, обратившись к председателю Верховной Рады Александру Морозу, вы попытались не только найти защиту, но и указать на политическую подоплеку происходящего. Мне бы хотелось услышать именно ваш ответ на вопрос: почему вы обратились именно к председателю Верховной Рады, а не к Президенту, генпрокурору или премьеру?

- Мы просто ни к кому другому обратиться уже не можем. Мы обращались к Президенту и в Генпрокуратуру. В последней нам ответили, что количество проверок у нас действительно очень большое, но ни один закон не регламентирует число проверок, поэтому, извините, защищайтесь! Но если бы все ограничивалось только проверками. Зампрокурора Щеткин дает без всяких оснований санкции на обыск у меня дома, и не только у меня. Причем обыск проводится в отсутствии меня, жены, детей, при этом абсолютно безосновательно описывается все мое имущество… Но я уверен, что когда все это закончится и придется отвечать - зампрокурора, в лучшем случае, извинится и скажет, что ошибся. Есть еще один вариант: Щеткин достиг пенсионного возраста, его специально избрали с тем прицелом, чтобы в случае ответственности просто отправить на пенсию. У нас же прокуроры за санкцию на арест не несут никакой ответственности даже в том случае, если люди годами сидят в тюрьмах зря. А я считаю, что они потом должны отсидеть такой же срок в тюрьме сами. У нас же отвечают только те, кто пытается что-то делать: в первую очередь предприниматели.

У нас в стране не авторитарный режим, как можно было подумать, а полуавторитарный. И многие уже начинают понимать, что эта власть не вечна. Именно эта мысль дает мне надежду на справедливый исход той борьбы, которая ведется сейчас. Все, что происходит с концерном «Денди», как вы правильно сказали, - из-за политики. Вот вы спрашиваете, почему мы обращаемся к Морозу. А к кому? К Президенту, который дает команду «фас» министру внутренних дел, приказывая разорвать учредителей «Киевских ведомостей»? Или, может быть, мне обратиться к прокурору, которого назначает Президент, или к премьер-министру, которого назначает он же? Снимает их тоже Президент - поэтому фактически все они - марионетки!

- Насколько я помню, с вашим приходом в «Киевские ведомости», эта газета стала весьма активно поддерживать Президента и ваши отношения с ним были весьма теплыми. Кажется, конфликт начался с публикации в вашей газете статей против Дмитрия Табачника (о «мерседесе» с номером 555-05, о незаконных квартирах и т.д.). Ответом на это послужило снятие вашей личной охраны, которую обеспечивало МВД, правда, официальной версией этого была неуплата концерном «Денди» Министерству внутренних дел за вашу охрану. Можно ли это считать началом противостояния?

- Действительно, когда избрали Президентом Леонида Кучму, я не голосовал за него, поскольку входил в штаб Владимира Тимофеевича Ланового и активно помогал ему на президентских выборах. Я считаю, что было очень большой победой - те 10 процентов, которые он набрал. Другое дело, как он себя повел потом, но - Бог ему судья. Хотя не только Бог, но и избиратели, которые ответят ему своими голосами на следующих выборах. А Кучму я не видел Президентом. Но, во-первых, воля народа - закон, а во-вторых, я был близко знаком по баскетболу с Владимиром Павловичем Горбулиным, который возглавлял Федерацию баскетбола и которого мы избрали опять на этот пост. У нас были хорошие человеческие отношения, и он мне сказал так: «Миша, скажи, линия, которую сейчас проводит Президент в стране, отличается от твоего видения, от твоих взглядов на политику?» Я ответил: «Нет». Тогда Владимир Павлович спросил, почему бы предпринимателям и газете не оказать поддержку Президенту. Я сказал: хорошо, но мы будем поддерживать его только до тех пор, пока эта линия будет совпадать с нашим видением. Владимир Павлович в общем-то порядочный человек и, я думаю, что он запомнил это мое предупреждение. Наступил момент, когда эти линии разошлись.

В Конституции записано право на свободу слова и политических убеждений. Когда я увидел, что наш режим начал раскручиваться в авторитарную сторону, ощутил в частности на себе, давление на средства массовой информации, все эти конституционные соглашения, все эти шантажи и референдумы, я понял, что молчать нельзя. Я хорошо знал Дмитрия Табачника, и у нас были дружеские отношения. Но когда я увидел, что этот человек всеми своими действиями способствует тому, чтобы в стране царствовала интрига, способствует ликвидации парламента (а я, по сути, за парламентскую республику и за реальные балансы власти в стране), то понял, что выступать нужно против этого. Нужно объяснить людям, что демократия - это власть народа, и те, кто сейчас находятся у власти в Украине, - они наши слуги, а не наоборот. Еще Цезарь говорил: «Я - главный слуга»… Так вот, когда журналисты начали печатать статьи о Табачнике, я посчитал, что это правильно. Не может глава администрации стать хозяином в стране.

Мне были сделаны серьезные предложения успокоиться и успокоить журналистов. Я не последовал совету, после чего была дана команда господину Великоше, который отвечает за охрану в МВД, и он своим приказом снял мою охрану. Сначала говорили, что я ее не оплатил, потом оказалось, что оплатил, придрались к подписям в договоре… Я пришел к Горбулину и попросил его как секретаря Совета национальной безопасности объяснить, что происходит. Почему за критику Табачника с меня снимали охрану? Означает ли это, что меня могут убить? Должен ли я расценивать это как предупреждение?

- И что вам сказал Владимир Павлович?

- Он сказал, что ничего сделать не может.

- А не пытался ли Владимир Павлович стать кем-то вроде писмейкера в отношениях между вами и Президентом?

- Дело в том, что и Владимир Горбулин назначен Президентом и снимается Президентом, хотя я не думаю, что глава СНБОУ не должен зависеть от одной подписи. Насколько мне известно, в меру своих сил и возможностей он пытался изменить ситуацию. Но Горбулин - человек из команды Президента. И он с ним. Через какое-то время Владимир Павлович полностью оказался на другой стороне баррикад. Никакой поддержки я от него не получил, хотя считаю, что он глубоко порядочный человек.

- В чем заключалось давление, оказываемое непосредственно на газету «Киевские ведомости»?

- Когда оказалось, что уехавший за границу Сергей Кичигин оставил газету в достаточно плачевном финансовом положении, у нас состоялось собрание учредителей, на котором решался вопрос с главным редактором. Перед этим Владимир Горбулин озвучил просьбу Президента, которая звучала так: «Миша, вы должны назначить редактором «Киевских ведомостей» Виктора Чайку, потому что это воля Президента». Я был знаком с Виктором Чайкой, хотя они об этом не знали. Я знал, что он достаточно независимый человек. Поэтому абсолютно спокойно дал согласие на его назначение. Буквально на следующий день мы с Сергеем Тигипко подписали соответствующее распоряжение, потому что Владимир Горбулин должен был именно в этот день - день рождения внука Президента - сообщить ему о назначении Чайки.

Теперь Виктор Чайка их не устраивает. И для того, чтобы его снять, нужен мой голос, поскольку у меня блокирующий пакет акций. Пока я не дам «добро», Виктор Чайка будет писать правду. А им это не нравится. Не нравится до такой степени, что 180 человек в ноябре месяце делали проверку всех наших магазинов и кафе. И нашли, что мы где-то шесть граммов капусты недоложили, а сто граммов мороженого на один день просрочили. После этого господин Дурдинец, ознакомившись с отчетом проверки, написал распоряжение всем службам продолжать проверки. Наверное, Василию Дурдинцу больше делать было нечего как первому вице-премьеру. Но сегодня все знают, что он человек, механически выполняющий все поручения Президента. Мне страшно, когда таких людей назначают на НБР. Проверки продолжаются по сей день. У меня есть факт, что с проверкой приходят в фирмы, и когда выясняется, что «Денди» там был учредителем, а сейчас не является, проверки отзываются. Приходят на фирмы и требуют закрыть счета в нашем банке. Сотрудничающим с нами фирмам говорят: ну вы же знаете, откуда ваши неприятности…

Иначе как расправой я это назвать не могу. 15 февраля меня, Тигипко и Лазаренко к себе в кабинет пригласил Владимир Горбулин. Он сказал мне, что если я сейчас не напишу, что отказываюсь от своих прав на газету на год в пользу Тигипко, то меня будут рвать и дальше. Будут сажать моих директоров и заместителей, а потом посадят меня и разорвут мою структуру. Владимир Павлович сказал, что в этом случае мне не будет места в этой стране. Он сказал, если я не отступлюсь от газеты, то и его, и Тигипко, и Лазаренко уволят. Лазаренко встал и ушел. Наверное, не захотел присутствовать при этом разговоре. А я сел и написал бумажку, что передаю на год права на акции газеты Тигипко, но без права увольнения Чайки. Горбулин сказал, что через месяц-два все успокоится. Но ничего не успокоилось. Давление начало усиливаться. И это несмотря на то, что три месяца в газете находились люди Тигипко - Шлапак и Теремко, - осуществлявшие цензуру. Потом я все это прекратил. Обязательства, заключенные на моральных основаниях, могут выполняться при моральности обеих сторон, а не одной.

- А какую роль во всем этом играет терзающий вас и истерзанный публикациями «Киевских ведомостей» министр внутренних дел?

- Кравченко - это «киллер», выполняющий команды, которые ему дают. Я не могу доказать, что Кучма ему давал прямые указания, но я знаю об этом, и это подтверждает выступление Президента по телевидению, где он однозначно поддержал Кравченко. Кучме просто нужно еще раз избраться, ему нужно просто делить рынки без огласки. Чего стоят слова людей, которые сегодня заявляют, что фирма, продающая калоши по 100 долларов, а телевизоры по тысяче, - преступна, а завтра руководители этой фирмы назначаются советниками. Это же все напечатано и написано, и этого не вырубить топором.

- Вскоре после всей этой серии публикаций в «Киевских ведомостях» Президент, руководствуясь собственными представлениями, подписал указ об отставке Дмитрия Табачника. Но на этом конфликт между вами не исчерпался. С моей точки зрения, он продолжался потому, что вы, перестав испытывать симпатии к линии, проводимой Президентом, начали очень активно проявлять такую же симпатию к линии, проводимой премьером Павлом Лазаренко. Не повлияла ли на отношение к вам ваша близость с экс-премьер-министром?

- Да, у меня было знакомство с Лазаренко, но не такое близкое. Я никогда не поддерживал линию Лазаренко, потому что, честно говоря, я ее до сих пор не понял до конца. У меня были всегда отличные отношения с Пинзеником, и я поддерживал его. А с Кучмой наши политические взгляды разошлись хотя бы потому, что если бы я был Президентом, то никогда так радостно не принимал Лукашенко.

- Известно, что вы были тем бизнесменом, который с первых дней поддерживал Народный рух Украины. Правда ли, что вы, вступив в него, были посредником между Народным рухом и Павлом Лазаренко?

- Это неправда.

- Как вы считаете, почему разбирательством с вами, конкретно с концерном «Денди» занималась не такая структура, как СБУ, а МВД? Иными словами, почему Кравченко, а не Радченко?

- Насколько я понимаю, господин Радченко служит народу, а господин Кравченко - Президенту. Это и есть объяснение.

- Против вас возбуждено уголовное дело?

- Против меня - нет, но возбуждено четыре уголовных дела по факту нарушений в концерне «Денди». Они пытаются доказать, по мне, что я заработал деньги, продав квартиру. Они считают нарушением то, что я продал две квартиры за год. Это все, что они смогли «накопать». А проверяли ведь с начала моей бизнес-деятельности, с начала 1990-х годов, опросили всех, кого можно: рабочих, недоброжелателей, уволенных и т.п.

Что касается 1,5 миллиона долларов, заработанных мной, то от всего этого были уплачены налоги, поскольку все доходы были занесены в декларацию. Но эту декларацию почему-то не показывают прокурору.

- А вы не допускали мысли, что можете явиться в кабинет к прокурору и предъявить ему эту декларацию, или у вас не будет возможности попасть в Украину?

- Я обязательно вернусь в Украину, но в тот день, когда нормально соберется парламент, - 28 августа. И мне, и Виктору Чайке уже угрожали физической расправой, и не один раз.

Я еще раз повторю, что Кравченко - «киллер». Он сам ловит таких, должен понимать, что, выполняя чей-то заказ именно таким способом, несет ответственность. Он убивает не только меня, он убивает структуру, в которой были тысячи рабочих мест, убивает веру в справедливость государства, в предпринимательство. Каждый бизнесмен понимает, что ни одна структура не в состоянии выдержать девятимесячную проверку. Причем не районных органов, а Министерства внутренних дел, Государственной налоговой инспекции и полиции.

Дошло до того, что мне за границу звонят предприниматели, близкие к Президенту, и предлагают купить у меня газету «Киевские ведомости» - единственное, что осталось неописанным. Меня толкают на то, чтобы я продал газету и уехал куда-нибудь из Украины, оставив политику. Но я не продам, не уйду, не уеду. Загнанный в угол кот становится тигром, а я никогда не был котом, но сейчас - озверел. Им не повезло. Я никому не дам уволить Виктора Чайку, потому что с его приходом газета стала настоящей.

Вы говорите о Лазаренко… Но ведь когда о Лазаренко все молчали, только наша газета писала о 200 миллионах и т.д.

- Я прошу прощения, но если о Лазаренко кто-то и писал, когда все молчали, так это - «Зеркало недели»… Вопросы по газу и ЕЭСУ были впервые подняты - и основательно - именно тут. А в «Киевских ведомостях» во время вашего участия, насколько я знаю, был запрет на употребление слова «газ», которое заменяли «энергоносителями». Я не знаю, от кого из совладельцев вышла эта директива, но сейчас мы не будем этого выяснять, поскольку речь идет о другом.

- Конечно.

- Михаил Юрьевич, насколько вы оцениваете реально нанесенный ущерб вашей фирме?

- За шесть лет тяжелого труда была создана хорошая репутация, сейчас она нарушена. Люди напуганы. И понятно их естественное желание хранить деньги там, где это надежно. Нам приходится продавать имущество для того, чтобы банк «Денди» мог рассчитаться с нервничающими клиентами. Сложившаяся ситуация, по сути, для нас разрушительна: фирмы не хотят с нами заключать контракты, давать товар, нарушены несколько серьезных контрактов. Сегодняшний ущерб я оцениваю в 40 миллионов долларов. Это те убытки, которые мы уже понесли. Но я могу вам сказать точно: мы выживем и будем работать.

- Я не склонна считать, что вы святой, поскольку любой человек, который в нашей стране занимается бизнесом, вынужден нарушать закон. И нарушает его. По-другому просто бизнес не получается. Согласны ли вы с тем, что существующая система правил игры в стране (налоги, законы) такова, что она не позволяет работать выгодно и чисто? Но это устраивает власть, которая знает, что в любой момент может, как вы говорите, дать команду «фас» для того, чтобы убрать неугодного, либо шантажом держать на привязи угодных.

- Я считаю, что такая ситуация создана специально. Создается криминальное общество, которым легко управлять. Очень легко. Система недосказанности и белых дыр в законодательстве создает возможность двойной трактовки совершаемых бизнес-шагов. В этих условиях очень легко расправляться с неугодными.

- Знаете, Михаил Юрьевич, по правде говоря, во всей этой истории лично меня удивляет только одно: я была уверена в том, что система прогнила настолько, что уже не дееспособна. Но как разрушили концерн «Денди», доказывает, что она все же работает и достаточно эффективно.

- Да, я тоже считал, что она не работает. Я не думал, что придется так тяжело.

- В Украине в последнее время очень много разговоров о заказных статьях…

- …кстати, о заказных статьях. У нас Президент и Горбулин очень много говорят, что стало много заказных статей. А они сами помнят, сколько они заказывали? Это раз. И во-вторых, насколько я знаю, у них очень много родственников, занимающихся бизнесом. Пусть они закажут господину Кравченко проверку этих структур: как они приватизировали те или иные объекты, как платят налоги и т.д. Перечень я смогу представить, если будет нужно… Я больше молчать не буду.

- Насколько я знаю, вы собирались обращаться в международные еврейские организации, Европейский суд с рассказом о том, как вас разорили по политическим мотивам. Были ли сделаны эти шаги?

- Я обратился во все посольства, мы обратились в международные организации, буду взывать и к еврейским организациям, ко всем, кто меня может услышать.

- А к лидеру еврейского конгресса Украины Владимиру Рабиновичу вы обращались?

- Господин Рабинович меня не услышал…

- Вы собираетесь баллотироваться в депутаты?

- Однозначно - да. Но куда - еще не знаю. Если народ мне поверит, я сумею что-то сделать.

- Хорошо. Если предположить, что все как-то утрясется и успокоится - пусть даже по причине смены власти в Украине. И ваше видение опять совпадет с линией, проводимой уже новым Президентом. Будет ли означать, что в газете, принадлежащей вам, опять будет введен мораторий на критику новой власти, что вы забудете о демократии, о ее попирании, о заказных статьях, словом, обо всем том, к чему вы раньше относились лояльно, а теперь, столкнувшись напрямую, - возмущаетесь?

- Оказавшись в этой шкуре, я понял, что это такое. Ни одному предпринимателю этого не пожелаю. Я не революционер, я просто патриот. И сейчас отдам все силы для того, чтобы такого больше ни с кем не произошло. Условия должны быть такими, когда власть служит народу, а не народ - власти.

Вся эта история еще не закончена. Как, впрочем, не закончен и рассказ о ней. «Зеркало недели» готово предоставить слово Юрию Кравченко, генеральной прокуратуре, союзу журналистов, словом, всем, кто имеет прямое или косвенное отношение к происходящему. При этом мы вполне допускаем, что, в случае если найдутся желающие продолжить начатый разговор, то в нем не будет пролит свет на многие вопросы. Например, такие: почему Михаил Бродский, отрицающий свои тесные контакты с Павлом Лазаренко, так часто с ним созванивается? Правда ли то, что публикации против Дмитрия Табачника появились в «Киевских ведомостях» совсем не потому, что кто-то опасался за демократию в стране, а потому, что Виктор Чайка из-за давней взаимной антипатии к Дмитрию Табачнику не стал первым помощником Президента осенью 1996 года? Никто не даст ответ, в скольких еще изданиях журналисты стали заложниками сделок (или разрывов таковых) между издателями и властью?

Не получим мы и ответы на вопросы: почему Президент Украины не погасил конфликт в зародыше, хотя мог это сделать? Почему Л.Кучма посчитал возможным дать еще один повод Народному руху отдалиться и затаить обиду?

Наверное, никто не скажет нам и о том, почему, несмотря на обилие силовых структур, а также органов, наделенных следственными функциями, именно МВД стало «орудием возмездия» по отношению к империи экс-премьера? И не потому ли, на самом деле, достаточно часто контактировавшие с ним бизнесмены и журналисты наносят ответные удары, от которых морщатся читатели? И уж, конечно, никому не дано предугадать, когда будет положен конец беспределу, творимому властью.

Моралей из этой истории может быть ровно столько же, сколько безответных вопросов. Но мы не будем заниматься морализаторством и напоследок лишь отметим, что все происходящее - это лишь предвестник бедствия, которое нам с вами придется пережить, предвестник «наводнения», стихии, в сравнении с которой прорыв Диканевских очистных сооружений покажется ряской на воде. Предвестник избирательной кампании.