Невыносимая легкость…

Толковый словарь Ожегова трактует независимость как политическую самостоятельность, отсутствие подчиненности, суверенитет. Большой толковый словарь современного украинского языка конкретизирует: независимость — это самостоятельность в международных отношениях и внутренних делах. И тоже ставит знак равенства между независимостью и суверенитетом.

Украина празднует семнадцатый день независимости. Это — мгновение по меркам всемирной истории. И это целая история по меркам Украины — страны, чей путь к независимости проложен через столетия.

День рождения страны — лучший повод оценить достижения, провести ревизию ошибок и промахов в четкой временной перспективе. В этот день, хоть он и отсылает нас к событиям прошлого, все-таки хочется думать о будущем. Что ждет Украину впереди? Каким будет двадцатый, двадцать пятый, двадцать седьмой День независимости?

Этот государственный праздник уже прочно вошел в народный перечень «красных дней». Мы действительно празднуем День независимости, а не просто формально его отмечаем. С одной стороны, это огромный шаг к консолидации государства и нации. С другой — светлый ореол этой даты не должен влиять на нашу способность реально оценивать прочность государственного фундамента, который удалось построить с момента принятия Акта о провозглашении независимости Украины. Чем были эти 17 лет — становлением и возмужанием молодого независимого государства или бегством от свободы?

Распахнутая экономика

Обретение независимости Украиной, как и рядом других постсоветских и постсоциалистических государств, неразрывно связано с pеформами. Сама природа нашей независимости предполагает разрыв с советским прошлым, освобождение от пут плановой экономики и давления государственной машины. А значит, реформы в первую очередь призваны интенсифицировать этот процесс.

3 сентября 1992 года Украина стала членом Международ­ного валютного фонда (МВФ),
в 1994-м — заключила Меморандум по вопросам экономической политики и стратегии. Конечно, Украина — не единственная страна, взявшая за основу национальных реформ рекомендации МВФ. Но одна из немногих стран, воспринявших эти рекомендации буквально, как прямое руководство к действию.

Страны, избирательно претворявшие в жизнь рецепты Международного валютного фонда, сумели избежать разрушительных последствий либерально-шоковой терапии. Украина же, с учетом ее стартового потенциала, по некоторым оценкам, «достигла» рекордного среди остальных постсоциалистических стран падения. В 1990 году в Украине проживало 0,1% населения всего мира. При этом в нашей стране было сосредоточено 6,5% мирового научного потенциала, 2% мирового ВВП. Сегодня от этого осталась в лучшем случае десятая часть. Экономика примитивизировалась и деиндустриализировалась: было ликвидировано
12 млн. рабочих мест (бесповоротно — 4 млн.), в первую очередь — в промышленности.

Деструктивность реформ, проводимых в 70—90-е годы прошлого столетия под эгидой МВФ во всем мире, впоследствии была признана даже Конгрессом США. По подсчетам лауреата Нобелевской премии Сьюзан Джордж, в результате применения этой модели реформ западные банки только за период с 1982-го по 1990 год получили по процентам от стран третьего мира более 700 млрд. долл. А сколько средств выкачано из Украины?

Отказались ли мы сегодня от тесного сотрудничества с МВФ? Нет. Украинское правительство до сих пор охотно принимает его помощь в проведении реформ, а Национальный банк Украины и Госкомстат сориентированы на Специальный стандарт распространения данных МВФ.

Открытие экономики как инструмент интенсификации экономического роста и, в перспективе, построения сильной, стабильной национальной экономической системы, в Украине обернулось банальным «распахиванием дверей» для интересов внешних игроков. В ущерб интересам собственным.

В этом смысле исключительно показательным примером стала кампания по вступлению во Всемирную торговую организацию. Этот процесс был начат во времена первого президента, а завершен — при третьем. Восприняв членство в ВТО как аналог «признания Украины мировым сообществом», как символ принадлежности нашей страны к глобальному торговому клубу, украинское руководство взяло курс на ускоренное получение членского билета ВТО ценой любых — буквально любых — уступок. Украина шла на удовлетворение требований, носивших откровенно шантажистский или спекулятивный характер. И вот, наконец, свершилось — 5 февраля с.г. президент Украины Виктор Ющенко и генеральный директор ВТО Паскаль Лами подписали Протокол о вступлении Украины в эту организацию.

Общественность до сих пор доподлинно не знает цену, которую обязалась заплатить Украина за членство в ВТО. Что ожидает нашу экономику — полное поглощение отечественного банковского сектора иностранным капиталом, крах сельскохозяйственного производства и легкой промышленности? Уже сегодня доля иностранного капитала в уставном капитале украинских банков превышает 35%. Из 173 банков, работающих в Украине, 17 учреждений полностью принадлежат иностранному капиталу, а в 49 банках он присутствует в различных пропорциях.

Начиная с 2005 года, Украина имеет отрицательное сальдо внешней торговли. При этом мы продаем в основном сырье и низкотехнологическую продукцию, а покупаем — готовые товары, в том числе произведенные с использованием высоких технологий. Разрыв между объемами экспорта и импорта катастрофически растет. Минус 1,8 млрд. долл. в 2005 году, минус 6,7 млрд. долл. — в 2006-м, минус 11,4 млрд. долл. в 2007 году… По некоторым оценкам, по итогам нынешнего года Украина рискует наторговать себе в минус на 20 млрд. долл. Действительно ли единственная цель открытия экономики Украины — это выйти на мировой рынок и что-нибудь там купить?

Пока дыры в торговом балансе страны удается залатать за счет притока средств, заработанных силами приблизительно 2,5 млн. украинских трудовых мигрантов. Если в будущем году отрицательное торговое сальдо Украины достигнет уже 30 млрд. долл.,
то неужели, чтобы свести концы с концами, придется выслать на заработки еще один миллион украинцев? Так кто же лишний в Украине — люди, которые уезжают за границу в поисках рабочих мест, или государственный аппарат в его нынешнем состоянии, который остается в стране?

Полная потеря роли и «лица» государства, его институтов в управлении экономическим развитием — еще один «эффект» украинских реформ. С одной стороны, Украина реализует курс на максимальное разгосударствление экономики. Сегодня в нашей стране приватизировано 85% основных фондов предприятий промышленности, в химической и легкой промышленности — 98—99%. Это — один из наиболее высоких показателей среди стран СНГ. С другой стороны, в рейтинге глобальной конкурентоспособности ВЭФ (2007 г.) Украина среди 131 страны заняла 118-е место в категории «защита прав собственности», 104-е — в категории «бремя государственного регулирования». В рейтинге по индексу восприятия коррупции Transparency International Украина — 118-я из 180 стран. Периодические всплески государственного участия в экономике в виде реприватизационных инициатив, как в случае с «Криворожсталью», или попыток пересмотра инвестиционных договоров, как в случае с Vanсo, нельзя считать признаком самостоятельности Украины. Скорее — проявлением самодурства ее руководства.

Украина без границ

5 декабря 1994 года Украина, Российская Федерация, Соединенное Королевство Вели­коб­ритании и Северной Ирландии, Соединенные Штаты Америки в Будапеште подписали Мемо­рандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия. Украина добровольно отказалась от владения третьим в мире по величине ядерным потенциалом, взамен получив заверения в уважении ее независимости, суверенитета и существующих границ. Стороны договора обязуются воздерживаться от экономического принуждения или территориальных претензий к Украине, а в случае возникновения реальной угрозы украинской безопасности — начать консультации(!).

Собственно, пунктом о консультациях, по мнению авторитетнейших экспертов в сфере международного права, и исчерпываются так называемые гарантии безопасности. Да и чистота выполнения подписантами меморандума остальных своих обязательств в отношении Украины вызывает серьезные сомнения. Способность разменивать стратегические активы и стратегические национальные интересы на пустышку, «плацебо» обещаний и заверений впоследствии станет горькой традицией украинской политики на международной арене.

После украинской оранжевой революции в странах демократического мира, в том числе в Евросоюзе, наблюдался период «укрооптимизма». Украине прочили скорое европейское будущее. Однако чуда не произошло. Репутационные приобретения постреволюционной Украины в очень скором времени сошли на нет.

Сегодня «укропессимизм» в Европе выражен еще сильнее, чем три года назад. Убедительное доказательство этому — история с отменой визового режима в отношениях Украины и ЕС. В марте 2005 года в связи с проведением в Киеве престижного песенного конкурса «Евровидение» президент Украины Виктор Ющенко подписал указ о введении временного безвизового режима для въезда в Украину для граждан стран — членов Европейского Союза и Швейцарии. В июне того же года односторонний безвизовый режим получил бессрочный характер. В июле отменены визы для въезда в Украину для граждан США.

Стремление открыть Украину миру легко объяснимо. Но ожидать, что мир в ответ так же легко откроется для Украины, — наивно и, как показала практика, глубоко ошибочно. 18 июня 2007 года Украина и ЕС подписали Соглашение об упрощении визового режима, хотя на деле получить шенгенскую визу украинцу сегодня гораздо сложнее и унизительнее, чем еще год назад. А вот обязательства по размещению и содержанию нелегальных мигрантов, взятые Украиной в ответ на такое «упрощение» визового режима, придется выполнять сполна. Таким образом, не подписав симметричного соглашения о реадмиссии с Россией, наша страна оказывается в очень сложном положении, к которому, очевидно, не готова. Открыв границы для туристов и мигрантов, Украина все равно так и осталась «бедным родственником Европы».

На семнадцатом году независимости Украины произошло еще одно знаковое событие. 4 апреля в Бухаресте страны — члены НАТО отклонили заявку Украины на получение Плана действий относительно членства. После этого в украинском обществе долго не утихали дискуссии о том, унижена ли Украина этим отказом. В то время как настоящим унижением для страны стали именно факт и форма подачи «прошения на вступление в НАТО» от имени президента, премьер-министра и главы парламента Украины.

Когда руководители страны приняли решение подать официальную заявку на получение ПДЧ? На каком правовом фундаменте оно основывалось, не будучи официально одобренным ни парламентом, ни обществом? Импульсивным было это решение или инспирированным политиками третьих стран? Как лидеры нации планировали «утрясти» внутриукраинский конфликт между сторонниками и противниками курса на евроатлантическую интеграцию при том, что последних — подавляющее большинство? Отсутствие ответов на эти вопросы угрожает национальной безопасности Украины в большей степени, чем отсутствие перспектив обеспечить свою безопасность путем вступления в НАТО.

Чужая война за независимость

17 февраля 2008 года Генеральная ассамблея Косова приняла декларацию о независимости, в одностороннем порядке провозгласив край суверенным, независимым, демократическим государством. Вопреки тому, что данное решение противоречит Хельсинкскому акту «О безопасности и сотрудничестве в Европе» 1975 года, независимость Косова легитимизирована признанием ряда крупнейших и влиятельнейших стран мира и «благословением» от Совета Безопасности ООН. С этого момента, фактически, начала отсчет новая история Европы и новая эпоха в системе мировой безопасности. Точнее, обозначился глубокий коллапс ее институтов.

Следующий удар по безопасности в Европе нанесен совсем недавно — кратковременной, но очень драматичной войной за Южную Осетию. После Косова цепная реакция самопровозглашенных суверенитетов не могла не задеть непризнанные кавказские республики. Совершенно понятно, что теперь никакие силы не смогут «втолкнуть» Южную Осетию и Абхазию в территориальные границы Грузии.

Учтя всю серьезность ситуации и поведя себя более ответственно и гибко, официальный Киев мог бы сделать важный шаг к новой роли в Европе.

Вообще 2008 год для Украины мог бы стать годом переоценки ценностей в сфере национальной безопасности. Если по итогам Бухарестского саммита НАТО у кого-то могла сохраняться уверенность в реальности евроатлантических перспектив Украины, то после южноосетинских событий от этой уверенности не должно остаться и следа. В апреле страны НАТО отказали Грузии в предоставлении ПДЧ во многом из-за неготовности Украины. Следующий саммит НАТО в декабре окончательно закроет двери перед Украиной — теперь уже из-за неготовности Грузии. Военный конфликт на Кавказе стал вызовом для всех европейских стран.

Это был серьезнейший вызов и для Украины. Наша страна, поддерживая партнерские, в целом дружеские отношения в равной степени и с Россией, и с Грузией, имела возможность выступить эффективным посредником в урегулировании конфликта вокруг Южной Осетии. Этим шагом Украина могла помочь не только конфликтующим сторонам в нахождении приемлемого решения. Она могла бы помочь самой себе утвердиться в качестве важного участника европейских отношений безопасности, сформировать базу для инициирования диалога о формировании новой общеевропейской системы безопасности.

Вместо этого Украина ввязалась в чужую войну, стала одной из сторон конфликта, дошла до опасной черты обострения отношений с важным сегодня партнером в сфере безопасности — Россией. Украинское руководство принялось рубить сплеча и без того хрупкий баланс военных и геополитических интересов, сложившихся вокруг Украины. Разрушить отношения с Россией легко. Заполнить образовавшуюся брешь в сфере безопасности построением отношений с НАТО — не просто трудно, а сегодня уже практически невозможно. Да и не в этом решение всех наших проблем.

Украина снова спасовала перед вызовом, упустив возможность утвердиться в роли самостоятельного, самодостаточного и действительно независимого государства. Следующего шанса может уже не быть. Ведь в современном мире суверенитет государства как такового подвергается глубокой ревизии. Слабость отдельных стран провоцирует другие на демонстрацию силы.

Так каковы же результаты борьбы за независимость, которую Украина ведет сама с собой более полутора десятка лет? Стала ли наша страна более свободной и сильной, чем была в 1991 году? Объективный анализ ключевых решений в сфере экономической и международной политики позволяет сделать неутешительный вывод: государственность Украины действительно развивается, но в реверсном направлении. Год за годом наша страна теряет свои преимущества, отдает активы, уступает давлению.

Легкость, с которой наша страна обрела независимость, оказалась невыносимой для правящих элит. Ведь независимость нельзя просто задекларировать раз и навсегда. Ее нужно отстаивать в каждом государственном решении и действии, каждый день.

Для Украины Акт о провозглашении независимости — не конец истории, а отправная точка в начале долгого пути. Двигаться по этому пути вслепую, не имея четких стратегических ориентиров и представлений о национальных интересах — значит двигаться к пропасти. Украина до сих пор не имеет национальной стратегии, которая дала бы возможность на основе обретенного суверенитета мобилизовать силы и потенциал нации для достижения важнейшей цели — построения эффективного государства образца ХХI века. И если для украинской власти эта задача пока остается непосильной, то украинскому обществу, неоднократно и успешно прошедшему тест на зрелость и мудрость, уверен, она по плечу. Одно из свидетельств этому — огромный интерес и активное участие представителей экспертного сообщества и региональных элит в создании Национальной стратегии развития «Украина-2015», которое происходит в эти дни.