МАКРОЭКОНОМИКА И НАША ЖИЗНЬ

Могло быть
и лучше…

Времена после обретения нашей страной государственной независимости оказались, к глубокому сожалению, явно не лучшими в ее социально-экономической истории. За 1990—2000 годы объем ВВП сократился в 2,3 раза, продукции промышленности — в 1,6, сельского хозяйства — в 1,9, инвестиций в основной капитал — в 4,0, жилищного строительства — в 3,1 раза. Такого не было даже после первой мировой и гражданской войн: в 1928 году промышленное производство в Украине составляло 119% к уровню
1913-го. А в 1950-м, через десять лет после начала Великой Отечественной, оно было уже на 15% выше довоенного 1940-го, да и капиталовложения в 2,5 раза превышали довоенные. Добавим, что показатели национального дохода тогда не исчислялись (их начали рассчитывать с 1956 года), а ВВП тем более (он определяется с 1990-го), а то бы весьма любопытная картина получилась...

Не будем забывать, что кризисные явления в Украине даже официально начались не в 1990-м, а годом раньше — в 1989 году, когда одновременно упали национальный доход, объемы промышленного и сельскохозяйственного производства, капиталовложений. А основы этого падения закладывались в тогдашнем СССР и в Украине, по крайней мере, в течение нескольких предшествующих лет, где-то с 1985-го.

Макроэкономические показатели прошедшего десятилетия, и в первую очередь ВВП, можно с определенной долей условности разделить на три периода (см. табл. 1 на стр.12). Первый — по 1996 год включительно — период «свободного падения». Наиболее провальным в нем был 1994-й, когда ВВП сократился на 23%, промышленное производство — на 27%. В 1997—1999 гг. экономика, притормаживая, начала входить в «плотные слои атмосферы», накапливая силы для долгожданного подъема. За эти три года ВВП сократился лишь на 5,0%, а промышленное производство даже выросло — на 2,7%.

Переломным стал прошлый 2000 год, итоги которого существенно превысили даже самые оптимистические прогнозы. ВВП за год вырос на 5,8%, промышленное производство — на 12,9%, продукция сельского хозяйства — на 9,2%, инвестиции в основной капитал — на 14,4%. Такое «перевыполнение планов» было у нас разве что в первые советские послевоенные пятилетки.

Итоги прошедших шести-семи месяцев текущего года также достаточно впечатляющи. ВВП за январь—июль вырос по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 10,5%, объем промышленной продукции — на 17,9%, сельскохозяйственной — на 26,5%, инвестиций (за шесть месяцев) — на 23,6%. Радует, что Украина по этим показателям стала лидером среди стран СНГ (в середине 90-х годов она, к сожалению, была лидером, но со знаком минус), а вполне возможно, и среди европейских стран. Индекс потребительских цен (рассчитываемый у нас, правда, без учета сезонных колебаний, обусловивших его снижение в июле на 1,7%) за семь месяцев увеличился лишь на 3,5%. Стабильной остается национальная валюта. Будем надеяться, что эти позитивные тенденции, которые, пусть с несколько более скромными цифрами, нормальны для устойчивого экономического развития, сохранятся и впредь.

Но даже к не слишком высоким по мировым меркам показателям 1990 года нам еще примеряться рановато. Рост ВВП в 2000-м позволил Украине возвратиться лишь пока к его уровню 1996-го. А это все еще в 2,3 раза ниже показателей 1990 года. Даже при гипотетическом 10-процентном росте ВВП в этом году мы выйдем лишь на рубеж 1995-го.

Несложные расчеты показывают: дабы вернуться к показателю 1990-го, при исходном уровне ВВП в 2000 году (43,2% к объему 1990-го) и желательных, но крайне маловероятных 10% ежегодного прироста потребуется 9 лет, при 9% — 10, 8% — 11, 7% — 12. А если говорить о более правдоподобных 6% прироста — 14 лет, 5% — 17, ну и при 4% — 21.

Если приплюсовать к этому те девять лет падения, которые уже пережиты, то на возвращение к «рубежу 1990 года» в целом уйдет от 18 (при стабильных 10% ежегодного прироста) до 30 лет (при 4%). Ну, может, по показателям на душу населения, с учетом малоприятного для страны сокращения его численности, — на год-два меньше. То есть в любом случае будет заплачена очень высокая цена, равная продолжительности жизни целого поколения. Как тут не вспомнить Н.Хрущева, который обещал в начале 60-х в течение жизни одного поколения привести страну к коммунизму…

А ведь другие государства, в первую очередь наши западные соседи, страны Евросоюза не стояли и не стоят на месте. И наш ВВП на душу населения даже при самом лучшем раскладе будет оставаться в шесть с лишним раз ниже, чем в 15 странах ЕС, и вдвое-трое ниже, чем в Польше, Чехии, Словакии, Венгрии. Между тем на заре независимой Украины в обществе, да и среди экономистов, господствовала эйфория — дескать, за три-четыре года если не достигнем уровня экономического развития западноевропейских стран, то, во всяком случае, сравняемся с Чехо-Словакией и Венгрией начала 90-х.

Не вдаваясь в серьезный анализ причин столь длительного и глубокого экономического кризиса, нужно все же отметить, что двумя наиболее существенными факторами были опережающий рост цен на импортируемые в Украину нефть и газ и разрыв существовавших в СССР экономических связей. Уже в 1992-м, когда у нас начал определяться индекс цен производителей промышленной продукции, цены на продукцию топливной отрасли не на 10—20%, а в пять с половиной раз (!) опережали общий индекс промышленных цен. И это пятикратное превышение сохранилось на протяжении всех последующих лет. В 2000 году в украинском импорте минеральные продукты, львиную долю которых формируют нефть и природный газ, составляли 47%, или 6,6 млрд. долларов США, или примерно 21% используемого ВВП.

Трудности остро ощущаются даже при распаде семей, а тут — развал «единого народнохозяйственного комплекса», разрыв внутрисоюзных экономических связей и кооперативных поставок. Свою отрицательную роль сыграла и гиперинфляция, лишившая большинство хозяйственных субъектов оборотных средств. Хотя, по-видимому, наибольшая доля вины падает на неэффективное государственное руководство экономикой, прежде всего в первые годы нашей независимости.

Но нельзя не сказать и об одном весьма существенном, но редко упоминаемом факторе, который с обретением Украиной независимости перестал играть роль тормоза в экономическом развитии. Речь идет об огромных военных расходах СССР. Не одно десятилетие нам вешали лапшу на уши, говоря, что они составляют лишь 4—5% государственного бюджета СССР (в 1989 году — 5,0%), или 2,1% ВВП, и при таких пропорциях страна ухитрялась поддерживать военный паритет со США и НАТО. И лишь в 1989-м впервые были приведены реальные цифры, которые оказались в 3,7 раза выше, чем в предыдущем году (20,2 млрд. руб. в 1988-м и 75,2 млрд. руб. в 1989-м). М.Горбачев пишет в воспоминаниях, что о масштабах действительной милитаризации страны никто не имел представления — к этим данным в стране имели доступ только два-три лица. Когда же реальные военные расходы были подсчитаны (а это заняло около двух лет), выяснилось, что они составляли не 16, а 40% госбюджета, продукция ВПК — не 6, а 20% валового общественного продукта, а из 25 млрд. руб. всех расходов на науку около 20 млрд. шло на военно-технические исследования и разработки. Очевидно, что такие же пропорции наблюдались в экономике Украины. И их резкое (даже чрезмерное) сокращение после обретения независимости при прочих равных условиях могло бы стать мощным стимулом ускорения экономического роста и подъема жизненного уровня населения.

О ВВП
и «ощущении» роста

Президент и последние два премьера не раз подчеркивали, что население должно реально почувствовать начало экономического роста в Украине — без этого любые позитивные тенденции утрачивают свою значимость и не будут восприниматься с доверием. Поэтому самое время поговорить о такой важной с экономической, да и политической точки зрения проблеме, как пропорции распределения валового внутреннего продукта.

Для начала — самая малость теории. Произведенный ВВП используется по трем основным направлениям: на конечное потребление домохозяйств (55,8% ВВП в 2000 году), валовое накопление основного капитала (19,0%) и на общегосударственные расходы (18,7%). Кроме того, в используемом ВВП учитывается разница между экспортом (61,4% по отношению к ВВП) и импортом (-57,0%) товаров и услуг, дающая положительное сальдо в 4,4%.

За годы экономического спада все эти составляющие ВВП существенно сократились. Первая, то есть фактически личное потребление населения, — почти в два раза, вторая, обеспечивающая производственную базу экономики, жилищное и социально-культурное строительство, — в 5,7 раза. Меньше всего — только на одну седьмую — сокращение коснулось третьей составляющей, той, что идет на обеспечение органов общегосударственного управления. Это и понятно: с обретением Украиной независимости возникли новые общегосударственные функции, и они потребовали соответствующих затрат.

Очевидно, что нам нужно «притормозить» с расходами на общегосударственное управление, и в последние годы эти тенденции более или менее соблюдаются. Но общегосударственные затраты формируются из двух частей: первая — это затраты на образование, здравоохранение, то есть на то, что население получает бесплатно от государства (раньше это называлось общественными фондами потребления), вторая — затраты на общегосударственное управление, науку, культуру, оборону, правоохранительные органы. И тут пропорции явно не в пользу «общественных фондов». Так, в прошлом году при снижении общегосударственных расходов на 1,9% против 1999 года реальные расходы на образование, здравоохранение «усохли» аж на 15,1%.

Еще один небольшой по значимости компонент ВВП (2,4% в 2000 г.) имеет в международной Системе национальных счетов довольно мудреное название — расходы некоммерческих организаций по обслуживанию домашних хозяйств. Более понятно — это расходы на оздоровление, здравоохранение, другие социальные нужды предприятий, коллективных сельхозпредприятий, профсоюзов, которые население получает бесплатно или по льготным ценам. Эти расходы за год остались почти неизменными (сокращение на 0,1%).

В целом же потребление населения увеличилось в прошлом году лишь на 1,5% при общем росте ВВП на 5,8%. А по отношению к 1990-му этот показатель составляет только 54,3%. Где уж тут говорить об «ощущении» результатов экономического роста — эффект прошлого года примерно такой же, как при увеличении блокадной «пайки» хлеба с 250 граммов до 255.

Чтобы охарактеризовать жизненный уровень, у нас вместо данных об использовании ВВП (такие данные есть, причем уже два-три года делаются и квартальные расчеты) все чаще приводятся показатели роста реальной зарплаты: к примеру, за семь месяцев с.г. +16,7% к аналогичному периоду прошлого года. Цифры, безусловно, очень приятные, но они охватывают менее 40% (если уж быть абсолютно точными, то 39,5% в 2000 году) совокупных доходов населения (денежных и натуральных в денежной оценке), да к тому же определяются не по выплаченной, а по начисленной заработной плате, о чем обычно из скромности умалчивается.

Что же касается пропорций и динамики валовых накоплений основного капитала, то нужно не упускать из виду одно существенное обстоятельство, которое у нас как-то забывают. И сегодня, и в течение ближайших лет производственные мощности большинства отраслей промышленности используются и будут использоваться только на 20—40—60%. Это значит, по крайней мере, что нам нет нужды повсеместно строить новые производственные корпуса, на которые идет половина всех промышленных инвестиций. Государство вряд ли располагает сводной информацией о наличии в Украине (по отраслям и регионам) производственных площадей, уровне их фактического использования. В первую очередь это касается отраслей бывшего ВПК. Может, стоило бы провести единовременный учет (или перепись) этих зданий и подумать, как их с наименьшими затратами перепрофилировать, не говоря уж о том, что немалые доходы от сдачи их в аренду явно не попадают в наш бюджет. Конечно, нам нужны крупные капиталовложения в активную часть основных фондов — станки, производственное и технологическое оборудование. Но пропорции между накоплением и потреблением в пользу накопления не должны превращаться в самоцель, заимствованную из советских времен (преимущественный рост группы «А» — тяжелой промышленности по сравнению с группой «Б» — легкой промышленностью)…

Не дотягиваем
и до еврофорточки

Главным малоутешительным итогом десятилетия стало почти двукратное падение жизненного уровня населения Украины, отбросившее его по большинству показателей на позиции середины 60-х. В стране резко возросли масштабы бедности. Произошла социальная поляризация населения по латиноамериканскому типу.

Развитие этих процессов, далеких от современных европейских социал-демократических представлений о социальной справедливости, фактически не контролировалось и не сдерживалось властями, особенно в начале 90-х. Вероятно, на долю 1—2% населения Украины с самыми высокими доходами приходится, по крайней мере, четвертая или пятая часть всех доходов, не попадающих к тому же под налогообложение. Вряд ли более 10% украинских граждан живут сегодня лучше, чем в конце 80-х годов. А жизненный уровень подавляющей части населения снизился — в одних группах больше, в других — меньше. Строительство дорогих престижных домов, европейские магазины и рестораны в центре Киева не должны заслонять реальную картину жизни, когда у основной части населения страны нет средств не только на престижные квартиры или евроокна, но даже и на еврофорточку.

Основная масса украинцев была вынуждена компенсировать резкое снижение жизненного уровня, налегая на ресурсы подсобного сельского хозяйства. Существенно изменилась структура потребления: расходы на приобретение продовольственных товаров возросли, а на непродовольственных — резко снизились. Часть людей уже забыла, когда в последний раз покупала бытовую электро- и радиотехнику, мебель. Многие бытовые услуги также остались в прошлом — население практически перестало пользоваться услугами химчистки, прачечных.

В 2000 году из 17,7 млн. украинских семей 11,1 млн. (или 62,4%) имели земельные участки и выращивали на них овощи, картофель и другую продукцию (в том числе 27,3% жителей крупных, 66,4 — небольших городов и 97,6% — сел). Животноводством занимались 39,4% домохозяйств. Любопытно, что приведенная цифра — 11,1 млн. домохозяйств — больше, чем количество ферм (7 млн.) во всех 15 странах Евросоюза, неплохо обеспечивающих продуктами питания 380-миллионное население сообщества.

Из всех расходов украинских домохозяйств затраты на продовольствие в 2000 году составляли 70,0% (даже намного выше, чем в Индии). В 1980-м этот показатель, по данным бюджетных обследований семей, составлял 45,2% и снизился к 1990-му до 36,1%. В 1953 году, по данным тех же обследований, доля расходов на питание составляла в семьях рабочих промышленности 45,7%, а в семьях колхозников — 66,4%, так что к чему мы пришли, не требуется долго объяснять. Произошло снижение потребления практически всех продуктов, в первую очередь животноводства, и ухудшение структуры питания.

Резко упали объемы жилищного строительства — с 17,4 млн. в 1990-м до 5,6 млн. кв. метров общей площади в 2000-м. Если десять лет назад 60% жилья строилось за счет государства и население (преимущественно городское) получало его практически бесплатно, то к 2000-му строительство за счет этих источников сократилось в 11,3 раза. Практически каждый ощутил на себе уменьшение реальных объемов бесплатных государственных услуг в здравоохранении, просвещении, отдыхе (субсидированные санатории, дома отдыха, пионерские лагеря)…

Постоянные (правда, намного уменьшившиеся за последние год-два) задержки с выплатой заработной платы, пенсий, стипендий, пособий стали новым, массовым явлением.

Полностью обесценились вклады населения, находившиеся в системе Сберегательного банка бывшего СССР, — это 84,9 млрд. рублей на конец 1990 года, что равнялось 51% тогдашнего украинского ВВП и примерно в 1,2 раза больше реального ВВП 2000 года.

За годы кризиса в социальной сфере накопилось много острых проблем, требующих огромных усилий и средств для их постепенной ликвидации. Определенные шаги в этом направлении делаются. Нельзя недооценивать значимость для миллионов пожилых граждан нашей страны погашение задолженности по пенсиям. Но совершенно ясно, что существующие возможности государства в социальной сфере очень ограничены, а потребности — слишком многообразны, так что масштабные решения — это перспектива многих последующих лет, а то и десятилетий.

62 копейки
на малообеспеченную семью

Во всех странах мира наиболее полную и объективную картину жизненного уровня населения, его групп по типам семей, денежным и совокупным доходам и расходам дают выборочные обследования домохозяйств. В Украине такую работу Госкомстат начал в 1999-м (прежде были обследования бюджетов семей, которые велись еще с довоенных времен).

Изначально предполагается репрезентативная выборка 12,5 тыс. домохозяйств, но поскольку участие является добровольным, не все из попавших в выборку респондентов соглашаются отвечать на вопросы интервьюера. Кто чаще всего «уклоняется»? Естественно, люди с самыми высокими доходами, причем это характерно не только для Украины. А вот средние и бедные слои населения, социальными условиями жизни которых в первую очередь должно озаботиться государство, представлены вполне репрезентативно.

По Украине из 12,5 тыс. отобранных обычно участвуют в обследовании 9,2—9,3 тыс. домохозяйств. Полученные данные затем распространяются на все население страны и обладают большей степенью репрезентативности, чем, например, результаты большинства социологических обследований, базирующиеся на выборке одной-двух тысяч респондентов. Они являются важнейшим источником формирования социальной политики государства, в частности, использовались для выработки стратегии преодоления бедности (см. статью Эллы Либановой в «ЗН» № 13 за 2001 год).

Конечно, нужно учитывать, что у населения сложились разные суждения о доверии к таким статистическим и социологическим данным. Одни им полностью доверяют, другие — не так чтобы очень, третьи — полностью отметают, с гораздо большим доверием относясь к обещаниям избавить от порчи, сглаза, двустороннего энуреза или же содействовать возвращению трудовых сбережений советских времен еще до достижения столетнего возраста.

Возможно, все это наследие тех недалеких времен (вплоть до середины 1989-го), когда практически вся статистика находилась под плотным колпаком цензуры, а данные по экономике, социальным вопросам, культуре, демографии публиковались исключительно по специальному постановлению ЦК, с большими изъянами и «подчистками», особенно по вопросам жизненного уровня. Трудно представить, но остается фактом, что за весь послевоенный период вплоть до 1990 года ни в СССР, ни тем более в Украине не была издана ни одна серьезная монография, характеризующая жизненный уровень, который у нас как-то не очень соответствовал требованиям основного закона социализма. Зато АН СССР при Н.Хрущеве была опубликована одиозная монография А.Каца «Положение пролетариата США при империализме» объемом в 52 печатных листа (!), с такими, например, главами, как «Относительное обнищание пролетариата», «Ухудшение питания пролетарского населения» и т.д. Сейчас даже не верится, но в статистическом ежегоднике «Народне господарство Української РСР у 1984 році» (расцвет цензуры!) мы не найдем не только никаких данных о тогдашних обследованиях бюджетов семей, продолжительности жизни, детской смертности и пр., но даже данных о добыче угля, нефти, природного газа, производстве чугуна, стали, сборам зерна в Украине!

Однако вернемся к результатам последних обследований — они весьма и весьма любопытны. К примеру, доходы от труда (оплата наемного труда и отражающие пока скромный уровень развития малого бизнеса доходы от предпринимательства и самозанятости) вместе составляли в 2000 году 58,1% денежных и 42,1% совокупных доходов домохозяйств. Нельзя не обратить внимание на очень низкую долю доходов от собственности и капитала — лишь 0,2% в 1999 году, а ведь именно здесь должны учитываться доходы, получаемые от приватизации. Выходит, что основная масса населения ничего не имеет от этого вроде бы революционного процесса возврата собственности. Правда, в 2000 году доля этого элемента выросла в денежных доходах в несколько раз, поднявшись до 1,1%, — прежде всего в результате начавшегося паевания земли и собственности в сельском хозяйстве. В сельских домохозяйствах эти доходы за год увеличились довольно-таки ощутимо — с 0,1 до 3,2%.

Все многочисленные виды и формы государственной помощи малоимущим составляют лишь 1,6% (обратим внимание, что это в три раза меньше помощи от родственников — 5,5%). Скажем, государственная помощь малообеспеченным семьям составляет лишь 0,1% всех денежных доходов домохозяйств, а помощь детям — только 0,3%(!). Может, цифры во много раз выше именно в нуждающихся семьях? Не похоже. В семьях с двумя детьми доля государственных «щедрот» составляет только 2,05 грн. на семью в месяц, то есть по гривне на ребенка, с тремя — 7,4 грн., с четырьмя — 16,3 грн. На такие, с позволения сказать, деньги не разгонишься и счастливое детство не обеспечишь.

Что касается государственной помощи малообеспеченным семьям, то в 10% наиболее бедных домохозяйств (в первой децильной группе) она составляет лишь 1,23 грн. в месяц, во второй децильной группе — 0,45 грн. А в целом в домохозяйствах с доходами ниже черты малообеспеченности эти пособия составляют только 62 коп. в месяц на семью из 3,27 человека.

Эти цифры приводятся не ради зубоскальства — понятно, что сегодня государственные возможности эффективной помощи очень ограничены. Однако, не отрицая необходимости повышения пенсий, не будем забывать, что у нас малышей до года (381 тыс.) сегодня меньше, чем стариков в 74-летнем возрасте (409 тыс.). Так что не мешало бы подумать о внимании именно к семьям с детьми.

Никто и не живет
на одну зарплату

В том смысле, что очень и очень многие живут «с огорода». Для сегодняшней Украины характерна довольно высокая доля доходов именно от продукции подсобных хозяйств — 29,2% в 2000 году (с учетом такой статьи, как помощь родственников). Так что низкий уровень зарплаты и доходов от собственности и капитала хоть частично, но компенсируется. Особенно ярко выражена эта тенденция в сельской местности — там денежная оценка потребления собственной продукции приусадебных участков (36,7%) почти вдвое превышает доходы от оплаты труда (19,7%). А доходы от продажи собственной сельскохозяйственной продукции (14,1%) даже больше, чем пенсионный компонент (13,9%) совокупных доходов.

В целом в 2000 году по сравнению с 1999-м все денежные доходы увеличились на 36,1, совокупные — на 23,3%. А среднегодовой индекс потребительских цен — на 28,2%. Так что реально мы можем говорить лишь об увеличении денежных доходов домохозяйств — на 6,2% и снижении совокупных доходов — на 3,8%. А ведь именно последние лучше других показателей характеризуют уровень жизни каждой семьи.

А теперь о таком всем нам близком и понятном показателе, как расходы. Оставим для статистиков номинальные цифры — что в реальных параметрах? Увы, в 2000-м реальные денежные расходы увеличились лишь на 0,3%, а совокупные (т.е. с учетом натуральных) упали — на 3,2%. Как и в предыдущие годы, опережающий рост цен на продовольствие (на 34,5 по сравнению с 28,2% по всей потребительской корзине) еще более увеличил и без того крайне высокую долю наших трат на питание — с 64,4 до 68,2% в денежных расходах. Похоже (и это не шутка, а грустные реалии), что мы вправе претендовать на включение в Книгу рекордов Гиннесса по этой «номинации».

Можно было бы предполагать, что доля расходов на питание значительно падает в семьях с высокими доходами. Но у нас эта закономерность проявляется очень слабо: у 10% граждан с наиболее низкими расходами затраты на питание составляли 71,5%, а у 10% с наиболее высокими — 65,0%.

Как и можно было ожидать, в соревновании между регионами лидирует столица — при средних по Украине в 2000 году денежных расходах на домохозяйство в 417,7 грн. в месяц наиболее высоки они в Киеве — 675,8 грн. (161,7% к среднеукраинским). Далее с большим разрывом идут Севастополь — 509,8 грн. и Запорожская область — 491,6. А замыкают список преимущественно сельскохозяйственные области с высокой долей сельского населения, где низка доля денежных, но высоки натуральные расходы. Например, Сумская — 317,7 грн., Волынская — 313,0 и Черкасская — 311,1 грн. По совокупным расходам эти различия несколько сглаживаются. Правда, тут нужно было бы дополнительно учитывать и неодинаковую покупательную способность гривни (в первую очередь по продуктам питания) по регионам Украины.

Бытовую технику
и мебель заменили… картошкой

Для полной характеристики условий нашей жизни, кроме данных о текущих расходах и доходах, следует привести и полученные в ходе обследований цифры о наличии товаров длительного пользования. Это важно еще и потому, что наш Госкомстат продолжает публиковать аналогичные оценки, которые базируются на продаже и нормативных сроках службы таких товаров. Вот и выходит, например (см. «Україна у цифрах у 2000 році», с. 134), что если в 1990 году на 100 семей было 103 телевизора, то в 2000-м их осталось 32 (т.е. один на три семьи и, дабы не забыть об их существовании, нужно идти к соседям, как в 50-е годы). По холодильникам — снижение с 89 до 41, пылесосам — с 46 до 21, а по часам (пару которых можно купить по цене в несколько раз дешевле килограмма мяса) — просто полная катастрофа. Если на 1000 человек в 1990 году было 1792 часов, то к 2000-му их осталось только 495 (то есть одни-единственные и на руках, и дома… на двух человек). В общем, «свежо предание, но верится с трудом».

В этой статистике явно подводят нормативные сроки службы. Если население не может приобретать новые предметы длительного пользования, то оно вынуждено пользоваться старыми «сверхсрочно». Логика подсказывает, что при такой методике нам нужно было бы, по крайней мере, на треть сократить и цифры нашего жилищного фонда, немалая часть которого также функционирует дольше нормативных сроков.

Обследование домохозяйств дает совершенно иную картину (табл. 2): скажем, холодильников не 41, а 89 на 100 семей, телевизоров (с черно-белыми)— не 32, а 79. И эти цифры вызывают большее доверие. Другое дело, что «при наличии отсутствия» лишних денег замена старой техники новой весьма проблематична. В 2000 году только на хлеб, муку и крупы приходилось 13,8% всех денежных расходов населения. Это лишь чуть-чуть меньше, чем на все непродовольственные товары — 14,3%. А из них на мебель, ковры и другие перечисленные в таблице предметы (кроме автомобилей) — только 1,7%, что даже меньше, чем расходы на покупку картофеля — 2,5%.

Очень хорошо, что в обследование домохозяйств включена «новая бытовая техника»: микроволновки, кондиционеры, музыкальные центры, компьютеры (разве что мобильные телефоны выпали). Почти все они, видимо, приобретены за последние пять лет, и тут мы разительно отстаем не только от развитых США, стран Евросоюза, но и Польши, Словакии, Венгрии.

В завершение — несколько слов об автомобилях. То, что от участия в обследовании домохозяйств уклоняются лица с действительно высокими доходами, видно при сравнении данных опроса (168 автомашин на 1000 семей) с данными ГАИ — 289 на 1000 семей. Да и около 70% автомобильного парка, судя по обследованию, приобретены более десяти лет назад и лишь десятая часть — менее пяти...

* * *

В общем, социально-экономические итоги первых десяти лет независимой Украины оказались не теми, на которые мы могли рассчитывать. «Маємо, що маємо», — как говорил наш экс-Президент. К этому хотелось бы добавить: «Не маємо того, що повинні були мати, і маємо те, чого мати не повинні б».