Диагноз: инфлюэнца

Во второй половине XIX века, исследуя причины роста цен во время гражданской войны в США, американский экономист Александр Дельмар, ничем другим особенно не прославившийся, похоже, навеки вписал свое имя в историю экономических учений одним простым словом — «инфляция». Причем он даже не выдумывал его, а просто взял из медицинского справочника, в котором оно использовалось в качестве латинского термина, обозначавшего болезненное вздутие какого-либо органа.

Это слово и сейчас остается медицинским термином, но известным лишь врачам. А вот для всех остальных граждан оно прочно ассоциируется с ростом цен. Хотя Дельмар имел в виду «вздутие», расширение денежной массы (за счет ее «чрезмерной» эмиссии), которое и ведет к росту цен. Последующие события несколько подправили это определение, поскольку в условиях социалистического администрирования, жестко контролирующего все цены на товары, расширение денежной массы приводило к простому исчезновению этих самых товаров. Это теоретически обосновал другой экономист — венгр Янош Карнаи, ротапринтный перевод монографии которого с многоговорящим названием «Экономика дефицита», помнится, ходил по рукам фрондирующих интеллигентов где-то в середине 80-х. Карнаи называл такой эффект «закрытой» или «подавленной инфляцией». Вывод: инфляция может и не вести к росту цен. Отсюда: рост цен может быть вызван не только инфляцией.

Социалистическую инфляцию наша страна переживала лет семьдесят. Классическую инфляцию (даже в ее гиперформе) граждане Украины пережили в первой половине 90-х прошлого века. Думаю, это был африканский вирус: на одной из первых встреч украинской делегации с тогдашним директором-распорядителем МВФ Мишелем Камдессю хозяин высокого кабинета показал нам банкноту в тысячу заир и сказал, что, вот, дескать, год назад это был один доллар, а сегодня — меньше цента; так что будьте осторожны — не заразитесь той же болезнью. Ну и «накаркал». Мы в этом деле Заир быстро «обставили» и вышли на мировой рекорд — инфляцию в 10 тыс. процентов в год. Вот только в прошлом году он был побит. Снова в Африке, в Зимбабве, где инфляция превысила 66 тыс. процентов.

А жаль. У меня где-то все еще лежит миллион долларов. Зимбабвийских. Пару лет назад я не смог заправиться бензином по причине «подавленности» их инфляции и, соответственно, дефицита искомого товара; а теперь уж и спичек на них не купишь.

Но украинцам такая инфляция очень даже знакома. Нам ли ее бояться? Да и иммунитет уже должен был бы появиться. Так нет же — снова эта напасть возвращается. Может, это «влияние Чернобыля», а может, это совсем другая болезнь?

Вот и в Нацбанке говорят: «вклад» монетарных факторов (читай — классическая «открытая» инфляция) — от силы 1,5—2%. Ну, это даже полезно — для поддержания иммунитета. А откуда же остальные 15%? И как с ними тогда бороться, если прописанные «врачами» из МВФ рецепты не дают эффекта? Более того, сужение денежной массы и подорожание кредитных ресурсов может привести к «удушью» только-только начавшую дышать полной грудью экономику страны.

Впрочем, первое, что обращает на себя внимание, — эпидемия этой болезни наблюдается по всему миру. В США цены за декабрь прошлого года выросли по сравнению с декабрем 2006-го на 4,1% (а в том декабре рост составлял лишь 2,5%). В «зоне евро» инфляция достигла 3,1% — наивысшего уровня со дня введения евровалюты в наличное обращение. Да что там говорить, если в Китае инфляция поднялась до наивысшего за 11 лет уровня — 6,9%. Нам это может показаться вполне приемлемой цифрой, но для Поднебесной — это утроение инфляции за один год, что вынудило власти ввести месяц назад меры прямого контроля цен.

Очень непростая ситуация на оптовых рынках. Индекс цен сырьевых товаров, рассчитываемый экспертами журнала Economist, свидетельствует о глобальном росте в минувшем году более чем на 26%; индекс продовольственных цен поднялся на 50, а цены на нефть — сразу на 80%. По наблюдениям экспертов инвестиционного банка «Голдман Сакс», цены заметно выросли в 80% стран, по которым осуществляется соответствующий мониторинг, а среднемировая инфляция составила почти 5%. У нас «температура» повыше будет, но ведь и глобальная составляющая, в связи с открытостью нашей экономики, как говорится, имеет место быть.

Из чего она состоит? Конечно, в первую очередь вспоминают монетарные факторы: низкие процентные ставки и рост кредитной экспансии. В наших условиях — это бум внешних заимствований банков и корпораций, продажа полученной валюты Национальному банку и, соответственно, эмиссия гривни. А также дешевые и «беспроблемные» потребительские кредиты. «Беспроблемные» с точки зрения их получения, а вот насколько они «беспроблемны» с точки зрения возврата — это еще неясно. Это еще может стать проблемой.

А вот инфляционное давление этих кредитов на потребительский рынок проблемой уже стало. Если надо быстро определить перспективы экономики какой-либо страны, то аналитики привычно смотрят на цифры продажи автомобилей и затрат на приобретение жилья. Это — индикаторы «уверенности в завтрашнем дне» и, одновременно, локомотивы роста цен. Вот эти-то локомотивы и «подпитались» у нас потребительскими и, соответственно, ипотечными кредитами за счет внешних источников финансирования. Снова-таки привязка гривни к постоянно слабеющему доллару тоже способствует импорту инфляции. (Если это может кого-то утешить: в такой же ситуации оказались и Арабские Эмираты.)

Итак, еще процентов пять роста «ценовой температуры» может быть объяснено глобальными факторами. А остальное?

Кстати, о болезнях: в Китае потому и ввели регулирование цен, что полагают в качестве основной причины не слабость монетарной политики (которая, наоборот, только ужесточалась в последнее время), а болезнь. Не совсем, правда, обычную, а такую, которая резко уменьшила поголовье свиного стада и, как следствие, привела к резкому подорожанию свинины.

У нас на роль такой «свинины» претендует газ. Природный. Не природно то, что наша экономика так сильно зависима от данного энергоресурса. И не столько в смысле отсутствия необходимой диверсификации его поставок, сколько в смысле его потребления на единицу конечной продукции. И настоящая проблема не в том, что много потребляем, а в том, что много говорим о том, как много мы потребляем, но мало делаем для того, чтобы потреблять меньше. Или найти ему альтернативу.

Кстати, снова об Африке. В свое время посол ЮАР совсем извелся, предлагая всем украинским властям и бизнесменам воспользоваться уникальным опытом своей страны — производить газ и жидкое топливо из угля. Уникальным этот опыт является потому, что только в ЮАР такой процесс запущен в промышленных масштабах и рентабелен. Еще как рентабелен: у них баррель такой «нефти» обходится долларов в 35. Правда, чтобы построить такой завод, необходимо вложить миллиарда два-три долларов сразу. Но нам это оказывается неинтересным.

Говорите, денег нет? А вот и направили бы сюда «компенсации» по Сбербанку. А вкладчикам — дивиденды. Вот это была бы настоящая компенсация — и им, и внукам их. Но не интересно, и все.

А вот у тех же китайцев интерес есть: они себе такой заводище уже строят. И не мудрено: с начала нового тысячелетия на Китай приходится почти 40% роста спроса на нефть.

Но вернемся к нашим баранам и свиньям. У нас экономика тоже растет и спрос повышается. И не только на газ, но и на денежные ресурсы. Что интересно, в 2002 году прирост денежной массы приблизительно соответствовал прошлогоднему (порядка 50%), но тогда мы наблюдали дефляцию. В 2005-м тоже осуществлялись значительные социальные выплаты, но всплеска инфляции не замечалось. Не буду сейчас углубляться в анализ тех благословенных времен, но на один фактор укажу: «денежная иллюзия».

Это не тогда, когда вам кажется, что у вас есть деньги, которых на самом деле нет. А когда создается впечатление, что имеющиеся денежные накопления не обесцениваются, хотя экономические индексы подтверждают наличие инфляции. Однако владельцы гривен «чувствуют защищенность»: не под воздействием рекламы, а в силу предыдущего опыта борьбы центрального банка и правительства с этим злом, «которое одинаково угрожает всем гражданам».

Насколько оно «одинаково для всех», мы еще поговорим. А сейчас хочу подчеркнуть, что в силу этой самой «денежной иллюзии» на первых этапах темпы роста цен сдерживаются антиинфляционным поведением участников рынка. Но вот постепенно стали слышны голоса, обращающие внимание на то, что не все у нас в порядке, — и уже понеслось по страницам, экранам и круглым столам: «Инфляция! Инфляция!! Инфляция грядет!» Как здесь не поддаться всеобщей панике, научно именуемой «инфляционными ожиданиями», еще больше подстегивающими галопирующие цены…

Прихожу как-то я на свой Печерский рынок и выясняю, что мой стандартный сырный набор заметно подорожал. «С чего бы это?» — спрашиваю. «Так инфляция же будет. Разве не знаете?» — «Конечно, будет, — отвечаю, — если все начнут цены повышать». А сам думаю: «Вот я и попал. В критическую точку». Я имею в виду «критическую точку» инфляции, то есть момент, когда реальная покупательная способность находящихся в обращении денег начинает падать.

Дело в том, что различные социальные слои населения достигают этой самой критической точки с неодинаковой быстротой. Тот, кто получит дополнительные деньги первым, пока цены еще не начали расти или растут медленно, выиграет больше других и достигнет «критической точки» лишь тогда, когда окажется, что за счет обесценения денег его совокупный доход (вместе с новыми поступлениями) имеет меньшую покупательную способность, чем до этой «прибавки»; тот, кому новые деньги достанутся тогда, когда маховик инфляции уже раскрутится вовсю, проиграет еще до их получения, то есть он попадает в «точку» сразу же. В этом-то и состоит ключевой вопрос, или, как теперь говорят, «вот где собака порылась».

На самом деле, если бы инфляция была невыгодна всем, то ее бы и не было. И понимание этого факта принципиально важно при разработке антиинфляционных мер. Все зависит от того, за счет кого мы желаем бороться с ростом цен.

Критики антиинфляционной программы правительства сосредоточили свой огонь в основном на социальных выплатах (включая и сбербанковские «компенсации»), требуя их сократить или вообще ликвидировать. Возможно, вместе с теми, кому они предназначены. Поскольку многие без этих «инфляциогенных» выплат просто не выживут. Физически.

Хочется обратить внимание на то, что если социальные выплаты действительно являются главной причиной инфляционного роста цен, то правительство таким путем просто перераспределяет национальный доход (некоторые говорят, что такового теперь нет: я согласен, что он уменьшился, но не исчез же совсем) в пользу этих «социальщиков». Да, для них все продукты тоже подорожают, но сейчас-то они смогут дополнительно что-то купить. А потом правительство (возможное, другое) будет снова думать, как им помочь: выплатами, повышением зарплаты, снижением налогов… Это будет уже другая программа.

Как говорят у нас в народе, «се ля ви». При таком политическом подходе ударить надо по тем, кто и так имеет более чем достаточно для жизни, «приятной во всех отношениях». Например, сбалансировать бюджетные выплаты дополнительными платежами в бюджет. Правильно, налогами. Например, на предметы роскоши.

Как известно, у нас все граждане состоят на 80% из воды, а на 20 — из НДСа. А в доходах-то равенства не наблюдается. Как и в расходах. Почему бы тогда просто не взять, да и не сделать НДС не «ровным», а дифференцированным (как, например, в отнюдь не бедной Великобритании): на предметы первой необходимости (особенно отечественного производства) снизить (может, даже на что-то до «нулевого» уровня), а на «золото-бриллианты» и прочие аксессуары «дольче вита» повысить. Я вам гарантирую, что протестов не будет. Те, для кого важно не качество, а цена «мобилы» или «прикида», будут чувствовать себя еще «круче», платя дороже.

Есть еще вопрос с теми, кто живет не с дивидендов, процентов и ренты, а с заработной платы. Именно в них некоторые коллеги склонны видеть основного виновника инфляции, поскольку средняя зарплата у нас растет быстрее производительности труда. Это, если кто забыл, нарушает один из фундаментальных законов марксистско-ленинской политэкономии. А ведь один из ее классиков предупреждал, что победит именно тот общественный строй, который обеспечит более высокую производительность. (И, между прочим, оказался прав, хотя это почему-то и не радует его последователей.)

И действительно, расчеты специалистов Нацбанка, если я не ошибаюсь, свидетельствуют, что в минувшем году средняя зарплата выросла к базовому 2001 году в три раза, а производительность — всего в полтора. Но есть основания полагать, что в последние годы минувшего века тенденция была обратная. Во всяком случае, если мы посмотрим на долю в ВВП страны заработной платы наемных работников (т.е. без самоустановленной сверхоплаты менеджеров-собственников), то увидим, что эти 50% приблизительно соответствуют тому, что наблюдается, скажем, во Франции (которой, как известно, мы равны по территории). Правда, это несколько больше, чем в соседней Польше, но, полагаю, что если там еще какая-нибудь группа работников последует примеру местных таможенников, мы снова будем «пасти задних».

Так, возможно, проблема не в том, что доля зар­платы в ВВП велика, а в том, что сам размер ВВП маловат? Впрочем, если бы его пересчитать с учетом «теневой экономики», то и соотношение было бы иное. А то возникает интересный вопрос: за год экономика выросла, грубо говоря, на 7%, а ее кредитование — на 70. Выходит, банкиры ссужали деньги «под воздух»? Насколько я их знаю, это вряд ли.

Но это все относится к тому случаю, если причиной роста цен является именно дополнительная «денежная инъекция» в виде социальных выплат. А у меня по этому поводу есть большие сомнения. У меня такое впечатление, что наши природные и не-природные монополисты вкупе с теми, кто получает незаслуженный «возврат по НДСу» (или уже не получает? Или это одни и те же лица?), делают гораздо больший вклад в раскручивание «инфляционной спирали», чем ошалевшие получатели потребительских кредитов — «наличкой и без залога за 45 минут». И если у нас цены на недвижимость в местных «небоскребах» больше, чем в нью-йоркских, то одно из двух: либо у нас небо ниже, либо крыша выше. И если уж так зашкаливают цены на предмет первой необходимости, каковым во всем мире признается жилье, что же говорить обо всем прочем...

Так что если уж представлять себя участником виртуального консилиума, то я позволю себе высказать сомнения в самом диагнозе болезни. Далее я мысленно беру с полки медицинский справочник и смотрю описание симптомов. Да, температура повышается (цены растут), но расширения, то есть инфляции, печени (необоснованного роста денежной массы) не наблюдается. Объективно. А температура (цены) может повышаться и по другим причинам. Да вот, пожалуйста. Рядом с «инфляцией» можно найти и «инфлюэнцу», то есть грипп. Читаем.

«В слабом проявлении грипп напоминает обычный насморк (незначительный рост цен), а в тяжелых случаях появляются жар (стремительный рост цен), головная боль (постоянные проблемы с энергообеспечением), ломота в ногах (ухудшение состояния платежного баланса), пояснице (бюджетный дефицит) и обязательно кашель (бегство капитала) и насморк (уклонение от уплаты налогов). Болезнь опасна тем, что при простуде (кризис мирового рынка) легко переходит в воспаление легких (падение производства)». Похоже?

Посмотрим, как лечить: «Как только болезнь выяснится, надо сейчас же принять слабительное (обеспечить политическую стабильность) и постараться хорошо пропотеть (повышать производительность труда). Можно… обложить себя бутылками с горячей водой (развивать альтернативную энергетику), закутаться (внедрять энергосберегающие технологии). Внутрь принять раза два в день аспирин или салициловый натрий (провести и довести до конца парочку антимонопольных расследований и дел о ценовом сговоре)». А вообще-то лучше всего помогает профилактика, то бишь структурная перестройка экономики: инновации, «экономика знаний», малый бизнес… Сколько, кстати, мы в этом финансовом году выделяем из бюджета? Так, чтобы она не просто выживала, а сделала рывок или этот… прорыв? Вот то-то и оно. Это уже терапия, долгая и дорогостоящая.

Альтернатива? Пожалуйста: «Народные средства от гриппа». Но лучше не надо. Не надо доводить. Чревато.

Кстати, о народном. Помнится, тетя (в некоторых переводах — бабушка) Элизы Дулиттл именно от инфлюэнцы и умерла. Но сама простонародная героиня Бернарда Шоу утверждала иное: «Кто шляпку спер, тот и тетку укокошил». Вот и мне почему-то кажется, что нынешние экономические проблемы вызваны действиями тех, кто сегодня обвиняет правительство в популизме и неумении решать. Говорят, «экономические проблемы», но мне кажется, что речь идет об умении или желании решать совсем другие вопросы. Мне так кажется. Может, перекреститься?