Поддержать
Мы привыкли к всеобъемлющей поддержке и расслабились, несмотря на то, что риски ухудшения ситуации очевидны. Война не просто будет длиться годами, она должна быть более масштабной, если ее цель — победа. А значит, война потребует больше и оружия, и денег, и людей. Все в дефиците.
Понятно, что переход к военной экономике в современном мире — некий анахронизм. Да и война, в конце концов. Понятно, что если тебе необходимы миллиарды долларов, а ты располагаешь только миллиардами гривен, это не мотивирует. Понятно, что привычная жизнь с войной «где-то там» нравится электорату больше, чем реквизиция авто, работа в три смены или сокращение, прости Господи, соцвыплат. Но есть как минимум три причины, почему эти игры в «тыловой фронт» не идут нам на пользу: мы теряем состоятельность, субъектность и поддержку. Так не выигрывают.
Состоятельность
Риски систематических проблем с поступлением в Украину международной помощи очевидны. Как и риски того, что эта помощь будет меньше ожидаемой.
Ожидаем мы на самом деле огромные суммы: на этот год — 37 млрд долл. Еще 25 млрд долл. нам понадобятся в 2025-м и 12 млрд долл. — в 2026-м. Надо учесть, что финансирование на 2025–2026 годы — это объемы, рассчитанные с предположением, что горячей фазы войны в Украине на тот момент уже не будет. Если же нет, потребности будут не меньше текущего уровня. Наивно надеяться, что страна сможет год за годом находить подобные ресурсы извне. Еще сложнее достичь ритмичности предоставления этого финансирования. Сейчас мы собственными глазами видим, что беда как с ритмичностью, так и с самими поступлениями.
Даже хорошие новости из Евросоюза о выделении нам 50 млрд евро не успокаивают, потому что это четырехлетняя программа, согласно которой в 2024-м мы получим 12,5 млрд максимум. Успех в Европейском совете — важный, но не последний этап, впереди еще определение финальных условий программы и голосование за них Европарламентом в конце февраля. Поэтому при наиболее благоприятном развитии событий первый транш в рамках Ukraine Facility поступит в марте. Сразу 4,5 млрд евро — третья часть от годового объема. Ритмичность дальнейших траншей будет зависеть от нашей способности выполнять условия программы. Для нас это не меньший вызов, чем Орбан.
Обещанные 61,4 млрд долл. от США до сих пор под вопросом. Из этой суммы львиная доля (46 млрд долл.) пойдет на оборону, экономика же должна была бы получить 15 млрд долл. Обе составляющие — залог нашего выживания. Найти им замену очень трудно, прожить без них — невозможно. Но сейчас, кроме денег от США и ЕС, мы в 2024-м можем надеяться только на 5,4 млрд долл. от МВФ и суммарно на почти 2 млрд от Нидерландов, Канады, Норвегии, Дании, Японии и Южной Кореи.
Когда в конце прошлого года во властных кулуарах обсуждались негативные сценарии поступления нам помощи от союзников, четко озвучивался срок — два месяца. Именно на столько хватит нашей собственной финансовой состоятельности без внешней поддержки.
Месяц уже прошел. Еще один — и финансовая устойчивость, которой мы так гордимся, превратится в тыкву. Рекордные валютные резервы в 40 с лишним миллиардов долларов начнут таять на глазах. Пессимистические курсовые и инфляционные ожидания заставят Национальный банк Украины вернуть жесткую монетарную политику, которая затормозит экономическое развитие. А если в ближайшее время ситуация не улучшится, Нацбанк вынужденно вытащит из рукава свой единственный козырь — эмиссию. Ту самую печать денег, побочные последствия которой обычно в разы превышают положительный терапевтический эффект. Фактически за два месяца без поддержки мы вернемся в март 2022-го — вот оценка нашей состоятельности.
Субъектность
Сами понимаете, если из 37 миллиардов «выпадает» 15, следует иметь планы «Б», «В» и далее сколько хватит алфавита. Они есть.
Десятилетние планы поддержки, которые готовят наши ключевые союзники, — это прекрасный почин, но поскольку мы уже имели возможность ознакомиться с «первенцем» от Британии, очаровываться не будем. Укрепление нашей обороноспособности — вдохновляющая перспектива, но до нее еще бы дотянуть. Следующей аналогичную десятилетнюю программу должна представить Франция, вероятно, в ходе визита Эммануэля Макрона в Украину в этом месяце. Весной надеются обнародовать свои 10-летние обязательства США как гарантию в случае возврата Дональда Трампа в Белый дом. Понятно, что успех этого начинания также возможен только при условии поддержки Конгресса, а следовательно, не гарантирован.
Что еще в разработке?
Есть прогресс в процессе передачи Украине замороженных активов РФ. В начале января Администрация президента США Джо Байдена поддержала законопроект, позволяющий конфисковать и направить Украине часть из почти 300 млрд долл. замороженных в Соединенных Штатах российских активов. Дальнейший прогресс, кроме прочего, зависит от быстроты ЕС при решении этого же вопроса, ведь с самого начала партнеры по G7 были не в восторге от идеи конфискаций «в одностороннем порядке». Что ж, 29 января страны Евросоюза единогласно одобрили новые правила, которые позволят фактически изымать прибыли, полученные от операций с российскими подсанкционными активами (в целом у ЕС их 180 млрд долл.) и перечислять их Украине. За 2023 год международный депозитарий Euroclear заработал 4,4 млрд евро на таких операциях. Нет, эти 4,4 миллиарда мы уже не увидим, но потенциально можем получить будущие прибыли от таких операций. Остался последний шаг — собственно договориться о передаче денег нам, но как быстро этот шаг сделает ЕС, а за ним и США — неизвестно.
Также на старте создание дополнительного фонда помощи от ЕС (Ukraine Assistance Fund), но уже военной, что может добавить нам еще 20 млрд евро на четыре года (по пять на год соответственно).
Ожидается и запуск «украинского резерва» — гарантийного инструмента, который должен покрыть все расходы на предоставление грантовой помощи и гарантий от ЕС. Годовой объем таких гарантий, по замыслу, не должен быть меньше 2,5 млрд евро, и его цель — стимулировать более активную грантовую поддержку Украины. Немного сложный дизайн, но начинание абсолютно правильное: думая о дне сегодняшнем, мы о завтрашнем даже не вспоминаем, а в нем нынешние долги надо будет отдавать. При этом желающих нас поддержать именно кредитом все больше: в 2022-м грантов было 45% от всей помощи, а в 2023-м — уже только 30%. Даже из 50 млрд евро Ukraine Facility только 17 млрд — гранты, остальное — займы. Этот тренд надо разворачивать.
Вроде бы положительные новости, но сложно не заметить, что Украина в них — объект, а не субъект. Нашей инициативы в преодолении наших же проблем неприлично мало. А между прочим субъектность — одно из ключевых наших «военных» достижений, которое хотелось бы не «прогулять».
Да, мы обеспечили макроэкономическую стабильность, без шуток — это важное достижение. Но почему после стабилизации мы больше не сделали ничего? Устали? Решили немножко пожить «как раньше»? Простите, но не получится.
За 2023-й государство собрало налогов 1,66 трлн грн при расходах в 3 трлн и дефиците в 1,36 трлн грн. Да, были безусловные позитивы — за 2023 год от продажи ОВГЗ наш Минфин привлек в госбюджет почти 556 млрд грн. Очень хороший результат совместной работы Минфина и НБУ, интерес украинцев к государственным ценным бумагам действительно вырос почти вдвое. Но что дали бы эти пять сотен миллиардов, если бы не было 1,13 трлн грн от союзников? Мы бы даже близко не справились. Что хуже, не очень-то и пробовали.
Поддержка
Власть до сих пор не осознала, что если экономику не трансформировать под военные потребности, никакая помощь не поможет. Если твой фронт двигается туда-сюда на 300 метров, логично готовиться к долгой войне.
А президент вот думает, что переход на «военные рельсы» — это сокращение правительственного аппарата, что война на истощение — выдумка Путина, чтобы уменьшить западную поддержку Украины, а еще что в войне на истощение Путин и его экономика проиграют.
Ничего удивительного. Это ведь тот же президент, который вместо подготовки к вторжению в конце 2021-го публично обижался, что предупреждения американцев о войне обвалили украинские евробонды.
Поэтому нет никаких надежд на то, что советы от Богдана Данилишина или рекомендации Ярослава Жалило о переходе к современной военной экономике кто-то на Банковой хотя бы по диагонали просмотрел. Мы, как и в 2022-м, будем ждать, пока петух не клюнет.
Не самое удачное время для ожиданий.
2024-й — год выборов в 70 странах мира, в том числе у многих наших партнеров, к тому же это еще и год выборов в Европарламент. Поэтому при нашей нулевой инициативе и наша внешняя поддержка шаткая. Чем ближе к волеизъявлению, тем громче будут звучать неприятные для нас вопросы, от абстрактных «почему мы должны поддерживать Украину?» до конкретных о коррупционных скандалах, иррациональных расходах или усилиях, которые со своей стороны прилагает Украина, чтобы победить.
Что еще хуже, это год мнимых выборов в РФ, после завершения которых у Путина уже не будет никаких предостережений о закрытии границ и проведении полноценной мобилизации.
Вот вам война на истощение между большой страной, экономика которой даже к санкциям адаптировалась, и вчетверо меньшей страной, которая, потеряв в 2014-м единственный патронный завод, наконец в 2024-м удосужилась заложить в бюджете средства на «развитие производства патронов».
На что мы надеемся?
Что пока мы все здесь живем, как раньше, где-то там Фродо и Сэм уже подходят к Мордору?
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google