Поддержать
Будущее украинской экономики: как привлечь инвесторов
Что мертвое, умереть не может, но восстает снова, сильнее и крепче, чем раньше.
Из катехизиса Утонувшего бога «Игры Престолов»
Какое будущее у украинской экономики после войны?
«Украина, которую мы потеряли», — это индустриализированная страна с 52 миллионами человек.
Украина, к которой мы пришли, — это разрушенная войной экономика с населением в 27–28 миллионов человек.
Какой же будет Украина, которую мы построим?
Она будет именно такой, которой ее сформирует новая модель экономического развития. Досадно признавать, но даже на 35-м году независимости у нас такой модели никогда не было и пока нет.
Сначала, в 1990-х годах, власть проводила структурные реформы, которые были призваны создать необходимые предпосылки для перехода от плановой экономики к рыночной. Решала вопросы «большой и малой приватизации», вводила собственную денежную единицу и налоговую систему.
В начале нулевых общество и политические элиты достигли своеобразного консенсуса в виде неформального общественного договора: «Мы (элиты) не мешаем вам (народу) зарабатывать вашу мелочь, гарантируем относительно низкий уровень тарифов и определенные социальные стандарты; а вы (народ) не мешаете нам (элитам) делить основные активы и финансовые потоки страны».
Именно вследствие такого «общественного договора» в Украине возникли два антагонистических класса: микропредпринимательство, которое представляло идеальную модель развития в формате анархокапитализма, и олигархи, которые выступали за своеобразную модель квазигосударственного капитализма, функционировавшего за счет модерации ими политической жизни в стране и контроля над средствами массовой информации и партиями.
С 2014 года наша экономика находится в долгом треке «реформ», в основном «бессмысленном и беспощадном».
Формируется очень вредная уверенность чиновников, что «рынок уладит все», а их роль — это этакий скрытый дирижизм на перекрестке бюджетных финансовых потоков.
Во время войны у нас загрузка основных производственных мощностей экономики на уровне 70% и безработица на уровне 15% экономически активного населения. И темпы роста ВВП в 2025 году на уровне 1–1,5%. Все эти индикаторы звучат, как беспощадный приговор правительству, которое не в состоянии сформировать хотя бы среднесрочное видение экономического развития, обеспечить максимальную занятость с безработицей на отметке максимум 2–3% и загрузкой производственных мощностей на уровне 85–90%. И с темпами роста ВВП на уровне 7% и выше.
Так какой же могла бы быть модель роста после войны?
Фридрих Хайек сказал бы, «что то, что уже мертвое, умереть не сможет, и это надо только похоронить, каким бы досадным ни было это прощание».
Но Джон Мейнард Кейнс поспорил бы с ним: «Похоронить никогда не поздно, но, может, сначала необходимо снять удавку с шеи?».
Ресурсное проклятие — именно так называют состояние стран, которые надеялись на богатые недра или пользующиеся спросом монотовары, и из-за этого потеряли тонус национальной экономики.
В свое время Украину называли «восточноевропейским тигром». К сожалению, сырьевое проклятие в нашей экономике действует, наверное, наиболее показательно среди других стран Европы.
В 2005 году — 20% аграрных сырьевых товаров в структуре национального экспорта. Это соразмерно с экспортом сложной промышленной продукции с высоким уровнем добавленной стоимости.
До полномасштабной войны аграрный сырьевой экспорт составляет уже 50%, а сложная продукция — 5%.
Сейчас экспорт аграрного сырья достиг 80%.
Во время войны сгорели три «бумажных тигра» национальной экономики: сектор ІТ-услуг (значительная часть которого релоцировалась в другие страны); экспорт трудовых ресурсов, когда Украина получала трансферты из-за границы (этот показатель упал до уровня менее 10 млрд долл. в год); и, как ни странно, разрушается и сырьевой аграрный сектор, несмотря на доминирование в структуре экспорта (из-за логистических, транспортных проблем, высоких цен на удобрения и горючее, военных рисков и т.д.).
То есть наши чиновники делали ставку на экспорт сырья (аграрного, цифрового, «трудового»), но эта ставка во время войны не сработала.
Почему? А потому что во время войны срабатывают только ставки на секторы материального производства (из-за повышенного спроса на конкретные материальные ресурсы) и сектор услуг (чтобы сохранить занятость населения).
Материальное производство — это правильно откалиброванная государственная промышленная политика (которой у нас нет).
А сектор услуг — это экономическая свобода, которой у нас тоже негусто.
Основная причина неудач — ориентация на монопроизводство сырья с ниспадающей отдачей и неправильное применение теории абсолютных и сравнительных преимуществ теорий Адама Смита и Давида Рикардо.
Эти теории говорят, что если в Украине лучший набор абсолютных условий или альтернативных затрат при производстве аграрного сырья, значит, она должна специализироваться на производстве сырьевой аграрной продукции.
В отношении Украины этот капкан бедности выглядит следующим образом: раз у нас благоприятные условия для сельского хозяйства и абсолютное и сравнительное преимущества в этой отрасли по сравнению с другими странами, то мы должны концентрироваться на производстве кукурузы, зерна, то есть сырьевых монотоваров с ниспадающей отдачей.
Однако, в отличие от товаров с высоким уровнем добавочной стоимости, на выпуске продукции сельского хозяйства нельзя получить эффект от масштаба. Так, при производстве легковых автомобилей увеличение объемов производства приведет к уменьшению затрат на единицу товара, а в аграрном секторе и добыче полезных ископаемых, наоборот, каждая дополнительная тонна пшеницы или новая тонна добытой руды требует новых затрат: плодородие грунтов исчерпывается, запасы руды истощаются.
В результате мы получили экономику, в которой развивались только те отрасли, которые либо имели абсолютные преимущества на мировом рынке, либо опирались на производство аграрных монотоваров и сырья с меньшей отдачей.
Отрасли с возрастающей отдачей, которые могли базироваться на использовании относительных преимуществ, например, переработка, производство товаров народного потребления, машиностроение и прочее, практически не развивались.
К чему могут привести такие наши дисбалансы в развитии?
До 1960 года экономика Сомали опережала качественные параметры Южной Кореи. Но последняя благодаря ставке на развитие творческой и инновационной экономики (правда, перед этим была реализована независимая промышленная политика) сумела вырваться из порочного круга абсолютных и относительных преимуществ в виде дешевой рабочей силы и ставки на сельское хозяйство.
А Сомали «поймала» свои конкурентные преимущества в таком захватывающем занятии, как «ловля» чужих танкеров.
Именно поэтому вместо сырьевой и отраслевой модели Украина должна перейти к модели кластерного развития, которая заключается в сочетании всех факторных производительных сил: человеческих, природных, инфраструктурных, конкурентных, энергетических.
Это должны быть как целевые и технологические, так и широкие межотраслевые кластеры.
Очевидно, что биотехнологический кластер должен стать в Украине базовым: не только производство продуктов питания, но и лидерские позиции в производстве биотоплива, растительного белка, лецитинов, изолятов, биодобавок.
Максимальное формирование генерации добавленной стоимости путем стимулирования вертикально интегрированных производственных систем.
Формирование региональных кластеров развития в виде территориально-экономических районов и предоставление таким кластерным образованиям прав на проведение собственной налоговой и инвестиционной политики (с сохранением функций общегосударственных налогов).
Фискальные стимулы должны работать исключительно на стимулирование экспорта продукции с высоким уровнем добавленной стоимости. То есть возмещение НДС — только по видам сложных товаров, а не сырья. Налогообложение экспорта сырья специальными пошлинами и концентрация этих ресурсов в специальном национальном резервном фонде для осуществления инвестиций в структурную перестройку экономики или для распределения регулярных выплат такого фонда между гражданами.
Развитие машиностроительного, электронного, энергетического, химического и оборонно-промышленного кластеров.
Внедрение вокруг украинских АЭС пояса усиленной индустриализации и урбанизации путем создания чартерных городов (свободных городов), с полным освобождением малого и среднего бизнеса от налогов и регулятивных процедур. Это должно решить и проблему размещения миллионов внутренне перемещенных лиц.
Использование творческого потенциала украинских мегаполисов путем стимулирования развития технологических парков на стыке образования, науки и промышленных платформ.
Реальная налоговая революция — фискальное раскрепощение населения, то есть передача работникам права на самостоятельную уплату налога на доходы физических лиц (и снятие с бизнеса этой транзакционной нагрузки). С одновременным предоставлением гражданам прав на широкий налоговый кредит на сумму инвестиций в свою семью.
«Нулевая группа» предпринимателей — создание специальной группы для микропредпринимательства, когда до определенного порога доходов в формате семейных бизнесов такая деятельность вообще освобождается от обязанности платить какие-либо налоги и сборы, проходить проверки, получать разрешения и т.д.
Десятилетняя налоговая амнистия — легализация капиталов путем разового внесения их в банковскую систему без уплаты налогов.
Модель Харрода—Домара, завершенная после Второй мировой войны в 1946 году, говорит об эффекте «большого экономического толчка». Украина должна достичь именно такого синергетического эффекта.
То есть Украина нуждается в уколе «адреналина» в экономическое сердце
Это должен быть композитный стимул в виде:
- монетарного импульса со стороны НБУ — рефинансирования со стороны Нацбанка вложений банков в инфраструктурные облигации и промышленную ипотеку;
- налогового импульса в виде кардинального сокращения налогов на труд с соответствующими компенсаторами (налогообложение рентных, сырьевых доходов), что должно одновременно существенно увеличить совокупный платежеспособный спрос населения и сократить экспорт капитала сырьевыми ФПГ;
- бюджетного импульса в виде расходов на инфраструктурное и энергетическое обновление;
- инвестиционного импульса путем создания устойчивых точек роста и повышения мультипликатора роста.
Конечно, государство должно заботиться и о защите внутреннего рынка, потому что иначе весь импульс пойдет в покупку импортных товаров. Также важно применить широкий спектр стимулов для развития экспорта, в частности и в сегменте МСБ.
Экономические лифты выращивания собственных бизнес-чемпионов — от точки нулевого налогообложения семейного бизнеса до простых налоговых моделей малого бизнеса, дальше через общий порядок налогообложения среднего бизнеса и повышенного налогообложения ФПГ, а не наоборот.
В целом новая модель развития должна чем-то напоминать индийский танец: одной рукой закручиваем лампочку на люстре, а другой — гладим собаку возле ног.
То есть сильное государство на макроуровне, способное защитить внутренний рынок и поддержать экспорт своих компаний за границей, и полное устранение влияния государственных регулятивных органов на микроуровне, где зарождается первоначальный импульс предпринимательского духа, который надо только расковать. И в таком случае он принесет золотые молодильные яблоки для национальной экономики.
И тогда состоится украинская Алия — возвращение украинцев из-за границы в растущую и свободную экономику.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google