Война непримиримых

Турецкие курорты вновь стали объектами террористических атак. В течение двух дней в Стамбуле, Мармарисе и Анталии прогремели шесть взрывов, в результате которых погибло четверо и получили ранения более семидесяти человек. При этом пострадали не только турецкие граждане. Жертвами терактов стали и иностранные туристы — британцы, израильтяне, немцы, россияне.

Ответственность за эти взрывы взяла на себя курдская леворадикальная группировка «Соколы освобождения Курдистана», на своем вебсайте предупредившая: «Турция — небезопасная страна. Туристам не следует приезжать в Турцию». Похоже, что «соколы» собираются приложить максимум усилий для того, чтобы туристы избегали курорты Турции, поскольку еще в апреле они заявили: «Правительство получает огромные доходы от иностранного туризма, которые идут на борьбу с курдским народом. Поэтому мы объявляем своими целями отели, зоны развлечений и туристические компании».

Группу «Соколы освобождения Курдистана» турецкие спецслужбы связывают с запрещенной террористической организацией — Рабочей партией Курдистана (РПК), добивающейся автономии для курдов Турции. Косвенно эти подозрения подтверждает то, что «соколы» мотивировали совершенные теракты суровыми условиями содержания в тюрьме Абдуллы Оджалана, исторического лидера РПК. Впрочем, сами представители РПК заявляют, что считают «соколов» отколовшейся группировкой. Вполне возможно, что это соответствует действительности. После ареста и осуждения к пожизненному заключению главы РПК Абдуллы Оджалана среди верхушки партии вспыхнула малозаметная для внешнего мира, но яростная борьба за лидерство. При этом радикалы часто апеллируют к имени Оджалана, все еще пользующегося авторитетом у турецких курдов.

Способствуют расколу некогда монолитной и грозной силы и бесчисленные призывы Оджалана прекратить вооруженную борьбу и сложить оружие, а также… отказаться от идеи не только независимости для турецких курдов, но и автономии в составе Турецкой Республики. И теперь Анкаре приходится иметь дело с радикально настроенными группировками, несогласными с политикой «примиренчества» своих вождей и потому неподконтрольными лидерам РПК, готовыми и далее посредством «революционного террора» добиваться создания независимого курдского государства на юго-востоке Турции.

К тому же не стоит забывать и саму Рабочую партию Курдистана. Несмотря на внутрипартийный кризис, вызванный пребыванием в тюрьме на острове Имралы «Апо» («Дядя» — партийный псевдоним Абдуллы Оджалана) и его пацифистскими призывами, РПК по сей день пользуется большим влиянием у курдов. И с разной степенью интенсивности продолжает вести боевые действия против сил безопасности и проводить террористические акты в турецких городах и деревнях. Эта война закончится не скоро. Хотя Анкара в последнее время стала проводить более либеральную политику по отношению к курдам, в Турции и далее существуют все предпосылки для появления влиятельных радикальных групп в курдской среде.

Народ без государства

История курдов — это история идеализма и предательства, история амбиций племенных вождей и манипуляций великих держав, история народа, не имеющего своего государства и пытающегося его создать. В начале XX века курды, территория которых была разделена между Османской империей и Персией, были очень близки к появлению независимого Курдистана: по условиям Севрского договора 1920 года, решавшего судьбу Порты и населявших ее народов, курды должны были получить государственность. Однако Лозаннский договор 1923 года перечеркнул эти надежды.

Тем не менее курдам в минувшем столетии все же удалось, пусть и ненадолго, создать свое государство: в 1946 году в иранском Курдистане, в зоне контроля советских войск была образована курдская Мехабадская республика. Но после вывода советских войск из Ирана в 1947 году шахский режим по-восточному быстро решил проблему последней.

Сегодня курды проживают на стыке границ Турции (15 млн. человек), Ирана (до 8 млн.), Ирака (5 млн.) и Сирии (чуть более одного миллиона). В каждой из этих стран существуют партии и группировки, добивающиеся либо независимости, либо автономии для своего народа. Больше всего в этом преуспели иракские курды. С конца пятидесятых годов в результате постоянной борьбы против центральной власти, которую вели две влиятельные политические силы — Демократическая партия Курдистана (возглавляемая кланом Барзани) и Патриотический союз Курдистана (во главе с нынешним президентом Ирака Джалалом Талабани), они то добивались автономии, то вновь теряли ее.

Ситуация стабилизировалась после свержения режима Саддама Хусейна: в 2003 году иракские курды закрепили за севером страны статус автономии с широкими полномочиями. Но, похоже, до независимости дело не дойдет. Ее ценой стал бы распад Ирака и усиление нестабильности в регионе, богатом залежами нефти. И, если судить по последним действиям лидеров курдской автономии в этой стране, то на сегодняшний день они и не ставят перед собой целью отделение от Ирака.

В Турции же, где проживает большая часть курдов, перспективы автономии для этого народа выглядят сомнительными. С момента распада Османской империи кемалисты строили унитарное светское государство, в рамках которого турецкие власти активно проводили политику ассимиляции курдов: курд, желавший сделать карьеру в государственных органах власти, должен был забыть о своей национальности. Анкара запрещала курдский язык, а самих курдов называла «горными турками». (Ассирийцев, например, власти долгое время считали «турками, обращенными в христианство».) И любые попытки использовать курдский язык рассматривались турецким истеблишментом как сепаратизм и акт государственной измены.

Показательно, что еще в прошлом году турецкий суд приговорил к денежному штрафу 20 курдов за то, что они использовали на плакатах, написанных на курдском языке, буквы «Q» и «W», отсутствующие в турецком алфавите. Лишь в последние годы, по мере прояснения перспектив членства Турции в Евросоюзе и под давлением Брюсселя, Анкара пошла на некоторые уступки, разрешив в стране курдские газеты, радио и телевидение, дав возможность людям получать образование на курдском языке.

Ситуация с ущемлением национальных прав турецких курдов усугубляется еще и тем, что они живут в одном из самых бедных регионов Турции — в горной местности юго-восточной Анатолии. Именно этот регион, часто называемый северным Курдистаном, и является оплотом РПК, созданной Абдуллой Оджаланом со товарищи в 1978 году: костяк партии составляют крестьяне из анатолийских деревень и маргинализированные жители городов.

Взлет и падение РПК

Первоначально программа Рабочей партии Курдистана предусматривала создание суверенного курдского государства. Реализовать эту цель апочисты (сторонники Абдуллы Оджалана) решили путем вооруженной борьбы, и в 1984 году РПК провела первые боевые операции в юго-восточной Турции. Основными целями боевиков были турецкая армия и силы безопасности. Но РПК также активно проводила диверсии и в Западной Европе: апочисты совершали нападения на турецкие дипломатические и торговые учреждения.

Пытаясь подорвать индустрию туризма, которая ежегодно приносила в турецкий бюджет до 20 млрд. долл., РПК взрывала туристические объекты и похищала иностранцев. Впрочем, здесь она действовала спорадически: эксперты отмечают, что методам «слепого террора» с массовыми жертвами среди мирного населения РПК не привержена. Как отмечают военные эксперты, в Турции идут «боевые действия низкой интенсивности». Тем не менее за двадцать лет боевых действий погибло около 37 тысяч человек.

Политические структуры РПК до недавнего времени жестко контролировали курдское общество как в самой Турции, так и в европейской диаспоре, собирая дань (т.н. революционный налог) с членов курдской диаспоры. В результате РПК располагала достаточно крупным бюджетом, который пускала в оборот через подконтрольные партии бизнесменов. По данным немецкой полиции, апочисты не брезговали и торговлей наркотиками. Турецкие спецслужбы приводят данные, что ежегодный бюджет РПК составлял 20—120 млн. долл. И львиная часть этих денег шла на финансирование боевых действий Армии освобождения народов Курдистана (АОНК) — боевого крыла РПК, созданного в 1986 году (после 2000 года АОНК стала именоваться как Силы защитников народа).

Помимо вооруженной борьбы РПК, следуя примеру Организации освобождения Палестины (ООП), попыталась организовать и информационно-пропагандистскую работу. Не имея влиятельного лобби в странах Европейского Союза и Соединенных Штатах, наподобие еврейского или армянского, лидеры РПК избрали другой путь для формирования общественного мнения в этих странах: РПК через подставные компании обзавелась своими СМИ — прессой и курдским телевидением MED-TV. Хотя, конечно, малоизвестные массмедиа были скорее для сторонников Апо.

Куда большую роль в развернутой пропагандистской кампании играло созданное в 1985 году политическое крыло Рабочей партии Курдистана — Фронт национального освобождения Курдистана (ФНОК), включавший помимо РПК и другие леворадикальные курдские организации, преимущественно с севера Турции. На эту «зонтичную организацию» апочисты возлагали дипломатические функции. В основном ФНОК работал в тех странах Западной и Восточной Европы, где проживала многочисленная курдская община. Это позволяло организовывать многотысячные демонстрации в поддержку борьбы РПК и ее лидера Абдуллы Оджалана и оказывать давление на местные правительства. Впрочем, безуспешное.

В Украине филиалом московской штаб-квартиры представительства ФНОК в странах СНГ была Ассоциация курдских общественных организаций «Мидия». Примечательно, что в середине девяностых с представительством ФНОК в странах СНГ активно сотрудничала лидер прогрессивных социалистов Наталья Витренко, гневно обличая политику Анкары. Правда, чуть позже г-жа Витренко из тех же идеологических побуждений стала на защиту Саддама Хусейна, которого считают виновным в массовых убийствах иракских курдов.

Длительное противостояние РПК с турецкими силами безопасности было бы невозможным без учета некоторых факторов. Прежде всего на руку РПК играло бедственное положение курдов в самой Турции. И их фанатичная вера в Оджалана: во многих курдских домах на самом почетном месте висит портрет Апо. Железная дисциплина в РПК помогала достигать поставленной цели: апочисты жестко, вплоть до убийств, пресекали всякое инакомыслие в партии и непокорность. И так же жестко расправлялись с теми, кто подвергал сомнению лидерские качества Оджалана и правильность избранного им пути.

Но главное — поддержка, которую Рабочей партии Курдистана оказывали Советский Союз (Москва рассматривала апочистов как средство влияния на Турцию в случае осложнения советско-турецких отношений и глобального кризиса на Ближнем Востоке), Сирия (рычаг воздействия на Анкару) и Греция (в силу давнего политического противостояния со своим восточным партнером по НАТО). Так, РПК располагала тренировочными базами на территории Сирии и в контролируемой сирийцами ливанской долине Бекаа, а в Дамаске находилась штаб-квартира Абдуллы Оджалана.

Но эти же факторы были и слабостью организации. После распада СССР РПК так и не нашла нового могущественного союзника, готового использовать эту партию в своих геополитических интригах. Сирия, оказавшаяся в конце 1998-го перед угрозой вторжения турецкой армии, решила отказаться от своего союзника: Оджалана выслали, а базы РПК закрыли. В свою очередь правительство Греции не собиралось рисковать репутацией, предоставляя убежище лидеру РПК. В глазах мирового сообщества Абдулла Оджалан вовсе не был «курдским Ясиром Арафатом», а всего лишь террористом: и Соединенные Штаты, и Европейский Союз считают РПК террористической организацией. В результате в феврале 1999-го Апо был арестован в Кении, предстал перед судом и был приговорен к смертной казни, замененной позже пожизненным заключением. А ослабленная РПК встала перед необходимостью смены руководства, изменения политической программы, трансформации способов ведения борьбы. И главное — сохранения единства в партии.

Затянувшаяся война

Несмотря на затянувшийся кризис, РПК продолжает свою вооруженную борьбу, иногда прерывая ее и объявляя об одностороннем прекращении огня, в попытке выиграть время для реорганизации своих сил. Теперь ее лидеры фактически отказались от идеи независимости и говорят либо о необходимости создать федерацию турков и курдов, либо об автономии в составе унитарной Турции. Свои вылазки боевики АОНК (а их общая численность достигает четырех тысяч) делают с территории Северного Ирака, где у них с девяностых годов существуют многочисленные партизанские базы в районе горы Кандиль.

Чтобы предотвратить проникновение с территории Ирака апочистов, турецкая армия и силы спецназа в девяностые годы регулярно совершали походы в глубь Северного Ирака, преследуя отступавших курдских партизан, и совместно с боевиками иракской Демократической партии Курдистана уничтожая базы РПК. В Анкаре сумели договориться об этом с Саддамом Хусейном, который посредством турецкой армии пытался контролировать мятежных курдов на севере своей страны.

Сейчас Турция пытается восстановить свое право преследовать курдских партизан на территории Северного Ирака, чтобы таким образом раз и навсегда решить проблему РПК: Анкаре крайне необходима стабильность на юго-востоке страны. Особенно после того, как заработал трубопровод Баку—Тбилиси—Джейхан. И последние переговоры турецких дипломатов с американцами и иракцами были посвящены курдской теме. В конце концов, апеллируют турецкие политики, если действия Израиля в Ливане оцениваются Вашингтоном как антитеррористическая операция, то почему Соединенные Штаты всячески возражают против проведения Анкарой аналогичной акции в Северном Ираке против боевиков РПК?

Несмотря на уверения министра иностранных дел Турции Абдуллы Гюля, что «уничтожение боевиков РПК на территории Северного Ирака идет на пользу также Багдаду», иракские политики однозначно выступают против этих действий турецких военных. Президент иракского Курдистана Масуд Барзани заявил, что попытка Турции воевать с боевиками РПК на иракской территории будет расцениваться ими как вооруженное нападение на Ирак.

Эту же позицию разделяет и президент Ирака Джалал Талабани. Что же касается Вашингтона, то он не дает четкого ответа на просьбу Анкары по разгрому позиций апочистов.

Широкомасштабной операции турецкой армии в июле удалось избежать благодаря экстренному вмешательству Вашингтона на самом высоком уровне. По предложению президента Джорджа Буша, начались трехсторонние переговоры с участием представителей Штатов, Турции и Ирака. Их первым результатом можно считать заявление иракских властей о намерении закрыть представительства РПК, легально действующие в ряде городов Северного Ирака. Впрочем, в конце июля турецкий спецназ все же совершил пробный рейд в иракский Курдистан.

Надо сказать, что американцы действительно занимают по отношению к РПК двойственную позицию. С одной стороны, Вашингтон признает РПК террористической организацией, и в июле командование американским контингентом в Ираке отдало приказ об аресте пребывающих там ее лидеров. С другой стороны, предполагают турецкие эксперты, американцы на этом этапе не заинтересованы в жестких действиях против апочистов и вводе в иракский Курдистан ограниченного турецкого контингента, поскольку такие меры могут взорвать Ирак. Кроме того, сохранение этой проблемы в подвешенном состоянии позволяет нынешней американской администрации удерживать Анкару в фарватере своей политики.

Между тем, Анкара все же готовится к операции своих войск на севере Ирака для нейтрализации плацдарма апочистов. В конце июля генштаб Турции издал соответствующие директивы и в настоящее время на турецко-иракской границе уже дислоцируются около 200 тысяч турецких военнослужащих, переброшенных из центральных и западных районов страны. Но многие турецкие аналитики полагают, что из-за кадровых перестановок в руководстве вооруженных сил операция начнется не раньше сентября. Вполне возможно, турки все же проведут эту операцию. В военном отношении ее эффективность не вызывает сомнения. Но также очевидно, что одними только военными средствами курдскую проблему не решить.