УДОБНАЯ СХЕМА ДЛЯ УСТУПОК «СТРАТЕГИЧЕСКОМУ ПАРТНЕРУ»

Распространенный тезис об уникальности геополитического положения Украины, которое дает стране шансы для успеха во внешней политике, вряд ли всерьез воспринимает Президент и его команда. Cвидетельством тому может служить позиция официального Киева при заключении международных договоров и соглашений.

Например, готовящееся к ратификации в украинском парламенте соглашение о «нулевом варианте» раздела долгов и активов бывшего СССР. Если учесть, что Россия выдвинула в качестве условия для принятия решения о реструктуризации украинского долга за энергоносители до февраля 1995 г. непременный отказ Киева от своей доли наследства бывшего Союза, следовательно, эта проблема имеет для Москвы особое значение.

Так в чем же заинтересована РФ? Ни Кучма, ни вице-премьер Марчук, возглавляющий делегацию Украины на долгосрочных российско-украинских переговорах, не могут точно определить, что же кроется за понятием «активы СССР». «Не знаем», - попросту отвечает Президент. Зато официальные лица Украины четко называют сумму процентов, которые стране необходимо ежегодно выплачивать в счет долгов бывшего Союза: 187 млн. долларов США.

Тем не менее, один из аспектов активов некогда общей страны, о котором поговаривают российские специалисты и отчаянно умалчивают украинские политики и дипломаты, относится к так называемой «статусной сфере», то есть нематериальной.

Взять, хотя бы к примеру, набивший оскомину в Украине Договор о нераспространении ядерного оружия. Как известно, его депозитариями значатся США, Великобритания и СССР. Сразу же оговоримся: понятие «депозитарий» не тождественно понятию «ядерный статус». По крайней мере, такого знака равенства нет ни в самом Договоре, ни в принятых в его рамках документах. Преимущество же государств-депозитариев по сравнению с рядовыми странами-участницами заключается не только в том, что они хранят в своих «ларцах» ратификационные грамоты. В адрес их правительств прежде всего поступают всевозможные предложения и поправки к Договору. Депозитарии также созывают конференции стран-участниц по тому или иному вопросу. То есть основатели международного пакта держат руку на процедурном механизме.

Что, в свою очередь, как раз и имеет то политическое значение, которому так много внимания уделял Леонид Кучма, подводя итоги саммита в Будапеште. (Как известно, полученные там Украиной гарантии безопасности практического значения не имеют из-за отсутствия реального механизма для соблюдения ответственности за их выполнение. Напомним, в начале процесса ядерного разоружения официальный Киев выступал с требованием гарантий, сходных с существующими в рамках НАТО.)

Итак, вернемся к ДНЯО. Вздумай безъядерная Украина претендовать наравне с Россией на статус депозитария (все остальные страны СНГ, как известно, давно «списали» активы и пассивы бывшего СССР в пользу Москвы), то процесс грядущего пересмотра Договора о нераспространении, вполне возможно, потеснил бы интересы ядерных государств. Скажем, в вопросе обязательной постановки под международный контроль всех мирных ядерных предприятий, а не только отдельно предоставленных объектов АЭС. К чему, собственно, и призывали в соответствующей декларации безъядерные государства-участники Договора. Или в проблеме запрета безъядерным странам использовать подводные лодки с атомными двигателями. На чем, как известно, пытаются настоять в последнее время уже ядерные государства. Далее, поднимаемый развивающимися странами вопрос об увеличении ассигнований на техническое сотрудничество в рамках связанного с ДНЯО МАГАТЭ и т.п.

Тем не менее, нынешнее руководство Украины вряд ли будет претендовать на значимую роль страны в большой политике, списав своеобразный шанс в ней утвердиться на счет зависимости от российского газа. А между тем, идея продать украинские долги за энергоносители третьим странам (тема, выдвигаемая в кругах президентской администрации) так и осталась в разряде утопических. Что лишний раз доказывает: официальный Киев не может (или не хочет?) найти рычаги воздействия для изменения подхода Москвы к интересам юго-западного соседа.

В то же время Россия, напротив, утверждает собственные позиции. Так РФ вытеснила украинские рыболовецкие суда из экономических зон прибрежных государств, заключивших соответствующие соглашения с СССР и срок условий действия которых еще не истек. Что, собственно, сегодня уже и подтверждает глава нового Министерства рыбного хозяйства Украины Николай Шведенко, называя сумму в 49 млн. долларов США, которые стране необходимо уплатить для продолжения рыболовного промысла. То есть Украина практически осталась без морской рыбы еще задолго до подписания премьером Масолом соглашения о «нулевом варианте». Однако, если при прежнем руководстве страны такое положение вещей преподносилось как «Москва выкручивает руки», то ныне, очевидно, именуется «стратегическим партнерством».

Отнюдь невозможно отнести к равноправному партнерству и положения уставных документов МЭКа (Межгосударственный экономический комитет) с квотой в 50% голосов России, против которых ныне в Украине выступает лишь экс-президент Леонид Кравчук.

С перевесом в пользу России действует и созданный во время правления Кравчука на базе Министерства гражданской авиации СССР МАК (Межгосударственный авиационный комитет). Дело в том, что в рамках МАКа остался сертификационный орган. Против чего в свое время и выступали многие авиаторы Украины, считая, что сертификация летной годности за пределами страны всегда может быть проведена без учета требований мировых стандартов. А следовательно, путь для украинских самолетов на рынки развитых стран будет закрыт.

Сегодня, как известно, при «мозговом центре» в Киеве и техническом участии Узбекистана и России создан самолет Ан-70. Создатели лайнера утверждают: по летно-техническим характеристикам он не уступает и даже в чем-то превосходит мировые аналоги. Тем не менее, продавать новый самолет предполагается в странах Африки, Азии, возможно, Латинской Америки.

Разгадка, очевидно, кроется в том, что в России на подходе рождение конкурентоспособного, по утверждению специалистов, украинскому Ану собственного Ту-330. Однако о создании в Украине государственного сертификационного органа никто в правительстве Кучмы речь не ведет. Об этом лишь поговаривают в кулуарах отдельные представители украинского МИДа, считая: страна хотя и назвала себя авиастроительной, но при сертификации самолетов в рамках межгосударственных соглашений всегда будет находиться в чужом «кармане».

Таким образом, возможность утверждения Украины как авторитетного государства далека от истины. По крайней мере, в отношениях со «стратегическим партнером». Разве что Кучма вынашивает тайный план по отстаиванию интересов Украины, который предъявит согражданам в случае своей победы в борьбе за укрепление исполнительной власти.