Так уж велика «большая восьмерка»?

Можно согласиться с теми, кто считает, что к саммитам «большой восьмерки» приковано незаслуженно большое внимание. Решения лидеров США, Франции, Италии, Канады, Великобритании, Японии, Германии и России чем дальше, тем становятся все менее конкретными, действенными и значительными. Так полагают сегодня многие наблюдатели и простые граждане, но только не четыре тысячи журналистов, которые прибыли освещать саммит на японском острове Хоккайдо с 7 по 9 июля. Возможно, они более правы, считая, что «посиделки» сильных мира сего заслуживают самого тщательного анализа и комментария. Ведь на протяжении уже более 30 лет от таких саммитов всегда ждут решений, способных перевернуть мир. Напрасно ожидали их и от последней встречи.

Многие в итоге оказались разочарованными, и эта тенденция, пожалуй, единственная стабильная особенность таких саммитов, проводящихся из года в год (см. «ЗН» № 22 (651)). На самом деле даже старожилы не могут припомнить, когда в последний раз решение «большой восьмерки» потрясло мир. Максимум, чему способны служить подобные встречи, — дать миру новую политическую повестку дня, а также стимулировать глобальную дискуссию по наиболее важным проблемам. И даже с этой непосредственно своей миссией лидеры справляются не всегда. В то же время в сфере практической возможности «восьмерки» весьма ограничены и, можно сказать, ничтожны, особенно в плоскости реализации конкретных глобальных проектов.

Сами лидеры, похоже, это понимают и не претендуют на роль вершителей судеб человечества. Хотя у многих из них еще остается убеждение, что принадлежность к элитному «клубу восьми» — лучшее подтверждение некой глобальной и лидирующей роли их государств, значимости их самих. Тем не менее саммит продемонстрировал все слабости сильнейших, даже в чем-то несоответствие их статуса «больших» реальным возможностям и способностям.

В нынешнем году «хромая утка» Джордж Буш приехал на саммит в последний раз, президент России Дмитрий Медведев, напротив, только получил первый урок общения в кругу «восьми». «Вписав­шись» в него, он сразу попытался повлиять на дискуссию, подражая, видимо, Путину, но ему это не совсем удалось из-за сложности обсуждаемых проблем. Британский премьер Гордон Браун — тоже новичок — был активен лишь в отдельных темах повестки дня. Япон­с­кий премьер Ясуо Фукуда заботился о том, чтобы саммит удался лично для него как устроителя. Германский канцлер Ангела Меркель чувствовала себя некомфортно — на саммите в Японии не воспользовались достижениями прошлогодней встречи в Хайлиген­дамме, особенно в вопросах борьбы с изменением климата и развития диалога с крупнейшими странами мира, не входящими в «восьмерку». Премьер Италии Сильвио Берлускони ничем особенно не был заметен, а президент Франции Николя Саркози, напротив, был активен, но его заявления о расширении клуба за счет Китая и Ин­дии были слишком радикальны. Канадский премьер Стивен Харпер был несколько обделен вниманием, хотя порой говорил весьма правильные вещи. В такой компании решения давались с трудом.

Изменение климата, цены на нефть и энергобезопасность, удорожание продовольствия и голод, мировая торговля и глобальный экономический рост — темы, которые стали главными в ходе нынешней встречи. Именно канадский премьер призвал коллег рассматривать их в комплексе, поскольку каждая из них «цепляет» другую. «Мы должны найти решения для них всех», — сказал Стивен Харпер, отметив, что, по его мнению, именно рост цен на нефть и продовольст­вие укрепил решимость всех лидеров достичь успеха. Впрочем, в резолюции о сокращении вредных выбросов в атмосферу к 2050 году «восьмерка» лишь изменила фразу с прошлогодней «серьезно обдумать» этот вопрос на «рассмотреть и принять», опять-таки не установив для себя никаких обязательств и сроков. Тем самым индустриальные страны, которые являются и главными загрязнителями воздуха, еще на год снимают с себя всяческую ответственность за ход переговорного процесса, с большим скрипом идущего под эгидой ООН. Его итогом должен стать глобальный договор, который с 2012 года заменит Киотское соглашение и станет обязательным для всех, в том числе и для стран «большой восьмерки». Видимо, поэтому в последний день руководители государств были подвергнуты критике со стороны развивающихся стран, которые заявили, что именно «восьмерка» первой должна сократить выбросы, но для них этот показатель должен быть не 50% от уровня 1990 года, а 80—90%. В противном случае все глобальные усилия обречены на провал. Лидеры «восьмерки», естественно, не согласились, и усиленно предлагали Китаю и Индии разделить ответственность за климатические изменения.

По энергетической проблематике ситуация была не менее интересной. Россия поддержала призыв коллег к нефтедобывающим странам существенно увеличить добычу нефти, чтобы сбить рост цен. Одновременно именно Дмитрий Медведев предложил изменить формат отношений нефтедобывающих, нефтепотребляющих государств и государств, осуществляющих транзит энергоносителей, подписав новые международные документы и соглашения. «Сегодня для нас очевидно, что ряд международных конвенций, таких как Энергетическая хартия, не работают или работают непродуктивно. Есть резон поговорить, чтобы консолидировать эти усилия по-новому», — подчеркнул российский президент. Идея хорошая, если учесть, что это та единственная тема, в ходе обсуждения которой на глобальном уровне прозвучала бы Украина. Ясно и то, что Россия пыталась бы использовать такие переговоры для давления на несговорчивых лидеров Евросоюза, которые как раз в Энергетической хартии видят основу отношений с Москвой в энергетической сфере, а Россия, напротив, отказывается ее ратифицировать.

Коллеги Медведева не поддержали эту российскую идею. Вместо этого они внесли пункт о том, что нужно стремиться экономнее использовать энергоресурсы и делать ставку на альтернативные источники энергии. Российский лидер не был поддержан также в инициативах по изменению глобальной финансовой и монетарной систем, которые бы привели превращение рубля в одну из резервных валют. Единственным попаданием Медведева в унисон с остальными стала его идея о проведении продовольственных или «зерновых» саммитов для решения проблем наиболее нуждающихся стран. Но на эту тему говорили все. Так, британский премьер Гордон Браун призвал своих сограждан экономить продовольствие, не покупать его в таких количествах, чтобы потом оказаться неспособным его употребить. В Британии ежегодно на мусорнике оказывается продовольствия на 10 млрд. фунтов стерлингов. На помойках сгнивает более 6,7 млн. тонн, 10% из которых выбрасывается годным к употреблению и 60% даже не распечатанным. В США выбрасывают 45 млн. тонн продовольствия.

Это шок для беднейших стран Африки, где десятки и сотни миллионов людей в нынешнем году оказались на грани голода именно из-за повышения мировой цены на продовольствие. Лидеры подтвердили свою заинтересованность в создании потенциала для развития Африки, в первую очередь в сельском хозяйстве, формировании необходимой инфраструктуры, поддержки образования и здравоохранения. Однако спустя несколько часов после обсуждения этого весьма щекотливого вопроса «восьмерка» заставила усомниться в своей искренности и стремлении помочь. Она цинично отметила успешное завершение обсуждения голода в Африке роскошным обедом, на котором было предложено восемь перемен изысканных блюд от лучших поваров Японии. От одного описания меню у голодных людей случился бы обморок. Конфуз усугубило то обстоятельство, что главы Алжира, Ганы, Нигерии, Сенегала, Танзании, Эфиопии, ЮАР, которые в этот день решали с лидерами «восьмерки» африканские проблемы, не были допущены к этому богатому столу. Стыдно не было никому, впоследствии никто не извинялся — в традициях этих саммитов не отказывать «клубу восьми» ни в чем и не экономить. Кстати, общий бюджет трехдневных «посиделок» по разным оценкам превысил полмиллиарда долларов США. Впрочем, позже сильные мира сего формально подтвердили свое ранее данное в 2005 году на саммите в Глениглзе обещание увеличивать Африке помощь ежегодно на 25 млрд. долл. США и на здравоохранение черного континента дать еще сверх этого 60 млрд. «зеленых». Послед­ние исследования, однако, свидетельствуют, что Африка получила от «восьмерки» пока не более трех-пяти миллиардов. Надеяться на скорое выделение обещанных сумм едва ли стоит, поскольку на нынешнем саммите лидеры так и не нашли времени обсудить механизм распределения средств и помощи, несмотря на то что африканцы свои идеи представили на этот счет еще год назад. Кроме того, удручающее состояние мировой экономики, грозящее кризисом прежде всего развитым странам, заставляет усомниться в том, что «восьмерка» вообще будет способна превратить свои слова в действия. Еще одним свидетельством тому стало отсутствие желания лидеров предложить какое-либо решение глобальных экономических проблем, а также уход от другого связанного с этим важного вопроса — дискуссии о перспективах дальнейшей либерализации мировой торговли в рамках ВТО, одним из результатов которой как раз станет более транспарентный рынок сельхозпродукции и снижение цен на продовольствие. Очередной раунд начнется в Женеве 21 июля, и члены «большой восьмерки» надеются, что все противоречия на этот раз будут сняты без их участия.

Эти неутешительные результаты стали причиной непродолжительной дискуссии (одни говорят, что якобы ее инициировал Медведев, но на людях об этом говорили Саркози и Берлускони) о том, что «клуб восьми» не соответствует реалиям мира и его следует расширить за счет Китая и Индии, а возможно, даже принять сюда Бразилию, Мексику и ЮАР (страны G5). Дело в том, что по удельному весу в мировой экономике (а именно этот принцип был изначально основополагающим при создании группы) эти развивающиеся страны уже обогнали членов «восьмерки». В ходе нынешнего саммита звучали комментарии о том, что как минимум Италия и Канада занимают в клубе место не по праву. Лидеры не стали реагировать на эти спекуляции и, напротив, объявили, что именно эти страны станут местом проведения саммитов «большой восьмерки» в 2009 и 2010 годах соответственно. Итальянский премьер Сильвио Берлускони, однако, уже под занавес саммита в Японии сказал, что в июне следующего года он предложит лидерам плотнее пообщаться в формате «G8+G5», и тогда уже решить, стоит ли «клубу восьми» оставаться закрытым элитарным собранием, которое за своей внешней показной солидностью скрывает немощность, нерешительность и чванство.