Тайваньская карта

Формально непростые отношения Пекина и Тайбея — проблема сугубо китайская, возникшая внутри единого китайского народа и в этих же рамках решаемая.

Эту позицию подтверждают десятки официальных документов, в том числе и международных (ведь большинство стран признают КНР единственным представителем китайского народа: разительный контраст с двумя корейскими государствами или в недавней истории с двумя немецкими).

В начале 1990-х Пекин и Тайбей достигли консенсуса по поводу существования лишь одного Китая, в состав которого входят территории и КНР, и Республики Китай (так официально называет себя Тайвань), а расхождения начинаются, когда речь заходит о том, чье правительство «единого Китая» легитимно. Пусть нынешний тайваньский президент Цай Инвэнь и является последовательной противницей такого консенсуса, пусть ее поддерживает большинство (далеко не абсолютное) тайваньцев, но пока статус-кво сохраняется.

Однако на самом деле тайваньская проблема (конфликт, который собственно и выражает суть отношений двух китайских республик) является важной частью противостояния двух великих держав: США и КНР. Именно их глобальное противостояние определяет динамику отношений между двумя берегами Тайваньского пролива и имеет большое значение для перспектив решения самой тайваньской проблемы. Показательны два примера из недавней истории конфликта.

В 1995 году КНР устроил масштабные учения в зоне пролива с ракетными стрельбами в сторону острова, чтобы оказать давление на Тайвань в переговорах об объединении. Хотя Тайбей не хотел эскалации и отдавал предпочтение переговорам, США вмешались в противостояние: сделали ряд жестких заявлений с угрозами в адрес Пекина, направили в Тайваньский пролив авианосную ударную группу, увеличили объемы военно-технической помощи. Ведь в этот момент отношения Вашингтона с Пекином были не в лучшем состоянии и разжечь конфликт посильнее, чтобы ослабить позиции КНР, было американцам на руку.

Зато когда в 2005 году Пекин принял закон, предусматривающий меры по предотвращению «отторжения территории Тайваня от КНР» (вплоть до военных), и Тайбей отреагировал на этот шаг очень болезненно, Вашингтон ограничился лишь дежурными заявлениями о недопустимости вмешательства Пекина в дела острова и поставил на паузу некоторые контракты на продажу острову вооружений. Все потому, что в этот момент отношения с Пекином были на подъеме, а взаимная торговля и инвестиции с КНР достигли того уровня, когда в Вашингтоне сформировалось и укрепилось сильное прокитайское лобби. В середине нулевых Вашингтону конфликт с Китаем был не нужен. И вопрос о потенциально опасном китайском законе был спущен на тормозах.

Но вышесказанное не означает, что сама тайваньская проблема носит для США второстепенный характер. Наоборот, она — один их важнейших американских инструментов давления на КНР.

Ведь для Пекина вопрос Тайваня имеет огромное политическое значение: здесь и политика «собирания земель китайских», и унизительное наследие неравноправных договоров XIX–XX веков (контроль над островом Китай утратил в 1895 году после поражения в войне с Японией), и подтверждение собственного статуса великой державы. Просто отказаться от Тайваня, согласиться с его независимостью и строить нормальные двусторонние отношения сегодняшний Пекин не может: придется переиначивать слишком многие политические мифы. А Вашингтон умело использует эту слабость китайского руководства, контролируя Тайвань.

Нынешний хозяин Белого дома Дональд Трамп, едва став президентом, показал, что в своей политике активного сдерживания КНР будет использовать тайваньскую карту. Еще до инаугурации он публично высказывался за активизацию военного сотрудничества, разговаривал по телефону со своей тайваньской коллегой (первое официальное общение лидеров двух стран с 1979 года — со времени установления дипотношений с КНР). И все годы его президентства поддержка Тайваня была частью стратегического курса в отношении Пекина.

Политическая позиция США выглядит все эти годы не просто протайваньской. Когда речь заходит о попытках давления со стороны Пекина, ответная реакция Вашингтона едва не опережает реакцию Тайбея. Вашингтон на фоне обострения конфликта с КНР значительно увеличил масштабы поддержки Тайваня. Объемы поставок вооружений составили за последние годы около двух миллиардов долларов. А проходы американских боевых кораблей стали рутиной: восемь раз только за прошлый год. Администрация Трампа официально разрешила визиты высокопоставленных чиновников на Тайвань и помогает Тайваню обрести членство в ряде международных организаций (например, в ВОЗ).

Не была забыта и экономика. На первый взгляд, в отношении Тайваня американская сторона реализует обычную политику давления на партнеров, чтобы вынудить последних ограничить сотрудничество с КНР в стратегических отраслях (военно-промышленном комплексе, электронике, авиастроении, нефте- и газодобыче и других). Но в отношении Тайбея эти шаги выглядят куда более осторожными и взвешенными, учитывающими если не интересы Тайваня, то, по крайней мере, политические и экономические реалии острова.

Так, требования Вашингтона ограничить доступ китайскому капиталу в стратегические отрасли и компании, сотрудничающие с госсектором США, в случае с Тайванем были очень удачно вписаны во внутриполитическое противостояние на острове. Две главные политические силы придерживаются противоположных взглядов на сотрудничество с Пекином. Американские дипломаты проводили активные консультации со сторонниками независимости (партиями «Большой зеленой коалиции»), которые с подозрением относятся к китайскому капиталу на острове и стремятся избавиться от закона 2014 года, открывшего страну для инвестиций из КНР (он был принят, когда парламент контролировали их оппоненты из «Большой синей коалиции», выступающие за расширение торгово-экономического партнерства с КНР). Благодаря этому, американские требования не стали восприниматься как иностранное давление, а стали неотъемлемой частью внутриполитической повестки Тайваня.

И в случае с одним из крупнейших мировых производителей полупроводниковой продукции — тайваньской компанией TSMC — американцы не ограничились грубым давлением, а использовали политику «кнута и пряника». Значительная часть продукции компании шла партнерам в КНР, прежде всего, Huawei (до 15% общего объема поставок). Когда в начале нынешнего года Министерство торговли США потребовало от партнеров китайской компании ограничить поставки ей чипов, TSMC подчинился этому требованию среди первых: в мае поставки были приостановлены, в середине лета было принято решение о расторжении контрактов с Huawei.

Совпадение или нет, но в конце весны тайваньские производители полупроводников получили разрешение на постройку в Аризоне нового завода, а в начале лета Apple заявила о намерении выбрать TSMC в качестве нового партнера по производству чипов для своих компьютеров (продукция тайваньской компании уже давно используется в смартфонах и планшетах Apple). По слухам, TSMC получил помощь от американских госструктур и в досудебном урегулировании патентного спора с американской компанией GlobalFoundries.

Для Вашингтона принципиально важно сохранить дистанцию между Пекином и Тайбеем, не допустить втягивания последнего в экономическую орбиту КНР. Поэтому для тайваньских компаний вопросы выхода на американский рынок часто решаются легче, чем для компаний других стран региона, да и относительные объемы американских инвестиций на острове находятся на высоком уровне.

Но при этом Вашингтон стремится не только не допустить избыточного сближения с КНР, но и избежать необратимости «тайванизации» острова: стремления последнего к формальной независимости. Хотя во главе острова уже второй срок находится горячая сторонница независимости, хотя процент тайванцев, не считающих себя частью китайцев, растет год от года, США не спешат признавать независимость Тайваня и даже отговаривают тайваньских политиков от необратимых шагов в этом направлении. Ведь иначе КНР сорвется с «тайваньского крючка». Оба сценария, которые могут быть реализованы после этого, не устраивают США.

В первом случае Пекин смирится с потерей (пусть даже ценой переформатирования «тайваньского мифа» станет карьера некоторых высокопоставленных пекинских государственных деятелей, ответственных за допущенный провал политики), и тогда Вашингтон навсегда утратит один из весомых рычагов давления на Пекин. Во втором случае Пекин решит силой «освободить остров», США не смогут остаться в стороне и вынуждены будут оказывать Тайваню помощь, рискуя втянуться в войну с КНР.

Тайваньская проблема для США хороша в том виде, в каком она есть сегодня. И пока КНР не осознает, что стремление завладеть островом несет больше рисков, чем потенциальных выигрышей, Вашингтон продолжит поддерживать Тайвань в подвешенном состоянии, а проблема будет оставаться еще одним из многих «замороженных конфликтов».