Саммит СНГ: боржомские сны в казанскую ночь

ГУАМ, Содружество за демократию и развитие, Сообщество демократического выбора, Содружество демократий Балто-Черноморско-Каспийского региона — весьма солидный перечень названий региональных инициатив постреволюционной украинской внешней политики, обозначенных критически допустимой концентрацией слов с основой «демократос». В таком перечне легко запутаться, особенно если вписать в него еще и СНГ вместе из ЕЭП. По-видимому, объяснить логику и внутреннюю диалектику таких геополитических конструкций — означает объяснить логику текущей внешней политики Украины на постсоветском пространстве. 26—27 августа в Казани состоялся очередной саммит глав государств—участниц СНГ и заседание Совета глав государств—участниц Соглашения о формировании ЕЭП. Украина на саммите заняла активную и деятельную позицию, не совместимую с ролью скромного ассоциированного члена СНГ, которым она является юридически: пять ключевых предложений на-гора плюс акцентированная вера в возможность оживить и осовременить «последний оплот российского доминирования на постсоветском пространстве». А буквально за две недели до Казанского саммита президенты Украины и Грузии выступили в Боржоми с Совместным заявлением о создании Содружества демократий Балто-Черноморско-Каспийского региона, или Сообщества демократического выбора, в которое кое-кому из стран—членов СНГ путь априори заказан, а России отводится роль наблюдателя. Вот и встает вопрос: может ли на берегу морей расти дремучая пуща и почему ее не стоит вырубать?

Подзабытая романтика Беловежской Пущи

Когда год тому назад в Астане на саммите глав государств—участниц СНГ председательствовал президент Украины Леонид Кучма, никто не мог подумать, что на запланированном через год саммите в Казани нужно будет писать не только другую фамилию президента Украины на документах и табличках — нужно будет иметь дело с качественно другим внешнеполитическим самопозиционированием Украины. Тандем молодых «цветных демократий» в составе Украины и Грузии резко нарушил вязкий, нафталиновый покой эсэнговских коридоров. Если год тому назад на саммите говорили о зерне, валютном регулировании, транспортных проектах и, как всегда, для порядка — о реформировании структуры СНГ, то в этом году вопрос о неэффективности Содружества был поставлен ребром. В итогах саммита можно выделить три группы — институциональные, нормативно-правовые, геополитические. Институциональные охватывают все принятые решения и взятые к рассмотрению проекты по реформированию структур СНГ. Совет глав государств-участниц принял решение о повышении ответственности Экономического совета СНГ и Комиссии по экономическим вопросам при Экономическом совете за реализацию решений вышестоящих органов СНГ по углублению экономического сотрудничества. Совет глав государств-участниц также принял решение об усилении прогностической и аналитической составляющей в деятельности Межгосударственного изменениях. Определенная логика в этих косметических ремонтах есть. Расширение компетенции Экономического совета лежит в плоскости все еще живой идеи формирования зоны свободной торговли. И все-таки косметичность, а не фундаментальность ремонта очевидна. Нормативно-правовая составляющая официальных итогов Казанского саммита включает 20 документов и 6 решений, подписанных президентом Российской Федерации В.Путиным, который председательствовал на саммите.

Если институциональные и правовые итоги Казанского саммита СНГ формализованы, а потому очевидны, то геополитические итоги всегда прочитываются между строчками деклараций. Украина приложила немало усилий для геополитического переформатирования СНГ. Украинская сторона выступила с пятью базовыми инициативами: по поводу реадмиссии, демаркации границ, создания транспортных коридоров для транспортировки энергоносителей, формирования зоны свободной торговли, улучшения социальной защиты граждан СНГ. При этом Украина попыталась разделить с Россией контроль над повесткой дня саммита, за этим же кроются отнюдь не банальные дипломатические уловки, а реальные геополитические амбиции. Однако предложения Украины существенно не повлияли на ход саммита, они только взяты к предметному рассмотрению органами СНГ. Таким образом, Россия не поспешила впустить Украину в свои эсэнговские владения. Как ассоциированный член СНГ, как государство, взявшее курс на интеграцию в евро-атлантические структуры, как креатор региональных организаций в обход России, Украина должна была бы тихо занять свое скромное последнее место в ряду 12 государств-членов, именно то место, которое ей принадлежит в соответствии с порядком рассадки глав государств в СНГ по русскому алфавиту. Такие внешнеполитические аппетиты Украины, по-видимому, должны иметь объяснение. Казанский саммит ознаменовался выходом из СНГ Туркменистана. Достаточно было этой вполне прогнозируемой потери, чтобы разговоры о скорой кончине СНГ возобновились. Провозглашение 2006-го годом СНГ на фоне такого тотального пессимизма звучит как изысканная ирония. СНГ снова напомнила тяжелый чемодан с багажом сомнительной ценности: его и бросить жалко, и нести тяжело. Решение принято среднеарифметическое — нужно попытаться выбросить из него самое ненужное.

Вообще, трудно избавиться от впечатления, что Украине СНГ нужно больше, чем самой России. Вероятно, объяснение многим внешнеполитическим иррациональностям можно найти во внутриполитической жизни страны. В случае с Украиной парламентские выборы 2006 года способны внести ясность в ситуацию. Общеизвестен тот факт, что международно-правовые обязательства в мировой политике весят во много раз меньше, чем национальные экономические интересы. Определенный массив международно-правовых актов обычно может эффективно выполняться тогда, когда он принимается под зонтиком какой-то организации. С ликвидацией СНГ конкретный массив двух- и многосторонних международно-правовых актов потеряет «крышу», что вполне логично может породить соблазн ревизии достигнутых при иных геополитических реалиях договоренностей, в частности по поводу границ. В случае односторонней денонсации Украиной Соглашения о создании СНГ Россия будет менее связана на международно-правовом уровне. Любые лишние риски и конфликты в отношениях с ней для Украины до парламентских выборов, по-видимому, крайне обременительны.

Так что особой ностальгии за подзабытой романтикой Беловежской Пущи в тысячелетней Казани, кажется, никто не ощущал, а тем более евро-атлантически направленная, демократически вдохновенная Украина. Политически-избирательные калькуляции заставили Украину быть прагматичной и предусмотрительной. И если саммит СНГ — это пример голого геополитического прагматизма, то проект Сообщества демократического выбора заставляет вспомнить о другом полюсе мотиваций — идеализме.

Бескрайние пространства трех морей

Стратегическая важность Балто-Черноморского и Черноморско-Каспийского регионов для Украины с ее самым высоким в Европе транспортным коэффициентом — факт общеизвестный. Каспийские энергоресурсы и международные транспортные проекты — вот два бриллианта для Украины в короне трех морей. На этой основе в свое время создали ГУАМ. После Кишиневского саммита ГУАМ в мае нынешнего года министр иностранных дел Украины Борис Тарасюк заявлял, что организация может быть переименована в Содружество за демократию и развитие. Впрочем, ГУАМ осталось, а в августе в Боржоми президенты Украины и Грузии выступили с Совместным заявлением о создании Содружества демократий Балто-Черноморско-Каспийского региона, или Сообщества демократического выбора. В 1999 г. десять государств мира, среди которых — США и Польша, инициировали создание Содружества демократий, чтобы «подтвердить свою верность фундаментальным принципам демократии». В 2002 г. в Корее на второй конференции Содружества был принят так называемый Сеульский план действий, посвященный перспективам международного регионального сотрудничества в деле утверждения демократии, на него есть ссылка в Совместном заявлении двух президентов. Понятно, такие международные проекты реализуются в пределах пространства геополитического влияния США, а потому трудно удержаться от размышлений на тему их антироссийского или же антиэсэнговского направления. Сообщество демократического выбора принципиально отличается и от СНГ, и от ГУАМ, но этот проект в очередной раз демонстрирует амбиционные планы Украины, касающиеся собственного регионального лидерства. Вероятно, региональное лидерство именно в таком формате, который предусматривает Содружество демократий, на сегодняшний день единственно доступно для Украины. Ведь нужно учесть два момента. Во-первых, в Балто-Черноморско-Каспийском регионе достаточно претендентов на региональное лидерство и без нее, вспомним хотя бы Румынию и Польшу. Во-вторых, не декларативное, а реальное региональное лидерство — большая роскошь, которую может себе позволить только экономически сильная страна.

Так что запланированный на осень текущего года в Киеве первый саммит Сообщества демократического выбора претендует на небывалый геополитический простор: среди претендентов на места в «списке избранных» фигурируют страны ГУАМ, Вышеградской группы, страны Балтики, Болгария, Румыния, Турция, а также ЕС, США и Россия в роли наблюдателей. По-видимому, проект Сообщества демократического выбора является прорывом к бесконечному евро-атлантическому пространству через акватории трех близких Украине морей, но по пути главное — не утонуть.

Итак, несмотря на все эти геополитические расчеты, Украина не спешит вырубать густую Пущу на берегу Моря. Антагонистичность событий в Боржоми и в Казани четко прослеживается, вопреки всем дипломатическим реляциям. С одной стороны, на Казанском саммите СНГ, организации забальзамированной постсоветскости, вечно создаваемой зоны свободной торговли и авторитарных режимов, организации, где почти избегают слова «демократия», Украина на удивление инициативна; а с другой — за две недели до того в Боржоми она совместно с Грузией выступает с проектом Содружества демократий, организации евро-американской направленности, политической заангажированности и демократических режимов, и первый саммит этого «демократического чуда» должен состояться именно в Украине. Такова диалектика геополитического антагонизма региональной внешней политики Украины. Нефтегазовая прагматика и аргумент национальных интересов не нейтрализуют этот антагонизм — что ж, подождем до выборов.