РОССИЙСКИЕ ТЕНИ НА УКРАИНСКОМ «ПЛЕТЕНЕ»

«Ой, мы, кажется, можем оказаться в российской тени», «Запад подружился с Россией, и Украина ему теперь не интересна», — подобных обеспокоенных реплик в украинских средствах массовой информации и на различных «круглых столах» за последний месяц раздавалось немало. Действительно, на фоне активного участия России в антитеррористической кампании, эффектных и обсуждаемых во всех мировых СМИ выездов Владимира Путина в Берлин и Брюссель, встреч с Блэром и Бушем, визит Леонида Кучмы в Казахстан мог быть новостью номер один разве что для УТ-1 или Укринформа, а скромная роль Украины в борьбе против терроризма была принята с тихой благодарностью и как должное.

Но оказаться в тени опасается не только Украина: многим европейским столицам сегодня за триумвиратом Буш—Блэр—Путин мерещится призрак другой троицы: Рузвельта — Черчилля — Сталина.

Что же касается Украины, то, во-первых, из российской тени она особо никогда и не выходила. Во-вторых, стоит повторить очевидное: Украина — не Россия, и претендовать на первые роли в глобальных мировых процессах ей было бы как-то не с руки. И, в-третьих, нынешнее резкое потепление в отношениях России с Европой и Соединенными Штатами могло бы быть даже весьма полезно для украинской европейской и евроатлантической интеграции. Ведь если уже Путин что-то там говорит о возможном членстве своей страны в ЕС и НАТО, то какие формально у россиян теперь могут быть претензии и возражения, даже если Украина вдруг отважится подать заявку в НАТО?

Для Украины складываются идеальные условия для активизации отношений с Западом. Тем более что и повод для этого сейчас всем близок и понятен — борьба с терроризмом. Но в Киеве этого то ли не понимают, то ли кто-то сознательно гасит и так ставшие редким явлением европейские порывы главы Украинского государства. О затянувшейся потере интереса Леонида Кучмы к европейским столицам «ЗН» уже писало в прошлом номере. А на этой неделе наши наблюдения еще раз подтвердились: вместо запланированного визита в Испанию украинский Президент, обсудив по телефону график встреч с Владимиром Путиным, отправился в… Феодосию. Конечно, можно допустить, что Айвазовский Леониду Даниловичу гораздо ближе Гойи. Но поговаривают, что от Мадрида Президент отказался после очередного посещения его кабинета лучшим в АП знатоком языка Петрарки.

Все эти тенденции, безусловно, не остаются без внимания западных дипломатов, аккредитованных в Украине, самым частым физическим упражнением для которых уже стало пожимание плечами. О какой европейской интеграции вы говорите? «Украина много жалуется, но мало делает», «Украина ждет, что ее позовут только потому, что она — Украина, потому что большая и занимает важное геополитическое положение» — вот типичные оценки наших европейских потуг. «Украина сама должна решить, куда ей идти и что ей делать», — чаще всего говорят нам представители Запада.

И Украина идет… В то время как Россия после исторического 11 сентября всем корпусом развернулась к Европе и США, вместе с ними обсуждая проблемы борьбы с терроризмом, когда российские аналитики наперебой доказывают, что «укрепление связей с Европой и завоевание доверия европейцев — жизненно-важный для России процесс», Украина вдруг почему-то для обсуждения проблем безопасности в качестве партнера стала выбирать преимущественно северо-восточную соседку на радость тем украинским и российским политикам, кто навязывает нашей стране лозунг «В Европу только с Россией». Хотя заезжие европейцы уже открытым текстом говорят нам, что «роль Украины в системе европейской безопасности зависит от ее сотрудничества с ЕС и НАТО».

Политика России в сложившейся после известных событий ситуации понятна. Ей снова хочется почувствовать себя влиятельной и сильной и если не восстановить утерянный статус супердержавы, то хотя бы закрепить статус регионального центра силы. А для этого, пока Штаты поглощены антитеррористической операцией, необходимо побыстрее, во-первых, снова прибрать к рукам как можно больше бывших советских республик, а во-вторых, добиться если не согласия на это европейцев, то хотя бы убедить их время от времени прикрывать глаза.

Россия вместе со всеми произносит красивые слова об изменении мира, о новом менталитете, о необходимости избавиться от старых стереотипов и забыть о блоковом противостоянии и разделе мира на сферы влияния. И в то же время под шумок быстро укрепляется в Абхазии (чье руководство заявляет о своей готовности войти в состав России), говорит о необходимости подобных действий в Приднестровье, срочно собирается создавать межгосударственную финансово-промышленную корпорацию военной направленности с Арменией (президент которой Роберт Кочарян не устает твердить в последнее время, что Армения и Россия имеют общую историю, единые интересы и задачи). А после трагедии с Ту-154, мгновенно сориентировавшиеся (или сориентированные?) российские СМИ и депутаты заговорили о необходимости установления «немедленного контроля» за системой украинской ПВО. «В идеале у Украины и России должен быть единый командный пункт сил ПВО, — заявил «Известиям» зам. председателя комитета по международным делам Совета Федерации Михаил Маргелов. — Российские генералы будут принимать решение о запуске ракет в присутствии украинских. Точно так же функционируют системы ПВО Америки и Канады. Американские офицеры принимают решение в присутствии канадских, и никто не чувствует себя ущемленными. Уверен, что Госдума России и Совет Федерации такую идею поддержат». Конечно, секретарь российского Совбеза Владимир Рушайло через пару дней наличие подобных планов у России опроверг, но в Киеве всем хорошо известно: в вопросах, касающихся Украины, то, что у российских депутатов на языке, то у российского руководства на уме.

Под соусом «борьбы с терроризмом» Россия также явно намеревается вдохнуть новые силы в Ташкентский пакт и придать ему некий новый статус. О чем свидетельствует хотя бы тот факт, что на планируемое заседание министров иностранных дел стран-членов ОБСЕ, посвященное борьбе с терроризмом, россияне пытаются протащить представителя Договора о коллективной безопасности (ДКБ).

По нашей информации, украинское представительство в ОБСЕ получило инструкции из Киева выступать против участия представителя ДКБ даже в качестве наблюдателя. Хотя бы по той простой причине, что борьба с терроризмом не является задачей этого блока. Но не все проявляют подобную стойкость к «заманчивым предложениям» россиян.

Вот, например, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Евгений Марчук в последнее время почти не расстается со своим коллегой Владимиром Рушайло, встречаясь с ним в Орле, Душанбе, Бишкеке и Сочи. А потом, видимо, под впечатлением этих встреч, пугает российскую и украинскую общественность интервью «Независимой газете», озаглавленным «Украина в кольце врагов». Из него можно узнать, что секретарь СНБОУ «встревожен огромным количеством угроз и кризисов, поразивших его республику». Нам также открывают глаза на то, что «без развитых региональных межгосударственных структур в борьбе с терроризмом антитеррористическая коалиция не выполнит своих задач, даже если она будет находиться под патронатом ООН». С этой мыслью Е.Марчука, безусловно, можно было бы согласиться, если бы в дальнейшем он рассказал о роли в борьбе с терроризмом, например, ОБСЕ, задумался бы, какой вклад в общее антитеррористическое дело мог бы сделать ГУУАМ, и когда и каким образом, наконец, могут быть оприходованы деньги, выделенные конгрессом США на укрепление безопасности этого объединения. Или вот если бы Евгений Кириллович хотя бы одним словом вспомнил об инициативе президента Польши Квасьневского провести в середине ноября конференцию глав государств Центральной и Восточной Европы, посвященную проблемам борьбы с терроризмом. Но мы ничего не узнали об этой конференции и, соответственно, о тех предложениях и инициативах, с которыми мог бы поехать на нее украинский Президент. Впрочем, как и о том, готовятся ли вообще в Киеве к этому саммиту. Зато красной нитью через всю публикацию проводится мысль о том, что «многим на (выделено Ред.) Украине необходимо изменить свою политическую ментальность, особенно в отношении сотрудничества в рамках СНГ, переосмыслить традиционные представления о безопасности и о том, как эту безопасность обеспечивать». Евгений Кириллович не только не исключил того, что Украина может изменить свое отношение к Договору о коллективной безопасности, но и с гордостью рассказал о своем участии в закрытых заседаниях на последней встрече секретарей совбезов стран — участниц ДКБ («секретов от нас не было»), и о том, насколько это важно («ведь секретари совбезов представляют президентов своих стран»).

А накануне этой поездки Е.Марчука в Душанбе его заместитель и одновременно директор Национального института проблем международной безопасности при СНБОУ Сергей Пирожков озвучил предложение, по крутизне уступающее разве что предложению создать единый командный пункт сил ПВО Украины и России. Отвечая на вопрос подконтрольной его шефу газеты о том, какими должны быть шаги Украины в борьбе с международным терроризмом, г-н Пирожков сказал, что «может быть создана такая структура как Совет национальной безопасности и обороны стран СНГ». Если учесть, что СНБОУ, согласно Конституции координирует и контролирует деятельность органов исполнительной власти Украины в сфере национальной безопасности и обороны, то по аналогии получается, что эсэнговский совбез будет «координировать и контролировать» все органы исполнительной власти всех государств СНГ? В общем, под благородным предлогом «борьбы с терроризмом» нам сейчас начнут пропихивать та-акое…

Хотим только напомнить, что, во-первых, неприятие каких-либо надгосударственных структур до сих пор было одним из основных принципов сотрудничества Украины в рамках СНГ. Во-вторых, повторим, что ДКБ к борьбе с терроризмом никакого отношения не имеет и кто-то просто сознательно смещает понятия. В-третьих, что для борьбы с «чумой 21-го века» в СНГ уже создан специальный антитеррористический центр, на участие в деятельности которого украинский парламент уже дал согласие. В-четвертых, если кому-то особенно хочется бороться с терроризмом именно вместе с Россией, то можно было бы, наконец, убедить российских товарищей в необходимости как можно скорее завершить процесс делимитации нашей совместной границы и начать ее демаркировать. Кроме того, когда, если не сейчас, под общей угрозой наплыва афганских беженцев, подписывать долгожданные и столь необходимые соглашения о реадмиссии, позволившие бы отправлять обратно в Россию всех пойманных нелегалов, прибывших с ее территории?

И, в-пятых, заметим, что для тех, у кого особенно чешутся руки побороться с терроризмом, непочатый край работы найдется и у себя дома. Ведь еще 28 сентября Совет безопасности ООН принял резолюцию, в которой достаточно подробно расписал, что должно сделать каждое государство-член ООН на ниве борьбы с этим злом, и постановил, что не позднее чем через 90 дней, все должны отчитаться о проделанной работе. Треть этого срока уже прошла, а соответствующее постановление украинского Кабмина, в котором должно быть указано, кто и как в нашей стране должен выполнять эту резолюцию, находится еще только в стадии согласования. Поэтому, вместо нагнетания ситуации и бурного потока слов с описанием «огромного количества угроз и кризисов» не лучше ли заняться конкретным делом по их ликвидации?

Впрочем, не исключено, что самые яростные борцы с терроризмом, решившие на этом поприще в очередной раз «создать свой политический имидж», вскоре будут вынуждены несколько сменить род занятий и, по некоторой информации, заняться укреплением двусторонних отношений с одной из европейских стран. Дорогу туда (точнее, не столько туда, сколько из кресла секретаря СНБОУ), как утверждают некоторые наблюдатели, давно уже прокладывает (или прокапывает?) давний «почитатель» талантов Евгения Кирилловича — замглавы администрации Президента Анатолий Орел, получивший, кстати, на этой неделе заряд бодрости и оптимизма после отставки Александра Кузьмука.

Почему Анатолий Орел недолюбливает Евгения Марчука, когда их, напротив, могла бы объединить общая слабость к северной соседке, не совсем понятно. Возможно, это проявление давней межведомственной неприязни у бывшего гэрэушника и бывшего кагэбэшника, однако некоторые эксперты склоняются к версии, что все дело как раз в общей слабости и в соперничестве за право называться «главным провайдером».

Однако на данном этапе и Анатолий Константинович, пожалуй, не может быть уверенным в крепости собственных позиций. Во-первых, не оправдались его надежды на эксклюзивность своего влияния на главу государства в вопросах внешней политики после отставки Бориса Тарасюка, на которую было потрачено столько времени и сил. Анатолий Зленко, которому в начале его второго министерского срока прилежно создавали имидж дипломата, «да» и «нет» не говорящего, и снисходительно замечали, что отвыкшему в Нью-Йорках да Парижах от родных реалий Анатолию Максимовичу не по плечу тягаться с зам.главы администрации, оказался на удивление настойчивым в ориентации главы государства на Запад и получил самостоятельный доступ в президентский кабинет, что, как утверждают очевидцы, очень раздражает г-на Орла. Во-вторых, как свидетельствуют люди, имеющие возможность достаточно часто общаться с главой государства, в последнее время президент все чаще в задумчивости поглядывает на географическую карту и листает список украинских загранучреждений, поскольку не очень доволен работой куратора внешней политики в своей администрации (ну, хотя бы по причине малозаметности конкретных результатов работы Стратегической группы по вопросам украинско-российских взаимоотношений, которую со стороны Украины возглавляет А.Орел, или, скажем, из-за его чрезмерной увлеченности кулуарной работой).

Увы, до конца уверенным в устойчивости своего кресла сегодня не может быть и Анатолий Зленко, один из немногих людей в Украине, кто хорошо представляет, что такое европейская интеграция и зачем она вообще нужна нашей стране, а потому вызывающий пусть и меньшее раздражение, но у тех же кругов, что и его предшественник. Кроме того, накануне выборов в Украине даже здание на Михайловской, ранее интересовавшее разве что некоторых юниоров, может стать заманчивым объектом приватизации и для других политических групп и партий. По кое-какой непроверенной еще информации, некая украинская олигархическая и достаточно пророссийская сила, пользующаяся услугами близких к Кремлю имиджмейкеров, в последнее время стала не только частенько вмешиваться в кадровую политику внешнеполитического ведомства (настаивая на сохранении того или иного сотрудника в загранучреждениях), но уже стала задумываться и над тем, как усадить в министерское кресло одного молодого, перспективного и уже достаточно высокопоставленного дипломата.

Так о какой активизации усилий в европейском направлении мы можем сегодня говорить? Кто из украинских политиков и влиятельных чиновников сегодня в состоянии не только оценить складывающуюся в мире ситуацию, но и грамотно воспользоваться ею, причем не в собственных интересах, а в интересах собственной страны? Мы таких людей в Украине, увы, не видим. Поэтому, возвращаясь к началу этого материала, можем лишь повторить слова, сказанные одним мудрым украинским дипломатом: сегодня переживать нужно не по поводу того, что Украина может оказаться в тени России, а по поводу того, что зависимость от нее может стать необратимой.

Начало на 1-й стр.

Все эти тенденции, безусловно, не остаются без внимания западных дипломатов, аккредитованных в Украине, самым частым физическим упражнением для которых уже стало пожимание плечами. О какой европейской интеграции вы говорите? «Украина много жалуется, но мало делает», «Украина ждет, что ее позовут только потому, что она — Украина, потому что большая и занимает важное геополитическое положение» — вот типичные оценки наших европейских потуг. «Украина сама должна решить, куда ей идти и что ей делать», — чаще всего говорят нам представители Запада.

И Украина идет… В то время как Россия после исторического 11 сентября всем корпусом развернулась к Европе и США, вместе с ними обсуждая проблемы борьбы с терроризмом, когда российские аналитики наперебой доказывают, что «укрепление связей с Европой и завоевание доверия европейцев — жизненноважный для России процесс», Украина вдруг почему-то для обсуждения проблем безопасности в качестве партнера стала выбирать преимущественно северо-восточную соседку на радость тем украинским и российским политикам, кто навязывает нашей стране лозунг «В Европу только с Россией». Хотя заезжие европейцы уже открытым текстом говорят нам, что «роль Украины в системе европейской безопасности зависит от ее сотрудничества с ЕС и НАТО».

Политика России в сложившейся после известных событий ситуации понятна. Ей снова хочется почувствовать себя влиятельной и сильной и если не восстановить утерянный статус супердержавы, то хотя бы закрепить статус регионального центра силы. А для этого, пока Штаты поглощены антитеррористической операцией, необходимо побыстрее, во-первых, снова прибрать к рукам как можно больше бывших советских республик, а во-вторых, добиться если не согласия на это европейцев, то хотя бы убедить их время от времени прикрывать глаза.

Россия вместе со всеми произносит красивые слова об изменении мира, о новом менталитете, о необходимости избавиться от старых стереотипов и забыть о блоковом противостоянии и разделе мира на сферы влияния. И в то же время под шумок быстро укрепляется в Абхазии (чье руководство заявляет о своей готовности войти в состав России), говорит о необходимости подобных действий в Приднестровье, срочно собирается создавать межгосударственную финансово-промышленную корпорацию военной направленности с Арменией (президент которой Роберт Кочарян не устает твердить в последнее время, что Армения и Россия имеют общую историю, единые интересы и задачи). А после трагедии с Ту-154, мгновенно сориентировавшиеся (или сориентированные?) российские СМИ и депутаты заговорили о необходимости установления «немедленного контроля» за системой украинской ПВО. «В идеале у Украины и России должен быть единый командный пункт сил ПВО, — заявил «Известиям» зам. председателя комитета по международным делам Совета Федерации Михаил Маргелов. — Российские генералы будут принимать решение о запуске ракет в присутствии украинских. Точно так же функционируют системы ПВО Америки и Канады. Американские офицеры принимают решение в присутствии канадских, и никто не чувствует себя ущемленными. Уверен, что Госдума России и Совет Федерации такую идею поддержат». Конечно, секретарь российского Совбеза Владимир Рушайло через пару дней наличие подобных планов у России опроверг, но в Киеве всем хорошо известно: в вопросах, касающихся Украины, то, что у российских депутатов на языке, то у российского руководства на уме.

Под соусом «борьбы с терроризмом» Россия также явно намеревается вдохнуть новые силы в Ташкентский пакт и придать ему некий новый статус. О чем свидетельствует хотя бы тот факт, что на планируемое заседание министров иностранных дел стран членов ОБСЕ, посвященное борьбе с терроризмом, россияне пытаются протащить представителя Договора о коллективной безопасности (ДКБ).

По нашей информации, украинское представительство в ОБСЕ получило инструкции из Киева выступать против участия представителя ДКБ даже в качестве наблюдателя. Хотя бы по той простой причине, что борьба с терроризмом не является задачей этого блока. Но не все проявляют подобную стойкость к «заманчивым предложениям» россиян.

Вот, например, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Евгений Марчук в последнее время почти не расстается со своим коллегой Владимиром Рушайло, встречаясь с ним в Орле, Душанбе, Бишкеке и Сочи. А потом, видимо, под впечатлением этих встреч, пугает российскую и украинскую общественность интервью «Независимой газете», озаглавленным «Украина в кольце врагов». Из него можно узнать, что секретарь СНБОУ «встревожен огромным количеством угроз и кризисов, поразивших его республику». Нам также открывают глаза на то, что «без развитых региональных межгосударственных структур в борьбе с терроризмом антитеррористическая коалиция не выполнит своих задач, даже если она будет находиться под патронатом ООН». С этой мыслью Е.Марчука, безусловно, можно было бы согласиться, если бы в дальнейшем он рассказал о роли в борьбе с терроризмом, например, ОБСЕ, задумался бы, какой вклад в общее антитеррористическое дело мог бы сделать ГУУАМ, и когда и каким образом, наконец, могут быть оприходованы деньги, выделенные Конгрессом США на укрепление безопасности этого объединения. Или вот если бы Евгений Кириллович хотя бы одним словом вспомнил об инициативе президента Польши Квасьневского провести в начале ноября конференцию глав государств Центральной и Восточной Европы, посвященную проблемам борьбы с терроризмом. Но мы ничего не узнали об этой конференции и, соответственно, о тех предложениях и инициативах, с которыми мог бы поехать на нее украинский Президент. Впрочем, как и о том, готовятся ли вообще в Киеве к этому саммиту. Зато красной нитью через всю публикацию проводится мысль о том, что «многим на (выделено — Ред.) Украине необходимо изменить свою политическую ментальность, особенно в отношении сотрудничества в рамках СНГ, переосмыслить традиционные представления о безопасности и о том, как эту безопасность обеспечивать». Евгений Кириллович не только не исключил того, что Украина может изменить свое отношение к Договору о коллективной безопасности, но и с гордостью рассказал о своем участии в закрытых заседаниях на последней встрече секретарей совбезов стран — участниц ДКБ («секретов от нас не было»), и о том, насколько это важно («ведь секретари совбезов представляют президентов своих стран»).

А накануне этой поездки Е.Марчука в Душанбе его заместитель и одновременно директор Национального института проблем международной безопасности при СНБОУ Сергей Пирожков озвучил предложение, по крутизне уступающее разве что предложению создать единый командный пункт сил ПВО Украины и России. Отвечая на вопрос подконтрольной его шефу газеты о том, какими должны быть шаги Украины в борьбе с международным терроризмом, г-н Пирожков сказал, что «может быть создана такая структура как Совет национальной безопасности и обороны стран СНГ». Если учесть, что СНБОУ, согласно Конституции, координирует и контролирует деятельность органов исполнительной власти Украины в сфере национальной безопасности и обороны, то по аналогии получается, что эсэнговский совбез будет «координировать и контролировать» все органы исполнительной власти всех государств СНГ? В общем, под благородным предлогом «борьбы с терроризмом» нам сейчас начнут пропихивать та-акое…

Хотим только напомнить, что, во-первых, неприятие каких-либо надгосударственных структур до сих пор было одним из основных принципов сотрудничества Украины в рамках СНГ. Во-вторых, повторим, что ДКБ к борьбе с терроризмом никакого отношения не имеет и кто-то просто сознательно смещает понятия. В-третьих, что для борьбы с «чумой XXI века» в СНГ уже создан специальный антитеррористический центр, на участие в деятельности которого украинский парламент уже дал согласие. В-четвертых, если кому-то особенно хочется бороться с терроризмом именно вместе с Россией, то можно было бы, наконец, убедить российских товарищей в необходимости как можно скорее завершить процесс делимитации нашей совместной границы и начать ее демаркировать. Кроме того, когда, если не сейчас, под общей угрозой наплыва афганских беженцев, подписывать долгожданные и столь необходимые соглашения о реадмиссии, позволившие бы отправлять обратно в Россию всех пойманных нелегалов, прибывших с ее территории?

И, в-пятых, заметим, что для тех, у кого особенно чешутся руки побороться с терроризмом, непочатый край работы найдется и у себя дома. Ведь еще 28 сентября Совет безопасности ООН принял резолюцию, в которой достаточно подробно расписал, что должно сделать каждое государство — член ООН на ниве борьбы с этим злом, и постановил, что не позднее чем через 90 дней, все должны отчитаться о проделанной работе. Треть этого срока уже прошла, а соответствующее постановление украинского Кабмина, в котором должно быть указано, кто и как в нашей стране должен выполнять эту резолюцию, находится еще только в стадии согласования. Поэтому, вместо нагнетания ситуации и бурного потока слов с описанием «огромного количества угроз и кризисов» не лучше ли заняться конкретным делом по их ликвидации?

Впрочем, не исключено, что самые яростные борцы с терроризмом, решившие на этом поприще в очередной раз «создать свой политический имидж», вскоре будут вынуждены несколько сменить род занятий и, по некоторой информации, заняться укреплением двусторонних отношений с одной из европейских стран. Дорогу туда (точнее, не столько туда, сколько из кресла секретаря СНБОУ), как утверждают некоторые наблюдатели, давно уже прокладывает (или прокапывает?) давний «почитатель» талантов Евгения Кирилловича — замглавы администрации Президента Анатолий Орел, получивший, кстати, на этой неделе заряд бодрости и оптимизма после отставки Александра Кузьмука.

Почему Анатолий Орел недолюбливает Евгения Марчука, когда их, напротив, могла бы объединить общая слабость к северной соседке, не совсем понятно. Возможно, это проявление давней межведомственной неприязни у бывшего гэрэушника и бывшего кагэбэшника, однако некоторые эксперты склоняются к версии, что все дело как раз в общей слабости и в соперничестве за право называться «главным провайдером».

Однако на данном этапе и Анатолий Константинович, пожалуй, не может быть уверенным в крепости собственных позиций. Во-первых, не оправдались его надежды на эксклюзивность своего влияния на главу государства в вопросах внешней политики после отставки Бориса Тарасюка, на которую было потрачено столько времени и сил. Анатолий Зленко, которому в начале его второго министерского срока прилежно создавали имидж дипломата, «да» и «нет» не говорящего, и снисходительно замечали, что отвыкшему в Нью-Йорках да Парижах от родных реалий Анатолию Максимовичу не по плечу тягаться с зам.главы администрации, оказался на удивление настойчивым в ориентации главы государства на Запад и получил самостоятельный доступ в президентский кабинет, что, как утверждают очевидцы, очень раздражает г-на Орла. Во-вторых, как свидетельствуют люди, имеющие возможность достаточно часто общаться с главой государства, в последнее время Президент все чаще в задумчивости поглядывает на географическую карту и листает список украинских загранучреждений, поскольку не очень доволен работой куратора внешней политики в своей администрации (ну, хотя бы по причине малозаметности конкретных результатов работы Стратегической группы по вопросам украинско-российских взаимоотношений, которую со стороны Украины возглавляет А.Орел, или, скажем, из-за его чрезмерной увлеченности кулуарной работой).

Увы, до конца уверенным в устойчивости своего кресла сегодня не может быть и Анатолий Зленко, один из немногих людей в Украине, кто хорошо представляет, что такое европейская интеграция и зачем она вообще нужна нашей стране, а потому вызывающий пусть и меньшее раздражение, но у тех же кругов, что и его предшественник. Кроме того, накануне выборов в Украине даже здание на Михайловской, ранее интересовавшее разве что некоторых юниоров, может стать заманчивым объектом приватизации и для других политических групп и партий. По непроверенной информации, некая украинская олигархическая и достаточно пророссийская сила, пользующаяся услугами близких к Кремлю имиджмейкеров, в последнее время стала не только частенько вмешиваться в кадровую политику внешнеполитического ведомства (настаивая на сохранении того или иного сотрудника в загранучреждениях), но уже стала задумываться и над тем, как усадить в министерское кресло одного молодого, перспективного и уже достаточно высокопоставленного дипломата.

Так о какой активизации усилий в европейском направлении мы можем сегодня говорить? Кто из украинских политиков и влиятельных чиновников сегодня в состоянии не только оценить складывающуюся в мире ситуацию, но и грамотно воспользоваться ею, причем не в собственных интересах, а в интересах собственной страны?

...возвращаясь к началу этого материала, можем лишь повторить слова, сказанные одним мудрым украинским дипломатом: сегодня переживать нужно не по поводу того, что Украина может оказаться в тени России, а по поводу того, что зависимость от нее может стать необратимой.