Проклятие президентского кресла, или Как коррупция "косит" корейских президентов

Суд Южной Кореи приговорил экс-президента Пак Кын Хе к 24 годам заключения по обвинению по 18 пунктам - в частности в коррупции, получении взяток, превышении должностных полномочий и т.п. Кроме того, суд назначил ей штраф в 17 млн долл.

Коррупционный скандал вокруг первой в стране женщины-президента, который привел к ее импичменту в марте прошлого года, не только возмутил страну, но и имел следствием ряд судебных приговоров представителям политической и бизнес-элиты. В частности, к пяти годам приговорен вице-президент компании Samsung Ли Чжэ Ён (недавно его выпустили под условное обязательство) и к двум с половиной годам - глава корпорации Lotte Group Шин Дон Бин за взятки в сумме 18 млн и 6,5 млн долл. соответственно. За злоупотребления властью попал в тюрьму помощник бывшего президента Ан Джон Бон.

Но главной фигуранткой дела наряду с экс-президентом стала ее ближайшая подруга Чхве Сун Силь, которая получила 20 лет заключения. Выяснилось, что именно под давлением Чхве южнокорейские корпорации были вынуждены делать "пожертвования" (общий объем которых достиг 72 млн долл.) в два связанных с ней фонда - Mir и K-Sports.

Однако влияние Чхве Сун Силь на первое лицо страны не ограничивалось использованием связей ради финансового обогащения. Она была допущена к управлению государством, должностным назначениям, делам, относящимся к государственной тайне, внешней политике. Считают, что следствием именно ее влияния на Пак Кын Хе стало усиление напряженности в межкорейских отношениях и закрытие промышленного парка Кэсон, где работали представители обеих стран.

Чхве Сун Силь была настолько глубоко интегрирована в президентские дела, что ее называли "шаманским проводником" президента. И небезосновательно, ведь Чхве принадлежит к культовой религиозной секте "Церковь вечной жизни", которую когда-то основал ее отец Чхве Тхэ Мин. Духовное, а другими словами - психологическое влияние на Пак Кын Хе она, можно сказать, получила в наследство от своего отца, который был духовным наставником генерала-диктатора Пака Чон Хи, а после гибели его жены распространил свое влияние и на дочку.

Генерала Пака, известного своими жесткими методами управления страной, уважают в Южной Корее как "отца корейского экономического чуда". Поэтому, когда через много лет его дочь вернулась в президентский дворец уже как первое лицо государства, корейцы возлагали на нее большие надежды. Учитывая то, что Пак Кын Хе была не замужем и не имела детей, надеялись, что ее общественный долг будет доминировать над частными интересами.

Пак тогда пользовалась репутацией человека, который "борется с коррупцией в рядах однопартийцев", ее называли "иконой консерваторов". На момент выборов она не была лидером самой влиятельной политической группы. Однако провал радикально-консервативного курса ее предшественника Ли Мён Бака требовал быстрой замены именно в тот момент, когда другие партийные тяжеловесы уже побывали в президентском кресле и по определенным причинам не могли претендовать на новый срок: они были или слишком одиозные, или малопопулярные.

Пак Кын Хе пришла к власти с призывами к полномасштабной борьбе с коррупцией. В частности, она приложила силы, чтобы уменьшить роль чеболов (семейных финансово-промышленных конгломератов) и повысить прозрачность их финансовой деятельности. Она заставила платить налоги протестантские секты, чей капитал является влиятельной силой за кулисами корейской политики. Но самым большим ее антикоррупционным шагом стал т.н. закон Ким Ён Рана, который ограничил размеры гонораров чиновникам и другие способы их "задабривания".

Однако надежды корейцев на то, что "бессемейная" президент наконец-то сломает ситуацию, не оправдались. Несмотря на положительное реноме и отдельные шаги, направленные на разрушение корейской традиции "преданности", Пак Кын Хе не смогла ее победить. А может, и не захотела. Ведь не так просто противодействовать культуре, которая наслаивалась веками и воспринимается как неотъемлемая составляющая жизни.

Правда раскрылась случайно.

В руки журналистов одного из кабельных телеканалов попал планшетный компьютер, в котором хранилось большое количество секретных документов, в частности 44 файла с докладами президента с внесенными в них правками. Как оказалось, правки принадлежали Чхве Сун Силь, которая в течение продолжительного времени участвовала в управлении государством, не занимая при этом государственных должностей. Правда, подруга президента заинтересовала журналистов чуть раньше - из-за резонансной истории с ее дочкой Чон Ю Ра.

Оказалось, что девушка поступила в один из самых престижных университетов Сеула вне конкурса, приобщив к вступительным документам золотую медаль, полученную на спортивных соревнованиях во время участия в Азиатских играх, что противоречило политике учебного заведения. Девушка получала наивысшие баллы за обучение, несмотря на то, что не посещала университет и не выполняла обязательные задания. Это послужило причиной студенческих демонстраций и резонанса в медиа, что привело к увольнению ректора и расследованию злоупотреблений в университете.

Затем СМИ заинтересовались личностью матери "элитной" студентки и обнаружили ее тесную связь с президентом страны. Со временем расследование показало, что средства фондов, основанных Чхве Сун Силь, шли также на финансирование частных уроков конного спорта для ее дочки.

Пак Кын Хе - уже третий заключенный за коррупцию президент страны. И, похоже, это не предел.

Избирательная риторика всех предыдущих президентов страны была построена на лозунгах борьбы с коррупцией. Но каждый из них в результате попадал в ее сети. В конце марта с.г. суд Южной Кореи выдал ордер на арест экс-президента Ли Мён Бака по обвинению по 16 пунктам, среди которых, в частности, получение взяток на сумму около 10 млн долл. Еще один экс-президент - Но Му Хён, - не выдержав коррупционного скандала, в 2009 г. покончил жизнь самоубийством.

Как видим, Южная Корея в лидерах не только по темпам экономического развития и техническим новинкам, но и по количеству судебных процессов над высшими должностными лицами страны. Несмотря на то, что благодаря жесткой законодательной политике, сознательности и решительной борьбе обычных граждан стране удалось преодолеть коррупцию на низших и средних ступенях власти, злоупотребления в высших ее эшелонах остаются непреодолимыми. По этой причине Южная Корея по мировому индексу коррупции остается далеко позади своих конкурентов - Японии, Тайваня, Сингапура - и, согласно данным Transparency International, занимает 50-е место среди 180 стран.

Коррупция в высших эшелонах власти объясняется прежде всего культурно-религиозным фактором, который, с одной стороны, стал важным фундаментом для становления страны и экономического прорыва, а с другой - породил монополию чеболов, которые в тесном взаимодействии с властью являются основным жизненным двигателем страны.

В отличие от западной бизнес-культуры, восточная, в частности корейская, предусматривает тесную взаимосвязь семьи, друзей и бизнеса. Для корейцев не исключение, а правило - нанимать на работу и трудоустраивать к себе в компанию родственников и близких друзей. Таким образом компании превращаются в конгломерат связанных между собой людей, поскольку второе и третье звенья работников также стараются воспользоваться возможностью трудоустроить туда своих родственников и друзей.

Аналогичная ситуация с политиками и государственными служащими. Кстати, в свое время даже Пан Ги Мун, занимая должность генерального секретаря ООН, был жестко раскритикован в начале каденции за беспрецедентное количество приглашенных в свой кабинет корейцев, среди которых был и его бывший начальник.

Другой характерной особенностью такого тесного взаимодействия является лояльность и преданность со стороны подчиненных - т.н. субординация на всех уровнях их жизни, которая глубоко укоренена в сознании корейцев, воспитанных на конфуцианской философии. Потому отношения "руководитель-подчиненный" вполне естественно предусматривают двустороннее взаимодействие - преданность подчиненного в ответ на преференции, которые он получает от начальника.

Скандал вокруг экс-президента Пак как раз и является проявлением фаворитизма, глубоко укоренившегося в корейском обществе. Как и взятки, с помощью которых большие конгломераты в течение десятилетий покупали себе преференции у высоких должностных лиц. Другое дело, что экономические возможности и влиятельность конгломератов, которые в свое время вывели страну из бедности, превратили их в "олигархические монополии", ныне работающие на обогащение отдельных семей и кланов, а не страны…