ПРИДНЕСТРОВЬЕ: САМОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НАКАЗУЕМА

Дефицит внимания к Приднестровью — вечная тема заграничных вояжей молдавского президента — компенсирован с лихвой. С легкой руки первого заместителя администрации президента РФ Дмитрия Козака, подготовившего в считанные месяцы российский план урегулирования приднестровской проблемы, ситуация в Молдове перестала быть головной болью только Тирасполя, Кишинева и тройки гарантов — Украины, России, ОБСЕ. Дипломатическая самодеятельность Москвы реанимировала интерес к Приднестровью у Вашингтона и Брюсселя. У Киева же появилась возможность напомнить о преимуществах своих миротворческих предложений, временно замаскированных под находки российской дипломатии.

О чем идет речь? После того как Владимир Воронин обнаружил в меморандуме «Об основных принципах объединенного федеративного государства» положения, противоречащие национальным интересам Молдовы, приднестровские и российские медиа тут же вписали Киев в группу поддержки документа. Хотя на самом деле ситуация выглядит не столь однозначно. Во-первых, свои пять копеек в фонд поддержки меморандума наши полисимейкеры бросили потому, что до последней минуты документ не вызывал никаких возражений у руководства Молдовы и Приднестровья — а мнение Тирапсоля и Кишинева на берегах Днепра (чего вряд ли скажешь о Белокаменной) считают решающим в переговорах. А во-вторых, Киев не мог поступить иначе по той простой причине, что в основе проекта Козака лежали предложения, в разное время рожденные именно в украинской столице.

Фактически можно говорить о преемственной связи российского меморандума и ранее достигнутых договоренностей. Но тут же возникает вопрос: если в основе московского документа лежат «киевские» предложения, почему тогда он вызвал такое неприятие в рядах ОБСЕ? Раньше ни одна из этих инициатив под сомнение организацией не ставилась. Не могли же на самом деле западные страны воспротивиться подписанию меморандума лишь потому, что его авторство принадлежит России? Впрочем, здесь стоит уточнить, что демарш Воронина действительно связан с замолвленным в пользу прочерка на документе словом заокеанских партнеров Кишинева (это подтверждается из достоверных источников). На сей раз, делятся очевидцы, уж слишком впечатляющими были метаморфозы в поведении Воронина до многочасовой беседы за закрытыми дверьми с послом США в Молдове Хетер Ходжес и после нее. Некоторые кишиневские эксперты поговаривают, что «сломать» молдавского коллегу г-же Ходжес удалось после того, как во время «задушевной» беседы с президентом «случайно» всплыли сведения о банковских счетах и финансовых операциях семьи молдавского лидера (в Кишиневе ходят слухи, что за два с половиной года президентства Владимир Николаевич и его сын Олег успели сколотить состояние в чуть больше миллиарда долларов). Да и просочившаяся информация о том, что Всемирный банк, который ранее вместе с международным Валютным фондом заморозил внешнее кредитование Молдовы, вдруг высказал готовность выделить Кишиневу 35 миллионов долларов, может, по мнению большинства экспертов, иметь к «озарению» президента непосредственное отношение. Точно так же, как и шесть миллионов евро, которые пообещал перечислить на счет молдавского государства Евросоюз.

Но вернемся к тому, что так насторожило западных партнеров в миротворческом плане России. Из имеющейся в распоряжении «ЗН» информации, столь резкую реакцию представителей ОБСЕ спровоцировало несколько факторов. Во-первых, сам стиль работы команды Козака — документ готовился фактически под ковром. Очевидно, на сей раз в Москве не учли: саммит ОБСЕ в Маастрихте — это не эсэнгэшная встреча в Ялте или Сочи, где сюрпризы российской дипломатии во многих случаях только поощряются. Тем более, насколько нам известно, проект меморандума, который «творческая группа» Козака разослала Украине и ОБСЕ, и проект, выносившийся на подписание, заметно отличались друг от друга. Речь, в частности, идет о внесенной в последний момент (якобы по просьбе приднестровского президента Игоря Смирнова) поправке, в которой говорилось буквально следующее: обеспечивать военные гарантии соблюдения меморандума и территориальной целостности будущей федерации должна Россия. Кроме того, еще до проведения всенародного референдума по принятию Конституции Кишинев обязывали подписать и ратифицировать с РФ договор о размещении на территории федерации сроком на 30 лет российского военно-гарантийного контингента. В то же время, насколько нам известно из источников в ОБСЕ, проект миротворческой операции под эгидой этой организации (который отстаивают ЕС, США и Украина — такой формат позволил бы находиться в Приднестровье и нашим военным) сводится к довольно ограниченному во времени пребыванию на территории ПМР. В кулуарах венской штаб-квартиры объединения проскальзывает цифра в шесть месяцев. Свою монополию на миротворчество в Приднестровье российские дипломаты на переговорах аргументируют приблизительно так: за последние 11 лет мы доказали, что можем держать под контролем ситуацию, но удастся ли это сделать контингенту, который будет находиться в Приднестровье под бело-синим флагом? Не убедило россиян в обратном даже последнее заявление на сей счет Воронина: «не исключается, что в их составе (сил ОБСЕ. — А.Г.) будут российские миротворческие силы, и не исключается, что их будет большинство». Впрочем, после сорванного по вине Владимира Николаевича визита Владимира Владимировича в Кишинев (а точнее, на торжественную церемонию подписания документа в Бендеры) к словам молдавского президента в Кремле уже не особо прислушиваются. Последние события на берегах Днестра только подтвердили: если для Евросоюза или Украины ключевым моментом в переговорах между Тирасполем и Кишиневом является политическое урегулирование приднестровского кризиса, для США главный вопрос — вывод российских войск. И, кстати, намек на неблагонадежность нынешних миротворцев американцы уже дали: недавно «Вашингтон пост» сообщила, что США обеспокоены пропажей из армейских складов в Приднестровье 38 ракетных установок «Алазань». По данным американской разведки, эти ракеты были модифицированы таким образом, что способны нести боеголовки с радиоактивными материалами. В американской столице даже предположили местонахождение оружия — базы «Аль-Каиды».

Впрочем, позиция западных стран и Украины (о чем официально не заявляется) совпадает не только в вопросе военных гарантий Приднестровью. Есть еще один важный момент, из-за которого план Москвы априори был обречен на провал. Речь идет об излишней конкретизации обязательств сторон. По сути, в меморандуме россияне превысили полномочия гаранта процесса, расписав сколько должно быть сенаторов в будущем законодательном органе и какие языки станут государственными. Определение такого рода положений, поделились с «ЗН» сведущие люди, должны находиться в исключительной компетенции совместной Конституционной комиссии Республики Молдова и Приднестровья.

В целом западные дипломаты в неформальных разговорах утверждают: российские предложения явно подыгрывают приднестровской стороне (международные эксперты уловили это в пункте о распределении мест в федеральном парламенте). И в чем-то они правы: если раньше многие в Кремле делали ставку на коммуниста Воронина, то после его флирта с Белым домом, завязавшегося еще во время прошлогоднего визита в Вашингтон, больше козырей в диалоге с Москвой появилось у его приднестровского коллеги. Впрочем, было бы весьма наивно полагать, что российскому гражданину Игорю Смирнову, принимающему участие в выборах в Госдуму РФ, Кремль предпочтет непредсказуемого молдавского коммуниста. Тем более после отставки А. Волошина, с которым у Воронина якобы сложились особо теплые отношения (злые языки даже утверждают, что у них был общий бизнес).

После очередного «отставить» федерализацией Молдовы вновь займутся посредники. Успех во многом зависит от того, насколько четко все осознают: в новом «федеральном» доме придется жить только двум из пяти участников переговорного процесса.