ПРИДНЕСТРОВЬЕ: ОТ РЕСПУБЛИКИ ШЕРИФ К ПЯТОМУ СУБЪЕКТУ ФЕДЕРАЦИИ?

Непростая задача мирить тех, для кого состояние холодной войны стало уже нормой. А еще труднее, если нынешний статус-кво куда больше устраивает враждующие стороны, чем любые предложения посредников по заключению «мирного соглашения». Процесс приднестровского урегулирования как раз тот случай. Ни Кишинев, ни Тирасполь пока, похоже, не готовы серьезно обсуждать «киевский» вариант решения проблемы мятежной Трансднистрии — проект, предусматривающий федерализацию Республики Молдова. Еще более настороженно в Кишиневе относятся к соглашению о базовых положениях урегулирования отношений между РМ и Приднестровьем, представленному украинскими посредниками на декабрьских консультациях в Москве. Создается впечатление, что на обоих берегах Днестра предпочитают цепляться за любой повод, чтобы превратить возобновившиеся после десятимесячной паузы переговоры в постсоветский аналог ближневосточного мирного процесса — столь же бескомпромиссный и затяжной. Впрочем, для Киева это не так уж плохо: при таком раскладе украинская столица вполне могла бы претендовать на роль нового Кемп-Дэвида.

Истинное отношение молдавских коммунистов к новому проекту проявилось только через полгода: в декабре молдавская сторона отказалась подписать так называемую Декларацию о намерениях. Насколько известно, Кишинев в новом документе задело положение о продолжении переговоров по созданию молдавской федерации на «договорной основе». Посол США в Молдове Памела Смит и глава миссии ОБСЕ Дэвид Суорц якобы три часа безрезультатно убеждали В.Воронина поставить автограф под документом. Многие аналитики сходятся на мысли, что желание Кишинева вымарать из декларации словосочетание «договорная основа» было еще и способом завуалировать свое отношение к такому положению декларации, как признание «ранее достигнутых договоренностей» между обоими берегами Днестра, и — что более важно — к самой идее создавать федеративное государство с Приднестровьем. Неготовность молдавских властей объясняется довольно просто: не может президент страны, в конституции которой записано, что Молдова унитарное государство, открыто выступать за ее трансформацию в государство федеративное. Тем более, если формула «никакой федерации с Приднестровьем» была его принципиальной позицией.

Еще более остро в Кишиневе отреагировали на другой документ — так называемое соглашение о базовых положениях урегулирования отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем, представленное послом по особым поручениям МИД Украины Евгением Левицким на декабрьских консультациях полномочных представителей в Москве. В соглашении, содержащем предложения Украины по мирному урегулированию, вновь фигурирует понятие «общего государства в границах Молдавской ССР на январь 1990 года». Однако киевские предложения ставят и первый краеугольный камень в фундамент этого общего государства. Согласно им, только Республика Молдова в «общем государстве является единственным субъектом международного права — территорией и внешними границами общего государства являются нынешние международно признанные территории и кордоны Республики Молдова». Таким образом подтверждается единство и целостность Молдовы. А вот форма внутреннего устройства этого государства будет определена итоговым документом об окончательном урегулировании. А до тех пор «власти Республики Молдова не будут вмешиваться в вопросы внутренней жизнедеятельности Приднестровья без согласия на это властей последнего». Кроме того, в документе сказано, что все внешние сношения Приднестровья должны осуществляться лишь во взаимодействии с органами власти Республики Молдова. В связи с этим Кишинев предоставляет ПМР внешнеэкономическую атрибутику Республики Молдова (сертификаты, лицензии и, что особенно актуально в свете событий минувших полутора лет, — таможенные печати). Соглашение рассчитано на один год. И направлено, в первую очередь, на возобновление всестороннего экономического взаимодействия между Кишиневом и Тирасполем. В случае неприемлемого развития событий обе стороны имеют возможность не продлевать действие документа. Казалось бы, обычный пробный вариант. Тем не менее сразу же после окончания консультаций представитель молдавских властей заявил: «Этим документом Киев становится на позиции Тирасполя». Из достоверных источников известно, что молдавскую сторону больше всего возмутил следующий пункт соглашения: «До достижения окончательного урегулирования (вступления в силу итогового документа) Приднестровье существует в форме республики в ее нынешних проявлениях и характеристиках (в т.ч. существование институтов законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти)». Понятно, что предложенное Украиной соглашение — не панацея от всех молдо-приднестровских проблем. Однако, говорят в Киеве, давайте попробуем и тогда будем делать выводы. Ведь соглашение временное, и в нем черным по белому записано: «Республика Молдова и Приднестровье в случае неприемлемого развития событий имеют возможность не продлевать действие соглашения» (т.е. вернуться к исходным событиям, ничего не теряя. — Авт.).

Но в Приднестровье воспринимают лишь вариант конфедерации, в которую будут входить два субъекта — ПМР и РМ. Сценарий Кишинева, который, по сути, сводится к предоставлению Тирасполю лишь дополнительных полномочий, здесь недопустим. Приднестровские политики прекрасно понимают, что государственно-территориальное образование (ГТО) и субъект федерации (тем более равноправный субъект) — несколько разные понятия. Более того, число ГТО еще никем не оговаривалось, хотя из достоверных источников нам известно, что таких субъектов могло бы быть пять: Приднестровье, Гагаузия, Тараклия, Орхейская центральномолдавская республика и Североукраинский молдавский край.

Однако согласятся ли амбициозные левобережные лидеры, которые еще недавно заявляли, что через пять лет видят Приднестровье независимым государством, создавать федерацию с крохотной Тараклией и Североукраинским молдавским краем? Не получится ли так, что сегодняшний статус для республики, лишенной каких-либо международных обязательств (соответственно любого контроля извне), окажется куда более выгодным вариантом, чем статус ГТО в «единой молдавской федерации»?

Кроме очевидного нежелания Смирнова быть меньшим братом в многосубъектной федерации, приднестровские (точно так же, как и молдавские) власти не забывают еще и об экономическом факторе. Над Молдовой висит почти двухмиллиардный долг — перед Россией и западными кредиторами. У Приднестровья перед Западом долгов нет. В Тирасполе боятся, что в новой федерации расплачиваться придется не только Кишиневу. Кроме того, Приднестровье всегда считалось основой молдавской экономики — здесь находятся практически все важные промышленные объекты. Даже высшие чины молдавского государства признают, что с потенциалом Приднестровья им бы удалось наладить дела и на правом берегу Днестра. Кроме того, недавно в ПМР была объявлена приватизация — логично, что Кишинев не прочь и сам подключиться к этому процессу. Не зря же во всех интервью молдавские власть имущие подчеркивают, что объединение должно стать не только политическим актом, но и экономическим.

Немаловажен и другой момент. До последнего времени приднестровские лидеры рисовали перед жителями красочные картины окончательного избавления из-под опеки Кишинева. На полном серьезе лидеры самопровозглашенной ПМР заявляли, что члены Мальтийского ордена неоднократно предлагали приднестровцам открыть в Тирасполе свое официальное представительство, которое бы за умеренную плату снабжало всех желающих мальтийскими дипломатическими паспортами. Прокручивался и другой вариант — «рыночный». «Средняя цена официального признания — около миллиарда долларов, — не так давно рассуждал министр иностранных дел ПМР Валерий Лицкай. — За эти деньги ряд бедных государств Африки готовы признать кого угодно». Другие важные персоны Республики Шериф (так называют свой край сами приднестровцы «в честь» компании-монополии, возглавляемой сыном президента Смирнова) смотрели на эту проблему еще проще: взгляните, мол, на Турецкую республику Северного Кипра. Она признана только Турцией, но существует уже не первое десятилетие. Еще звучали предложения перейти под временный патронат НАТО и войти в состав Украины. Одним словом, принимался любой вариант, кроме… объединения с Молдовой. Довольно трудно представить, что за полгода (точка отсчета — киевская встреча) приднестровские лидеры столь резко изменили свою позицию и готовы расстаться, скажем, с таким атрибутом своей государственности, как силовые структуры (о чем говорится в киевском проекте соглашения). Уже сегодня приднестровцы открыто признают, что они не могут себе представить молдавский триколор, развевающийся в Тирасполе, или своих детей, изучающих «молдавский язык на основе латиницы» (тот же румынский). А ведь это все есть в предлагаемом посредниками плане.

Но чем же вызвано столь пристальное внимание официального Киева к приднестровским делам? Помимо того что Приднестровье сегодня является единственным плацдармом для демонстрации Украины как эффективного посредника, наше активное участие в урегулировании приднестровского кризиса еще и шанс хоть как-то восстановить свое реноме в глазах западных партнеров Украины. В первую очередь, США. Не секрет, что после подписания Совместной российско-американской декларации о новых стратегических отношениях между РФ и США (24 мая 2002 года), закрепившей намерение двух стран сотрудничать в решении региональных конфликтов, в том числе приднестровского, внимание Вашингтона к Молдове резко возросло и стало более публичным. Красноречивое подтверждение этому — официальный визит главного коммуниста Молдовы в США в декабре минувшего года. По приглашению Дж. Буша. Судя по информации западных медиа, центральной темой переговоров было не столько урегулирование приднестровской проблемы, сколько вывод российских войск из региона. По крайней мере, центральной фразой принятой декларации стал совместный призыв Воронина и Буша к полной и окончательной ликвидации российского присутствия в Приднестровье до конца 2003 года. Похоже, что Вашингтон и Москву сегодня в Приднестровье заботит одна и та же проблема. С той лишь разницей, что США проявляют интерес к скорейшему выводу российских войск, Россия — хоть и довольно осторожно — ищет пути, чтобы там остаться. Пока у нее получается — на недавнем саммите ОБСЕ в Порто россиянам продлили «вид на пребывание» в ПМР до конца 2003 года.

Но, несмотря на присутствие в регионе «тяжеловесов», украинская дипломатия все же могла бы зачислить в евроатлантический актив своей страны несколько очков, если бы предложения Украины по решению приднестровской проблемы оказались более эффективными, чем предпринятые Белым домом попытки примирить враждующие стороны. Причем несколько из этих очков автоматически были бы зачислены и в наш евроинтеграционный актив. По некоторым данным, среди условий, по которым ЕС готов предоставить Украине статус страны с рыночной экономикой, стоит и … урегулирование приднестровской проблемы. Более того, успешная развязка кризиса на левом берегу Днестра лишила бы Россию одного из аргументов на переговорах с Украиной по вопросам базирования российского Черноморского флота в Севастополе: россияне не раз мотивировали необходимость своего нахождения в Крыму близостью к таким «взрывоопасным точкам», как Приднестровье. Так что осталось совсем немного: убедить молдавскую сторону, что стратегическое партнерство, точно так же, как и настоящее соседство, измеряется отнюдь не созданием с Киевом совместных таможенных постов на украинско-молдавской границе. В пику Приднестровья.