Приднестровье: особенности третьей «экономической блокады»

Под напутственные слова Евросоюза Украина приступила к выполнению Совместного заявления украинского и молдавского премьер-министров Юрия Еханурова и Василе Тарлева от 30 декабря 2005 года, предполагающего введение унифицированного таможенного порядка пересечения границы. Решение, оформленное распоряжением Кабинета министров от 1 марта 2006 года, далось Киеву непросто: до последнего момента из уст представителей профильных ведомств звучали сомнения в правильности такого шага. Самое распространенное опасение сводилось к тому, что Брюссель и Кишинев хотят украинскими руками покончить с режимом Смирнова. Примечательно, что подобные мнения звучали из уст даже тех высокопоставленных чиновников и дипломатов, которых весьма трудно заподозрить в каких-либо симпатиях к руководству самопровозглашенной Приднестровской Молдавской Республики. Как, впрочем, и к самому факту ее существования.

Говорилось и о том, что опыт аналогичных воспитательных мер в других странах засвидетельствовал: ни Евросоюз, ни Соединенные Штаты потери соседних с «блокируемой» стран не возмещают. Об этом, кстати, на одном из переговоров упоминал и нынешний глава миссии ОБСЕ в Молдове Уильям Хилл. И хотя товарооборот Киева с Тирасполем весьма скромный (около 250 млн. долл. ежегодно), сказаться на состоянии некоторых украинских предприятий может. К тому же украинцам принадлежат кое-какие объекты в самом Приднестровье. По некоторой информации, доля отечественного капитала здесь составляет приблизительно 30—35%.

Если учесть, что участие в приватизационных процессах в ПМР не поощрялись украинским правительством (как, например, это делалось в России), а сама приватизация сопровождалась перманентными предупреждениями со стороны молдавского президента Воронина об отмене ее результатов после объединения страны, то цифры не такие уж и скромные.

Еще в Киеве побаивались, что молдавская сторона превратит регистрацию приднестровских предприятий в целый ритуал. Однако в заявлении украинского правительства от 7 марта 2006 звучали призывы не создавать препятствия в регистрации, адресованные уже приднестровскому лидеру Смирнову. Молдаване еще в минувший понедельник отрапортовали, что на постоянной основе в Кишиневе зарегистрировались более 50 экономических объектов из Приднестровья, на временной — более 30. Другое дело, что в первые дни так называемой блокады на левом берегу Днестра образовалась огромная пробка, и никакой документ из молдавской столицы не способен был ускорить процесс прохождения грузов. В то же время заметим, что это вопрос технического характера, значение которого не стоит преувеличивать.

Тем не менее в украинской столице отдавали себе отчет: отход от многолетней риторики, сводящейся к излюбленной формуле времен кучмизма о защите интересов соотечественников, проживающих на левом берегу Днестра, равнозначен для ЕС отказу от проведения Киевом традиционной политики многовекторности в данном направлении. На конкретном примере с введением новых таможенных правил в Евросоюзе должны были убедиться: команда Ющенко не имеет ничего общего со своими предшественниками, проявлявшими самостоятельность в приднестровском вопросе разве что в виде заявлений о поддержке замены российской миротворческой миссии на международную под эгидой ОБСЕ. Новым украинским властям предстояло пройти своего рода тест на декларируемую европейскость.

Другое дело, сможет ли Украина с помощью столь «смелого», по выражению одного высокопоставленного еэсовского переговорщика, шага пополнить свой евроинтеграционный актив. Ведь, насколько нам известно, даже после принятия распоряжения Кабмина представителям украинской делегации все еще приходилось выслушивать укоры евросоюзовских гостей по этому поводу в ходе состоявшегося 3 марта в Киеве заседания тройки ЕС. Хотя, возможно, представители Евросоюза просто пытались предупредить очередную отсрочку начала реализации Совместного заявления, которая на самом деле должна была быть назначена еще на 25 января 2006 года.

Заявление, в котором действия Украины одобрил верховный представитель ЕС Хавьер Солана, наверняка подбодрило ведущих евроинтеграторов страны. Но под вопросом остается другое: осознают ли евросоюзовские функционеры, что Киеву пришлось поставить на карту, пожалуй, наиболее значимую внешнеполитическую инициативу новой власти: план Ющенко по приднестровскому урегулированию.

Ведь кому-кому, а главным еэсовским переговорщикам наверняка известно, что именно заверение украинского президента не допустить экономическую блокаду края (а для приднестровцев это равнозначно введению унифицированного таможенного порядка), данное приднестровскому коллеге в июле прошлого года, обеспечило поддержку украинского плана со стороны Тирасполя. Ведь на самом-то деле распоряжение Кабинета министров Украины № 112-р по сути дублирует распоряжение №165-р от 26 мая 2005 года «О порядке таможенного оформления товаров и транспортных средств, ввозимых в Украину из Республики Молдова». Соответственно переход Киева на новый таможенный формат должен был произойти еще в бытность премьер-министром Украины Юлии Тимошенко.

Но что же вынудило украинского президента нарушить свое слово и воплотить в жизнь задумку молдавского президента Воронина? Во-первых, мастерство убеждать, проявленное в диалоге с украинскими коллегами представителями Европейского Союза. Без их непосредственного участия молдавской дипломатии вряд ли бы удалось сломать неуступчивость украинских коллег. Тем более после ряда заявлений молдавских власть имущих о том, что Киев медлит с имплементацией Совместного заявления, поскольку приднестровские власти… купили украинcкое руководство.

Что касается ранее аморфного в вопросах приднестровского урегулирования ЕС, то для него введение нового таможенного порядка значило куда больше, чем простое оказание дружеской услуги молдавской стороне. И дело не только в расширении переговорного формата за счет Брюсселя и Вашингтона в качестве наблюдателей.

Существующий таможенный порядок на границе практически сводил на нет целесообразность функционирования Миссии помощи ЕС на украинско-молдавской границе, официально стартовавшей первого декабря прошлого года. Для Евросоюза, переживающего отнюдь не лучшие времена, сегодня важно продемонстрировать: он все еще остается важным международным игроком, способным и контрабандные потоки останавливать, и замороженные кризисы решать.

А чтобы первый подобного рода проект мониторинговой миссии на постсоветском пространстве себя оправдал, его участникам для начала необходимо знать, что является контрабандой, а что нет. Предыдущий порядок не позволял это сделать. О нешуточности намерений ЕС относительно Приднестровья свидетельствует и другой факт: по информации «ЗН», сегодня в Брюсселе всерьез заговорили о том, чтобы будущая многонациональная миссия в Приднестровье под эгидой ОБСЕ, которая должна заменить российских миротворцев, в основном состояла из представителей стран—членов Евросоюза.

Во-вторых, переговоры по приднестровскому урегулированию уже давно начали превращаться в откровенный блеф. В последнее время создавалось впечатление, что воодушевленная началом переговоров об определении статуса Косово приднестровская сторона заняла выжидательную позицию до появления то и дело анонсируемого в местной прессе косовского прецедента. Не исключено, что, вооружившись этим аргументом, приднестровцы попытаются начать диалог, исходя из совсем других отправных позиций.

Кроме того, в Киеве были весьма раздражены поведением приднестровцев в вопросе одного из ключевых пунктов плана Ющенко — проведении в Приднестровье демократических выборов под эгидой ОБСЕ. Следует заметить, что украинская сторона пыталась всячески отговорить Тирасполь от проведения праздника волеизъявления в декабре прошлого года, однако тамошние власти все же решили обновить состав Верховного Совета. Но больше всего украинскую сторону задело даже не это: после окончания выборов приднестровский лидер Смирнов без обиняков объявил, что еще одни выборы (специально для ОБСЕ) Тирасполь проводить не собирается.

Последний же раунд переговоров в формате 5+2, состоявшийся в Кишиневе и Тирасполе 27—28 февраля, наверняка может претендовать на роль самого провального в истории переговорного процесса по приднестровскому урегулированию. По крайней мере, раньше никогда порывы молдавской делегации во главе с министром реинтеграции РМ Василе Шовы преждевременно покинуть стол переговоров не были воплощены в жизнь. Несмотря на уговоры посредников (и лично посла ОБСЕ в РМ Уильяма Хилла) молдаване все же хлопнули дверью после того, как приднестровская сторона проигнорировала их требование ликвидировать таможенно-пограничный пост, расположенный в районе села Дороцкое, и разрешить конфликт с землепользованием, опираясь на заявленную ими позицию.

Так что реализация плана Ющенко серьезно пробуксовывала и без новых таможенных порядков. Решение Украины упорядочить пересечение грузов на границе с Молдовой (как, кстати, и демарш молдавской стороны на последнем раунде переговоров) лишь развязали руки Тирасполю, мгновенно переквалифицировавшего Украину из страны гаранта в сторону конфликта.

Примечательно, что в 2003 году, когда молдавские власти уже опробовали новый порядок пересечения границы для экономических агентов Приднестровья, власти последнего столь резких высказываний в адрес Киева себе не позволяли. Это при том, что подобный таможенный режим просуществовал тогда более года — пока Тирасполь не взялся за наведение порядка в приднестровских школах с румынским языком преподавания.

Более того, впервые об экономической блокаде в Приднестровье заговорили в 2001 году, когда Кишинев в обязательном порядке ввел новые таможенные печати. Приднестровцы точно так же выдавали на-гора сводки о потерях своих предприятий и изо всех сил клеймили организаторов «гуманитарной катастрофы». Украина Кучмы в их рядах не числилась. Зато Россию в предательстве интересов братского приднестровского народа обвиняли неоднократно.

Политические результаты тогдашней «агрессии» против Приднестровья проявились в республике чуть позже: на состоявшихся в декабре 2001 года президентских выборах Игорь Смирнов в едином порыве был переизбран на главный пост в ПМР. Замкнуть на себе все рычаги власти приднестровскому лидеру не помешала даже информационная кампания против него на центральных российских каналах.

По удивительному стечению обстоятельств в декабре 2006 года в Приднестровье снова грядут президентские выборы. Министр иностранных дел республики Валерий Лицкай в разговоре с автором этих строк открыто признался, что если раньше были сомнения, следует ли Игорю Смирнову баллотироваться на третий срок, то после решения Украины поддержать «экономическую блокаду» их уже не осталось: программа, с которой бессменный приднестровский лидер пойдет «навстречу людям», вырисовалась сама по себе.

Существенное различие между двумя предыдущими «блокадами» и нынешней состоит в том, что России сегодня уже ничто не мешает открыто выступить на защиту братского Приднестровья: молдавский коммунист Воронин так и не сдержал свое предвыборное обещание сделать русский язык вторым государственным (не говоря уже о присоединении РМ к Союзу России и Беларуси), а единственная миротворческая инициатива по Приднестровью времен Путина — небезызвестный план Козака — так и не стала триумфом российской дипломатии. По вине молдавского президента.

Нынешний кризис с политической точки зрения безусловно выгоден российской стороне. Во-первых, он позволяет снять с повестки дня (по крайней мере в краткосрочной перспективе) реализацию плана Ющенко. Не секрет, что в Москве были вынуждены поддержать сей документ лишь потому, что его одобрили непосредственные стороны конфликта. Во-вторых, делегации России удастся оттянуть во времени обсуждение замены российской миротворческой миссии на многонациональную под эгидой ОБСЕ, а заодно еще больше укрепить свои позиции на территории мятежной республики.

Чувствуя за своей спиной сильное российское плечо, приднестровцы, в свою очередь, позволяют себе тиражировать заявления о выходе из переговорного процесса, а украинских власть имущих, желающих обсудить сложившуюся ситуацию, открытым текстом отправляют в Белокаменную. Вот только вопрос о том, кто должен вести диалог от имени украинской стороны — по-прежнему остается открытым. Специальный представитель Украины по приднестровскому урегулированию Дмитрий Ткач — отныне посол Украины в Венгрии, а кандидатура нового главного переговорщика так и не определена. На момент подготовки этого материала в дипломатических кругах назывались три кандидатуры — Виктора Кирика (посол Ураины в Хорватии), Юрия Костенко (посол в Японии) и Александра Майданыка (представляет нашу страну в Финляндии). Возможно, пока назначение кого-либо из них станет реальностью, план Ющенко постигнет участь Меморандума Козака.