Приднестровье: независимы с Россией

Пять лет назад, на центральном избирательном участке Тирасполя мой молдавский коллега поинтересовался у Игоря Смирнова, каким он видит Приднестровье через пять лет. Бессменный лидер непризнанной республики, и глазом не моргнув, изрек: «Независимым».

С того момента приднестровские власти несколько раз переосмыслили свое видение той самой «независимости». То заявляли, что их вполне устроит вариант северного Кипра, признанного одной страной в мире, то не прочь были создать нечто наподобие Союза Сербии и Черногории, то просились в состав Украины. И вот, наконец, в первом вопросе завтрашнего референдума независимость Приднестровья фактически приравнена к вхождению в состав России. Жителям мятежного края предстоит определиться: поддерживают ли они «курс на независимость Приднестровской Молдавской Республики и последующее свободное присоединение Приднестровья к Российской Федерации» или же «считают возможным отказ от независимости Приднестровской Молдавской Республики с последующим вхождением в состав Республики Молдова». То бишь, если независимость, то в пакете с присоединением к России.

Отождествлять эта два, казалось бы, абсолютно противоположных понятия в Тирасполе начали после введения новых-старых таможенных правил на украинско-молдавской границе, по сей день именуемых на Левом берегу Днестра «блокадой». И если раньше приднестровские руководители старались особо не афишировать свою зависимость в принятии решений от кремлевских стратегов, то с 3 марта родственные отношения с Москвой по схеме старшего и младшего брата стали достоянием общественности. Даже на вопрос журналистов о дате референдума, тамошний министр иностранных дел Валерий Лицкай отвечал не по-дипломатически искренне: «Когда поступит команда, тогда и проведем».

Другие видные представители мятежного края не скрывают, что и вопросы на плебисцит готовились в тесной связке с российскими партнерами. А если к этому приплюсовать циркулирующую в дипломатических кругах информацию, что на организацию завтрашнего праздника волеизъявления Белокаменная выделила 15 миллионов долларов, поневоле возникает вопрос: кто на самом деле проводит этот референдум — Россия или Приднестровье?

Хотя, в принципе, можно спросить и по-другому: не является ли голосование 17 сентября эдаким вознаграждением за проявленную Россией во время «блокады» Приднестровья братскую заботу? Ни в Тирасполе, ни в Белокаменной, например, не является тайной, что каждый месяц из России в Приднестровье поступает транш в 10 миллионов долларов, которые приднестровское руководство расходует на социальные нужды. В экспертных кругах бытует мнение, что если бы не финансовые инъекции России, сопровождаемые полезными инструкциями Кремля российским инвесторам в Приднестровье, режиму Смирнова вряд ли удалось бы выкарабкаться из серьезного внутриполитического кризиса, в котором непризнанная республика находилась в марте этого года.

И даже то, что Россия официально не признает результаты референдума, — не суть важно. Российские дипломаты в разговорах со своими украинскими коллегами не забывают уточнить: «Мы же демократическая страна, ну как мы можем проигнорировать глас народа».

А «глас народа», тем временем, может прозвучать не так мощно, как того бы хотелось авторам и консультантам завтрашнего плебисцита. По некоторой информации, Россия установила Приднестровью планку по явке не менее чем в 75% избирателей. Билборды с надписями «Мы помним: мы не Молдова» и глянцевые листовки в виде российского паспорта, рассказывающие о преимуществах вступления в Россию, призваны, очевидно, повлиять на довольно распространенное в Приднестровье мнение, что этот референдум абсолютно ничего не решает. Особенно сильны подобные настроения среди украинцев: многие из них открыто недоумевают, с какой такой радости они должны голосовать за вступление в Россию.

Впрочем, сливаться в единое целое с Россией на самом деле никто не собирается. Главная цель референдума — продемонстрировать всему миру, кто является главным внешнеполитическим ориентиром Приднестровья. Так, как будто бы у кого-то на сей счет были еще какие-то сомнения.

Правда, перед предыдущими парламентскими и президентскими выборами, на которых приходилось бывать автору этих строк, на улицах Тирасполя и других приднестровских городов не наблюдалось такого количества российской символики. На центральной улице даже встречались молодые люди с ленточками в виде российского флажка на лацканах пиджаков. Примечательно, что в основном — это «продукция» нового общественного объединения «За единство с Россией», возглавляемого министром иностранных дел Приднестровья Валерием Лицкаем — тем самым, который в июле 2002 года во время форума «Мы — Россия» говорил о том, что все влияние Москвы в регионе сводится к одной железной дороге и вокзалу.

Однако, если для Кремля завтрашний референдум — это в первую очередь возможность продемонстрировать западным партнерам, кто в Тирасполе хозяин, то для местных властей это еще и что-то вроде генеральной репетиции президентских выборов, которые намечены в республике на декабрь сего года. Ставя галочку напротив первого вопроса в бюллетене для голосования, приднестровцы, по замыслу местных стратегов, должны подтвердить свою приверженность курсу, проводимому нынешним руководителем Приднестровья. Сам президент на встречах с электоратом заявляет, что на пенсию уйдет лишь в том случае, когда республика будет признана.

Для сторонников демократических преобразований в Приднестровье это, в первую очередь, значит, что альтернативный сценарий, по которому новым лидером республики мог бы стать, например, нынешний спикер парламента Евгений Шевчук (креатура компании «Шериф») — имеет в этом году минимальные шансы на реализацию. Сам лидер движения «Обновление», которое располагает большинством мест в Верховном Совете, говорит, что пока не решил, будет ли вообще баллотироваться на президентский пост.

Попутно он заверял автора этих строк, что не имеет никаких «особых контактов» ни с ЕС, ни с Украиной. А то, что в Европейском Союзе была серьезная дискуссия касательно того, следует ли выработать по отношению к одному конкретному представителю приднестровских властей несколько дифференцированный подход (о чем нам известно из достоверных источников в Брюсселе), отнес к разряду инсинуаций в молдавской прессе.

Евгений Шевчук — один из немногих (если не единственный) приднестровских VIP-персон, который даже в самый разгар таможенного конфликта не стал уподобляться своим коллегам, возведшим Киев в ранг главных врагов Приднестровья. И даже обещавших в разговоре с автором этих строк высечь Украину российскими «розгами». «Какие бы кто из политиков Приднестровья не давал оценки, Украина для нас является приоритетом и с точки зрения соседских отношений, и как страна-гарант», — прозвучало из уст Шевчука и во время нашей с ним беседы. Кроме того, он фактически признал, что во время таможенного конфликта приднестровские власти прибегали к некоторым манипуляциям информацией.

Впрочем, кто-то может заметить, что с Виктором Януковичем в премьерском кресле любить Украину стало легче. Хотя бы потому, что если кто-то в Украине и осмелится пересмотреть действующий таможенный режим на границе, так это команда, в которой далеко не последнюю роль играет друг Смирнова Николай Азаров. Правда, на самом-то деле никто из представителей приднестровских властей не верит в возможность такого шага. «Украине не даст этого сделать Евросоюз», — со знанием дела заметил один из тамошних полисимейкеров.

В чем-то он, конечно, прав: еще до повторного появления Виктора Федоровича в премьерском кресле представители ЕС проводили разъяснительные беседы с начальником международного департамента Партии регионов Леонидом Кожарой, убеждая его, насколько важными в контексте евроинтеграции Украины являются существующие таможенные правила. Кстати, на одной из таких встреч присутствовал (к удивлению евросоюзовской стороны) и Анатолий Орел — тогда еще не внешнеполитический советник премьер-министра. Относительно планов Януковича мы попытались узнать непосредственно у Анатолия Константиновича, однако новоиспеченный советник сразу же предупредил нас, что никаких интервью не дает и вежливо попрощался. В то же время, министр реинтеграции Молдовы Василе Шова поведал автору этих строк, что в неизменности действующих правил молдавскую делегацию на прошлой неделе заверил вице-премьер Андрей Клюев.

Впрочем, аналогичной ошибкой некоторые эксперты считают и то, что в Киеве сегодня явно недооценивают фактор молдавской дипломатии. Хотя бы потому, что практически все ее усилия брошены на приднестровское направление. Кроме того, коллегам из Кишинева гораздо проще убедить в «правильности» своей позиции Брюссель или Вашингтон (в чем украинские дипломаты могли не раз убедиться в беседах с западными коллегами), поскольку в сегодняшней Молдове существует только один центр принятия решений — он находится в кабинете Владимира Воронина. Это обстоятельство непосредственно влияет и на переговорный процесс по Приднестровью: получив задание от президента, тамошние переговорщики в лице Василе Шовы априори не воспринимают никаких компромиссов. В Украине подобных центров несколько, а каждое правительство в приднестровском вопросе предпочитает придерживаться своей позиции.

Но проблема не только в этом. Несмотря на демонстрируемое молдавским и украинским президентами единодушие, на самом деле ситуация такова, что ни один проблемный вопрос в отношениях Киева и Кишинева за последние полтора года не был решен. И это при том, что американцы и европейцы в один голос пытаются уверить власти РМ в исключительной важности сохранения хороших отношений с Киевом, альянс с которым мог бы серьезно способствовать разрешению приднестровского конфликта. Посол Украины в Молдове Петр Чалый по этому поводу заметил, что Украина и дальше готова идти на компромисс в разговоре с Республикой Молдова, но для этого сама Молдова должна продемонстрировать готовность реализовывать двусторонние договоренности, достигнутые на самом высоком уровне, — это и обязательства в рамках торгово-экономической комиссии и обещания Кишинева продвинуть украинско-молдавский политический диалог, данные в ходе последнего визита Бориса Тарасюка в молдавскую столицу.

И вряд ли такие неувязки можно списать исключительно на трудности межведомственной дискоординации в диалоге двух стран. А точнее на то, что в вопросах приднестровского урегулирования украинские дипломаты вынуждены вести диалог не столько со своим естественным партнером — министерством иностранных дел Молдовы, сколько с министерством реинтеграции. Более того, молдавское внешнеполитическое ведомство сегодня является чем-то вроде слабого звена исполнительной власти РМ, не имеющего никакого влияния на принятие решений. В первую очередь, это объясняется, как верно заметил один знакомый эксперт, «личным джихадом» между министром иностранных дел Молдовы Андреем Стратаном и советником Воронина Марком Ткачуком, фигурой влиятельной и в какой-то мере даже одиозной. Совсем не на руку внешнеполитическому ведомству РМ играет и довольно радикальная позиция его руководства в вопросе приднестровского урегулирования, которую в Кишиневе принято увязывать с президентскими амбициями Стратана. Кстати, именно министр иностранных дел Молдовы первым назвал российские войска на территории Приднестровья оккупационными.

Впрочем, в скором времени участники переговорного процесса смогут ознакомиться с новым подходом Молдовы в этом вопросе. По нашей информации, именно его презентовал Владимир Воронин и на недавней встрече с Владимиром Путиным в Москве, реанимировавшей трехлетнюю паузу в общении двух президентов. Речь идет о так называемом пакетном подходе, предлагаемом в нагрузку к Плану Ющенко, который, как заверил нас г-н Шова, остается базовым соглашением на переговорах. Среди вопросов, которые фигурируют в данном пакете, — нейтральный статус Молдовы (ее фактический отказ присоединяться к любым военно-политическим блокам), трансформация миротворческой миссии, статус Приднестровья, вопросы гуманитарного сотрудничества и, что особенно актуально сегодня для Тирасполя и Москвы, — легализация приднестровской собственности.

Пока трудно судить, каким образом этот «пакетный подход» будет дополнять План Ющенко. Особенно, если учесть тот факт, что, по имеющейся в нашем распоряжении информации, европейские коллеги на данный момент советуют повременить с демократизацией Приднестровья. А это, напомним, «святая святых» украинских инициатив.

Будем надеяться, что к тому времени и молдавское руководство прислушается к выводам экспертов из International Crisis Group, которые в своем недавнем докладе по ситуации в РМ констатируют: демократизация нужна не только на Левом берегу Днестра, но и в Правобережье. Ведь что бы там ни говорили, решение приднестровской проблемы во многом зависит от того, сумеет ли Воронин и Ко сделать Молдову привлекательной для жителей Приднестровья, или же она так и останется страной, в которой ВВП на душу населения колеблется на уровне Судана.