Юг. «Освобождение» в неволю

План молниеносного захвата Киева и капитуляции Украины окончательно провалился, и Путин меняет тактику: осада и принуждение Зеленского к сдаче Крыма, юга и востока при помощи безжалостной бомбардировки городов и уничтожения гражданского населения.

Несмотря на неудачи на фронте, у Путина уже есть профит — сухопутный коридор между Россией и оккупированным Крымом. Его критическое значение после запуска Керченского моста значительно снизилось. Но Россия захватила главное сооружение Северо-Крымского канала в Новой Каховке, и днепровская вода самотеком уже дошла до Крыма. Пресная вода — самая большая проблема, которую РФ так и не смогла решить за восемь лет оккупации полуострова и которая добавляла проблем в обеспечении военно-морской базы и агрессивной колонизации территории. Крымские водохранилища наполняются, марионеточное правительство Крыма уже пророчит возрождение рисоводства, и неважно, что захват гражданского объекта и имущества в невоенных целях — международное военное преступление.

Впрочем, у РФ на «новых территориях» юга Украины — почти всей Херсонской и части Запорожской областей — есть большая проблема. Украинцы. Они не только не встретили «освободителей» хлебом-солью и не вынесли ключи от городов и сел, но и ежедневно тысячами выходят под украинскими флагами с антивоенными лозунгами, голыми руками останавливают технику, на языке, который россияне пришли защищать, им скандируют «Русский солдат — фашистский оккупант» и не дают запустить сценарий «Херсонской народной республики». Именно он был призван решить статус оккупированной Херсонщины, территории, которую не планировалось ни присоединять к аннексированному Крыму, ни создавать на ней новый «субъект федерации». Херсонщина должна была повторить судьбу «ДНР/ЛНР», где Россия поставит править своих прокси, а на теле Украины образуется еще одна язва.

Поэтому Россия не столько не может, сколько не стремится проводить бордеризацию «новых земель». Армия Путина контролирует въезды/выезды из населенных пунктов и захваченные там главные административные здания и предприятия. В первую очередь те, которые можно использовать в военных целях: общежития учебных заведений — под казармы, цеха заводов — для ремонта техники и складов. В Мелитополе ускоренными темпами отремонтировали взлетно-посадочную полосу аэродрома, и теперь там постоянно базируются истребители, штурмовики и вертолеты.

Местные коллаборанты, вытащенные на свет оккупантами, оказались пока нужны только для одноразового использования — произнесения на камеры нужных слов. Депутат горрады Мелитополя от оппоблока Галина Данильченко объявила о создании «комитета народных избранников». Однако никакой деятельности этот незаконно созданный квазиорган пока не ведет. Скандальный пророссийский маргинал Кирилл Стремоусов в компании с экс-мэром Херсона Владимиром Сальдо и подсудимой лидером ОО «Русич» Татьяной Кузьмич на камеру сообщил о создании «комитета по спасению». Но от кого коллаборанты собираются спасать уже «освобожденную» Россией Херсонщину, непонятно. Впрочем, никакой активности дальше не наблюдается.

Бойцов росгвардии для контроля всех населенных пунктов не хватает. Поэтому в Мелитополь направили подразделение из «ДНР», а на Арабатской стрелке, где постоянно не находится ни один российский военный, замечен патруль крымских казаков.

При этом ни одной официально созданной военной комендатуры или военно-гражданской администрации, которые бы управляли захваченными территориями, пока нет. Листовки, приглашающие местных жителей поступать на службу в «полицию» Новой Каховки, подписаны «комендантом» без фамилии. Встречи с громадами сел Генической ОТГ, где просят сдать охотничье и любое другое оружие, проводят военные, которые себя не называют.

Крымские издания называют Херсонщину «освобожденной», но подчеркнуто — украинской территорией: «Автомобильная дорога, соединяющая Крымский полуостров с украинским городом Херсон, полностью контролируется российскими военными… Сотрудники крымского управления росгвардии практически ежедневно по этой трассе доставляют гуманитарные грузы в населенные пункты («Крыминформ»). И да, админграницу между Крымом и Херсонщиной называют «границей» с Украиной, но украинских пограничников, как понимаете, там больше нет.

Тактика РФ понятна: изо всех сил демонстрировать, что территория не оккупирована, а «освобождена от украинской армии» (демилитаризована), поэтому здесь не должно применяться международное гуманитарное право — так называемые законы войны. Но этот финт, конечно, не пройдет, потому что территорию контролирует именно российская армия, зашедшая на украинскую землю и удерживающая ее без разрешения правительства Украины и в боях с ее армией. Мария Захарова может еще сто раз сказать миру, что целью РФ не является оккупация Украины и смена ее власти, но статья 42 Гаагской конвенции о законах и обычаях войны на суше, дающая определение оккупации, с 1907 года неизменна и однозначна: «Территория признается оккупированной, если она фактически находится во власти армии противника». Поэтому придется отвечать за каждое совершенное на этой территории военное преступление и преступление против человечности. А их с каждым днем на «освобожденной» территории все больше.

Отсутствие на захваченной территории официально объявленных правительством и вооруженными силами РФ оккупационных органов не мешает военным и спецслужбам России терроризировать нелояльное гражданское население, похищать, содержать в тайных тюрьмах и пытать журналистов, общественных деятелей и политиков, публично демонстрирующих свою позицию и не поддающихся на разговоры о переходе на сторону России.

Похищенного «спецназом ЛНР» мэра Мелитополя Ивана Федорова «обменяли» на девять российских солдат-срочников. Судьба захваченных на прошлой неделе главы районной рады Мелитополя Сергея Приймы, общественных деятелей Ольги Гайсумовой и Сергея Цыгипы, городского головы Берислава Александра Шаповалова и секретаря Скадовской городской рады Юрия Палюхи неизвестна. Сегодня список журналистов, похищенных на оккупированном юге, пополнили четверо мелитопольцев: утром российские военные забрали из дома и вывезли в неизвестное место издателя «МВ-холдинга» Михаила Кумока, выпускающего редактора газеты «Мелитопольские ведомости» Евгению Борян, журналисток Юлию Ольховскую и Любовь Чайку. После шести часов «бесед» с людьми в гражданском журналистов отпустили. Накануне после восьми суток содержания в подвалах и пыток голодом, жаждой и избиениями оккупанты освободили журналиста херсонской газеты «Новый день» Олега Батурина, похищенного в Каховке. Местонахождение журналистки «Громадського» Виктории Рощиной, работавшей в оккупированном Бердянске, неизвестно с 12 марта, с тех пор как она перестала выходить на связь с редакцией.

Сколько вообще сегодня гражданских пленников Кремля, удерживаемых неизвестно где и неизвестно кем на новых оккупированных территориях, не скажет никто. Но ответственность за эти преступления будут нести не только исполнители — похитители и палачи, имена которых тщательно скрываются, но и военное и политическое руководство РФ, проводящее такую политику. Однако мы уже должны громко говорить о формировании новых «изоляций».

Теперь посмотрим на то, какую политику проводит в отношении неподконтрольных правительству территорий Украина. Упс… Захваченные РФ территории у нас еще не получили юридический статус временно оккупированных. То есть в соответствии с действующим законодательством это все еще свободные территории. Конечно, надо принять во внимание, что ситуация не заморожена, и вполне возможно, что мы вскоре эти земли отвоюем. Но сегодня здесь все же нужны особое управление и особая работа правоохранительных и следственных органов.

Все, вероятно, помнят, как хвалили из всех эфиров мэра Геническа Александра Тулупова, который отказался сотрудничать с оккупантами и «подал в отставку». С Тулуповым поговорили представители оккупантов (кто именно — опять же большая тайна, которую не разглашают), предложили либо сотрудничество, либо сложить полномочия. Тулупов выбрал второе, причем вместе со своей командой — заместителями, секретарем горрады, а также большинством старост, и сообщил на сайте горрады: «Мы вынуждены констатировать, что нас поставили в такие условия, когда мы не можем работать и осуществлять полномочия как представители украинского органа местного самоуправления».

Но это ни разу не героизм, а прямое нарушение закона, причем не одного. К сожалению, ни один из центральных органов власти не смог своевременно напомнить руководителям и депутатам органов местного самоуправления (ОМС), что законодательство дает полный перечень оснований для досрочного сложения полномочий. И указанного Тулуповым там нет.

Единственный документ, который удалось отследить и который разъясняет местным депутатам, головам и старостам, что законно делать в условиях военного положения и оккупации, а что влечет за собой ответственность, вышел не из центрального органа власти, а из консультативно-совещательного, созданного при Министерстве развития громад и территорий Украины (Минрегион).

Некоторые вопросы организации работы ОМС в условиях военного положения, разработанные офисом поддержки реформ Минрегиона, были опубликованы на его сайте и в соцсетях 18 марта. Юристы советуют депутатам: если нет возможности проводить пленарные заседания, в частности, в связи с угрозой их жизни или безопасности, достаточно просто воздерживаться от участия в работе местной рады или комиссий; не выполнять незаконные приказы головы, если он перешел на сторону врага. Принятие депутатским корпусом заведомо незаконных решений в условиях военного положения может квалифицироваться как преступление.

В условиях военного положения прекращение полномочий главой ОМС «по собственному желанию» или самороспуск рады в знак протеста против оккупации запрещены законом.

Он же определяет: должностные лица ОМС не просто могут, а должны по возможности продолжать выполнять свои обязанности, принимать решения по обеспечению жизнедеятельности населения на временно оккупированной территории.

И эта тема — лишь одна из многих составляющих, из которых должна формироваться государственная политика в отношении новых оккупированных, хоть и не бордеризованных Россией территорий. Нужна коммуникация центра и захваченных территорий. Необходимы документирование и расследование военных преступлений, ежедневно десятками совершаемых на оккупированных территориях. А возможно, следует начинать с последних месяцев, предшествовавших вторжению. Например, с саботажа органами местной власти формирования теробороны Херсонской области, когда для базирования батальонов выделяли развалюху — школу или детсад, пустовавшие десяток лет. Или с невыдачи теробороновцам оружия и исчезновения военных комиссаров еще до захвата области. И да, всем очень интересно: почему мост на Чонгаре, через который неслась и несется техника из оккупированного Крыма, не взорвали, хотя все эти годы нам рассказывали о его минировании? Ответы на эти вопросы следствие должно дать не после победы, а сейчас. Чтобы потом не отбирать врученные сегодня ордена и медали.

Больше статей Валентины Самар читайте по ссылке.