Однопартийная демократия

Конституционная реформа в Казахстане, декларируемой целью которой было превращение республики из президентской в президентско-парламентскую, самым парадоксальным образом трансформируется в нечто обратное: страна вместо того, чтобы стать более демократической, становится более авторитарной. А неожиданным катализатором процесса формирования жесткой вертикали власти стали досрочные выборы в нижнюю палату казахского парламента — мажилис, которые проводили как раз для того, чтобы конституционная реформа, предусматривающая ограничение власти главы государства и усиление роли политических партий, вступила в силу.

В результате выборов из семи партий, участвовавших в этой кампании, семипроцентный барьер сумела преодолеть лишь провластная «Нур Отан» («Свет Отечества»). По предварительным данным казахского ЦИК, за нее проголосовали 88,05% избирателей, пришедших на выборы. «Нур Отан» получит в парламенте 98 мест. Оппозиционные народно-демократическая партия «Ак жол» («Светлый путь») и Общенациональная социал-демократическая партия (ОСДП) набрали 3,27% и 4,62% голосов соответственно.

Лидеры «Ак жол» и ОСДП сомневаются в том, что эти данные отражают истинное волеизъявление народа, поскольку социологами прогнозировалось, что хотя бы одна оппозиционная партия все же окажется в парламенте. Представители оппозиции уже объявили о том, что они располагают доказательствами грубейших нарушений и будут опротестовывать результаты голосования. Впрочем, нет никаких шансов на то, что оппозиционеры добьются своего и Нурсултан Назарбаев отменит результаты выборов. Для стран Центральноазиатского региона этот шаг выглядел бы как слабость лидера, его неуверенность в собственных силах. А в ситуации, когда все более актуальным становится вопрос о преемнике, 68-летний Назарбаев не может позволить себе давать оппонентам повод думать о политической слабости президента.

Вариант с отменой результатов тем более представляется маловероятным, что оценки международных наблюдателей из европейских организаций были для казахской власти достаточно благожелательными. Наблюдатели из СНГ и ШОС традиционно заявили, что эти выборы — «легитимные и транспарентные», а также «соответствуют нормам действующего в государстве избирательного законодательства, общепринятым подходам к организации и проведению демократических выборов». В свою очередь наблюдатели из миссии ОБСЕ хотя и сочли, что парламентские выборы не отвечают международным стандартам в связи с отсутствием в них прозрачности при подсчете голосов и наличием высокого порога для прохождения партий в парламент, все же отметили, что это голосование стало шагом вперед по сравнению с предыдущими.

Пытаясь объяснить, почему в парламент прошла лишь одна партия, эксперты выдвигают несколько версий. Лидер ОСДП Булат Абилов, например, говорил о страхе местных руководителей получить на своем участке высокие показатели поддержки оппозиции: это означало бы для них снятие с должности. Кто-то из них, желая выслужиться, сознательно завышал количество голосов, отданных за «Нур Отан». Не исключено, что все именно так и было. Однако ряд экспертов сомневаются, чтобы в такой авторитарной стране, как Казахстан, местные власти могли позволить себе самодеятельность на выборах.

По мнению этих аналитиков, настоящую причину появления «однопартийного пар­ламента» следует искать в т.н. проблеме политического наследника: президент страхуется, пытаясь создать для своего преемника благоприятную политическую среду в парламенте. Впрочем, Нурсултан Назарбаев не Сапармурад Ниязов, а «Нур Отан», как и любая партия власти на постсоветском пространстве, представляет собой эклектическое и ситуативное объединение политиков, чиновников и бизнесменов. И пребывание «Нур Отан» у власти вовсе не означает беспроблемный переход власти к преемнику Назарбаева.

Как бы там ни было, но результаты пар­ламентских выборов дали основания независимым наблюдателям заговорить о том, что в Казахстане установился «нурсултанат». Дескать, теперь, когда в однопартийном пар­ламенте отсутствует оппозиция (девять беспартийных кандидатов от пропрезидентской Ассамблеи народа Казахстана, избираемых в мажилис по специальной квоте, не в счет), ничто не мешает Назарбаеву укреплять личную власть и далее проводить избранный курс «сначала экономические реформы, а затем — политические». Да и конституция теперь позволяет действующему президенту выдвигать свою кандидатуру для переизбрания неограниченное количество раз.

И все же весьма сомнительно, что ситуация с результатами парламентских выборов вызывает у Назарбаева восторг. Похоже, что однопартийный парламент создает для него куда больше проблем, нежели наличие небольшого числа представителей оппозиции в контролируемом властями мажилисе. Хотя бы потому, что однопартийный парламент бьет по имиджу Назарбаева как «самого демократичного правителя» региона. И здесь показательно замечание главы миссии наблюдателей от ОБСЕ Любомира Копая, что он «никогда не видел демократическую страну, в которой только одна партия в парламенте». К тому же «однопартийная демократия» резко уменьшает шансы Казахстана занять в 2009 году пост председателя в ОБСЕ. А в последние годы решение этой задачи стало одним из внешнеполитических приоритетов Астаны.