Ни вашим, ни нашим

В Великобритании увидел свет доклад парламентского комитета по разведке и безопасности, посвященный российской угрозе. Расследование комитета продолжалось с ноября 2017-го до марта 2019-го, а осенью прошлого года доклад был представлен британскому правительству. Однако премьер Борис Джонсон затягивал публикацию документа, опасаясь, что тот может повредить его партии на внеочередных выборах в декабре и успешному завершению процедуры выхода Британии из Европейского Союза. Сейчас можно уверенно сказать, что его решение «придержать» доклад было опаснее, чем возможная его публикация: документ не содержал никакой новой информации и никаких откровений об ошибках правительства. Ничего такого, что и так не было широко известно и не использовалось оппозицией в предвыборной борьбе.

Разумеется, широкая публика увидела не весь доклад — есть еще секретная его часть и некоторая надежда, что в ней уж точно содержится нечто, стоившее всех затраченных усилий и времени. Авторы документа в самом начале объясняют, что учли пожелания британского разведывательного сообщества и специально подготовили такой вариант доклада, который не позволит российским спецслужбам извлечь информацию о методах работы и источниках их британских оппонентов. Поэтому комитет разбил свой труд — сорок с небольшим страниц публичного доклада и приложения, в которых содержится конфиденциальная информация.

Правда, и основной текст изобилует изъятиями, сделанными по соображениям национальной безопасности. В некоторых случаях эти пробелы легко заполняются с помощью открытых источников (достаточно вспомнить громкие публикации в СМИ, где ныне опущенное парламентариями писалось прямым текстом), в других (из-за образовавшихся смысловых лакун) начисто теряется представление о том, что же авторы хотели сказать. Остается неясным, зачем изначально было устроено разделение на публичную и закрытую части, если уже после этого решения публичная подверглась столь масштабной цензуре.

Однако даже наличие секретной части не позволяет оценивать доклад как «бомбу», способную изменить политическую ситуацию. Сделанные выводы, базирующиеся на обеих частях, лишены новизны и выглядят намного мягче по отношению к правительству и государственным учреждениям, чем обычные выпады со стороны официальной оппозиции и общественных организаций.

Долгое ожидание выхода доклада, споры вокруг самой необходимости его обнародования — все это сослужило документу плохую службу. Интерес к нему был невероятно разогрет, общественные ожидания оказались явно завышены. В итоге, этот, в общем-то проходной документ не удовлетворил ничьих ожиданий и оставил больше вопросов (в том числе и о том, чем же занимался комитет на протяжении нескольких месяцев), чем дал ответов.

Сторонники правительства доклад восприняли как несправедливый по отношению к усилиям кабинета, направленным против российской угрозы. Особенно если учесть, что в докладе неоднократно упоминается о таких шагах, но они игнорируются в выводах. Хотя критика в адрес правительства справедлива по крайней мере в одном аспекте: существующая стратегия в отношении России остается неопределенной в целях (даже на уровне понимания, кем прежде всего выступает Москва — партнером или противником) и неконкретной в задачах.

Противники Джонсона, наоборот, увидели в докладе попытку выгородить действующий кабинет (хотя доклад охватывает события последних полутора десятилетий и сводить все к ошибкам Джонсона сотоварищи точно нельзя) и пытаются вычленить из выводов доклада приговор правительству, неспособному решить серьезную проблему. Впрочем, единства среди противников премьера никогда не было и в своем трактовании документа они демонстрируют обычную какофонию приоритетов: от переосмысления политики кабинета до его отставки, от возврата в ЕС до политики изоляционизма и т.д.

Недовольными остались даже профессиональные кремленологи, чье деятельное участие в подготовке доклада было отмечено как в документе, так и в многочисленных комментариях членов комитета. Последовательные критики Кремля вроде Эдварда Лукаса и Марка Галеотти недовольны как отсутствием предложений по жестким антироссийским мерам, так и тем, что парламентское расследование не превратилось в британский вариант комиссии Роберта Мюллера (ведь случись такое, эти несгибаемые борцы с кремлевским режимом могли бы рассчитывать обрести место и влияние в британской политике).

Наконец, осталась неудовлетворенной и основная часть британцев, рассчитывающих, что доклад прольет свет на историю Брекзита. Это очень важно, ведь главным толчком к проведению парламентского расследования стали именно общественные опасения, что российское вмешательство оказало влияние на конечный результат референдума. Такие опасения были более чем обоснованными на фоне реакции США на вмешательство Москвы в президентские выборы 2016-го (усилиями демократов это вмешательство воспринималось многими простыми американцами столь значительным, что победа Трампа рассматривалась ими как результат российской спецоперации). Британскому обществу доклад должен был дать внятный ответ на вопрос «Повлияла Россия на результат референдума или нет?».

Доклад такого ответа не дает. Члены комитета констатируют, что Москва была заинтересована в успехе Брекзита, но успеха (имея в виду реальное воздействие на результаты референдума) не достигла. Мало того, что вывод в духе «влияла, да успеха не снискала» не выглядит окончательным — ведь британцы хотели бы знать, сколь сильным было это влияние, почему оно стало возможным и что уже сделано во избежание повторения, а доклад все эти моменты практически обходит. Так вдобавок в выводах доклада депутаты фактически перекладывают ответственность по этим вопросам на спецслужбы, предлагая тем разобраться и сообщить публике о результатах. А ведь эта самая публика с надеждой ждала появления доклада именно потому, что думала — парламент разберется и поставит в этом вопросе точку.

Ясно, что доклад не дал ожидаемого ответа по нескольким существенным причинам. Свою роль сыграла традиционная для сегодняшнего Запада формула «Россия сильна, но слаба» (это почти дословно звучит в начале доклада), а ее вмешательство «огромно, но безрезультатно». Эта формула понятна с точки зрения стратегических коммуникаций — правительства государств Запада стремятся показать, что у них есть враг, сильный и опасный, но мудрое руководство демократических держав успешно этой угрозе противостоит и никаких значимых успехов враг не достигнет, сколько бы ни ярился.

Однако у этой формулы есть обратная сторона, из-за которой оказалось смазанным общее впечатление от доклада. Ведь если враг так силен и настойчив как об этом говорят политики, а угроза с его стороны все возрастает, то не может он не достичь заметных успехов — изменить результаты выборов или добиться выгодных для себя политических решений. А если таких результатов нет, значит, или враг не так силен, или угроза переоценена, или защита от его угроз достаточна и не требует дополнительных расходов бюджета и дальнейшего ограничения свобод. Это несоответствие, особенно характерное для официальной позиции властей на Западе, в который раз приводит к появлению путанных и оттого неубедительных в глазах избирателя оценок ситуации.

Помимо этого сказывается и борьба двух лагерей — сторонников и противников Брекзита, — не утратившая остроту даже после выхода Британии из Евросоюза. И те, и другие были представлены среди членов комитета, и, очевидно, найти общую точку зрения на события не смогли. Потому Брекзиту в докладе уделено мало внимания и выводы по этому кейсу, по сути, отсутствуют. Ведь тут можно до чего угодно договориться: если, скажем, признать что Москва поддерживала Брекзит, чтобы ослабить Британию, то и консервативная партия, выходит, занимает антибританские позиции. В результате вопрос, который общественность видела как центральный в этом расследовании, оказался на периферии внимания доклада и прошел чуть не по статье «занимательные казусы».

Но если в части новых данных или принципиальных оценок докладу похвастаться нечем, в отношении выводов — к тому же политически значимых — дело обстоит иначе. Часть этих выводов в докладе звучит прямо, другую несложно вывести из того, как и что сказали (или не сказали) члены комитета.

Прежде всего доклад демонстрирует сохранившийся раскол между лагерями евроскептиков и проевропейских политиков, который, по всей видимости, не исчезнет в ближайшем будущем и будет оказывать влияние на британскую политику. Об этом говорит не только то обстоятельство, что тема Брекзита не была раскрыта. В докладе очень много внимания уделяется необходимости укрепления солидарности западных стран, в том числе и в рамках общих институтов Запада. Ожидаемо приоритет в этом вопросе отдан НАТО, а вот Евросоюзу вообще не нашлось места в данном списке. Отсутствие единства среди депутатов в отношении ЕС (даже перед лицом серьезнейшей угрозы, исходящей со стороны России) показательно.

Еще один важный вывод доклада касается необходимости ужесточения законодательства в части борьбы с влиянием третьих стран. Рефреном в докладе звучит восхищение американским законодательством и практикой его применения. Многочисленные комментаторы прямо сравнивают два случая: арест ФБР и последующая (после признания обвинений) высылка из США россиянки Марии Бутиной, обвиненной в незаконной деятельности в качестве иностранного агента и провал британских спецслужб, проигравших в суде дело о высылке другой россиянки — Екатерины Затуливетер. Последняя работала помощником депутата в британском парламенте и ее подозревали в шпионаже, но доказать ее виновность не смогли. Случаи на самом деле очень разные даже в части подозрений и обвинений, однако подоплека сравнения понятна. В Британии последовательно продвигается ужесточение законодательства в области национальной безопасности и стремление Лондона поставить под контроль любую деятельность в интересах третьих стран понятно.

Важным выводом из доклада, реакции правительства и британского политического класса на него является отсутствие в Великобритании сколь-нибудь значимого российского лобби. Для доклада характерен невысокий порог критичности в отношении любых свидетельств (именно свидетельств, не доказательств) российской угрозы. В большинстве стран ЕС подобное невозможно, для схожих документов по российской угрозе (если они вообще появляются) там выдвигаются требования серьезной доказательной базы, а также типична общая нейтральность оценок и попытка учесть российский взгляд на ситуацию. Ничего этого в докладе британского парламента не найти, что говорит об отсутствии сегодня политического и общественного запроса на нормализацию отношений с Москвой. И это значимо для нас, ведь поддержка Лондона для Украины — один из важных элементов конструкции сдерживания российской угрозы.

Наконец, красной нитью через весь доклад проходит идея мобилизации коллективного Запада против российской угрозы и для защиты Британии в том числе (или в первую очередь, если учесть дух документа). С одной стороны, это значит, что Лондон действительно останется двигателем коллективных антироссийских действий и будет и дальше давить на своих континентальных партнеров (прежде всего в рамках НАТО), а мы сможем рассчитывать на его поддержку. Но, с другой — в докладе со всей очевидностью прослеживаются опасения, характерные для британских политиков, что после утраты места в ЕС голос Лондона в мире может стать куда менее слышным. Возглавить борьбу против российской угрозы — неплохой выход из сложившейся ситуации, позволяющий собрать вокруг себя пул западных держав и подтвердить тем самым свой статус мировой державы. А вот тут Лондон и Киев оказываются конкурентами в борьбе за одни и те же ресурсы — ресурсы борьбы Запада против российской угрозы, на которые мы тоже делаем ставку.

Все статьи Виктора Константинова читайте здесь.