НЕУДАВШИЙСЯ ПОЛИТИК

В прошлую пятницу министр финансов США Пол О’Нил неожиданно подал прошение об отставке. Новость стала сюрпризом, но только что касается выбора времени. Ибо ухода О’Нила ожидали многие и давно, как в Вашингтоне, так и на Уолл-стрит. Вслед за министром в отставку подал Ларри Линдси, экономический советник Белого дома. Что позволило говорить о грядущих изменениях в экономических ориентирах президента Джорджа Буша.

Нет сомнений, что решение об отставке Пол О’Нил принимал не в одиночку. Сигнал, скорее всего, поступил из Белого дома, причем потребность в конкретных действиях была вызвана новыми безрадостными цифрами по безработице — страна достигла уровня в 6%, самого высокого за последние девять лет. Стало понятно, что состояние национальной экономики реально угрожает президентским выборам 2004 года, точнее, перспективам переизбрания на них Буша-младшего.

Пол О’Нил оказался первым министром, который покинул нынешнее правительство США, пробыв там без малого два года. Правда, еще в первые месяцы искушенные обозреватели предрекали ему недолгое пребывание на верхушке американских финансов. Министр определенно был «белой вороной» в стае закоренелых политиков-профессионалов. И в первую очередь потому, что хотел оставаться самим собой. С его стороны не наблюдалось ни готовности, ни желания принять правила корпоративного поведения в коридорах власти.

Будучи членом команды, он позволял себе иметь собственное независимое мнение. Не разделял, к примеру, политику администрации относительно глобального потепления. Экономический план республиканцев Конгресса обозвал «показухой». Открыто выражал скептицизм относительно использования фискальной политики как инструмента для стимулирования экономики. Резкий и откровенный, он, тем не менее, предпочитал беседовать с журналистами неофициально, в режиме off-records. Критики обвиняли О’Нила в том, что его нелюбовь к публичным заявлениям равнялась нежеланию брать на себя прямую ответственность, как это делали, например, госсекретарь Колин Пауэлл или министр обороны Дональд Рамсфельд во время своих неисчислимых пресс-конференций. Однако сам О’Нил придерживался иного жизненного кредо: «Если людям не нравится то, что я делаю, я их не осуждаю».

В мае 2002 года он совершил поездку по Африке совместно с рок-звездой Боно в поддержку кампании против СПИДа. Более необычной миссии не исполнял ни один из предыдущих министров финансов.

В отличие от многих коллег по кабинету, О’Нил не был кадровым политиком-республиканцем, как, например, Дик Чейни, Дональд Рамсфельд или Кондолиза Райс, перешедшие из правительства старшего Буша к младшему «по наследству». Правда, в молодости О’Нил довольно успешно начинал карьеру госчиновника и вырос до заместителя директора департамента менеджмента и бюджета в правительстве президента Джеральда Форда. Затем последовал переход в мир предпринимательства, и, судя по успехам, он оказался ближе по духу. Членом кабинета Буша-младшего Пол О’Нил становится в январе 2001 года при настойчивой поддержке своего друга Дика Чейни, вице-президента США. В жертву новой политической карьере был принесен пост председателя Alcoa — корпорации, которую за 13 лет удалось превратить из чахнущей компании в крупнейшего в мире гиганта по производству алюминия. (Сегодня, кстати, это достижение изучают в американских бизнес-школах.)

Первая ошибка О’Нила состояла в том, что правила бизнес-среды он решил применить на политической арене. Любую проблему он оценивал взглядом предпринимателя: определял ее границы, выбирал разумное решение и следовал ему. «Я считаю, что делать правильные вещи — это хорошая политика. Я не знаю, как можно иначе работать». Он не учел, что на политическом Олимпе будут востребованы не только результаты деятельности или воля к принятию решений, там понадобятся способности более утонченные, могущие производить «правильный» эффект, как на обычного избирателя, так и на финансиста-профессионала. А министр, особенно в первый год, демонстрировал полное отсутствие дипломатических навыков, нередко позволяя себе политически некорректные комментарии и экономические ляпсусы, которые коробили даже его сторонников, раздражали Белый дом и злили Уолл-стрит.

Вторая ошибка — не сложившиеся отношения с Уолл-стрит. Как человек, тяжелым трудом заработавший успех и репутацию в индустриальном бизнесе, О’Нил изначально относился к финансовым институтам с заметным пренебрежением. Трейдеров рассматривал всего лишь как «людей, сидящих перед мерцающими экранами», не стремился завоевать расположение влиятельных банкиров, скандальный коллапс энергетического гиганта Enron назвал «частью гениальности капитализма». Он не признавал важности финансовых рынков, не учитывал вес банкиров на шахматной политико-экономической доске США. И даже не попытался этого сделать, став министром финансов.

Уолл-стрит в долгу не оставался. После нескольких экономически неверных прогнозов там стали поговаривать о некомпетентности и неэффективности министра финансов. Тем более, что О’Нил сам давал богатую почву для разочарований — постоянно отрицал наличие рецессии, переоценивал процессы выздоровления экономики. Ему удалось посеять финансовую панику в Бразилии, высказав предположение, что международная финансовая помощь переправлялась на швейцарские счета. Аргентине вменил в вину «продолжающееся потребление денег американских плотников и сантехников» для спасения стран-банкротов.

О’Нила не переставали сравнивать с Робертом Рубином, министром финансов в правительстве президента Клинтона. Конечно, не в пользу первого. Финансовая Америка очень уважала Рубина, особенно за политику «сильного доллара», которую тот провозглашал как заклинание. О’Нилл же, придя во власть, сразу намекнул, что может пересмотреть эту «священную», но плохо продуманную политику.

Какие бы рефлексии ни вызывал своим поведением непредсказуемый министр, будет несправедливо не вспомнить, что именно на него пришелся один из самых тяжелых периодов в экономике США, именно он проводил огромное снижение налогов, хотя и сомневался в краткосрочной ценности данного мероприятия. Очевидно, за это благодарил уходящего министра президент Буш, говоря о его пребывании на посту «в трудные времена». Известно, что Бушу нравились остроты его министра финансов, и он этого не скрывал. Однако по мере приближения выборной страды ершистую фигуру из команды лучше было убрать, ибо любое новое откровение могло сработать на руку политическим оппонентам.

Демократы, в свою очередь, не упустили момент. Том Дэшл, лидер демократов в Сенате и сенатор Джозеф Либерман, возможный участник президентской гонки 2004 года, обвинили администрацию Буша в провале экономической политики, бездействии в период стагнации. Что при сегодняшнем состоянии экономики США республиканцам сложно опровергать.

Безусловно, Бушу нужны как новая экономическая стратегия, так и новые таланты, способные восстановить экономический рейтинг его правительства, завоевать расположение рынков и банков, наметить пути избавления от последствий рецессии. Белый дом довольно быстро нашел людей для выполнения экономической предвыборной миссии. Уже в понедельник стало известно, что министром финансов США станет 63-летний Джон Сноу, глава крупнейшей железнодорожной корпорации CSX, миллионер, имеющий юридическое образование и ученую степень по экономике.

Многие обозреватели были удивлены, что президент Буш опять, как в случае с О’Нилом, выбрал малоизвестного в политике индустриального директора, который также когда-то начинал карьеру в правительстве президента Форда. Сегодня рано говорить, как скажется — и скажется ли вообще — приход нового министра финансов на экономике страны. Хотя, по сравнению с предшественником, дипломатические способности Сноу пока не вызывают сомнений. Белый дом уже подготовил «план по спасению экономики» ценой в 300 млрд. долл. Маловероятно, что новый министр будет способен добавить в план собственные идеи. От него понадобится лишь успешно «продать» план: сначала — Конгрессу, затем — стране.

Место уволенного экономического советника Ларри Линдси займет Стивен Фридман, старший партнер частной брокерской компании и бывший сопредседатель инвестиционного банка Goldman Sachs. Назначение сразу родило версию о том, что помощники посоветовали Бушу сделать из Фридмана республиканскую версию Боба Рубина (оба в начале 90-х совместно возглавляли Goldman Sachs) и таким образом восстановить подпорченные отношения между Белым домом и манимейкерами с Уолл-стрит.

Как бы то ни было, а замена ключевых экономических фигур в команде Буша призвана продемонстрировать гражданам, что президент озабочен экономическим здоровьем страны никак не меньше, чем войной в Ираке. Тем более, что в свое время Буш-старший, выиграв войну в Персидском заливе, проиграл президентские выборы демократу Клинтону именно из-за неурядиц в экономике США.