Недопеченный кирпич

Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ), очередное заседание которого состоялось 6–8 июня в Российской Федерации, будем откровенными, мировое сообщество воспринимает не только как место для заключения сугубо экономических соглашений.

Российская власть продолжительное время прилагала беспрерывные PR-усилия и превратила его в пропагандистскую площадку для фиксации успехов своих международных инициатив. В рамках одной из таких инициатив в свое время началось взаимодействие лидеров развивающихся стран в формате, известном как БРИКС. Именно во время ПМЭФ в 2006 г. министры экономики Бразилии, России, Индии и Китая провели предметные переговоры относительно формирования нового объединения, а 16 июня 2009 г. лидеры этих государств собрались в российском Екатеринбурге на официальный форум, который считается точкой отсчета работы БРИКС. Встречи начали проводить ежегодно, а в 2011-м к группе присоединилась Южно-Африканская Республика (ЮАР). Недавно минуло 10 лет с момента образования БРИКС, что не может не побуждать оценить результаты работы объединения и прогнозировать его будущее.

Идею соединить страны в группировку БРИКС заимствовали у американцев. Инвестиционные фонды США в начале 2000-х широко оперировали этой аббревиатурой для определения комбинации наиболее прибыльного размещения финансовых портфелей. Ожидалось, что с неминуемым быстрым ростом экономик стран БРИКС будут возрастать процентные доходы по ценным бумагам компаний, происходивших из этих стран, а значит, и богатство западных финансистов. Однако кризис 2008 г. быстро обнулил эти расчеты: Бразилия и Россия скатились в рецессию, темпы роста индийской экономики значительно замедлились, только Китаю удалось более-менее безболезненно преодолеть спад, осветив заодно способность элит стран-участниц к антикризисному менеджменту. Именно кризис подтолкнул эту группу крупных развивающихся государств, имеющих разную культуру и политическую систему, к осознанию инакости, а иногда - к противостоянию с Западом и необходимости объединяться для продвижения локальных интересов в мировую повестку дня.

Главным фасилитатором платформы БРИКС выступила Россия. Ее лидеры призвали превратить диалоговый форум в полноценный механизм стратегической кооперации. Москва пыталась представить БРИКС как основу для нового миропорядка, где Соединенные Штаты больше не являются глобальным гегемоном, а международная координация и кооперация происходят через новые институты.

На саммите в Уфе в 2015 г. объявили о запуске нескольких потенциально амбициозных инициатив - Нового банка развития (или БРИКС-банка), Соглашения относительно валютных резервов на непредсказуемые случаи, Стратегии экономического партнерства, Предпринимательского совета и др. БРИКС для Москвы важен как место геополитического самоутверждения: никто из участников не ставит под сомнение желание России называться "глобальной силой", "полюсом мира"; она легитимирует статус "равной" Вашингтону, выступая единым фронтом с другими тяжеловесами; демонстрирует бесполезность усилий Запада ее изолировать и успех политики "разворота на Восток". Между тем целенаправленное расшатывание основ миропорядка, гибридные войны и слабая нефтезависимая экономика отнюдь не превращают Российскую Федерацию в "полюс" или "центр". Антагонистически заряженная, непредсказуемая, субъективизированная внешняя политика, наоборот, сузила ее возможности предлагать мировые прорывные инклюзивные проекты, заставила соседей переоценить внешнеполитические риски, а внутреннее государственное управление, ориентированное на наделение конфидентов Путина привилегиями, хронически не может накапливать фонды для их прельщения.

Так же вяло развиваются инициативы, принятые в Уфе. Например, наиболее всеобъемлющая инициатива БРИКС - Новый банк развития - за четыре года существования согласился финансировать с три десятка проектов совокупной стоимостью 8 млрд долл. Но его кредитный портфель остается несбалансированным: две трети займов получили Китай и Индия, преимущественно под проекты, которые реализуются с участием государственных структур, а не частного сектора. Банк не стал глобальным, он оперирует только в странах-членах, часто местными валютами, которыми сделаны уставные взносы, а его кредитный рейтинг АА+ ниже, чем у Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АИИБ), аналога, созданного и контролируемого Китаем.

Вообще Китайская Народная Республика, единственный участник БРИКС, потенциально способный оплодотворить объединение творческой энергией, рассматривает его как второстепенный. Системно подходя к перехвату глобального лидерства у коллективного Запада, Китай предлагает миру то, что и должен обеспечить кандидат в гегемоны: мировое благо коллективного пользования. Такого рода инклюзивным благом, созданным в 1949 г. Соединенными Штатами, была организация коллективной безопасности НАТО. Совокупно с преимуществами Бреттон-Вудской валютной системы, она предоставляла западноевропейским странам защиту и стабильность по цене, ниже, чем каждая из них должна была бы платить поодиночке. Кроме гарантированной США военной безопасности, члены альянса получили взаимный доступ на товарные рынки, свободное движение капитала и объединение вокруг лидера для ответа на вызовы.

Новым коллективным благом, которое предлагает миру Китай, вне сомнения, будет не БРИКС, а инициатива Си Цзиньпина "Один пояс - один путь" (ПиП). Развивая инфраструктурные связи, она должна способствовать развитию торговли, активизации инвестиций, более глубокой экономической интеграции Европы и Азии, а значит обеспечению глобальной стабильности и взаимозависимости континентов. Конечно, произойти это должно на условиях и принципах, которые будут формулировать в Пекине. Чтобы убедить страны стать членами клуба ПиП, Поднебесная активно конструирует аналоги западных экономических институтов. Проектами по обновлению инфраструктуры должны опекаться АИИБ (где Китаю принадлежит треть голосов и право вето), донорами сотрудничества с кандидатами выступают китайские государственные корпорации и фонды благосостояния, расширенный доступ на китайский внутренний рынок будет обеспечиваться через подписание преференциальных двусторонних соглашений о зоне свободной торговли. После присоединения к ПиП даже небольшая страна ускорит свой экономический рост за счет более интенсивного взаимодействия не только с КНР, но и с другими участниками инициативы. С ростом численности членов клуба между ними неизбежно будут возникать торговые споры. Для их оперативного устранения понадобится организация, размещенная, например, на Востоке Азии, которая сможет решать их эффективнее, чем искусственно ослабленная американцами ВТО.

Следующим шагом фиксации китайского лидерства должна стать финансовая интеграция участников клуба, в результате которой доллар США в их взаимных расчетах будет замещен юанем КНР. Об учреждении института, эквивалентного МВФ, пока что речь не идет. Однако Народный банк Китая (НБК) активно заключает с центробанками других стран соглашения о валютных свопах - перекрестном обмене партиями денежных единиц, которые хранятся в резервах обоих центробанков для чрезвычайных случаев. "Чрезвычайные случаи" - это острая нехватка валюты для расчетов за торговлю, например в условиях кризиса платежного баланса. Помощью в ликвидации таких кризисов со времени своего учреждения призван заниматься МВФ, созданный в Бреттон-Вудсе. Соглашения о свопах с НБК - молодая рассада, из которой, при заботливом уходе, можно вырастить альтернативную международную организацию.

По похожей схеме постепенно будут конструироваться новые политические и безопасностные институты сотрудничества, ключевым гарантом стабильности которых будет Китай. На последней, пятой встрече Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии в Душанбе в июне именно Си Цзиньпин настаивал на необходимости как можно быстрее образовать новую архитектуру региональной безопасности на континенте - своеобразный аналог европейской ОБСЕ. Пекин использует БРИКС, чтобы напоминать западным партнерам, что неуместно недооценивать его как доминирующего мирового игрока и необходимо открыть ему пространство для усиления влияния. Аналогичная роль отведена другой региональной инициативе с участием Китая - Шанхайской организации сотрудничества, относительно которой, как и относительно БРИКС, кстати, договаривались предшественники Си Цзиньпина. Об их достижениях в современном китайском информационном пространстве вспоминать не принято, что тоже оттеняет значение этих объединений для руководства страны.

Индия - вторая страна группировки, которая по потенциалу развития могла бы претендовать на глобальное лидерство. Хотя темпы ее роста долгое время остаются высокими (около 7%), разрыв в стандартах жизни с развитыми странами наибольший среди членов БРИКС. Существенными проблемами остаются сложные отношения между региональными, религиозными и этническими элитами Индии, военное противостояние с Пакистаном и территориальный спор с КНР. Не имея достаточных материальных средств и страдая от коррупции, Индия пока что не может модернизировать свои вооруженные силы и в желательной степени влиять на политику своих более крупных соседей. Главной задачей для страны сегодня становится секьюритизация своего будущего экономического развития. Для преодоления отсталости и ускорения развития ей потребуются большие объемы планетарных ресурсов, значительную часть которых уже контролирует Китай. В связи с этим странам Юго-Восточной Азии, которые динамично возрастают, все сложнее будет решать, как (и насколько) сопротивляться инициативам Индии, с одной стороны, и Китая - с другой.

Поэтому интерес Индии к БРИКС будет коррелировать с готовностью других членов объединения быть донорами ресурсов, технологий и капитала для ее экономики. Для этого Индия тоже активно пользуется механизмами ВТО и другими элементами глобальной архитектуры, созданной Западом, и пока что не демонстрирует намерения от них отказываться. Превратившись в главный ориентир новой индо-тихоокеанской стратегии США, она балансирует между Вашингтоном и ревизионистами миропорядка в БРИКС. Удерживать сложное стратегическое равновесие легче, координируя отношения в двустороннем режиме, а не через многосторонние платформы.

Принимая во внимание заметные размеры, Бразилию высоко ценят и приглашают в разнообразные многосторонние блоки и объединения. Хотя страна демонстрирует желание играть более заметную роль в международных экономических отношениях, в БРИКС она попала, не в последнюю очередь, надеясь получить в случае реформы ООН кресло постоянного представителя Совета безопасности, хотя настоящим драйвером стали взгляды двух последовательных левопопулистских президентов, Лулы да Силвы и Дилмы Русеф (оба, кстати, осуждены за коррупцию). Бывший адепт мягкой силы, некоторые дипломатические мышцы Бразилия нарастила, продвигая в международную повестку дня вопрос ядерного разоружения. Тем временем наименьшие среди стран БРИКС затраты на вооружение (1,5% ВВП) ограничивают влияние страны на мировой арене. С новым, теперь уже правопопулистским, президентом Бразилия, очевидно, будет дистанцироваться политически от партнеров по БРИКС и, не отказываясь от приобретенных экономических выгод от сотрудничества с КНР, будет стараться увеличить их и от США.

Южно-Африканская Республика, несмотря на очевидный потенциал превратиться в лидера континента, сейчас не имеет связной и четкой внешней стратегии. Внутренние проблемы - коррупция, бесконтрольность внешних инвесторов в ключевых бюджетообразующих отраслях, политические и расовые конфликты, грозящие перерасти в противостояние, препятствуют стране вывести лидерские амбиции даже на региональный уровень. Где уж там активно действовать в эфемерном БРИКС!

По большому счету, смысл формата БРИКС на сегодняшний день практически выхолощен. Без участия Китая, который заинтересован в своем глобализационном проекте, платформа теряет мышцы. Продвигая на Запад "Один пояс - один путь", КНР намерена поглощать другие региональные группировки на евразийском пространстве. Таким образом остальные участники БРИКС, особенно Индия, с опаской будут относиться к его экономическим инициативам, дипломатическим предложениям и усилению военного влияния. Подход Индии к объединению будет основываться на прагматизме: как только потери от участия в нем, не только геоэкономические, но и геополитические, перевесят выгоды, она свернет в нем активное участие. Поэтому овеянного мечтой властью России консенсуса среди БРИКС в противостоянии с Западом не будет. Дальнейшее существование формата - это маркер успеха сизифова труда дипломатического ведомства РФ, которое продолжает двигать кирпич БРИКС вперед.

Из опыта малопродуктивной работы БРИКС Украине следует вынести урок относительно участия в разных международных форматах и альянсах. В свое время мы очень ими увлекались, ко всем присоединялись и ни в одном реально не работали. Вписывались в наблюдатели или участники в Центральноевропейскую инициативу, Пакт стабильности для Юго-Восточной Европы, Вышеградскую четверку, на саммиты лидеров стран Центральной Европы, в Совет государств Балтийского моря, Дунайскую стратегию и Черноморскую синергию ЕС, Совет министров обороны Юго-Восточной Европы и, наконец, в создание ГУАМ.

Во время войны целесообразно умно ограничиться: Европейский Союз, Организация Североатлантического договора и новый, но перспективный Форум трех морей (Триморье, или Интермариум), близкий нам географически, по языку, исторически и экономически. Это крепкая основа для согласия и развития отношений с соседями на западной границе, юге и Дальнем Востоке. Четко выстроенные и понятные внешнеполитические приоритеты упростят нахождение правильных сигналов о наших интересах для ведущих глобальных игроков - Китая, Индии, Бразилии - как в двустороннем формате, так на многосторонних международных площадках.