МАЯТНИК ПОШЕЛ ОБРАТНО. НО НЕ ДАЛЕКО

Не успел посланник новой американской администрации г-н Рамсфельд покинуть пределы Украины, а Президент Кучма вернуться на родину из небольшого крымско-заграничного турне и похвастаться привезенным оттуда дипломом кузнеца и что-нибудь вскопать (или выкорчевать) собственноручно выкованной лопатой, как голубые экраны телевизоров торжественно оповестили граждан Украины о том, что с российским креном у нас снова навсегда покончено, и мы уже без сколиоза, уверенно и гордо по-прежнему шествуем в Европу.

В данный момент не стремясь брать на себя ответственность самостоятельно снять показания скорости и направления внешнеполитического ветра с флюгеров, установленных на Банковой и Михайловской, и высчитать углы тех или иных кренов, а также степень изоляции, мы решили обратиться за помощью к уважаемым экспертам.

Очередной поворот
на Запад или выход
из изоляции?

Как оказалось, мэтры отечественной аналитики несколько иначе, чем журналисты, смотрят на последние внешнеполитические события и, по словам одного из участников нашего заочного «круглого стола» доктора философских наук Бориса Парахонского, склонны видеть в них скорее лишь тактические ходы в большой геополитической игре, чем какое-то движение в том или ином направлении. «Нельзя считать активизацию внешнеполитической деятельности движением в ту или иную сторону. На самом деле никакого движения нет, — авторитетно заявляет директор Института политического анализа и международных исследований Сергей Толстов. — Западом наша интеграция в Европу, по сути, не признается, интеграция с Россией — бессмысленна, поскольку не дает существенного экономического эффекта».

По мнению же директора Института евроатлантического сотрудничества (ИЕАС) Бориса Тарасюка, последние контакты на высшем уровне — будь то визиты в Украину или визиты Президента за пределы страны — являются свидетельством реализации тех или иных интересов. Например, посредством визита г-на Рамсфельда новая американская администрация «продемонстрировала неизменность поддержки Соединенными Штатами стратегического партнерства с Украиной, что означает не поддержку курса экономических и демократических реформ, как кое-кто у нас из властных структур пытается это представить, а неизменность национальных интересов Соединенных Штатов». То есть США заинтересованы, как это было и при предыдущей администрации, в существовании демократической, независимой и экономически сильной Украины (если Борис Иванович не ошибается, это соответствует и нашим национальным интересам).

Визит высокого американского гостя, считает С.Толстов, однозначно и четко продемонстрировал, что возникшие в результате украинских политических скандалов пауза и неопределенность в отношениях Украины и США завершены. «В украино-американских отношениях «кассетный скандал» стал достоянием истории». Правда, напоминает эксперт, все же не стоит забывать, что майор Мельниченко со своими пленками все еще на территории США и, по английскому выражению, остается «собакой, которая еще не лаяла» и очень удобным резервным механизмом «контрольного свойства» для дипломатии в стиле Талейрана. Ведь «патриот» Мельниченко гораздо убедительнее, чем Павел Лазаренко, у которого руки по локоть в деньгах, может выступить в Конгрессе по интересующим любознательных американских законодателей вопросам.

— Как показывает история, все внутриполитические кризисы влияют на двусторонние отношения достаточно опосредовано и не очень долго. Государствам необходимо решать между собой множество вопросов и для этого необходим диалог на высшем политическом уровне. В конце концов наш Президент — не только Кучма, он еще и глава государства. А Западу необходимо разговаривать с человеком, представляющим страну, — при любом отношении к нему как к человеку. Поэтому все эти встречи нашего Президента не могли не состояться, — считает директор международных программ Центра им. Разумкова Валерий Чалый. — И я бы не говорил о какой-то изоляции. Да, некоторые визиты (и не только президентские) были отменены. Но это была не изоляция. Скорее, Запад просто брал паузу, чтобы разобраться, что же происходит в Украине. И, судя по всему, эта пауза уже закончилась. Украина не та страна, о которой можно забыть или на которую можно повлиять только лишь отменой той или иной встречи. 48-миллионное население и геополитическое положение никто со счетов не сбрасывает.

Как утверждают люди, недавно прошедшиеся по различным вашингтонским кабинетам и собравшие множество мнений по поводу украино-американских отношений, в новой американской администрации пока действительно преобладает «геополитический» подход к Украине (особенно много его сторонников было обнаружено в Пентагоне и госдепе). Однако достаточно в окружении Дж. Буша и тех людей, кто твердо уверен: активно развивать отношения с Украиной следует лишь после того, как она успешно реформирует экономику и демократизирует общество. И кто знает, чьи аргументы в конце концов покажутся новому американскому президенту более убедительными.

Кстати, уверен Б.Тарасюк, никто не снимал с повестки дня и вопрос нарушения в Украине прав и свобод. И даже если уже состоялись какие-то поездки, то это вовсе не означает, что об этих проблемах забыли. Даже во время визита в соседнюю Словакию, которая, по идее, должна быть весьма заинтересована в сохранении хороших отношений с Украиной, прозвучали достаточно критические комментарии в наш адрес, напоминает директор ИЕАС. Что же касается саммита Центральноевропейской инициативы, то в данном случае, считает экс-министр иностранных дел, «вряд ли можно говорить о каких-то серьезных, устоявшихся принципах развития отношений в рамках этого неформального объединения глав центральноевропейских стран. Это, скорее всего, ритуальные встречи».

Так куда же мы
все-таки клонимся?

Сама постановка этого постоянно возникающего вопроса, говорит В.Чалый, свидетельствует о том, что постоянные оправдывания по поводу того, с кем же мы все-таки больше дружим, стали элементом украинской внешней политики. Балансирование между Востоком и Западом, на которое возлагалось столько надежд, не дало ожидаемых результатов. И если уже говорить о векторах внешней политики, то стоит учитывать не только их направление, но и абсолютную величину, то есть модуль. За модуль вектора можно принять степень реализации двусторонних договоренностей, и тогда, делает вывод эксперт, становится очевидным, что у нас оба вектора чрезвычайно коротки — что восточный, что западный. Что же касается крена в сторону России, о котором так много говорят, то опять же нужно анализировать реализацию подписанных украино-российских соглашений, считает директор международных программ УЦЭПИ, а они сегодня и наполовину не выполнены. Шумиха же по поводу «российского крена» в украинской и западной прессе вызваны непрозрачностью процессов, происходящих на высшем уровне. Сделайте их абсолютно прозрачными, покажите всем партнерам, что нет никакой закулисной игры, и все подозрения и настороженность в отношении Украины отпадут сами собой, делает вывод В.Чалый.

Несколько иного мнения придерживается Б.Тарасюк: «Да, дисбаланс во внешней политике Украины сохраняется в пользу более тесных контактов с Россией». И свидетельством тому может служить хотя бы недавний саммит ГУУАМ, который, не существуй этого пресловутого крена, возникшего в результате давления со стороны России и неспособности украинского руководства ему противостоять, состоялся бы в те сроки, которые были намечены еще в сентябре прошлого года в Нью-Йорке. И вообще, считает бывший первый дипломат страны, проведение саммита ГУУАМ является не результатом реализации твердой и независимой внешней политики Украины, а результатом отсутствия возражений со стороны России. И совсем не случайно, уверен Борис Иванович, все участники саммита в один голос заверяли, что деятельность ГУУАМ ни в коей мере не направлена против третьей стороны и концентрируется главным образом на экономике. Хотя все прекрасно помнят, что возникло это объединение отнюдь не на экономической основе, а «на базе общей обеспокоенности стран ГУУАМ в вопросах национальной безопасности».

Кстати, В.Чалый, также не причисляющий ялтинскую встречу к активности нашего Президента на западном направлении и расценивающий ее как «кивок на Восток», обращает внимание на тот факт, что в широко разрекламированной Хартии ГУУАМ так и не появился тезис о евроатлантической интеграции, присутствовавший еще в Вашингтонском заявлении пятерки. Что вполне можно расценивать как учет интересов России. Собственно, тезис о евроатлантической интеграции за минувший год вообще исчез из риторики руководства Украины, хотя еще весной прошлого года он не считался неприличным.

А на этой неделе Президент страны снова однозначно дал понять, что намерен сохранять внеблоковый статус Украины. Можно ли теперь считать аннулированной недавнюю договоренность украинского и российского министров обороны относительно координации политики в военных вопросах в отношениях с Европейским союзом? Или, наоборот, стоит ли теперь ожидать, что для внешнеполитического равновесия будет, например, заключен аналогичный документ между Украиной и НАТО для координации их отношений с Россией?

— После резкого крена в сторону России внешнеполитический маятник, как и следовало ожидать, — говорит советник Фонда «Стратегия-1» Михаил Гончар, — пошел в противоположную сторону. Вот только амплитуда движения в восточном направлении обычно получается больше, чем в западном. Движение нашей страны в сторону сотрудничества с Россией происходит на фоне экономической зависимости, которая за последние годы не только не уменьшилась, но и, наоборот, — выросла. «Кассетный скандал» и «дело Гонгадзе» нанесли серьезный политико-психологический удар Президенту, сделали его марионеточной фигурой, серьезно блокировали политическую волю в отстаивании национальных интересов. Точнее, политическая воля Президента была направлена лишь на внутриполитические разборки со всеми негативными последствиями для сферы внешней политики и безопасности страны. Вот российские аналитики и делают выводы вроде следующего: «В сложившейся сегодня в Украине внутриполитической ситуации Российская Федерация имеет все шансы повлиять на переориентацию ее вектора международной активности в сторону, противоположную пронатовским устремлениям украинского истеблишмента».

Мы привыкли оправдывать наше внешнеполитическое топтание на месте, называемой политикой балансирования, экономической зависимостью от России. Но давайте посмотрим на пример Грузии. Эта страна перенесла гораздо больше Украины: и гражданский конфликт, и едва ли не самый большой экономический спад среди бывших советских республик, да и экономическая зависимость от России у нее еще больше, чем у Украины. Но это не мешает Грузии заявлять о своем намерении вступить в НАТО, добиваться вывода российских войск со своей территории, в общем, отстаивать свои национальные интересы.

Поэтому, сравнивая Украину и Грузию, М.Гончар делает вывод, что серьезным фактором влияния на внешнеполитический курс нашей страны является не только и не столько экономическая зависимость от России, сколько психологическая уязвимость руководства государства. «У президента Грузии нет комплекса неполноценности, поскольку он долгое время был руководителем советской республики, членом политбюро, а впоследствии авторитетным министром иностранных дел СССР, — анализирует эксперт. — У нынешнего же руководства Украины, которое в советские времена находилось на периферийных ролях в тогдашней иерархии, подсознательно срабатывает комплекс неполноценности, вызванный остаточным советским менталитетом. Другая составляющая явления психологической зависимости украинского руководства — это ощущения «свой—чужой», возникающие в процессе общения с зарубежными коллегами. Встречи с западными или даже центральноевропейскими коллегами так и не стали для украинских руководителей общением со «своими», хотя они сознательно этого хотели. Таковым и остаются лишь постсоветские саммиты в рамках СНГ. И преодоление явления психологической зависимости в украинском случае возможно, увы, лишь со сменой политической генерации».

Почему вдруг столько внимания психологии? Да потому, что, к сожалению, от психологических ощущений руководства Украины в условиях отсутствия четко определенных и законодательно закрепленных приоритетов в значительной мере зависит реализация политической и оборонной самоидентификации государства.

Впрочем, тот же психологический фактор плюс чувство политического самосохранения, по мнению С.Толстова, не позволят Леониду Кучме, ведущему речь о президентской республике, слишком уж поддаться внешнему влиянию и добровольно поделиться своими колоссальными полномочиями с кем бы то ни было. Это может произойти, по мнению эксперта, только в случае жизненной угрозы существованию нынешней украинской власти.

И все равно, заочно спорит М.Гончар, руководство Украины слишком беспечно: ощущение опасности в отношениях с РФ утрачено вместе с системным подходом к проблематике национальной безопасности, который был характерен до 1999 года. Этот подход был присущ, считает эксперт, в первую очередь, уволенным в разное время со своих постов В.Горбулину, Б.Тарасюку, руководителю ГУР МО И.Смешко. Теперь же налицо «фрагментарный, избирательно-волюнтаристский подход к вопросам безопасности, продиктованый не национальными, а кланово-корпоративными интересами». Это накладывает свой отпечаток на отношения Украины и с НАТО, и с Европейским союзом, и с США. «Они автоматически отходят на периферию внимания тех, для кого главными являются бизнес-проекты, а не национальные интересы».

В результате сохранения комплекса психологической зависимости, дополненного экономическим кризисом и энергетической зависимостью от РФ, резюмирует эксперт, Украина так и не смогла четко самоидентифицироваться в системе политических координат в Европе и сделать четкий выбор приоритетов. В результате — колебательная политика: один шаг на Запад и два назад, к России.