ЛЕВЫЙ МАРШ

Окончание. Начало в № 46

Венгерские левые и крайне левые тоже хотели бы вернуться в прошлое. Но, как говорится, фарш невозможно провернуть обратно. Наверное, несложно отнять собственность у сотни-другой крупных банкиров и предпринимателей, хотя деньги и власть в их руках сосредоточены немалые, и сопротивление будет отчаянным. Сложнее — запретить заниматься частным бизнесом и продавать свой труд за хорошие деньги. Здесь уже придется столкнуться с сопротивлением миллионов.

Но начнем по порядку. В мае 1988 г. на Внеочередной конференции Венгерской социалистической рабочей партии (ВСРП) было полностью обновлено руководство. Яношу Кадару предложили почетный пост председателя партии, фактически отстранив его от руководства. То была большая победа реформаторских сил в самой партии, но и она не помогла. В следующем году коммунисты были фактически отстранены от власти, а в 1990 г. прошли первые за 45 лет свободные многопартийные выборы. Затем ВСРП распалась. Из нее вышла Венгерская социалистическая партия (ВСП), которая теперь у власти, и Венгерская рабочая партия (ВРП). Первая сразу же заявила о своих социал-демократических позициях, вторая — о марксистско-ленинских.

Выборы 1990 г. проходили под лозунгами антикоммунизма, и ВРП получила чуть больше одного процента голосов, тогда как кандидаты от ВСП прошли в парламент и завоевали 23 мандата (из 386).

Но ВРП продолжала работать и укреплять свое влияние. Ей помог закон о политических партиях. В нем записано: партия, набравшая на выборах более одного процента голосов, получает из бюджета существенную дотацию на свое содержание и развитие. И на выборах 1994 г. ВРП получила 3% голосов избирателей, а весной нынешнего года за нее проголосовало уже почти 4% избирателей. Разумеется, дотации из бюджета с каждыми выборами (согласно проценту голосов) увеличивались.

ВРП — традиционна и консервативна, в ее руководстве — четыре бывших члена политбюро ВСРП. В партии 20 тысяч членов. В основном интеллигенция провинциальных городов, пожилые люди всех сословий, много бывших кооператоров. Ведь все четыре правительства новой Венгрии проводили аграрную политику, ущемляющую интересы селянина — бывшего кооператора. Ведь кооперативы в социалистической Венгрии в корне отличались от советских колхозов, были по-настоящему самостоятельными, не жили по указке райкома, а сами решали, что сеять, кого избрать председателем. И когда реформаторские правительства стали ратовать за индивидуальное фермерство (значит, против коллективного хозяйствования), кооператоры увидели в коммунистах силу, которая может их защитить.

Лидером ВРП является Дюла Тюрмер. Он, кстати, долгие годы работал вторым секретарем посольства Венгрии в Москве. Интересно, что в сентябре 1982 г. на «прощальный коктейль» к рядовому дипломату (Тюрмера переводили в международный отдел ЦК ВСРП) пришел Михаил Горбачев, в то время член политбюро ЦК КПСС. Это событие долгие годы «работало на авторитет» Тюрмера, но затем, когда марксисты-ленинцы стали обвинять Горбачева в предательстве и ревизионизме, Тюрмеру пришлось выступить со статьей, где он категорически отрицал дружбу с Горбачевым, более того, обвинял его в предательстве коммунизма.

Состоявшийся в мае этого года ХIХ съезд ВРП принял новую программу. Партии отводится роль единственной защитницы интересов рабочего класса: «В парламенте нет никого другого, кто может выступить против антирабочих законов, и поэтому ВРП обязана войти в парламент. Это важно для рабочих людей и для их профсоюзов».

Сейчас в печатных изданиях ВРП идет дискуссия о том, чтобы партия, стоящая на твердых позициях марксизма-ленинизма, все-таки носила название не рабочей партии, а именно коммунистической.

Противниками венгерских коммунистов являются венгерские социалисты. Они победили на парламентских выборах в
1998 г., победили и в нынешнем. Это объяснимо — успехи социалистов огромны. Соль их экономической политики — открытость для иностранцев и стимулирование частного сектора. Приватизация проводилась интенсивно, к тому же она была денежной и служила источником пополнения казны. Вообще, разве неудивительно, что небольшая страна, в пять раз уступающая Украине по численности населения, получила больше одной трети всех инвестиций, вложенных в экономику государств Восточной Европы и бывшего Союза? Значит, именно она оказалась столь привлекательной для иностранного капитала.

Социалистам давно удалось убедить общество в бесповоротности европейского выбора Венгрии, и сейчас все их силы брошены на поиск наименее болезненного способа интеграции в Большую Европу. Проблем много, и опасность для Венгрии (как и для других кандидатов) состоит не в том, что ее не примут в Европейский Союз, а в том, чтобы она не оказалась там на положении бедной родственницы. Способ избежать этого — полноценное экономическое сотрудничество стран Центральной и Восточной Европы.

«Мы — за новую Европу, без ВСРП, без СЭВ, без СССР!» — это лозунг венгерских социалистов. А философ с мировым именем Ева Анчел писала: «Общеизвестно: раны, нанесенные историей, заживают с трудом, и все же они рубцуются быстрее, чем те травмы, которые даже бессознательно наносят обществу политики, завлекающие в прошлое, идеализирующие его».

Для румынских лидеров прошлое тоже является краеугольным камнем их политики, а отношение к нему определяет их стратегию и тактику. «С каждым шагом, когда мы уходим от своего казарменного прошлого, мы делаем скачок вперед, а топтание на месте — это возврат к старому. Вперед, надо идти вперед!» — заявляет президент страны Ион Илиеску.

Прошлое было тягостным. «Культ личности» Чаушеску, возникший в 70-х годах, достиг своего пика в 1983 г., когда его начали называть «гением Карпат». Политическая оппозиция объединилась против объявленного им в 1988 г. плана снести 7000 сел, а их жителей переселить в 550 «агропромышленных центров», состоящих из жилых микрорайонов и заводов. Шесть оппозиционеров отправили Чаушеску открытое письмо, обвинив его в нарушениях прав человека, насилии над Конституцией и разрушении экономики. Президент ответил, что перестройка в горбачевском духе не нужна, и продолжал настаивать на своем плане «систематизации». Уйма бюджетных денег и зарубежных кредитов направлялась не на улучшение экономики страны, а на дворцы для самого Чаушеску. Известно, что на деньги Всемирного банка (5 млрд. долларов) воздвигнуто одно из наибольших зданий в мире — дворец Чаушеску в Бухаресте.

Новая Румыния началась 22 декабря 1989 года, когда Чаушеску пал. Власть перешла к Фронту национального спасения, который возглавил И.Илиеску, бывший секретарь Румынской коммунистической партии (РКП). В мае 1990 г. И. Илиеску стал президентом, получив 85% голосов избирателей. Но президент и его политические союзники не смогли тогда провести в жизнь программу реформ. И следующие посткоммунистические выборы в стране, состоявшиеся в 1996 г., выдвинули на первое место либерально-демократические партии, объединившиеся вокруг Эмиля Константинеску. Однако в дальнейшем существенных изменений в экономике не произошло, ход реформ не ускорился, а уровень жизни упал. На новых выборах убедительную победу снова одержал И.Илиеску и его команда.

Сегодня в румынском двухпалатном парламенте есть как партии левого толка (Партия социал-демократов Румынии и Демократическая партия), так и правые (партия «Великая Румыния» и Национально-либеральная партия Румынии). Есть также Демократический союз венгров в Румынии и Партия национальных меньшинств Румынии (представлены сербы, цыгане, немцы, итальянцы, есть и представитель украинской диаспоры — Степан Ткачук). В парламенте нет только коммунистов, хотя они всякий раз участвуют в выборах и пытаются привлечь на свою сторону электорат.

На самом левом политическом фланге находятся три партии — Социалистическая партия Румынии (СПР), Рабочая партия Румынии (РПР) и Румынская коммунистическая партия (РКП).

СПР постоянно пребывает в оппозиции к власти, но исповедует скорее социал-демократические идеи. Во всяком случае, ратует за вступление страны в НАТО, за интеграцию в ЕС и поддерживает президента страны по очень многим вопросам.

РПР стоит на марксистско-ленинских позициях. Она опирается на рабочий класс, на людей, которые или недовольны своей малооплачиваемой работой, или вовсе не имеют ее. У РПР, несмотря на малочисленность
(5 тыс. членов), обширные международные связи, в частности с региональными организациями Компартии Украины в Черновицкой, Ивано-Франковской и Закарпатской областях.

Сегодня в Бухаресте можно увидеть огромные щиты, на которых изображены смеющиеся премьер-министр Румынии Адриан Настасе и генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон. Страна на всех парах движется в Европу, а РКП по-прежнему оглядывается назад. «Мы, коммунисты Румынии, решительно выступаем за восстановление Советского Союза в его прежних границах, потому что только эта держава может противостоять США, — заявляет один из лидеров РКП Александру Пантази. — Наша партия давно обратила внимание на агрессивные намерения США, направленные на расширение НАТО за счет принятия в его члены бывших социалистических стран с явной целью изолировать Россию от остальных стран, прежде всего от соседей. Во время бомбардировок Югославии, в знак солидарности с югославским народом, Румынская компартия выступила с заявлением, в котором отмечалось, что мы готовы взять в свои руки политическую власть в Румынии. Румыния, как и Югославия, может войти в состав Союза Россия — Беларусь. Данное решение обсуждалось во всех организациях Компартии по всей территории Румынии и было принято единогласно».

У РКП 2 тысячи членов (данные сборника «Политические партии Румынии», изданного в 2001 г.). Справка: в 1988 году членами Румынской компартии являлись 3,77 млн. человек (6 % населения).

В начале октября нынешнего года в Софии после тяжелой и продолжительной болезни умер 82-летний Милко Балев — бывший член политбюро Болгарской коммунистической партии (БКП) и «человек номер два» в партийной иерархии после Тодора Живкова. Балева в последний путь провожали тысячи и тысячи болгар, они несли флаги и транспаранты, на которых были начертаны известные коммунистические лозунги.

У современного болгарского общества отношение к коммунистическому прошлому сложное и далеко не однозначное. Например, болгары хорошо знают, что Живков обращался к Хрущеву с просьбой принять Болгарию в семью советских народов. Между тем Живков, отлично понимавший, что ни в какой СССР его не примут и бояться здесь нечего, рассчитал все правильно: лояльность была оценена. Живков вообще избежал той дурной славы в памяти постсоциалистических потомков, которую оставили большинство его восточноевропейских коллег. «У нас было все, что было у остальных, — говорят болгары, — только как-то помягче». Здесь, конечно, тоже сажали, но ненадолго, и уж тем более не расстреливали. Все инициативы Москвы аккуратно поддерживали, но сами вводить куда-нибудь танки не предлагали.

Когда рухнула Берлинская сена, на следующий день радикально настроенная группировка в БКП положила конец 35-летнему правлению Т.Живкова. Но партию это не спасло, и она практически тут же перестала существовать. БКП лишили материальной базы — собственность была конфискована, помещения отобраны. Партийный дом в центре Софии был сожжен, персонал разогнан. Многие работники были арестованы. Кстати, Болгария — единственная из посткоммунистических стран, где принят закон о признании деятельности бывшей компартии преступной.

В это же время на политическую арену выходит Союз демократических сил, состоящий из 20 оппозиционных партий и преобразованный затем в Болгарскую социалистическую партию (БСП). Успехи БСП очевидны — на трех последних выборах (президента, парламента и местной власти) социалисты победили, и их лидер Георгий Пырванов в прошлом году стал президентом страны. Сейчас в БСП 330 тыс. членов.

Вообще в Болгарии 150 политических партий (в последних выборах приняло участие 50 партий). Видимо, такова реакция общества на отсутствие в течение длительного времени плюрализма. И еще, наверное, потому, что для регистрации новой партии требуются подписи лишь 50 граждан.

Первые коммунистические группы стали создаваться уже в 1991 г. За пять лет в стране появилось 13 компартий, но ни одна не имела депутатского мандата в парламенте, они были разделены, нескоординированны, малочисленны и непривлекательны. Многие имели неумных или претенциозных лидеров, подстрекаемых со всех сторон к взаимной вражде, к развитию лидеромании и амбиций.

Сейчас в стране весомых компартий две — Коммунистическая партия Болгарии (КПБ) и Болгарская коммунистическая партия «Георгий Димитров» (БКП «Георгий Димитров»).

КПБ выступает за «гибкое отношение к частной, общинной, государственной и кооперативной собственности», за вхождение Болгарии в Евросоюз, за пересмотр некоторых «сомнительных приватизационных сделок». Готовясь к парламентским выборам, КПБ вошла весной прошлого года в Коалицию «За Болгарию». Кстати, с целью привлечения средств в предвыборный фонд Компартия выпустила специальные благотворительные марки с изображением Д.Благоева, Г.Киркова и Г. Димитрова, что дало возможность собрать внушительные средства на агитацию. В результате выборов Коалиция «За Болгарию» получила 17% голосов и впервые за 12 лет депутатом парламента стал коммунист — лидер КПБ Александр Паунов.

Коммунисты резко критикуют власть и этим завоевывают симпатии населения. Вот одно из выступлений А.Паунова: «Мы, болгарские коммунисты, хорошо понимаем, что сегодня, когда жизнь людей постоянно ухудшается, нет другой альтернативы, кроме возврата к ценностям социализма. Именно поэтому все больше людей обращают свой взгляд к коммунистическим идеям. Можно утверждать, что это — не ностальгия, напротив — это порыв к созданию нового справедливого мира, без эксплуатации и социального гнета. Благодаря этому наша партия за год увеличила свой состав в три раза. И это в условиях, когда, если ты коммунист, — ни для тебя, ни для твоих детей работы нет. А это, между нами говоря, самый большой страх».

БКП «Георгий Димитров» сейчас насчитывает 60 тыс. членов (в нее два года назад влилась Болгарская объединенная компартия). Лидером партии остался Эмиль Христов, а его заместителем стал Атанас Васильев, бывший председатель БОКП.

Коммунисты объединяются. КПБ и БКП «Георгий Димитров» недавно заявили, что в ближайшее время образуют одну общую компартию. Э. Христов в газете «Работническо дело» так обозначил задачи будущего объединения: «Сейчас, после предательства Горбачева и его компании, после контрреволюционного переворота в Болгарии, уже все распродано, разграблено, уничтожено. Официальная безработица около 20 %, но на самом деле она в два раза выше. Существующими при социализме профсоюзами овладели предатели. Болгарская социалистическая партия, претендующая быть наследником БКП, окончательно порвала с пролетариатом, собрала вокруг себя всяких ренегатов, и все они вместе борются за ускорение приватизации общенародной собственности и членство Болгарии в НАТО. Придется начинать заново. Вот почему все болгарские коммунисты хотят собраться в одну большую и мощную партию». Газеты болгарских коммунистов — «Работническо дело» и «Работнический вестник» — имеют общий тираж 240 тыс. экземпляров. Согласитесь, для страны с населением в 9 млн. человек тираж более чем приличный.

Если болгарские коммунисты, по мнению А.Паунова, «находятся на подъеме и обрели ту популярность, какая была у БКП до 1989 года», то югославские коммунисты похвастаться своими большими успехами не могут. Есть этому и объяснения, и причины.

С начала 80-х годов Югославия, как и другие социалистические страны, безысходно погружалась в экономический и социально-политический кризис. Инертность престарелой партийной верхушки не только не отвечала общественным запросам, но контрастировала с бурлением политической жизни в Польше, Венгрии, СССР. В Сербии, к примеру, население было недовольно положением республики в федерации. Примечательно, что многие сербские «диссиденты», ставшие впоследствии лидерами демократического движения (включая и Воислава Коштуницу), начинали оппозиционную деятельность с критики «антисербской» Конституции 1974 года. В этих условиях Слободан Милошевич выступил как глашатай «антибюрократической революции» и борец за «третью Югославию», в которой Сербия займет подобающее ей первое место. Все это и сделало его кумиром народа и непререкаемым вождем.

В 1991 г. республики Словения и Хорватия приняли решение отделиться от союзной Югославии. А в следующем году Югославия распалась еще на Македонию, Боснию и Герцеговину, а в состав Новой Югославии вошли Сербия и Черногория.

В начале 90-х новая партия Союз коммунистов — Движение за Югославию (СК—ДЮ) объявила себя преемницей Союза коммунистов Югославии (СКЮ), защитницей территориальной целостности страны и завоеваний социализма. Лидер партии Милко Ненадович говорил в 1995 г., что СК—ДЮ насчитывает 20 тыс. членов. Сейчас в ней 3 тыс. членов.

В середине 90-х левые силы Югославии стали объединяться, и из 24 партий и движений была образована партия «Июль». Один из ее лидеров так объяснил место партии в обществе: «Правые цветут в темноте, а левые — в июле. Да здравствуют коммунистические цветы, которые всем нам должны украсить жизнь». Но уже через два года другой лидер партии заявил: «Нет возврата ни в социализм, ни в капитализм. И то и другое закончило свою жизнь. Нужно выбирать новый — третий путь развития». Вскоре партия «Июль» влилась в Социалистическую партию Сербии (СПС).

Среди левых партий выделяются Партия трудящихся Югославии (ПТЮ) и Партия демократических левых Югославии (ПДЛЮ), которые признают только парламентскую форму работы и входят в Объединение европейских левых.

Надо отметить, что социальная база левых политических партий в Югославии достаточно размыта, неопределенна. Это и понятно. Многопартийная система попала в нестандартную ситуацию. Общество оказалось в международной изоляции, в состоянии между войной и миром. Резко упал уровень жизни. Расслоение общества приобрело уродливые формы: при очень бедном большинстве населения появилась небольшая группа тех, кто обогатился на войне. На этом фоне активно заработала Новая коммунистическая партия Югославии (НКПЮ), которая существует с 1997 г. В уставе зафиксированы принципы демократического централизма, диктатуры пролетариата и обязательность работы каждого коммуниста в первичной организации.

Авторитет партии растет. И в первую очередь потому, что во всех республиках бывшей СФРЮ большинство населения к своему социалистическому прошлому относится терпимо. Может потому, что «титовский социализм» не был «импортированным» и в пору своего расцвета обеспечивал своим гражданам достаточно привлекательный уровень и образ жизни. Для среднего серба, черногорца, хорвата, словена, македонца и боснийца ностальгическим «золотым веком» являются шестидесятые-семидесятые годы. Они сегодня готовы поддерживать партию и ее лидера, которые сумели себя представить и воителями за национальное дело, и преемниками былой благополучной жизни.

НКПЮ ни в одной из республик бывшей Югославии не зарегистрирована, она не ставит перед собой задачу победить на выборах и войти в парламент. Партия имеет свою печать, где отстаивает коммунистические догмы. Вот одно из выступлений генсека партии Бранко Китановича: «Наша партия не признает развала Социалистической Федеративной Республики Югославии. Мы действуем во всех шести республиках Югославии... Во всех республиках постоянно бастует не менее 20% рабочих, нищета и безработица начались сразу же после того, как НАТО и США разорвали Югославию на куски. Нашим народам не нужна так называемая помощь стран НАТО: это, образно говоря, утоление жажды стаканом с ядом. Пусть западные капиталисты заплатят нам долг за причиненный ущерб в 100 млрд. долларов… Гнусно ведут себя и профсоюзы. Их руководство поддерживает и даже требует ускорения курса правительства на тотальную приватизацию государственной, общественной и кооперативной собственности. Дошло до того, что ведется приватизация всех 29 белградских кладбищ. Таким образом, профсоюзное движение стало одним из рычагов марионеточного правительства, приведенного к власти Соединенными Штатами 5 октября 2000 г. Мы не во всем согласны с Милошевичем и были против его курса на реставрацию капитализма в Югославии, но мы категорически отрицаем суд в Гааге. США этим судом хотят показать: так будет с каждым, кто отважится сопротивляться экспансии НАТО, то есть США. Таким образом они стараются испугать всех, кто их может ослушаться».

В своей книге «Знамя Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина нас поведет вперед!» Б. Китанович рассматривает некоторые теоретические вопросы становления НКПЮ: «Это именно контрреволюционеры и реформаторы внесли в социализм разные мерзости вроде троцкизма, титоизма, хрущевизма и горбачевизма. Контрреволюция провозглашала, что якобы стремится вернуть социалистические страны на путь истинного марксизма-ленинизма, на путь так называемого «гуманного социализма», «социализма с человеческим лицом». Но она тут же противопоставила Сталина Ленину. Потом Ленин был противопоставлен Марксу и Энгельсу, с тем чтобы в конце концов и Маркс, и Энгельс, и Ленин, и Сталин были провозглашены преступниками, сатанистами, утопистами. Результатом этого и стала контрреволюция в СССР и в Восточной Европе, а также временное поражение социализма в этих странах. Но мы восстановим социализм!.. Нет и не может быть социализма без доминирования коллективных форм собственности — государственной, общественной и кооперативной. Нет и не может быть обновления социализма без классовой борьбы против империализма. Во главе этой борьбы должны стоять коммунистические партии, то есть партии, которые всю свою деятельность базируют на творческом применении и разработке марксизма-ленинизма. Нет и не может быть социализма без истинного пролетарского интернационализма. Свою борьбу за воссоединение Югославии мы связываем с борьбой за социализм и коммунизм. Мы хотим объединить все марксистско-ленинские партии. Научный социализм — единственная система, которая соответствует интересам огромного большинства народов мира. Возрождение социализма в СССР и в Восточной Европе невозможно без творческой разработки, применения и развития бессмертного учения Маркса, Энгельса Ленина, Сталина».

В Республике Македония 40 политических партий, в основном правого и социал-демократического направления, есть две партии, выражающие интересы албанского этнического меньшинства, и Союз цыган Македонии. Коммунистической партии нет, но в Скопье выходит газета на македонском языке — орган НКПЮ (тираж 2 тыс. экземпляров).

В 1990 г. Словения стала первой югославской республикой, которая провела свободные выборы, и жители Словении проголосовали за независимость. Затем Словения отделилась от Югославии и приняла новую Конституцию. С тех пор у страны есть один лидер — Милан Кучан (с 1971 г. также занимал первый пост в республике, правда, тогда он назывался первым секретарем ЦК Союза коммунистов Словении).

Сейчас Словения воспринимается в Европе как образцовая среди стран переходного состояния. Экономические и политические реформы проходят быстрее, чем у других, и с наименьшими издержками. Для тех, кто вырвался из социалистических цепей, как бы они ни назывались — СССР, Варшавский пакт или СЭВ, — нынче есть два главных приза: быть принятыми в Европейский Союз и в НАТО. Словения имеет полное право получить и первый приз, и второй.

М.Кучан в одном из выступлений сказал: «Любляна с радостью ушла от Белграда, менее всех пострадала от развала Югославии и больше всех приобрела. Никогда словены не примут коммунистические доктрины, почвы для идей Маркса—Ленина у нас уже нет и не будет».

На недавних парламентских выборах в Боснии победу одержали националисты. В мусульманско-хорватской федерации, входящей в состав страны, победила мусульманская Партия демократического действия (33%), у Хорватского демократического союза 19%, у Социал-демократической партии 15%. В республике Сербской (еще один субъект Боснии) 27% получила националистическая Сербская демократическая партия, а Партия независимых социал-демократов — 29%. Результаты выборов отражают сложнейшие процессы, происходящие в Республике Босния и Герцеговина. Население в 3,4 млн. человек разделено на славян-мусульман (боснийцев) (44%), сербов (31%) и хорватов (17%) — отсюда сложности экономические, политические, национальные...

Пять лет назад о себе заявили две крайние левые партии — Коммунисты Боснии и Сербская коммунистическая партия, но они еще плохо организованы и не имеют серьезной материальной базы. Однако обе эти партии дружно воюют с НКПЮ, которая «вмешивается во внутренние дела суверенной партии и насаждает ленинизм насильно и извне».

Союз коммунистов Хорватии (СКХ) до 1989 года входил в СКЮ и насчитывал 310 тысяч членов (это 16 % от всего населения республики). Весной 1990 г. члены СКХ вошли в новые политические образования: Союз коммунистов Хорватии — Партию демократических перемен (СКХ—ПДП), Социал-демократическую партию Хорватии (СДПХ), Социал-демократическую унию Хорватии (СДУХ) и ряд других небольших левых партий. Сегодня ни одна из них не строит свою работу на марксистско-ленинских принципах, не ратует за классовую борьбу и руководящую роль в ней пролетариата. Все они критически относятся как к либерализму, так и к научному коммунизму.

Несколько особняком стоит Социалистическая рабочая партия Хорватии (СРПХ), основанная в 1997 году. За нее на последних парламентских выборах проголосовало почти 19 тыс. избирателей, и ее представители работают в парламенте. Партия — крайне левая, защищает интересы рабочего класса и находится в оппозиции к власти, но вместе с тем постоянно критикует ортодоксальный марксизм, социалистическое прошлое Югославии.

Между всеми этими партиями нет значительных идеологических разногласий, хотя в тактике они отличаются друг от друга. Например, СДПХ решительно выступает за вступление Хорватии в НАТО, СРПХ против этого, а СДУХ всячески старается не вмешиваться в эту проблему (один из лидеров Унии Бранко Хорват заявил: «НАТО — это мечта, мираж, который не влияет на жизнь простого труженика. А ему нужна работа, хорошая зарплата и жилье. И ему все равно — примут его страну в НАТО или нет».

В стране также зарегистрирована в 1999 г. Коммунистическая партия Хорватии (КПХ), но она на последних парламентских выборах набрала 0,2% голосов избирателей, и о ней не говорят как о серьезной политической силе.

Возродилась и Коммунистическая партия Албании (КПА), которая ведет работу не только в самой Албании, но и в Косово. Она выступает против албанского национализма, за дружбу с Сербией и ее народом. Издаются две газеты, идет вещание по радио, у партии есть телеканал. Кроме того, КПА сейчас занята проблемами тысяч и тысяч албанцев, которые отправились на заработки в Грецию. Обе эти компартии организовали профсоюз по защите интересов албанских наемных рабочих в Греции.

К слову, Компартия Украины уже давно взаимодействует с компартиями Португалии, Италии, Испании и Греции по созданию профсоюза украинских наемных рабочих в этих странах. Ведь миллионы украинцев работают за рубежом. Только в Португалии легально трудятся 195 тысяч граждан Украины. А сколько нелегальных? Эти люди на чужбине чувствуют себя особенно незащищенными и работают практически за еду. Сейчас украинские коммунисты готовят регулярный выпуск газеты «Трудова Європа», адресованной всем украинцам, работающим за границей. Верстаться газета будет в Киеве, печататься в Греции, а затем распространяться по европейским странам.

Можно не принимать идеологические постулаты коммунистов, иронизировать по поводу их догматизма и слепой приверженности марксизму-ленинизму, но игнорировать эту политическую силу нельзя. История уже неоднократно доказывала недальновидность такой позиции. Коммунистическое движение существует независимо от того, нравится это кому-то или нет. В мире 186 компартий. Подавляющая часть их стоит на позициях марксизма-ленинизма, почти 20 партий исповедуют троцкизм и несколько партий являются приверженцами маоизма.

У коммунистов, или как они часто себя называют «новых левых», случаются и победы. Недавно новым президентом Бразилии стал Луис Инасиу Лула. Его успех — событие беспрецедентное: впервые за всю историю демократической Бразилии главой государства стал левый политик. Фидель Кастро выступил с заявлением, в котором назвал Лулу «верным и надежным другом и товарищем».

И все-таки время коммунистов, эпоха революций, переворотов и восстаний безвозвратно ушли в историю. Конечно, обиженные властью и обделенные привилегиями были, есть и будут всегда. Но что-то давно изменилось в душах людей. Фанатичная вера в идеалы уступила место здравому смыслу и здоровому эгоизму. «Даже когда недовольство разлито в обществе, то оно не связано с желанием насильственных действий. Современный человек, живущий в городе с отоплением и освещением, не может бунтарить так, как в начале века. Народ уже не поднять — ему есть что терять», — горько констатировал в своей книге Т.Живков.

Да, теперь уже всем понятно, что социалистический эксперимент приводит не к преодолению, а к усилению социально-экономической отсталости. Это правило действует везде: и в Европе, и в Азии, и в Латинской Америке. Если в чем и есть различия, то только в скорости отставания. Относительно успешно развивались лишь Словения и Хорватия — бывшие югославские республики, где элементы рыночной экономики, пусть и в ограниченном виде, проводились в жизнь наиболее последовательно и давно.

Разумеется, возврат к советскому социализму крайне опасен. И неубедительными кажутся рассуждения о том, что нынешние коммунисты совсем не те, что прежние. И у тех, и у других всегда преобладало большевистское, разрушительное начало. Поэтому не исключено, что их победа ввергнет страну в гражданскую войну. Это будет для народа катастрофой. И несомненно, что в случае победы коммунистов граждан страны ожидает террор, организованный сверху. Тут уж не будет речи ни о каких уроках истории.

Зачем коммунистам нужна власть? Они хотят делить собственность, распоряжаться недвижимостью, ставить печати, брать взятки, торговать, владеть предприятиями... Хотят отыграть ситуацию, вернуться на 12—15 лет назад, восстановить ГДР, ПНР, ЧССР и т.д., ввести твердые цены, планирование и бесплатный труд, загнать народ в стойло, отключить информацию, закрыть границы...

А может, надо просто запретить компартии и навсегда покончить с их социализмом и коммунизмом? Ни в коем случае! Ибо гонения со стороны власти (тем более если она не очень популярна) выковали уже не одного народного героя. Ни один борец за демократию не входил в историю запретом каких-либо партий, тем более имеющих парламентские мандаты. Компартии существуют во всех демократических государствах, где для противодействия росту их влияния используются совершенно другие методы. Их, как и другие партии, запрещают диктаторы и тираны. Демократия же исповедует священные принципы политического плюрализма и защиты прав меньшинства, нравится кому-то это меньшинство или нет.

Сейчас много таких «новых левых» партий, которые не стесняются на всякий случай выражать свое вполне лояльное отношение к правительству — сотрудничество с исполнительной властью иногда приносит такой партии ощутимые политические дивиденды. «Я верю в коммунистические идеалы и вместе с тем выступаю за рынок, за различные формы собственности», — говорит один из руководителей Социалистической партии Румынии. Представитель Коммунистической партии Болгарии ему вторит: «Рынок у нас уже есть, просто нужно его сделать цивилизованным, придать ему социалистические черты». У этих партий нет четкой программы. Они называют себя либерал-коммунистами, но такого не бывает. Помните в известном анекдоте: «Моня, ты уж делай что-то одно — или сними крестик, или надень трусы». В результате всей новомодной риторики лидеров «новых левых» возникает печальное ощущение дефицита идей — как раз в тот момент, когда новые идеи необходимы как воздух.

Лидеры компартий любят выступать по любому поводу, снова жуют и пережевывают избитые лозунги. Бывает, правда, они не грешат индивидуальностью, но все равно представляют как бы среднеарифметические производные идеологем, культивируемых вечными орговиками, задающими тон в компартиях (цитаты из выступлений лидеров смотрите выше).

Коммунисты хотят повернуть историю вспять. Не могут понять, не в состоянии поверить, что их песенка спета, что приговоры судьбы обжалованию не подлежат.