Курдский фронт

На Ближнем Востоке готовятся к очередной войне. На этот раз — турецко-иракской. Анкара, после того как турецкий парламент решил выдать правительству Реджепа Эрдогана санкцию на проведение военной операции в Северном Ираке против боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК), сконцентрировала стотысячную группировку войск на турецко-иракской границе. Сейчас армия ведет боевые действия в расположенных у границы турецких провинциях Ширнак, Хаккяри и Сиирт, где скрываются отряды РПК. Также армия силами своего спецназа проводит точечные операции на иракской территории, преследуя «апочистов» (так еще называют членов этой леворадикальной курдской партии) на расстоянии до 40—50 километров.

Такие рейды спецназа не редкость в истории турецко-курдского конфликта: за последние полтора десятилетия турки не раз вторгались в Ирак, пытаясь разгромить базы РПК. Но сегодня эта обычная пограничная операция грозит перерасти в масштабное вооруженное вторжение. Которое, в свою очередь, может взорвать хрупкую конструкцию взаимоотношений племен, местных политических лидеров и американской администрации в этой наиболее стабильной части Ирака и ввергнуть иракский Курдистан в хаос. Однако это не пугает Анкару. «Цена не имеет значения. Она будет заплачена», — так Реджеп Эрдоган прокомментировал возможные последствия турецкого вторжения в Ирак.

Турецкие военные и политики по-своему правы: в нынешних условиях без военной операции на территории Северного Ирака почти невозможно решить проблему проникновения боевиков РПК, которые вот уже около четверти века ведут борьбу за создание независимого курдского государства на юго-востоке Турции. Несмотря на достигнутые договоренности между премьер-министрами Турции и Ирака, обещания Вашингтона решить проблему РПК, противодействовать боевикам не могут ни иракцы, ни войска коалиции. Пользуясь сложным рельефом местности, отсутствием пограничного контроля со стороны иракских властей, покровительством местных политиков и племенных вождей, преследующих свои цели, «апочисты» беспрепятственно проникают в Турцию, где атакуют блок-посты военных и полицейские участки. «Мы всегда уважали суверенитет Ирака. Но реальность такова, что террористическая организация, базирующаяся на иракском севере, ставит под угрозу территориальную целостность Турции», — заявляет турецкий премьер-министр, аргументируя необходимость проведения антитеррористической операции. Совсем иначе воспринимают ситуацию в Багдаде.

Там признают, что не могут контролировать турецко-иракскую границу и район горного хребта Кандиль, где находятся лагеря РПК. В то же время возможное вторжение турецких солдат на север Ирака рассматривается иракскими политиками как нападение на их страну. Они обещают, что турецким войскам дадут отпор военизированные отряды курдской автономии — пешмарга. Кроме того, Багдад грозится прекратить подачу нефти по двум северным трубопроводам в турецкий порт Джейхан: ежедневно по ним поступает до 300 тысяч баррелей нефти с месторождений Киркука. При этом иракцы рассчитывают на содействие американцев в урегулировании возникшего кризиса: как оккупационные войска те должны обеспечивать безопасность Ирака.

А Соединенные Штаты оказались в непростой ситуации. С одной стороны, после того как в начале октября комитет по иностранным делам Конгресса США утвердил проект резолюции о признании геноцида армян в 1915 году, отношения между стратегическими союзниками — Вашингтоном и Анкарой — переживают не лучшие времена. С учетом того, что через Турцию в Ирак идет 70% всего, что необходимо для обеспечения оккупационных американских войск, Белый дом не может позволить себе ухудшения отношений. С другой — иракские курды самые верные союзники американцев в Ираке и север этой страны наиболее спокойный регион.

На сегодняшний день Вашинг­тон поддерживает правительство Ирака и руководство курдской автономии и усиливает дипломатический нажим на Турцию с тем, чтобы турки отказались от идеи широкомасштабной военной операции на территории Ирака. «Мы не поддерживаем военное решение вопроса и работаем со всеми сторонами, чтобы найти выход из кризисной ситуации», — заявил старший советник госсекретаря Дэвид Саттер­фильд, курирующий вопросы Ирака. Однако насколько преуспеют американцы в своих дипломатических усилиях, станет ясно после 5 ноября, когда состоится встреча президента США и премьер-министра Турции. До этого, похоже, никаких масштабных военных действий не будет. Во всяком случае, в Анкаре говорят, что начнут военную акцию на севере Ирака только если исчерпают все дипломатические методы решения конфликта.

Пока же американцы и иракцы пытаются посредством имеющихся у них ресурсов решить проблему пребывания в Северном Ираке боевиков РПК. Американ­цы, например, делятся с турками развединформацией. Кроме того, по данным Chicago Tribune, в администрации Буша рассматривают вопрос о поддержке Турции авиацией и наземными силами. В свою очередь власти Ирака обещают закрыть все представительства РПК по стране и перекрыть источники финансирования. Но хватит ли этих мер для того, чтобы предотвратить вторжение в Северный Ирак турецкой армии? Ведь у властей Ирака и руководства курдской автономии недостаточно сил и возможностей, чтобы бороться с РПК. По разным причинам крайне маловероятным представляется, например, что иракцы смогут выполнить два основных требования турецкой власти — закрыть в Северном Ираке лагеря боевиков РПК и выдать Турции лидеров этой партии.

Отсутствие результатов может дать Анкаре формальный повод для начала крупномасштабной военной операции, поскольку, похоже, намерение разгромить базы РПК — только одна из целей, которые преследует Турция. Похоже, прав член иракского парламента Асия Ахмадкилед, полагающий, что «разгром РПК является лишь ближайшей целью Турции. Главная цель — не допустить создания курдами собственной страны».

Сегодняшний иракский Курдистан — это автономия в составе Ирака. Но уже в ближайшем будущем возможно образование на ее основе независимого курдского государства. Показа­тельно, что американский сенат 26 сентября проголосовал за принятие резолюции, где приветствуется федерализация Ирака на три части по этноконфессиональному признаку: курдскую, шиитскую и суннитскую. Эксперты оценили это решение сената как первый шаг к созданию независимого курдского государства. Это понимают и президент Ирака курд Джалал Талабани, и лидер автономии Масуд Барзани. И хотя публично эти политики говорят о том, что считают иракский Курдистан единой частью Ирака, очевидно, что они не собираются упускать такого шанса.

Очевидно, что будущее независимое курдское государство изменит расклад сил в регионе и будет серьезно влиять на политические события соседних стран. Прежде всего там, где массово проживают курды. Поэтому Анкара опасается, что появление курдского государства спровоцирует рост сепаратистских настроений в турецком Курдистане. В лучшем случае это приведет только к усилению вооруженного противостояния на юго-востоке Турции, в худшем — к отделению и присоединению к новообразованному курдскому государству.

Подобные сценарии неприем­лемы для кемалистской Турции. К тому же будущее государство курдов будет располагать серьезными запасами нефти: не стоит забывать, что в декабре должен состояться референдум о присоединении к автономии Киркука, района с богатыми месторождениями нефти. (В силу этих причин против распада Ирака выступают и Сирия, и Иран, где проживает значительное число курдов.)

Поэтому для Анкары одной из приоритетных внешнеполитических задач является недопущение создания курдского государства, а также отсрочка проведения референдума по Киркуку. Один из способов реализации этой цели — военная интервенция в Северный Ирак с целью разгрома боевиков РПК, поскольку хаос, последующий за этой операцией, должен будет похоронить планы создания курдс­кого государства. Ведь мир в Северном Ираке сегодня держится во многом только благодаря перемирию между двумя партиями иракских курдов — Патрио­тическим союзом Курдистана (ПСК) Джалала Талабани и Демократической партией Курдистана (ДПК) Масуда Барзани. Это перемирие довольно хрупкое, и конфликт между давними соперниками может возобновиться в любую минуту. Достаточ­но вспомнить, что ПСК и ДПК вели между собой войну даже во времена Саддама Хусейна, чем изрядно облегчали ему задачу контроля над мятежной территорией. В случае возобновления вооруженного противостояния между этими двумя курдскими партиями перспектива независимости для иракского Курдистана становится весьма призрачной.

При этом нельзя исключить и того, что вторжение турецких войск даст обратный эффект: Ирак распадется, и у курдов появится свое государство. Очевид­но, что это Анкара также учитывает и всеми силами попытается не допустить такого варианта. Пока же турецкое правительство собирается ввести экономические санкции против тех, кто поддерживает РПК. Но фактически это санкции против курдской автономии на севере Ирака. Ведь, среди прочего, они предусматривают ограничение поставок электроэнергии в иракский Курдистан и сокращение транспортных поставок через турецко-иракскую границу. В любом случае сейчас турки пытаются максимально использовать ситуацию, которую они же и создали, чтобы добиться уступок от Вашингтона и Багдада в курдском вопросе.