КОНЕЦ ЭПОХИ СЛОБОДАНА МИЛОШЕВИЧА ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ БЫВШЕГО ПРЕЗИДЕНТА ЮГОСЛАВИИ

Не будет преувеличением предположить, что внимание всего мира, прикованное к событиям в Югославии, во многом было обращено на возможный исход интереснейшей политической интриги: удастся ли президенту Слободану Милошевичу и на сей раз удержаться у власти? Ведь за тринадцать лет пребывания у власти в эпоху «бархатных революций» ему не раз удавалось выходить победителем из, казалось бы, безнадежных ситуаций, которые поставили крест на карьере многих политических лидеров.

С 1986 года Милошевич принадлежал к числу политиков, имеющих наибольшее влияние на процессы, происходящие на Балканах. С его именем связаны конфликт в Косово, крах Союза коммунистов Югославии, распад СФРЮ, хорватская война, межнациональная бойня в Боснии, бомбардировки Сербии войсками НАТО.

Трудно найти политика, вызывающего столь противоречивые оценки. На Западе Милошевич прочно закрепился в ряду одиозных личностей ХХ века. Его называли «балканским мясником», «Саддамом Хусейном Югославии», считали военным преступником, виновником всех бед на Балканах за последнее десятилетие. Другие скандировали на площадях со сжатыми кулаками имя своего вождя: «Слобо! Слобо!», видя в нем последнюю надежду и оплот нации.

Слободан Милошевич сделал блестящую политическую карьеру. Дважды, в 1990 и 1992 годах его избирали президентом Сербии, в 1997 году — президентом Югославии. Его характер достаточно специфичен. Милошевич холоден, практически лишен эмоций, никогда не повышает голос и тем более не кричит. Прекрасный оратор. Его речь состоит из коротких фраз, он использует простые и понятные народу слова, говорит медленно, придавая значение каждому слову. Для него характерны сознательная замкнутость, отказ от частых публичных выступлений. Хотя его редкие встречи с общественностью убеждают, что он блестящий полемист.

За долгие годы, пока у власти был маршал Тито, югославы привыкли, чтобы ими правила «твердая рука». Именно таким бесспорным лидером, человеком с почти неограниченной властью стал для них Слободан Милошевич.

Восхождение Милошевича по политической лестнице началось в середине 80-х годов. Смерть Тито застала его на малозначительной должности директора белградского банка и по совместительству руководителя парторганизации одного из районов Белграда. В Сербии к тому времени ощущался дефицит лидеров, чему в немалой степени способствовала кадровая политика Тито. В 1986 году Милошевича избирают председателем ЦК Союза коммунистов Сербии, и он становится вторым человеком в республике после председателя президиума Ивана Стамболича.

Впрочем, на должность председателя ЦК Союза коммунистов Милошевич прошел лишь с небольшим преимуществом, ибо, возглавляя до того белградскую партийную организацию, приобрел немало политических противников, причем не только среди «националистов, либералов и других контрреволюционеров», как он тогда выражался. В то же время твердость Милошевича импонировала тем партийным кадрам, которые были сторонниками «твердой руки». Стамболич, считавший Милошевича своим верным другом, вел его за собой по ступенькам власти. Через полтора года, в сентябре 1987 года, Милошевич отстранил Стамболича, став председателем президиума Сербии.

Способ отстранения Стамболича от власти был типичен для того времени: неожиданно созванный пленум, беспощадная критика, обвинение и — отставка. Есть все основания характеризовать его как путч. Однако приход Милошевича к единоличной власти можно расценивать и как отражение потребности времени. Ведь нация выдвигает именно того лидера, который на данном этапе наиболее соответствует ее настроениям и интересам.

Начиная с 1981 года, когда в Косово вспыхнули демонстрации албанцев, среди сербов начал пробуждаться национализм. В 1986 году появился знаменитый меморандум сербской Академии наук по национальному вопросу, в котором, в частности, указывалось на «угнетение сербов в Хорватии и в Косово». Руководство Сербии, печать обрушились с резкой критикой на меморандум, обвинив его творцов в национализме. Все осуждали этот документ, кроме С.Милошевича, поведение которого казалось тогда непонятным. В результате своим молчанием он переиграл оппонентов, подготовив почву для их устранения, и снискал уважение среди значительной части сербской интеллигенции, ход мыслей которой все больше приобретал националистическую окраску. Впоследствии идеи меморандума станут основой политики С.Милошевича. Очевидно, он раньше других в Сербии понял, что идеи социализма и братства народов уже не срабатывают. И сделал выбор в пользу сербского национализма.

С точностью до часа можно назвать дату, когда выбор в пользу национализма был сделан Милошевичем окончательно, — 25 апреля 1987 года в 6 часов утра. Накануне вечером Милошевич прибыл в Косово, где шли демонстрации сербов и черногорцев против албанцев. Выйдя успокоить толпу, он поднялся на трибуну и произнес краткую, ставшую потом знаменитой речь с обещанием защитить сербов. Выслушав жалобы на притеснения со стороны албанских властей, в шесть часов утра Милошевич произнес еще одну речь: «Албанские сепаратисты и националисты должны знать: тирании больше не будет!»

Прежние руководители пытались успокоить сербов в Косово. Они боялись сербского национализма. Косовским сербам был нужен лидер, который защитил бы их и повел за собой. Таким лидером стал Слободан Милошевич. В 1989 году он спровоцировал в Косово чрезвычайную ситуацию и ликвидировал автономию края. Поддержка нации после этого была ему обеспечена: он, а не «белградские партократы», пошел в народ и стал на защиту «сербских братьев». Именно на волне национальной сербской идеи он поднялся на пост президента Сербии. Однако, как показало время, ликвидация автономии Косово стала грубейшей политической ошибкой Милошевича, повлекшей за собой косовскую войну, сербскую революцию и его отставку.

Милошевич был одной из ключевых фигур в ситуации вокруг распада Югославии. Многие склонны полагать, что именно его политическая линия в значительной степени способствовала развалу государства. Правда, Милошевич ни разу не отрекся от идеи единой Югославии. Но такой Югославии, которую он пытался создать в 1990 году, не хотели другие республики. Сторонники сербского президента называли предлагаемую им модель федеративной и демократичной, его противники — унитарной и просербской. Единственным решением, которое могло тогда удовлетворить всех, была асимметричная федерация, в которой каждая республика сама определяла бы степень прочности своих связей с другими. Милошевич посчитал такую идею недееспособной и отверг ее. А когда стало очевидно, что распада Югославии не миновать, он выдвинул тезис: все сербы должны собраться в одном государстве. Но в то время в ряде югославских республик к власти пришли столь же националистически ориентированные лидеры. В таких условиях идея сербского президента могла быть осуществлена только военным путем.

Принято считать, что именно с приходом Милошевича к власти началась югославская трагедия. О нем писали: «Милошевич является, к несчастью для Балкан, воплощением и производной воинственного сербского национализма и политического режима авторитарной этнократии, главной целью которых является создание «Великой Сербии». Этот тип лидера был создан всей предыдущей историей сербского народа».

Международный суд в Гааге признал С.Милошевича военным преступником. Хотя он и не вел завоевательных войн против соседних народов, но все же запятнал себя кровью. Военизированным сербским отрядам он помогал оружием и тем самым поддерживал массовые убийства мусульман в Боснии. Он несет ответственность за этнические чистки, изгнание из родных мест сотен тысяч гражданских лиц. На террор сепаратистской Освободительной армии Косово он реагировал жесткими мерами, которые затрагивали и многих невиновных.

Однако все годы югославского кризиса в мире исходили из того, что ключевой фигурой на Балканах является именно Милошевич. Отношения с ним строились по принципу: не любим, но незаменим. Международные посредники знали: главное — договориться с Милошевичем, а остальное он обеспечит. Именно на этой основе была построена вся конструкция Дейтонских соглашений по Боснии.

«Балканские войны» не были успешными для Милошевича. В конце концов он потерял все земли, которые рассчитывал включить в состав «Великой Сербии». Однако в ходе хорватской и боснийской войн сербский президент проявил редкое умение предпринимать важные неожиданные ходы буквально в последний момент. В 1992 году таким ходом стало согласие на передачу сербских районов Хорватии под контроль войск ООН, хотя накануне все руководители в Хорватии и слушать об этом не хотели. Милошевич точно рассчитал, что международный контроль над сербскими районами Хорватии — максимум, чего можно добиться в создавшейся ситуации. И последующие события подтвердили правильность его расчетов.

Еще более неожиданный ход Милошевич сделал в «боснийской партии». Во время конференции в Женеве он на глазах всего мирового сообщества нажал на лидера боснийских сербов Радована Караджича и вынудил его согласиться с планом международного урегулирования, хотя это, по сути, означало отказ Милошевича от идеи «Великой Сербии».

Умение приспосабливаться — важное качество Милошевича. Не зря его называли «новым Тито». Милошевич лучше всех усвоил наследие маршала, политическое долголетие которого держалось на реализме и гибкости — для него не было догм, принципиальных идей, ради которых надо было жертвовать всем остальным. Тито шантажировал СССР вступлением в НАТО — и получал советскую нефть, угрожал США союзом с Москвой — и добивался американских кредитов. Милошевич действовал также: то заигрывал с Клинтоном, выторговывая снятие экономических санкций, то убеждал Кремль, что более верного союзника на Балканах ему не найти. В общем, он достаточно успешно манипулировал политиками, народами, странами.

Расхожее мнение западных аналитиков: единственное соображение, которому верен Милошевич, — это то, что не нужно быть верным ничему. У него нет раз и навсегда обозначенной позиции, он исповедует те идеи, которые актуальны. Секрет политического долголетия С.Милошевича можно проследить по схеме: вначале — коммунист, затем — националист, позже — социалист, возрождающий братский союз республик (Сербии и Черногории), после выборов 1997 года — реформатор.

Следуя титовскому принципу: нет догм, ничто не свято, Милошевич, когда это было выгодно, поддержал создание хорватскими сербами самопровозглашенной республики Сербской Краины. Но в августе 1995 года, когда Туджман направил в Краину танки, он ничего не сделал, чтобы помочь собратьям. Когда в 1994-м надо было наказать за ослушание лидера боснийских сербов Караджича, отказывавшегося заключить мир с хорватами и мусульманами, Милошевич ввел блокаду Республики Сербской (РС), оставив своих вчерашних союзников на произвол судьбы. Он, наконец, буквально выкрутив руки руководству боснийских сербов, подписал в 1995-м крайне болезненный для сербов Дейтонский мир, согласившись на значительные территориальные потери.

К сильным сторонам С.Милошевича относится его способность сделать правильный выбор, будучи зажатым в угол. Такая ситуация сложилась, к примеру, в 1997 году накануне президентских выборов. Тогда казалось, что власти Милошевича пришел конец.

Осенью 96-го года в Югославии прошли выборы в местные органы власти. Во многих городах победу одержали представители оппозиционного блока «Заедно». Власти не признали итогов муниципальных выборов, и сторонники оппозиции организовали массовые, длившиеся три месяца митинги и шествия протеста. Лидеры оппозиции провоцировали правительство на запрет демонстраций, дабы обвинить власти в применении силовых методов. Проявив железную выдержку и чудеса хладнокровия, Милошевич на этот непопулярный шаг не пошел, а наоборот, содействовал принятию парламентом закона, по которому оппозиция получила муниципальную власть.

Признание сербским президентом победы представителей оппозиции на муниципальных выборах было расценено как фактическая сдача им своих позиций. СМИ писали, что полная бездеятельность Милошевича перед лицом кризиса настолько подорвала его позиции внутри страны, что ожидать успехов на выборах было бы просто безумием. И хотя многие наблюдатели поспешили «похоронить» этого лидера старой формации, он в конце концов вышел победителем.

В критической ситуации действия Милошевича были очень рациональны. Он выполнил часть требований студентов, после чего отправил их на каникулы. Оправдался и другой расчет: лидеры оппозиции перессорились между собой на почве конкуренции на пост президента. Что же касается конституционного запрета в третий раз баллотироваться на президентский пост в Сербии, то Милошевич разрешил эту проблему, выставив свою кандидатуру на пост президента Союзной Республики Югославия. Хотя по конституции пост президента СРЮ есть малозначащим, по словам Милошевича, «неважно, какой пост я занимаю. Для сербов я — своего рода Хомейни».

Натовские бомбардировки Югославии президент также использовал для упрочения собственной власти. Бомбы еще не начали падать на утвержденные в Брюсселе 180 стратегических объектов в Сербии, а Милошевич уже получил абсолютную непререкаемость собственной власти и получрезвычайное положение в стране. Такой поддержки у Милошевича не было, может быть, даже в 1987 году. Нация сплотилась, его враги стали союзниками. Как заявлял во время бомбардировок один из противников президента: «Мы поддерживаем Милошевича не потому, что мы его любим, а потому, что мы сербы».

Среди аналитиков высказывались предположения, что Милошевич не был заинтересован в том, чтобы избежать воздушных ударов НАТО. Он видел невозможность решения косовской проблемы и пытался спровоцировать ситуацию, когда сербы сами пришли бы к мысли о необходимости пожертвовать Косово. Имело место и противоположное мнение, а именно: Косово — последняя козырная карта Милошевича, если он потеряет Косово, он потеряет все.

Так и произошло. Хотя Милошевич и выторговал некоторые пункты в соглашении с НАТО о выведении югославских войск из Косово (резолюция Совета Безопасности ООН, общее командование ООН над вооруженным контингентом в Косово), чтобы сохранить свое лицо, но в действительности ему пришлось принять условия соглашения в Рамбуйе, отвергнутые накануне натовских бомбардировок.

«Самое удивительное в нем то, что даже все потеряв, он выглядит победителем» — говорили о Милошевиче западные дипломаты. Это стало ясно уже тогда, когда для политического выживания нужно было отказаться от идеи Великой Сербии, как в свое время от идеи «коммунизма с югославским лицом». После фактической потери Косово Милошевич также заявил о победе, подчеркнув, что единство Югославии сохранено, так как теперь ООН будет принимать участие в разрешении кризиса. Однако сербское общество расценило соглашение по Косово иначе: «Победил президент Милошевич, а народ Сербии потерпел сокрушительное поражение».

Как говорится, от любви до ненависти один шаг. Почему всеобщая поддержка Милошевича сербами в период натовских бомбардировок менее чем через полтора года переросла в революцию?

Проблема Косово, очевидно, стала для Милошевича роковой. Ведь он был прежде всего сербским лидером, ориентированным на защиту сербских национальных и геополитических интересов. Его блестящая политическая карьера, начавшаяся из провозглашения поддержки косовских сербов, в конце концов и разбилась об Косово, когда стало очевидно, что свои обещания президент выполнить не может. После введения в Косово международного военного контингента именно косовским сербам (а не албанцам) пришлось покинуть свои родные места. Они несли в себе мощный источник недовольства провалом политики Милошевича в Косово. Значительно пошатнулся авторитет президента в армии, недовольной результатами войны. Как и следовало ожидать, вскоре пришел конец и единодушной, вызванной условиями военного времени, поддержке Милошевича со стороны всего сербского народа.

На результаты президентских выборов повлияла и позиция Запада, пообещавшего измученной войной и разрухой стране международную помощь в случае «демократического выбора».

Далеко не последнюю роль в отставке Милошевича сыграло объединение сил оппозиции и выдвижение ею нового лидера. Несколько попыток отстранить Милошевича от власти, предпринятых оппозицией ранее, завершились безрезультатно из-за фатальной неспособности ее лидеров договориться и их политической несовместимости. Но еще осенью прошлого года среди лидеров оппозиции, возможных преемников Милошевича Воислав Коштуница не назывался.

А, может, просто сербское общество стало другим, и новые времена породили необходимость нового лидера. Как бы там ни было, сегодня Югославия без Милошевича другая. Но проблемы остаются те же. Каким образом сможет решить их президент Коштуница — завязка новой балканской интриги. Но историкам еще предстоит оценить политическую гениальность Слободана Милошевича, одного из наиболее противоречивых личностей мировой политики ХХ века.