Как наказать Путина за войну с Украиной?

Зло должно быть наказано, а справедливость — восстановлена. И потому, защищаясь от вторжения Российской Федерации, Украина обращается еще и в международные судебные инстанции, чтобы привлечь агрессора к ответственности.

Но Международный суд ООН, Европейский суд по правам человека, различные арбитражи предусматривают ответственность государства. Украина же хочет привлечь к ответственности и высшее руководство России— Путина, Шойгу, Патрушева, Медведева, Лаврова, Кириенко, Вайно, Герасимова, Володина… Ведь зло не абстрактно, оно персонифицировано. Поэтому в Киеве такое внимание уделяется Международному уголовному суду (МУС), где рассматривают украинское дело по обвинению высших должностных лиц России в геноциде, военных преступлениях и преступлениях против человечности.

В последние месяцы в Киеве также активно работают над тем, чтобы создать Специальный трибунал, который будет рассматривать преступление агрессии России против нашей страны. «Недостаточно бороться с последствиями агрессии — военными преступлениями, преступлениями против человечности, геноцидом. Следует наказывать и за первопричину, которая содержится в самом преступлении агрессии», — сказал в беседе с ZN.UA вице-президент Украинской ассоциации международного права Тимур Короткий.

Дело об агрессии

Чтобы привлечь российское руководство к ответственности за акт агрессии против нашей страны, Украина не может воспользоваться механизмом МУС. Дело в том, что расследование по статье 8-bis Римского статута, которая закрепляет агрессию как преступление, может быть произведено только по отношению к стране, ратифицировавшей этот международный договор. Россия же еще в 2016 году отозвала свою подпись под Римским статутом.

Учитывая названные ограничения Римского статута, а также предложение, озвученное еще в конце февраля британским юристом-международником Филиппом Сендсом, идея создания Специального трибунала, который рассмотрел бы преступление агрессии России против нашей страны, имеет ряд преимуществ. И не только из-завозможности использования процедуры заочного рассмотрения дела, чего не предусматривают процедуры МУС.

Как отметил в комментарии ZN.UA посол по особым поручениям Антон Кориневич, во-первых, преступление агрессии ведет сразу же к высшему политическому и военному руководству страны, поскольку именно оно отдавало приказы о нападении. Во-вторых, это преступление доказать в суде легче, нежели преступление геноцида, где порог доказывания более сложный. В-третьих, при рассмотрении преступления агрессии судебный процесс относительно быстр по сравнению с процессами, рассматриваемыми в МУС.

На днях глава украинского внешнеполитического ведомства Дмитрий Кулеба озвучил пять параметров, которые Украина предлагает положить в основу работы будущего Спецтрибунала. Во-первых, он будет основываться на правилах и подходах, применяемых МУС и изложенных в его Римском статуте. Суд будет расследовать и преследовать за преступление агрессии против Украины, совершенное на ее территории, как это определено статьей 8-bis.

Во-вторых, юрисдикция Спецтрибунала должна распространяться на все события с февраля 2014-го, когда началась вооруженная агрессия Российской Федерации против Украины.

В-третьих, Специальный трибунал будет иметь юрисдикцию в отношении физических лиц, осуществляющих эффективный контроль или непосредственно управляющих политическими или военными действиями государства.

В-четвертых, официальный статус подсудимого, такой как статус главы государства или официальный статус другого должностного лица государства, не будет освобождать его от индивидуальной уголовной ответственности и не будет смягчать наказание.

В-пятых, Специальный трибунал будет рассматривать только преступление агрессии против Украины и будет создан как международный специальный уголовный ad hoc («специально для этого») трибунал для рассмотрения вопроса преступления агрессии против нашей страны.

Проблема легитимности

Ключевой вопрос, на который обращают внимание юристы, — уровень легитимности Спецтрибунала: по сути, она будет определяться фактическим участием государств или международных организаций в его создании. «Главная проблема, чтобы такой Спецтрибунал не выглядел судилищем. Он будет своего рода продолжением Нюрнбергского и Токийского процессов. Поэтому важно, чтобы это не был суд, организованный явными противниками России», — сказал в комментарии ZN.UA экс-замгенпрокурора Украины Гюндуз Мамедов.

С учетом сказанного, идеальным вариантом было бы создание Спецтрибунала решением Совета Безопасности ООН. Однако это нереалистично, поскольку Россия является постоянным членом СБ ООН и она гарантированно воспользуется своим правом вето.

В беседе с ZN.UA Антон Кориневич отметил, что рассматривается несколько вариантов создания Специального трибунала. Первый — на основе многостороннего международного договора между Украиной и другими государствами. Второй — гибридный суд на основании соглашения между Украиной и ООН. Третий вариант — гибридный суд на основании соглашения между Украиной и европейской региональной организацией (Европейским Союзом или Советом Европы).

Но выбор конкретной модели суда зависит от наличия у наших партнеров политической воли. От этого зависит и скорость создания Спецтрибунала, и уровень его легитимности.

Инициативу уже поддержали Парламентские ассамблеи Совета Европы, НАТО и ОБСЕ, Европейский парламент, сейм Литвы…

Но для Киева важно, чтобы географический охват подписантов под договором о создании Спецтрибунала был как можно более широким: это укрепляет легитимность суда в глазах международного сообщества. Обнадеживает то, что 2 марта на заседании Генассамблеи ООН российскую агрессию осудила 141 страна из 193 государств-членов ООН. Разочаровывает — позиция нейтралитета, которую занимают многие страны Африки и Азии в отношении российско-украинской войны, их нежелание идти на конфронтацию с Россией.

Параллельные треки

Украинская власть прикладывает максимальные усилия для создания Спецтрибунала. Но у некоторых юристов вызывает сомнение его целесообразность, поскольку уже существует МУС, рассматривающий украинское дело по обвинению высших должностных лиц России в геноциде, военных преступлениях и преступлениях против человечности. Они обращают внимание на то, что в международном праве именно геноцид занимает высший уровень в иерархии международных преступлений и признается «преступлением преступлений», а не агрессия.

Исходя из этого, они полагают, что для Украины приоритетным должно быть сотрудничество с МУС как с уже легитимно функционирующей международной судебной инстанцией. В частности, судья Международного трибунала по бывшей Югославии в 2002—2005 годах Владимир Василенко отмечает: «Легитимность Спецтрибунала, созданного на основании договора между Украиной и государствами-членами Европейского Союза или даже Совета Европы будет значительно ниже, чем МУС, поскольку количество участников этих объединений меньше, чем стран, являющихся сторонами Римского статута».

Соглашаясь с тем, что приговор Спецтрибунала о наказании за преступление агрессии сформулировать гораздо легче, Василенко, однако, обращает внимание на сложность процесса создания суда: он может длиться очень долго или вообще ничем не завершиться из-за разногласий сторон.

«Хочу, чтобы меня правильно поняли: создание Спецтрибунала не вредит главной цели Украины — привлечению к ответственности России и ее высшего руководства за совершенные международные преступления. Но украинские власти должны прежде всего задействовать для этого механизм МУС, а не пиариться. На мой взгляд, наряду с усилиями по созданию Спецтрибунала, приоритетом должно быть сотрудничество Украины с МУС, который уже сейчас может сформулировать обвинительные акты по геноциду, военным преступлениям и преступлению против человечности. И, конечно же, Украина должна наконец ратифицировать Римский статут. Если стоять на почве реальности, то практическое привлечение военно-политического руководства России за международные преступления может состояться только в случае краха путинского режима и привлечения к международно-правовой ответственности России как государства», — полагает Владимир Василенко.

В ответ на это сторонники создания Спецтрибунала утверждают: он не будет подменять Международный уголовный суд. «Специальный трибунал по преступлению агрессии скорее дополнит работу МУС, который расследует и преследует физических лиц в отношении тех преступлений, по которым у него есть юрисдикция касательно ситуации в Украине: преступлению геноцида, преступлениям против человечности, военным преступлениям», — утверждает Антон Кориневич.

Наконец, как замечает Тимур Короткий, «никто сегодня не сомневается в значимости Нюрнбергского и Токийского процессов. Так и после приговора Специального трибунала исчезнут колебания в его необходимости».

Больше статей Владимира Кравченко читайте по ссылке.