Грузинская роза — эмблема печали

Президент Грузии Михаил Саакашвили предложил провести 5 января 2008 года досрочные президентские выборы и одновременно плебисцит, чтобы народ определил время проведения парламентских выборов — весна или осень 2008 года. Эти неожиданно прозвучавшие инициативы — попытка грузинской власти разрешить политический кризис, возникший после того, как в минувшую среду спецназ с помощью слезоточивого газа, водометов, резиновых пуль и дубинок разогнал митингующих сторонников оппозиции. Для многих грузин произошедшее 7 ноября стало сродни событиям 9 апреля 1989 года, когда советские солдаты на тбилисских улицах орудовали саперными лопатками, разгоняя мирную демонстрацию.

Ныне в Грузии объявлено чрезвычайное положение. Введена также цензура для СМИ и прекращена работа двух грузинских телекомпаний — «Имеди» и «Кавкасиа». Власти апеллируют к закону и говорят о том, что их действия цивилизованны, ведь даже в странах развитой демократии не гнушаются использовать слезоточивый газ и резиновые пули для разгона демонстрантов. Но жесткость принятых мер к протестантам вкупе с игнорированием властью мнения меньшинства заставила по-новому посмотреть на события, происходящие в Грузии. И у многих развеяла иллюзии относительно демократичности режима Михаила Саакашвили.

Многотысячные митинги сторонников объединенной оппозиции начались в Тбилиси в прошлую пятницу. Это была первая столь массовая акция протеста после революции роз 2003 года. Она началась с требований провести парламентские выборы весной будущего года (как того предписывала конституция до внесения поправок парламентом Грузии), изменить избирательное законодательство и освободить политзаключенных. Участники акции устраивали «коридоры позора» для чиновников министерств, а некоторые экспрессивные политики объявляли голодовку. Власть готова была искать компромиссы по избирательному законодательству. Но категорически отказывалась переносить дату парламентских выборов, которые должны были пройти параллельно с президентскими осенью следующего года.

Позже требования оппонентов Саакашвили стали более радикальными. Лидеры оппозиции сознательно пошли на обострение ситуации и потребовали отставки президента Михаила Саакашвили, которого его бывшие соратники обвиняют в коррупции и в авторитаризме. Заодно оппозиционеры стали говорить о том, что Грузии необходима парламентская форма правления. Митингующие намеревались в среду установить на площади у парламента палатки, собираясь сидеть до тех пор, пока не добьются своей цели.

Однако Михаил Саакашвили отдал приказ разогнать протестантов и ввел в стране чрезвычайное положение.

Сложно найти логическое обоснование тому, почему президент вместо диалога с оппозицией предпочел силовой сценарий. Во всяком случае, объяснение, данное в телеобращении Михаилом Саакашвили о необходимости восстановить движение транспорта на улицах города, выглядит крайне неуклюжим. (Помнится, в 2001-м украинские власти точно так же объясняли снос в Киеве палаточного городка, установленного в ходе акции «Украина без Кучмы».) Трудно объяснить происшедшее и пресловутым южным темпераментом, когда эмоции часто берут верх над разумом.

Ведь оппозиция хотя и собирала многотысячные митинги, тем не менее не представляла настоящей угрозы ни для власти Саакашви­ли, ни для безопасности страны. Хотя бы по той причине, что грузинская оппозиция, не имеющая харизматичного лидера, разобщена и в политическом отношении слаба. Десять политических партий и движений имеют лишь одну общую цель — добиться досрочного ухода Саакашвили с президентского поста. Однако это намерение до последнего времени было неосуществимо, несмотря на эмоции, бурлящие на тбилисских улицах, и финансовую поддержку Бадри Патаркацишвили. Ведь, несмотря на недовольство грузин властью, вызванное низким уровнем жизни, безработицей и отсутствием решения проблемы Абхазии и Южной Осетии, личный рейтинг Михаила Саакашвили оставался все так же высоким. Эта популярность, которая во многом питается перманентным кризисом в грузино-российских отношениях, не падала даже в условиях постоянно звучащих в его адрес обвинений в коррупции.

Ныне именно этими обвинениями оппозиция обосновывала свое требование отставки президента, чего для большинства грузин было явно недостаточно. В противном случае количество митингующих на проспекте Руставели не уменьшалось бы: если в первый день по призыву лидеров оппозиции в Тбилиси у парламента собралось около ста тысяч человек, то в последующие дни число протестующих у здания парламента составляло всего несколько тысяч. Но жесткие действия власти почти наверняка станут катализатором объединения оппозиции и послужат поводом к мобилизации ее сторонников.

Окружение Саакашвили говорит о вмешательстве России и утверждает, что в основе решения применить спецназ лежит страх истеблишмента перед повторением событий 1991—1992 годов, когда протесты против президента Звиада Гамсахурдиа вылились в гражданскую войну. Другое дело, насколько обоснованной была боязнь власти. Быть может, правы те, кто утверждает, что президент действительно боится оппозиции, которая в его глазах является серьезной политической силой. В то же время другие полагают, что Саакашвили опасается возможного союза «уличной оппозиции» с «молчаливой оппозицией» из парламентского большинства…

После того как стало известно о разгоне сторонников оппозиции спецназом, «ЗН» попыталось связаться с рядом известных грузинских оппозиционеров, чтобы узнать об их дальнейших планах. Леван Бердзенишвили от комментариев отказался, сославшись на то, что его обвиняют в шпионаже и его телефонный разговор может быть использован против него. Тина ХИДАШЕЛИ, один из лидеров Республиканской партии, напротив, любезно согласилась в четверг утром ответить на вопросы «ЗН».

— Г-жа Хидашели, какие дальнейшие шаги собирается предпринять оппозиция?

— Мы продолжим свою борьбу с режимом Саакашвили. Но мы не хотим рисковать жизнью людей. Саакашвили способен на все, но мы не допустим, чтобы он отдавал приказ стрелять в собственный народ. Поэтому вчера ночью, после того как стало известно о введении чрезвычайного положения, мы сделали заявление, чтобы люди не выходили протестовать на улицы. В тот день, когда чрезвычайное положение будет отменено, мы продолжим.

— Каковы сегодня требования оппозиции?

— Все требования, с которыми мы начинали манифестацию, остаются в силе — это проведение парламентских выборов весной следующего года, и мы добьемся того, что они очень скоро состоятся. А что касается отставки президента, то это требование народа. И чем быстрее Саакашвили это поймет, тем будет лучше. Ведь Саакашвили разогнал не оппозицию, он разогнал народ. Почему? Потому что он диктатор. Мы об этом уже четыре года говорим. Но никто не хотел нас слушать, никто не хотел видеть очевидное. Вчерашних событий было достаточно, чтобы весь мир, а особенно Вашингтон, понял, с кем они имеют дело. Посмотрим, как они теперь смогут постоять за своего «ребенка».

Страны демократического сообщества должны заставить нашего диктатора назначить парламентские выборы. У меня сейчас большие надежды на Вашингтон. Увы, только американцы могут повлиять на Саакашвили… Вы, украинцы, знаете, что в выборах нет ничего страшного. У вас уже два раза после революции были выборы. К сожалению, грузинский народ, наверное, не заслужил такого президента, как Ющенко, который создал самое главное, что у вас есть после революции, — основы демократии. У нас пока фасады, за которыми ничего нет.

— Михаил Саакашвили говорит о том, что за организацией акций протеста грузинской оппозиции стоят российские спецслужбы. Многих ваших коллег уже обвиняют в связях с их сотрудниками…

— Если он действительно так думает, то это его проблема. В Грузии нет серьезных пророссийских политических партий. Те же, что есть, — маргинальные. Пророс­сийская идея непопулярна в грузинском обществе. Сейчас Саакашвили использует все, чтобы показать: мы, власть, плохие, но оппозиция еще хуже нас. Это его тактика. События же второго ноября, когда тысячи людей вышли на улицы Тбилиси, показали, кому верит народ. Саакашвили не имеет политического будущего в Грузии.

* * *

Какой бы ни была мотивация Саакашвили, его решение разогнать мирно митингующих политических оппонентов не соотносится с принципами демократии, о приверженности которым так часто любит говорить грузинский президент. Ведь диалог власти и оппозиции, сколь бы слабой и маловлиятельной она ни была, — непременный политический атрибут любой страны, входящей в такие организации демократического сообщества, как ЕС и НАТО, членом которых видит Грузию в будущем Михаил Саакашвили. Теперь же в демократическом развитии этой южнокавказской страны сделан шаг назад, который еще больше отдалил Грузию от ее стратегической цели — членства в Европейском союзе и Организации Североатлантического договора.

Применение столь жестких средств для разгона сторонников оппозиции — тревожный признак того, что Михаил Саакашвили, использующий демагогическую риторику, ступил на путь авторитаризма. Да, Саакашвили укрепляет Грузию как государство. Но делает это за счет демократии. Чего стоит хотя бы решение о прекращении работы телекомпаний «Имеди» и «Кавкасия» и то, какими методами это осуществлялось. (В 2004-м в Украине подобное себе не позволяли ни президент Кучма, ни премьер Янукович: несмотря на судебные решения, «5 канал» отстоял свое право работать.) Хотя, признаем, и до этих событий методы управления Саакашвили, его борьба с оппозицией слабо соотносились с нормами, присущими демократическому обществу и правовому государству. Именно это дало основания западным экспертам предположить, что вряд ли Грузия получит приглашение присоединиться к Плану действий относительно членства в НАТО (ПДЧ) на Бухарестском саммите Североатлантического альянса.

Сейчас многое зависит от дальнейших шагов Саакашвили. Но хотя он и призывает к диалогу, в его готовность последовать собственному совету верится с трудом. Во многом определяющим в дальнейшем поведении грузинского президента станет реакция Запада на события 7 ноября. Прежде всего Соединенных Штатов.

До последнего времени Саакашвили ходил в любимчиках Запа­да. Вашингтон часто ставил Грузию в качестве примера успешного перехода страны к демократии. К тому же Саакашвили провел ряд необходимых преобразований — либерализировал экономику и реформировал органы полиции и правосудия. Уже в прошлом времена, когда государственный бюджет в основном формировался за счет американского гранта.

Поэтому неудивительно, что страны ЕС и НАТО до последних событий занимали достаточно лояльную позицию в отношении Михаила Саакашвили и очень критическую относительно поведения оппозиции. Так, еще неделю назад помощник госсекретаря США Мэтью Брайза назвал требования оппозиции неконструктивными, не способствующими строительству демократии. Возможно, эта оценка поощрила Са­акашвили прибегнуть к жестким мерам.

Пока публичная реакция стран трансатлантического сообщества на события 7 ноября достаточно сдержанна. Никто не принял какую-либо из сторон конфликта: руководство организаций и правительства стран (в том числе и Соединенных Штатов) проявили «обеспокоенность происходящим» и «призвали противоборствующие стороны проявить сдержанность и начать диалог для сохранения демократического процесса в стране». А верховный представитель Евросоюза по общей внешней политике и политике безопасности Хавьер Солана поручил своему специальному представителю по Южному Кавказу Питеру Семнеби прибыть в Тбилиси для встречи от его имени с представителями обеих сторон.

Украина, партнер Грузии по таким региональным объединениям, как ГУАМ и Организация за демократию и экономическое развитие, также решила занять осторожную позицию. «В Украине с сопереживанием следят за развитием последних событий в Грузии. Исходим из того, что все действия сторон должны происходить в соответствии с конституционными рамками и с соблюдением демократических норм и стандартов. Призываем к сдержанности и недопущению шагов, которые провоцируют эскалацию напряженности», — говорится в заявлении МИД Украины. Виктор Ющенко выдержал паузу, прежде чем прокомментировал ситуацию в Грузии. И вот уже когда молчание стало неприлично долгим, он призвал представителей грузинской власти к проведению «общественного публичного открытого диалога». По мнению украинского президента, лишь установление и развитие конструктивного диалога между всеми сторонами может стать ключом к разрешению ситуации, которая сложилась в Грузии.

Киев также принял решение направить в Тбилиси своего специального представителя, заместителя министра иностранных дел Константина Елисеева. Но прислушается ли Саакашвили к мнению Киева, который решает свой внутриполитический кризис путем компромиссов?

Пока же грузинский президент, оказавшись перед перспективой оформления консолидированной оппозиции, прибегнул к своему проверенному средству — манипуляциям российской картой. Ведь внешняя угроза (реальная или мифическая) представляет собой очень удобный способ отвлечь собственных граждан от событий, происходящих в стране. В Грузии уже началась «охота на ведьм». За день до разгона демонстрантов стала появляться информация о контактах лидеров оппозиции с сотрудниками российского посольства в Тбилиси. А в своем телеобращении Михаил Саакашвили прямо обвинил Россию в организации протестов. Три российских дипломата были объявлены персонами нон грата: грузинские власти заявили, что они являются сотрудниками российской внешней разведки, участвовавшими в организации протестов оппозиции. А посол Грузии в Москве был отозван для «политических консультаций».

События последних лет демонстрируют: Москва активно вмешивается в процессы, происходящие в Грузии, стремясь недопустить вступление этой страны в НАТО. Это позволит России и далее сохранять влияние на Южном Кавказе. Нельзя исключать, что Михаил Саакашвили прав и россияне принимали активное участие в организации и проведении выступления оппозиции, готовя свержение неудобного президента. Некоторые западные аналитики, внимательно следящие за этим регионом, задолго до событий предсказывали некий конфликт в Грузии, инспирированный Россией.

Москва, кстати, не преминула воспользоваться случаем и устами официального представителя МИД РФ Михаила Камынина заявила: «Нельзя квалифицировать происходящее сегодня в Грузии иначе как грубое нарушение прав человека и демократических свобод». Все, конечно, правильно, и мы готовы были бы подписаться под каждым словом, не облети ранее мир кадры разгона российскими властями участников «Марша несогласных» в Москве, когда арестовывали лидеров оппозиции, а после разгона демонстрантов иностранный журналист бинтовал тряпкой свою голову, разбитую дубинками омоновцев. Разве это не было «грубым нарушением прав человека и демократических свобод»?..

Но наивно было бы видеть в выступлениях грузинской оппозиции только происки российских шпионов: ряд проблем порождает сама грузинская власть и президент Михаил Саакашвили. И если Саакашвили видит место Грузии в демократическом сообществе стран, то необходимо учиться жить с оппозицией и не оказаться в одном ряду с такими одиозными политиками на постсоветском простанстве, как Александр Лукашенко и Ислам Каримов. Похоже, грузинского президента подобная перспектива не прельщает и он ищет варианты выхода из сложившейся ситуации, которые позволили бы ему не только разрешить внутриполитический кризис, но и выйти из него с минимальными имиджевыми потерями.

Выступив в минувший четверг с предложением провести досрочные президентские выборы и плебисцит относительно даты проведения парламентских выборов в начале января 2008 года, Саакашви­ли пытается перехватить инициативу у своих политических оппонентов и нивелировать негативный международный и внутренний резонанс, последовавший после описанных выше событий. Формально кризис может быть разрешен, причем цивилизованным образом, ведь Саакашвили демонстрирует готовность выполнить требования своих политических оппонентов, главным из которых была отставка президента. «Эти выборы (главы государств. — В.К.) пройдут по нашему графику, а не по графику наших недоброжелателей. Моим компромиссом оппозиции является то, что я даю им шанс по-настоящему стать избранниками народа», — заявил грузинский лидер.

Лидеры оппозиции положительно восприняли эти инициативы президента. Не исключено, что это просто хорошая мина. Ведь при реализации варианта досрочных президентских выборов Саакашвили практически не рискует постом главы государства — у разобщенной оппозиции сегодня нет фигуры, могущей реально противостоять харизматичному грузинскому президенту. И маловероятно, что за оставшиеся два месяца она появится. А при том высоком рейтинге, который имеет Саакашвили у грузин, при контроле за органами власти и избирательными комиссиями он гарантированно становится президентом во второй раз. Но получив во второй раз мандат доверия своего народа, не повторит ли Саакашвили уже сделанные ошибки в отношениях с оппозицией? Уверенности в этом нет.