Франция начала задумываться над Голодомором

Три дня, 21-23 ноября, французская столица непривычно оглядывалась на украинские флаги, вслушивалась в звучащие в мегафон украинские фамилии, присматривалась к плакатам, требующим признать Голодомор 1932-1933 годов геноцидом украинской нации. О Голодоморе говорилось в Соборе Парижской Богоматери, в Сорбонне, возле Эйфелевой башни и у Триумфальной арки. Париж видел многое, но не часто - организованные многолюдные акции на украинскую тематику.

Перед проведением траурного шествия из Украинской церкви к Собору Парижской Богоматери руководительницу Союза украинок Анну-Марию Довганюк вызвали в префектуру полиции. «По нашим данным, украинцы 20 лет как не выходили с демонстрациями на улицу, вы гарантируете порядок?»

На всякий случай колонну демонстрантов сопровождала полиция. Люди в черном, с зажженными свечами и транспарантами в руках создавали невольный, но очевидный контраст беспечному воскресному настроению парижан. Кто-то отгораживался от давней, чужой беды безразлично-вежливыми, скользящими улыбками. Кто-то приостанавливался, вчитываясь в цифры.

Семь миллионов погибших. 25 тыс. умирающих в день, или 1000 умирающих в час, или же 17 - в минуту. В том же 1933 году Советский Союз продал на Запад
1,7 миллиона тонн зерна. На каждого погибшего украинца приходилось по четверти тонны пшеницы.

Запад, в массе, привык не знать об этой трагедии. Убедить его в необходимости признать Голодомор не только как преступление сталинского режима, а именно как геноцид украинского народа, будет непросто. Тем не менее организаторы дней памяти Голодомора - Репрезентативный комитет украинских организаций, Союз украинских студентов Франции, Союз украинок и другие - формируют Комитет за признание геноцида. В ближайших планах - убедить французских депутатов и сенаторов признать Голодомор, как это сделали канадские, австралийские, американские, аргентинские парламентарии, а также поставить вопрос о признании Голодомора перед Европейским парламентом.

Поэтапность или последовательность?

Декларация ООН о Голодоморе, которую на сегодня поддержали несколько десятков стран, не содержит упоминаний о геноциде. Не употребляется этот термин и в большинстве резолюций национальных парламентов, осудивших голод 1932-1933 гг. как преступление против человечества.

Летом этого года Украина согласилась снять понятие «геноцид» из проекта декларации ООН. Это позволило получить поддержку документа со стороны таких стран, как Россия и США. Валерий Кучинский, глава украинской миссии при ООН, считает сам факт появления такой декларации успехом украинской дипломатии.

Официальный Киев, похоже, согласился с мыслью, что признание только преступления сталинского режима сегодня может стать ступенью к признанию геноцида в будущем. В частности, руководитель архива СБУ Владимир Пристайко, выступавший на международном коллоквиуме в Сорбонне, не отрицал ни искусственного характера голода, ни использования его как инструмента создания «новой породы людей» - советского человека. Аналогичной была логика выступления вице-премьера Украины Дмитрия Табачника, также представлявшего позицию официального Киева.

В то же время западные исследователи Роман Сербин (Канада) и Джеймс Мейс (США) считают, что уступать, возможно, не стоило. Коль скоро новой декларации может не быть вообще.

- Я не вижу, в чем успех украинской дипломатии, это скорее ошибка, - пояснил «Зеркалу недели» Роман Сербин. - Армяне добивались признания геноцида 1915 года многие десятилетия, без отступлений, и именно так они сумели убедить мир. Вряд ли можно считать удачной стратегию, когда сначала хотят одного, потом требуют другого…

Практически единогласно международный коллоквиум в Сорбонне под названием «Украинский голод: геноцид в поисках признания» принял резолюцию. В этом документе сказано: «Мы, участники конференции, считаем, что этот голод был актом геноцида, осуществленного коммунистическим режимом против украинского народа. Поэтому мы поддерживаем требование Украины, украинской диаспоры и всех, кто разделяет их мнение, признать на уровне международного сообщества этот голод именно как факт геноцида… Признать Голодомор 1932-1933 годов фактом геноцида - это установить преграду любой другой попытке использовать голод для уничтожения иных народов, иных представителей человечества».

Перекрестная символика

Иван Петренко, Мария Петренко, Татьяна Петренко, Килина Петренко…

Жене Кузен, руководительнице организации «Украина 33» из Лиона, не удавалось сдерживать слезы и эмоции, читая списки погибших от голода. Женя - француженка украинского происхождения, ее родных также уничтожил 1933 год. Она приехала в Париж специально для участия в Днях памяти. Как и известный писатель и бывший диссидент Леонид Плющ. Как и сотни людей, так или иначе связанных с Украиной, которые собрались в конце прошлой недели в Париже.

Студенты и пожилые люди сменялись у микрофона. Кто-то с очевидным славянским акцентом читал отрывки из воспоминаний жертв голода на французском, кому-то, с точностью до наоборот, тяжело давались украинские фамилии. Плакаты, флаги, транспаранты. Заинтригованные парижане, недоумевающие гости французской столицы и дети, подбегающие под самые мегафоны с несоответствующими моменту радостно сияющими глазами.

На площади Трокадеро, что напротив Эйфелевой башни, акции в защиту прав человека проходят регулярно. Для украинцев эта демонстрация - первая. Сколько их еще понадобится, чтобы трагедия 1932-1933 годов попала во французские школьные учебники истории? Как Шоах, как истребление армян в начале ХХ века в Турции, как этнические чистки в бывшей Югославии, геноцид в Камбодже и Руанде.

Добиваясь солидарности французов, организаторы Дней памяти о жертвах Голодомора решили обращаться к ним, как бы прикасаясь к самым ярким символам французской нации. Сорбонна, Эйфелева башня, Триумфальная арка, Собор Парижской Богоматери… Для всех, кто принимал участие в мемориальных мероприятиях, они превратились в двойные символы, теперь уже не чуждые воспоминаниям и об украинской трагедии.

Под Триумфальную арку решено было положить не банальный венок, а миниатюрный сноп колосьев, увитый траурной лентой. Как память о хлебе, который вывозили на продажу за рубеж и не давали тем, кто его выращивал. Как символ жизни, которая превозмогает смерть. Как напоминание о тех самых вынесенных с колхозного поля колосках, за которые расстреливали «врагов народа».

Колосья к Вечному огню возлагали дети, и в этом тоже, возможно, зародился свой символизм. Символизм украинских акций в память о жертвах 1933-го, по которому Украину, возможно, также будут узнавать французы, как узнают пока что по Чернобылю и по команде «Динамо» Киев.

Три вывода кардинала Люстиже

Траурную мессу в Соборе Парижской Богоматери правили вместе епископ Греко-католической церкви Франции Михайло Гринчишин и кардинал Люстиже, епископ Парижский. Люстиже, чьи родители также стали жертвами геноцида во время Второй мировой войны, в своей проповеди выделил три основные, с его точки зрения, причины гибели семи миллионов людей в Украине 70 лет назад.

Новая власть того времени увидела себя на месте Бога и присвоила себе право вершить судьбы земные и распоряжаться чужими жизнями… Вторая причина того, что массовый голод состоялся, - это безразличие Запада, всего остального мира, тогда как о трагедии и ее масштабах знали западные правительства. Третья причина - трусость тех, кто был искренне возмущен происходящим, но не нашел в себе силы вмешаться.

Бывший диссидент Леонид Плющ провел такую параллель: голод 1933 года в Украине развязал руки Гитлеру, который именно в 1933-м пришел к власти, дал толчок к массовому уничтожению евреев. Один геноцид стал в некотором смысле предтечей второго.

И сегодня в мире, особенно в странах Африки, голод продолжают применять как оружие массового уничтожения. Джеймс Мейс говорит о постгеноцидном сознании в Украине. Мыкола Рябчук акцентирует внимание на добровольной амнезии украинцев. Видя перипетии с деклараций в ООН, не стоит ли признать, что от подобных синдромов по-настоящему не избавилось и международное сообщество? Мировая дипломатия также предпочитает если не забывать, то помнить избирательно. Справедливости ради отметим, что не только по отношению к Украине.