ЕС или НАТО — смена приоритетов Украины?

От редакции

В последние недели перед саммитом НАТО в Бухаресте в альянсе идут жаркие дебаты по поводу возможности предоставления Украине права присоединиться к Плану действий относительно членства. Несколько дней назад десять стран-членов альянса обратились к генсеку НАТО со специальным письмом, в котором аргументируют необходимость этого шага. Однако ряд других государств, среди которых прежде всего Германия и Франция, придерживаются иной точки зрения.

Автор публикуемого ниже материала не является официальным представителем своей страны (на сегодняшний день он свободный публицист, а в 90-е годы возглавлял представительство одной из германских НПО в Киеве), однако, на наш взгляд, высказываемая им точка зрения достаточно широко распространена и в официальных кругах Берлина и Парижа. Мы не согласны со многими приводимыми в статье аргументами, тем не менее хотим предоставить нашим читателям возможность разобраться, почему некоторые члены альянса не желают видеть Украину в НАТО.

Конкуренция за интеграцию Украины между Брюсселем и Москвой?

Украина, расположенная между Европейским союзом и Российской Федерацией, играет ключевую роль в отношениях между этими двумя частями Европы: и для Брюс­селя, и для Москвы стратегическое значение имеет как внешняя ориен­тация, так и внутреннее устройство этой «ничейной полосы» в европейском промежутке, ставшей точкой пересечения европейского соседства и ближнего зарубежья.

В таком промежуточном статусе Украине вряд ли удастся самостоятельно утверждать свою государственность в течение длительного времени. «Этот вакуум, вероятно, все же исчезнет в течение следующих 10 — 15 лет», — пишет Эгон Бар, архитектор восточной политики Вилли Брандта во вступлении к недавно изданной книге «Европейский союз, Россия и Ев­разия». Это означает, что Украина либо интегрируется в Европейский союз, либо — если не номинально, то де-факто — снова сольётся в союзе с Россией.

Сама же Украина — если не брать в расчет заигрывания президента Кучмы на закате его президентской карьеры с евразийским интеграционным проектом президента Путина под названием «Единое экономическое пространство», прерванные оранжевой революцией, — с 1998 года официально провозгласила евроинтеграционный курс. Замысел Москвы состоял в том, чтобы путем создания ЕЭП отрезать Украине путь к Европейскому союзу и подтолкнуть её к реставрации союза с Россией. Если бы этот проект удалось воплотить в жизнь, Россия, благодаря своему голосу в «совместном регулирующем органе» весом в 80 % , заняла бы в нем абсолютно доминирующее положение.

Впрочем, влияние на Украину двух полюсов притяжения не означает, что между Брюсселем и Моск­вой существует конкуренция за интеграцию Украины. Ведь в противо­вес Кремлю, который активно проводит курс на экономическое воссоединение Украины и России, Брюссель после саммита по расширению ЕС, состоявшегося в Копенгагене в 1993 году, придерживается относительно Украины политики сдерживания. Как раньше, так и теперь интерес ЕС ограничивается только существованием стабильного соседа на своей восточной границе.

Хотя Россия после парадигматического сдвига в отношениях с европейскими странами СНГ, а именно отказа от дотирования энергоёмкой промышленности Украины в форме ценовых уступок на энергоносители, фактически отпустила Украину из своего ближнего зарубежья и поселила её в зоне соседства, лишенного привилегий; однако под влиянием экономической гравитации крепнущей России и в условиях интеграционно-политического вакуума Украина, отторгнутая Европейским союзом, не сможет уберечь свою экономическую независимость, а русификация стратегических отраслей промышленности Украины поставит под угрозу и политический суверенитет государства.

Политика соседства Европейского союза — неудачная конструкция

После расширения ЕС с 1 мая 2004 года Европейская комиссия свела воедино свою «Восточноевро­пейскую политику» и «Европейско-Средиземноморское партнёрство» (ЕСП, Барселонский процесс) в новую «Европейскую политику соседства» (ЕПС) с очевидным намерением создать альтернативу статье 49 консолидированного Договора ЕС, которая предоставляет всем европейским государст­вам право на обращение с заявлением о членстве. Хотя ЕС и осуществляет интеграцию Украины в свое правовое поле, однако ввиду отнесения её к пространству соседства, т.е. к тому же уровню, на котором уже пребывают средиземноморские соседи Европы в Северной Африке и на Ближнем Востоке, он, как и раньше, отказывает этой европейской стране в перспективе членства. Вот и в процессе продолжающихся переговоров о заключении расширенного соглашения (Enhanced Agreement), которое должно сменить Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), представители ЕС всеми доступными способами пытаются избежать предложений, связанных с перспективой европейской интеграции. ЕС отказывает европейскому государству Украина даже в статусе ассоциированного членства, который он уже предоставил внеевропейским странам Барселонского процесса.

Причина вынесения Украины за пределы европейского интеграционного процесса заключается в (необнародованном) признании претензий Москвы на вхождение бывшей советской республики Ук­раина в сферу интересов России, а также в необходимости считать­ся со средиземноморскими амбициями Франции, которая опасается потери своего центрального положения в Европейском союзе вследствие вступления в него большой восточноевропейской страны.

Председательствование Германии в Совете ЕС в первом полугодии 2007 года ничего не изменило в негативной позиции Берлина относительно возможности вступления Украины в ЕС. Федеральное министерство иностранных дел Германии предложило только политику соседства со знаком «плюс», руководствуясь неприкрытым намерением предотвратить возникновение в пространстве между ЕС и Россией вакуума в плане интеграционной политики и безопасности. За далеко идущими — а в сущности и довольно серьёзными — предложениями, адресованными Украине, скрывается задача преодоления «ложной альтернативы: членство/отсутст­вие членства в ЕС». В своем коалиционном договоре фракции ХДС/ХСС и СДПГ от двух правящих партий Германии договорились о продвижении амбициозной и дифференцированной политики соседства ЕС с тем, чтобы сделать более весомой европейскую политику соседства как долго­срочную альтернативу вступлению и благодаря этому избежать в течение последующих лет новых обращений с заявками о предоставлении членства. Дифференциро­ванной эту политику можно назвать только потому, что, в отличие от Европейской комиссии, в ней по крайней мере проводится различие между европейскими соседями и соседями Европы; однако амбициозной новую германскую восточную политику назвать невозможно: она лишь закрепляет неудачную конструкцию «Европейс­кой политики соседства» Европейс­кой комиссии.

Украина (наряду с такими «особыми случаями», как Молдова с её реальной проблемой раздела страны и Беларусь с её виртуальным союзом с Россией) стала единственным европейским государством, которое после решения о предстоящем вступлении западнобалканских стран, принятого в Салониках в 2003 году, может рассматриваться как претендент на членство в Европейском союзе в духе статьи 49 Договора ЕС. Поэтому логичной была бы такая восточноевропейская политика, которая выделила бы Украину из ЕПС и включила бы в новое расширенное соглашение предоставления европейской перспективы, т.е. перспективы членства в ЕС.

ЕС, у которого пробудился интерес к бывшим советским республикам и нынешним государствам—членам СНГ лишь спустя более десяти лет после распада Советского Союза, тем самым потревожил легитимные интересы России. Несмотря на экономизацию российской политики соседства, вопрос о принадлежности/непринадлежности Украины снова может стать причиной конфронтации между Брюсселем и Москвой, как это было в 2004 году. Тем не менее не исключен и баланс интересов между ЕС и Россией, который, однако, не может базироваться на дальнейшем существовании Украины в своем промежуточном статусе. Если речь идет не только о балансе интересов, призванном лишь на определенное время решить проблему или заморозить потенциальный конфликт, тогда его результатом должна стать украинско-российская граница как окончательная восточная граница Евро­пейского союза.

Поскольку предрасположенность к сотрудничеству с Россией имеет жизненно важное значение для безопасности Европейского союза, интеграция Украины на институциональном уровне должна выстраиваться таким образом, чтобы нести России ощутимую выгоду. Минимальная предпосылка этого — не только сбережение, но и приумножение многогранных связей России с Украиной и после вступления последней в ЕС. Однако ключом к признанию членства Украины в Европейском союзе со стороны Москвы является симметрическое участие России в строительстве общеевропейских структур в сферах экономики и безопасности, а также плотная связь России с ЕС в духе новой германской восточной политики министра иностранных дел Германии Франка-Вальтера Штайнмайера.

ЕС — «да!» НАТО — «нет!»

Весь комплекс отношений Украины с Россией в упрощенном виде можно охарактеризовать желанием обрести независимость от Москвы при условии длительного сохранения связей с ней. Эти исторические и культурные связи Украины с Россией — несмотря на всю их амбивалентность — проявляют себя в отторжении идеи вступления в НАТО большинст­вом населения, которое воспринимает новую волну расширения НАТО на восток как геостратегическую инициативу США, направленную против России.

Членство в Европейском союзе имеет для Украины жизненно важное значение, тогда как членство в НАТО — нет. Россия не несёт военной угрозы для Украины, а НАТО не является защитой от экономического проникновения российского капитала в экономику Украины (в сговоре с украинскими магнатами). С учетом глобального военного присутствия США и американского проникновения на постсоветском пространстве обвинения в неоимперской экспансии России, т.е. в попытках Москвы вернуть себе влияние в бывших советских республиках, звучат неубедительно.

После завершения эпохи холодной войны военный характер НАТО остался прежним. Измени­лось лишь целевое предназначение (raison d’etre) этого союза: под предлогом стабилизации в регионах реальных (Балканы) и мнимых (страны Балтии, а также Польша) конфликтов в Европе он служит средством обеспечения гегемонии США над Европой и предотвращения создания собственных мощностей Европейского союза в рамках Общей политики в сфере безопасности и обороны (ОПБО). Использовав исторически обоснованные и все ещё действующие на эмоциональном уровне опасения своих новых восточно- и центральноевропейских членов ЕС перед Россией, США мешают созданию общеевропейского сообщества обороны и безопасности, которое с точки зрения защиты государств—членов Европейс­кого союза могло бы стать оптимальным дополнением к НАТО.

Европейская политика США направлена на ослабление единства Европейского союза. Решение США о размещении на территории ЕС компонентов национальной системы противоракетной обороны (National Missile Defense (NMD/ПРО), принятое в одностороннем порядке и согласованное на двустороннем уровне с Польшей и Чехией, но без согласования с европейскими партнерами по НАТО, яркое тому свидетельство. Система ПРО в Польше и Чехии может быть нацелена на Российскую Федерацию. Однако с точки зрения политических реалий она направлена именно против единства Европейского союза.

Вступление Украины в НАТО, за которое ратует Вашингтон, служит не укреплению безопасности Украины, а расширению военного присутствия США в Европе. Госсек­ретарь США Кондолиза Райс во время встречи с президентом Ющенко в Давосе 23 января 2008 года (согласно заявлению его пресс-секретаря Ирины Ванниковой агентству «Интерфакс-Украина» в тот же день) назвала в числе важнейших задач США защиту суверенитета и независимости Украины. С какой же стороны исходит угроза? Госсекретарь не сказала, что имеет в виду Россию, ибо тем самым признала бы, что усматривает опасность для независимости Украины со стороны ее восточного соседа и что интеграция Украины в НАТО направлена против России. Однако Украина — как и вся Европа — может обрести безопасность лишь вместе с Россией, а не выступая против неё.

Политика Украины в отношении НАТО, инспирированная США, — это совершенно избыточный вызов России, даже несмотря на всю строгость предупреждения, высказанного президентом Пути­ным на пресс-конференции от 12 фев­раля 2008 года о последствиях вступления Украины в НАТО, которое производит намного более серьёзное впечатление, чем это есть на самом деле («Ракеты на аме­риканские позиции ПРО в Украине», «Українська правда», 12.02. 2008 г.). Членство Украины в НАТО не отвечает интересам Европейского союза. Во всех своих документах о политике относительно Украины ЕС подчеркивает, что считает для себя чрезвычайно важными хорошие отношения меж­ду Украиной и Россией. А процесс политических и экономических реформ, который должна продолжить Украина, чтобы достичь «уровня зрелости ЕС», как и укоренение в сознании украинских политиков европейских ценностей, не требует дублирования в форме под­готовки страны к членству в НАТО.

Поборники американского расширения на восток в Европе среди новых членов ЕС фактически действуют как лоббисты американских гегемонистских интересов в Европе. А форсированный атлантический интеграционный курс президента Украины Ющенко скорее понижает готовность со стороны Европейского союза — а точнее, его старожилов — согласиться со вступлением Украины в Европейский союз, чем усиливает её. Членство в НАТО не является фактором ускорения приближения Украины к Европейскому союзу. «Письмо трех» генеральному секретарю НАТО, в котором президент Ющенко, премьер-министр Тимошенко и председатель Верховной Рады Украины Яценюк обращаются с заявкой на присоединение Украины к Плану действий по обретению членства в НАТО (ПДЧ) во время встречи на высшем уровне стран—членов НАТО со 2 по 4 апреля в Бухаресте, даже если не принимать во внимание неудачный как с точки зрения внутренней политики, так и во внешнеполитическом отношении способ обращения, означает движение ухабистым окольным путём, а то и вовсе в неправильным направлении. Похоже, Юлия Тимошенко поставила свою подпись под этим письмом не без определенного давления со стороны секретариата президента. Близкие к конспиративным обстоятельства, при которых состоялась её встреча с Яап де Хооп Схеффером перед отлётом из Брюсселя в Киев, позволяют предположить, что она не желает открыто отождествлять себя с этим письмом, памятуя о своих избирателях из восточных областей Украины в предстоящих президентских выборах. Во время своего официального визита в Брюссель 28—29 января 2008 года она высказала вполне правильную мысль: «Сбалансированные и гармоничные отношения с Россией Украина рассматривает как неотъемлемую часть интеграции в Европейский союз» (Татьяна Силина. Как Тимо­шенко слила НАТО и влилась в поток. «Зеркало недели», 2 февраля 2008). В сжатом виде такой подход означает: ЕС — «ДА!» НАТО — «НЕТ!»

Европейская функция Украины

Из расположения Украины в европейском промежутке вытекает и европейская функция Украины; исторические, культурные и личные связи с Россией предопределяют миссию Украины, призванной не только помешать возникновению нового политического водораздела внутри Европы, но и создать густую сеть связей между Европейским союзом и Россией. Чтобы справиться с этой европейской функцией, Украине нужна опора в виде надёжной перспективы членства в ЕС; для Украины, поглощенной Россией, такая задача окажется непосильной. При этом речь идёт не о начале переговоров о вступлении в ближайшее время, а о заявлении со стороны ЕС о принципиальной готовности к такому подходу, подкреплённой предоставлением ассоциированного статуса Украине.

Как в рамках нового расширенного соглашения с Украиной, так и в запланированном новом соглашении с Россией в поле зрения неизменно оказывается зона свободной торговли с ЕС. Комбинация этих обоих новых договоров об основах отношений исподволь нацелена на создание Расширенного европейского экономического пространства. Такой Р-ЕЭП (Wider European Economic Area (W-EEA) мог бы приблизить реализацию идеи более широкой Европы, которая охватила бы Европейский союз и Российскую Федерацию. Тем самым была бы заложена «материальная» основа для построения общеевропейских институциональных структур. На базе общих интересов можно рассчитывать на желаемое нормативное сближение России — этой «иной Европы» — с Европейским союзом скорее, чем опираясь на назойливые призывы к исповедованию тех политических ценностей, которым — учитывая несколько поколений, выросших в условиях тоталитарной диктатуры, — ещё только надлежит по-настоящему сформироваться.