ЧТОБЫ НЕ СТАТЬ МОРЕМ

Знаменитое высказывание Ю.Пилсудского «Без независимой Украины нет независимой Польши», похоже, увы, уже не столь популярно в Варшаве, как раньше. И даже сохраняющий чрезвычайный оптимизм по поводу украино-польских отношений министр иностранных дел РП Владислав Бартошевский заявил в интервью «ЗН», что не был бы так категоричен в высказываниях, и напомнил, что, например, в 20-е годы Польша была независимой в то время, как Украина была советской.

Появление подобных напоминаний и некоторое изменение на протяжении последнего года оттенков высказываний, доносящихся из Варшавы, говорит о том, что дискуссия в польском обществе «А стоит ли и дальше возиться с Украиной и быть ее адвокатом в Европе?» становится все острее.

А в Киеве тем временем все чаще задумываются: что же ожидает украино-польское стратегическое партнерство после вступления Польши в Евросоюз и что останется от отношений Киева и Варшавы, если вычесть из них личную дружбу двух президентов?

О роли гитары
в стратегическом партнерстве

Пожалуй, ни с кем другим из коллег-президентов Леониду Даниловичу никогда не было так психологически комфортно, как с Александром Квасьневским.

Симпатия к польскому президенту зародилась в душе у Леонида Кучмы почти сразу после победы того на выборах. В 1996 году новоиспеченный польский лидер, выступая хозяином на «посиделках» неформального клуба глав государств Центральной Европы и имея право пригласить лишь одного гостя «со стороны», остановил тогда свой выбор на мало кому известном Кучме из мало кому интересной Украины. Эта встреча в Ланьцуте стала для Леонида Даниловича одним из первых выходов в «европейские люди». А для представителя польских левых Александра Квасьневского — своего рода реабилитацией как в глазах оппонентов внутри страны, так и западных наблюдателей: новый глава Польши тонко продемонстрировал, что вовсе не намерен, как ожидали многие, бросаться в объятия России, и в своих внешнеполитических приоритетах отдает предпочтение Украине.

Взаимная симпатия очень скоро переросла в дружбу. Лидеров Украины и Польши объединили общее номенклатурное социалистическое прошлое и русский язык. И очень важно, что для украинского Президента эти отношения стали отношениями равных. Это не добродушная снисходительность Ельцина, не излучающие опасность жесткость и прагматизм Путина, не холодная вежливость европейцев. С Квасьневским Кучма может расслабиться. С польским другом можно не держать вилку в левой руке, а нож в правой, а, поставив перед собой бутылку горилки или «Выборовой», хорошо накатить, поговорить по душам и даже сыграть на гитаре, пока друг ностальгирует по московской студенческой юности.

И бедой эта дружба уже тоже прошла испытание. Возможно, что отношения Украины с Европой и Штатами после дела Гонгадзе и кассетного скандала наладились бы не столь быстро, если бы не посредническая миссия Квасьневского. Запад отнюдь не собирался сам браться за неприятную работу по очищению украинских авгиевых конюшен, а понадеялся, что личное влияние польского президента на украинского поможет Украине выполнить ассенизаторские работы самостоятельно, после чего с ней снова можно будет общаться, не зажимая нос.

С тех пор Квасьневский был просто обречен на дружбу с Кучмой. Причем уже независимо от личных чувств. Ведь не мог же он, в конце концов, признать перед собственными избирателями и западными партнерами, что столько лет поддерживал человека с ярко выраженной склонностью к авторитаризму. Квасьневский был просто вынужден защищать Кучму. Вспомним, как польский президент поехал в марте (в самый разгар политического кризиса в Украине) в Казимеж-Дольный под дружные призывы парламентариев обеих стран отменить встречу со скомпрометированным украинским лидером. «Я встречаюсь с Президентом Кучмой потому, что у нас стратегическое партнерство с Украиной, и это очень обязывает», — был ответ Квасьневского. Хотя к тому времени его самого уже воротило от поведения и высказываний друга. На пресс-конференции после встречи в Казимеж-Дольном невооруженным глазом было видно, как раздражают и огорчают Квасьневского, даже отвернувшегося за столом от Кучмы, рассуждения украинского арбитра нации об оппозиции. Тем не менее Квасьневский нашел для себя возможным заметить: «украинской оппозиции не мешало бы лишний раз напомнить, что Кучма — законно избранный президент», добавив, правда, что это вовсе не означает, будто Кучму нельзя критиковать и не нужно принуждать к диалогу. Диалога, правда, так и не получилось, несмотря на все посреднические усилия польского президента. Но тем, что украинские правоохранители несколько поумерили свой «демократизаторский» пыл после встречи в Казимеж-Дольном, мы Квасьневскому, наверное, все-таки немного обязаны.

«Наш президент считает, что стабилизация ситуации в Украине чрезвычайно важна и служит интересам не только Украины, но и Польши, — заявил в интервью «ЗН» В.Бартошевский. — Это была целая философия Александра Квасьневского, выразившаяся в нескольких встречах с Леонидом Кучмой с целью повлиять на украинского Президента, на его оценку некоторых наиболее острых ситуаций, поделиться польским опытом решения проблем с оппозицией, сглаживания самых болезненных политических углов».

Сегодня, когда острота политического кризиса в нашей стране пошла на убыль, Квасьневский снова первый среди немногочисленных лоббистов Украины и самый горячий адвокат ее Президента на Западе. После визита Буша в Варшаву и немедленно последовавшей (кстати, не запланированной) за ним встречи Квасьневского с Кучмой польский президент призвал на прошлой неделе Запад не «упускать из виду Украину, в которой происходят серьезные внутренние потрясения», и заверил западную общественность в том, что после посещения Украины Папой Римским позиции ее Президента Леонида Кучмы укрепились, и он как никогда готов к проведению политики реформ.

В интервью «ЗН» В.Бартошевский констатировал, что ни с одним другим президентом у Александра Квасьневского не было такого количества встреч, как с Леонидом Кучмой: «Квасьневский очень ценит эти контакты, и это уже само по себе говорит об уровне отношений».

Наверное, пока Квасьневский и Кучма при власти, примерно до 2004—2005 гг, в польской поддержке на высшем уровне мы можем быть уверены. Весьма вероятный приход левых в парламент Польши в сентябре нынешнего года эту поддержку, по мнению экспертов, только укрепит, поскольку польские левые хоть и работают охотно с Россией, но очень большое внимание уделяют и Украине, в то время как правые, отвергающие тесное сотрудничество с РФ, достаточно скептически относятся и к Украине, предпочитая смотреть исключительно на Запад.

Но насколько украино-польские отношения зависят от межпарламентских связей? И так ли они стратегичны на межправительственном уровне, как и на президентском?

Стратегическое партнерство
или стратегическая апатия?

К сожалению, дружбу Кучмы и Квасьневского никак нельзя назвать «зеркалом партнерства Украины и Польши». Удивительно, но уровень президентских отношений практически никак не отражается на всех остальных уровнях украино-польских отношений, существующих автономно и независимо друг от друга.

До определенных кадровых изменений на Банковой связи Киева и Варшавы цементировали еще и весьма успешно сложившиеся тесные отношения между тогдашними секретарем СНБОУ Владимиром Горбулиным (придававшим партнерству с Польшей особое значение) и начальником Главного управления внешней политики администрации Президента Украины Владимиром Огрызко с одной стороны и ближайшими соратниками Квасьневского — шефом бюро национальной безопасности РП Мареком Сивецом и госсекретарем канцелярии польского президента, его основным советником по внешней политике Анджеем Майковским с другой. После перевода Горбулина и Огрызко на другие должности эти ниточки доверия и взаимопонимания между Киевом и Варшавой были оборваны, поскольку Анатолий Орел, как известно, вообще смотрит в противоположную сторону, а частые, но неафишируемые встречи Евгения Марчука с Мареком Сивецом заставляют некоторых наблюдателей предполагать, что далеко не всегда на них обсуждаются вопросы украино-польского сотрудничества в государственном масштабе.

Еще при Борисе Тарасюке и Брониславе Геремеке при МИДах двух стран была создана Украино-польская конференция по вопросам европейской интеграции, основной задачей которой было совместное решение проблем (коим несть числа), возникающих со вступлением Польши в Европейский союз. С уходом Тарасюка и Геремека с постов глав внешнеполитических ведомств деятельность этого потенциально чрезвычайно полезного органа по сути дела заглохла. Аналогичная участь постигла и Межправительственный совет по региональному и трансграничному сотрудничеству (в Киеве никак не могли решить, кто же возглавит эту структуру с украинской стороны). Реальным и успешным сотрудничеством сегодня могут похвалиться, наверное, лишь военные ведомства двух стран. В нынешних межправительственных украино-польских отношениях царит апатия, с сожалением констатируют представители польских исполнительных структур и не без грусти добавляют: даже с россиянами им удается провести больше консультаций на разных уровнях, чем со стратегическими партнерами — украинцами.

Почти не действует украино-польский форум, многие члены которого, перманентно тасуясь и тусуясь между парламентом и правительством, заняты совсем другими проблемами. Сотрудничество между украинской Верховной Радой и польским сеймом заметить вообще тяжело. Украино-польская и польско-украинская парламентские группы активности не проявляют, и пробудить взаимный интерес у народных избранников обоих государств чрезвычайно тяжело. Вот если бы у них был хотя бы десяток совместных предприятий, едко замечают некоторые неравнодушные наблюдатели, интерес к лоббированию украино-польских связей живо бы проснулся.

Но украинские политики-бизнесмены, как известно, предпочитают северо-восточных партнеров. Польских же инвесторов украинский климат отпугивает, пожалуй, еще больше, чем западных, несмотря на горячие заверения Леонида Даниловича год назад в Жешуве в том, что он лично и правительство Украины «будут делать все», чтобы польские предприниматели «свободно работали на украинской земле и свободно дышали». Заверения, как традиционно у нас бывает, оставили след лишь на уже пожелтевших страницах газет, а поляки в Украине на сегодняшний день «наработали и надышали» аж на $60 млн. инвестиций. Конечно, они, в принципе, инвестируют за рубежом пока очень неохотно (всего около $1млрд.) — сказывается нехватка опыта и денег. Но именно из-за недостатка свободных средств (в отличие от россиян) поляки и не могут себе позволить рисковать в джунглях украинского рынка. И тем более вряд ли найдется у них много лишних средств (да и желания) для вложений в украинских политиков, пусть даже объектом для инвестиций будет не Деркач-junior, а, скажем, Тарас Чорновил или Тарас Стецькив. Разве что Виктор Ющенко (кстати, побывавший на прошлой неделе в Варшаве) пробудит у поляков пиаровские и инвестиционные фантазии.

Дружба дружбой,
а трубопроводы врозь

Польша устами своего президента сама вызвалась быть «адвокатом Украины в Европе». Достаточно опрометчиво, поскольку сегодня поляки только разводят руками, пожимают плечами и в один голос говорят, что невозможно помочь тому, кто сам этого не хочет. Ведь уже для всех очевидно, что Украина с ее политически инфантильным населением и заботящимся лишь о собственном благе руководстве просто не способна отстаивать свои государственные, национальные интересы. А все аргументы, оправдывающие собственную несостоятельность на европейском пути, сводятся, по сути, к двум доводам, отражающим как постсоветские иждивенческие настроения, так и извечный комплекс меньшей ценности украинцев: а) нам мешает Россия; б) Запад нам мало помогает.

Самый красноречивый пример того, что поляков больше волнуют интересы Украины, чем самих украинцев, уже настолько навяз у всех на зубах, что впору обращаться к стоматологам. Речь, разумеется, о планах России построить газопровод в обход Украины. Польская пресса подняла шум по этому поводу еще тогда, когда украинская и слыхом не слыхивала о подобной проблеме. Еще год назад польские аналитики, занимающиеся внешней политикой, практически единогласно утверждали, что не стоит принимать участие в строительстве нового газопровода через Польшу и Словакию. А содействие России в ее спорах с Украиной расценивалось как нанесение серьезного ущерба внешней политике Польши. «Украина в сложившейся ситуации будет ощущать, что ее продали России», — беспокоилась польская пресса. «Польша не позволит нарушать интересы Украины, — ровно год назад успокаивал Александр Квасьневский. — Политическая задача польского правительства — ничего не делать против Украины».

Но поскольку украинский Президент во всеуслышание заявляет: «У нас нет никаких замечаний к проекту строительства газопровода в обход Украины» и «с этой позицией согласно руководство Российской Федерации», то получается, что «ничего не делать против Украины» для Польши означает дать согласие на строительство этого самого газопровода через свою территорию. И хотя министр Бартошевский и заявляет, что этот вопрос «еще окончательно не решен», нет никаких сомнений, что поляки в конце концов скажут Газпрому «да». А вопрос до сих пор не решен потому, что накануне парламентских выборов никому в Польше просто не хочется брать на себя ответственность за подобное решение. И не только из-за того, что у польского электората в настоящее время сильны подогретые визитом Папы симпатии к Украине, но и потому, что согласие с планами Газпрома будет раскручено оппонентами как усиление энергетической зависимости РП от России.

Абсолютно безвыходных ситуаций, как известно, не бывает. И сегодня еще теоретически возможно убедить Польшу ответить Газпрому «нет», ведь поляки до сих пор с уверенностью говорят, что все зависит только от позиции самой Украины. Которая, как полагают некоторые эксперты, еще могла бы побороться за максимальную заполненность собственных газопроводов. Например, сообщить России, что в случае реализации проекта строительства газопровода в обход Украины наша страна будет вынуждена поднять тарифы транспортировки газа по украинской территории ровно настолько, насколько она потеряет в доходах в результате снижения объемов транспортировки. А ежели наши российские партнеры заявят, что это противоречит Европейской энергетической хартии, то ласково посоветовать им сначала самим присоединиться к оной. Есть и другой способ умерить строительный пыл россиян: заявить, что, в случае появления каких-либо «обходов», они могут распрощаться с заветной мечтой об участии в приватизации украинской ГТС. В общем, варианты есть. Начисто отсутствует только политическая воля для их реализации и ясное представление о национальных интересах. Не говоря уже о необходимости учитывать интересы стратегических партнеров, к коим относится не только РФ.

Год назад Польша в целях сокращения энергетической зависимости от России и обеспечения таким образом своей энергетической безопасности начала переговоры с Норвегией о строительстве газопровода из этой страны в Польшу через Балтийское море и начале поставок газа по нему ориентировочно в 2004—2005 годах. Но существовала одна проблема: согласно проекту, планировалось поступление к нашим соседям 10 млрд. кубометров газа в год, в то время как Польше необходимо было всего 5 млрд. Тогда поляки обратились с предложением к Украине: проложив всего около 200 км труб и забрав остальной газ, Украина, во-первых, могла бы в какой-то мере диверсифицировать свои источники газоснабжения, а во-вторых, оказать услугу стратегическому партнеру. Но Президент Украины тогда категорично заявил, что у нас уже есть российский газ, и дорогой норвежский нам не нужен. (Для сравнения точка зрения польского министра экономики Януша Стейнхофа: «Хотя норвежский газ и дороже российского, мы будем вынуждены переплачивать, если хотим иметь несколько источников поступления энергии и обеспечивать таким образом энергетическую безопасность страны».) С норвежцами у поляков так и не заладилось, и вот в начале этого месяца они подписали соглашение уже с датчанами об импорте 2 млрд. кубометров газа ежегодно. И снова польской стороне нужны партнеры. Свою заинтересованность выражают Литва, Словакия, Чехия. Об Украине уже никто не вспоминает…

Не добавляет польской стороне желания учитывать интересы Украины и тягомотина с проектом нефтепровода Одесса—Броды—Гданьск. Александр Квасьневский назвал этот проект «великим» и «наилучшей реализацией концепции европейской интеграции», Марек Сивец — приоритетом польской внешней политики. Но более двух с половиной лет весьма заинтересованные в реализации проекта Евро-Азиатского нефтетранспортного коридора поляки не могли добиться от Украины решения о создании международного нефтетранспортного консорциума. Разочарование польской стороны было велико. Но вот с горем пополам на недавнем заседении СНБОУ долгожданное решение было принято. Правда, хэппи-эндом называть это было бы преждевременно, поскольку еще необходим соответствующий указ Президента. Но тут подоспела отпускная пора, за ней последует предвыборная страда… В общем, все как обычно. Поляки же тем временем заказали британцам новое исследование перспективности проекта (предыдущее за свой счет делали американцы). Недавно результаты были получены, но их почему-то никто не оглашает, что наводит на разные нехорошие мысли…

Партнерство нереализованных возможностей

Как-то странно, честно говоря, выглядит участие украинской стороны в подготовке какого-то меморандума о стратегическом партнерстве с Российской Федерацией. Странно хотя бы потому, что, насколько помнится, нашей официально задекларированной стратегической целью является интеграция в Европейский, а не Евразийский союз. Нашим же «адвокатом в Европе» вызвалась стать (а главное, может им быть) Польша, которая тоже является нашим стратегическим партнером, но с которой при всем при этом никто подобных меморандумов, насколько известно, не готовит.

Еще более странно в данном контексте выглядит прозвучавшее на этой неделе заявление о том, что с Россией «на данном историческом этапе» демаркация границы не планируется. Это при том, что мы умоляем Польшу как можно дольше тянуть с выполнением требования ЕС ввести визовый режим с Украиной, а после введения сделать его максимально безболезненным. Это при том, что наши партнеры-поляки сами по многим причинам не в восторге от необходимости вводить эти визы, это и для них большая головная боль и значительные финансовые затраты. Которые мы своей политикой бездействия на собственных восточных границах можем полякам значительно увеличить. Меньше месяца назад на заседании Совета по вопросам сотрудничества между Украиной и ЕС Анатолий Кинах констатировал, что проблема надежности украинской восточной границы будет обостряться по мере приближения границ ЕС к Украине. Да теперь после таких «антидемаркационных» заявлений с Михайловской европейцы, с ужасом наблюдающие за увеличением потока нелегальных мигрантов и всяческой контрабанды через украинские границы, не то что совместные польско-немецкие пограничные патрули выставят, а в самом деле каким-нибудь занавесом покрепче да понадежнее отгородятся.

Но сильно пострадают от этого не только украинцы, но и опять-таки наши стратегические партнеры — поляки, особенно живущие в приграничных районах, многим из которых мелкий бизнес и челночная торговля с Украиной приносят хлеб насущный. Вспомним хотя бы 1998 год, когда польские пограничники несколько ужесточили режим пересечения восточных рубежей (начав требовать соблюдения когда-то заключенных еще с Советским Союзом соглашений). В Польше тогда прошли демонстрации протеста: торговые связи «челночников» и малых предпринимателей начали рушиться, они стали терять доходы и рабочие места. И в конце концов польские власти были вынуждены пойти на попятную. Но после вступления Польши в Евросоюз на подобную слабость Варшавы Украине вряд ли стоит еще раз рассчитывать. Кроме того, если мы все же надеемся на поддержку Польши в визовых вопросах, то, думается, не стоит в будущем взвинчивать для поляков цены на визы, как это было сделано, например, с чехами. А ведь уже даже сегодня, обижаются поляки, когда еще действует безвизовый режим, украинская сторона берет с каждого из них при пересечении границы около $25 различных сборов. И никогда в отношении поляков не звучат слова об «исторических связях» и «исторических традициях», заботливо приберегаемых украинской стороной для другого стратегического партнера…

Именно трудноопределяемость реальных украинских ориентиров и целей делает сотрудничество Украины и Польши в некоторых областях практически нереальным. Например, разве кто-то еще сомневается в том, кому отдадут поляки заказ на полное обновление своего танкового парка — стратегическим партнерам-украинцам либо партнерам по НАТО — американцам, французам или немцам, между которыми уже развернулась «танковая война» за этот заказ. В лучшем случае нам просто позволят поучаствовать в тендере, а затем вежливо пояснят, что кто-то сделал более выгодное предложение. Как это было с самолетами: американцы предложили полякам собирать свои F-16 в Польше, обеспечив тем самым новые рабочие места.

Или как мы можем всерьез рассуждать о возможном членстве Польши в ГУУАМ, когда сами от страха перед российским гневом максимально выхолостили идею этого объединения? Поляков наши рассуждения откровенно развлекают: «Куда вступать? Зачем нам это надо? У вашего ГУУАМ нет никакого политического веса. Зачем обманывать себя и других, что нам это нужно? Нам нет никакого смысла тратить на это деньги». Другими словами, для поляков куда важнее еэсовский журавль в руках, чем наша гууамовская синица в небе.

Куда больше их могло бы заинтересовать сотрудничество в треугольнике Украина—Польша—Германия. Уж коли Польша вызвалась быть нашим «адвокатом в Европе», то вполне могла бы использовать в этом деле опыт ФРГ — общепризнанного «адвоката» самой РП. Поляки, правда, при подобных предложениях сетуют, что у них и близко нет тех средств на «адвокатство», что у Германии, но при этом несколько лукавят. Дело в том, что со вступлением Польши в ЕС многие польско-германские проекты будут свернуты и участвующие в них польские организации лишатся приличного и стабильного финансирования. Поэтому, как признаются сами поляки, они сейчас и обмозговывают, как бы им убедить немцев продолжить это финансирование, но уже на такое полезное дело, как «евроинтеграция Украины» по схеме «деньги — полякам, советы — украинцам».

А сколько мы могли бы при желании перенять из опыта партнерства Польши с США! Тем более что Штаты сами весьма приветствуют тесное украино-польское сотрудничество и готовы его финансировать, что особенно важно, поскольку ни у поляков, ни тем более у нас, денег на дружбу катастрофически не хватает. Американцев восхищают успехи Польши и они всячески пытаются убедить украинцев в необходимости использования польского опыта в трансформации экономики и общества в целом.

Украино-польско-американский треугольник поистине мог бы стать стратегическим. Польша уже сегодня является едва ли не самым проамериканским государством Европы, поддерживая все наиболее значимые американские решения и инициативы (вспомним хотя бы Ирак, Югославию, ПРО) и получая с этого весьма недурственные дивиденды. Ведь в своем соперничестве с ЕС и Россией на этом континенте даже такое могущественное государство, как США, нуждается в лоббистах, и Украина вслед за Польшей вполне могла бы им стать. А взамен получить деньги, мощную поддержку в интеграции в Евросоюз и, возможно, даже солидные гарантии безопасности. Причем для этого совсем не обязательно было бы вступать в НАТО, раз уж мы так боимся этого шага. В некоторых умных, но несколько авантюристических головах снова возродилась идея военного союза между Польшей и Украиной под патронатом США. И пускай официальные Киев, Варшава, Брюссель и Вашингтон воспринимают ее сегодня (кто с ужасом, а кто со смехом) как политическую фантазию. Мы же вслед за лордом Робертсоном, недавно выступившим в Киеве, зададим вопрос: «Какой бы была наша реакция, если бы 15 лет назад кто-то предсказал распад Советского Союза и появление суверенной и независимой Украины?» И вместе с натовским генсеком ответим: «Мы наверняка бы откинули такой прогноз как совершенно нереалистичный, как абсолютную глупость. Но все же эти события произошли и стали шагом к более стабильной и безопасной Европе».

Но если мы хотим иметь союзников, необходимо, чтобы нас элементарно знали. Сегодня же, как ни удивительно это звучит, Украина для большинства поляков — неизвестная страна. Это же как нужно дружить, чтобы в Варшаве даже при самом огромном желании днем с огнем невозможно было найти учебник украинского языка! (По-моему, это знаково.) Китайского, хинди, различных африканских наречий — пожалуйста, а вот украинского нет. Полякам это очень трудно понять. У нас все поголовно заняты собственным пиаром, а до государственного никому дела нет.

Ежегодно в Польшу приезжает более пяти миллионов украинцев. А поляков в Украину, знаете, сколько? Всего двести тысяч… И просто кричит сам за себя тот факт, что на визит Папы Римского (!) во Львов (!) приехало всего несколько тысяч поляков. Крайне мало польских студентов в наших вузах (африканцев здесь можно встретить гораздо чаще). И не потому, что поляки не хотят здесь учиться, а потому, что они просто не знают, что здесь можно это делать. И никто из украинских государственных мужей не хочет подумать над тем, как, сделав ставку на молодежь, обеспечить безоблачное будущее украино-польских отношений. А ведь сегодняшняя польская молодежь смотрит уже преимущественно на Запад.

Испытание Евросоюзом

В Киеве многие опасаются что отношения Украины и Польши его не выдержат: противоречивый и пассивный Киев просто перестанет интересовать уже по-настоящему европейскую Варшаву. Поляки же успокаивают: «об Украине нельзя забыть, ее нельзя не замечать». И подобная уверенность порождена отнюдь не какой-то особой любовью или братскими чувствами, а элементарным здоровым прагматизмом. Пусть фраза В.Бартошевского «поляки заинтересованы в существовании стабильной и независимой Украины» звучит заезженно, но она верна. И после вступления в ЕС Польше в целом и ее приграничным районам в особенности будет необходимо сотрудничество во всех сферах с соседями. Но с западными европейцами оно по-прежнему достаточно сложно, с россиянами — страшно, а с белорусами попросту невозможно (лучше бы на месте Белоруссии было море, в сердцах говорят поляки, тогда бы хоть рыбу там было бы можно ловить).

Посему у Украины остается очень мало времени, чтобы не упустить возможность стать приоритетным партнером для Польши и облегчить свой путь в Европу. Сегодня ситуация для этого сложилась самая благоприятная. «Мы считаем, — заявил в интервью «ЗН» В.Бартошевский, — что визит Папы Римского может стать переломным моментом для оценки Украины в Европе. И если украинцы сделают правильные выводы, это будет иметь переломное значение и для сознания самих украинцев. Ведь никто в мире, да и в самой суверенной Украине тоже на протяжении последних десяти лет не вспоминал, что колыбелью христианства и цивилизации на этой огромной территории была именно Киевская Русь. И именно отсюда должно идти возрождение этой цивилизации».

Честно говоря, очень трудно поверить, что поляки в своей массе готовы признать Украину «источником цивилизации». Но, думается, для нас более важно, чтобы они никогда не увидели в Украине мертвого моря.