АКТЕР ВТОРОГО ПЛАНА В ЮЖНОКАВКАЗСКОМ СПЕКТАКЛЕ

Южный Кавказ — один из немногих регионов, где Украина четко обозначила свои интересы еще в начале девяностых. В свою очередь транспортно-энергетические проекты Киева, его противодействие влиянию Москвы на постсоветском пространстве и проводимая политика интеграции в европейские и евроатлантические структуры не могли не импонировать политической элите Грузии и Азербайджана, стремившихся вырваться из-под экономической и политической опеки России.

Сближению Киева с Тбилиси и Баку способствовала и поддержка Украиной территориальной целостности Грузии и Азербайджана, состоявшая в военной помощи в годы горячей фазы грузино-абхазского и азербайджано-армянского противостояния. Правда, это привело к обострению отношений с Ереваном, равно как и с Сухуми. Они и сегодня не отличаются особой теплотой. На недавней сессии ПАСЕ армянские парламентарии в числе недружественных государств, наряду с Азербайджаном и Грузией, назвали и Украину.

О своих интересах в южнокавказском регионе в Киеве постоянно говорят во время многочисленных встреч министров, премьеров и президентов. Тем не менее Украину, несмотря на затраченные дипломатами усилия, в этом регионе не рассматривают в качестве серьезного игрока, последовательно и упорно отстаивающего свои интересы и, тем более, влияющего на происходящие на Южном Кавказе процессы. Похоже, что так считают даже в Грузии, с которой у Украины сложились особые партнерские отношения. Киев скорее играет роль статиста и остается в тени главных действующих лиц — Турции, Ирана, России, Соединенных Штатов, Европейского союза, будучи исключенным из многих происходящих в регионе процессов.

Например, в Европе активно обсуждается идея создания общекавказской системы безопасности. Однако в многочисленных схемах, по которым предполагается ее создать, в качестве полноправного участника создаваемой системы место Украине нашлось лишь однажды. Это прозвучало весной прошлого года в предложениях тогдашнего турецкого президента Сулеймана Демиреля.

Так что весьма сомнительно, что в момент, когда общекавказская система безопасности будет создана, там найдется место и Украине. Прежде всего потому, что в Ереване и Сухуми крайне негативно относятся к посреднической деятельности Киева, считая его проазербайджанским и прогрузинским, и все украинские инициативы изначально наталкиваются на жесткое сопротивление армян и абхазцев. В качестве примера можно вспомнить титанические усилия, предпринятые Киевом (уже к тому времени состоявшего в Группе друзей генсека ООН, содействующей урегулированию грузино-абхазского конфликта), чтобы сломить упорство абхазцев и организовать в Ялте встречу представителей Тбилиси и Сухуми.

Отрицательное отношение к миротворческим усилиям Украины было в очередной раз продемонстрировано во время нынешнего закавказского турне украинского министра иностранных дел, которое пришлось на очередное обострение грузино-абхазского конфликта. Так, абхазцы крайне эмоционально отреагировали на предложение грузинского президента Эдуарда Шеварднадзе привлечь украинских солдат в миротворческие силы в Абхазию. «Абхазия в том числе не поддерживает идею о привлечении к миротворческой миссии Украины, — сказал помощник президента Абхазии Астамур Тания. — Украина занимает неконструктивную позицию в вопросах урегулирования грузино-абхазского конфликта». Неприятие Киева абхазцами и армянами ставит под сомнение успех нынешней миротворческой миссии Зленко в Грузию.

Причин, объясняющих незначительное влияние Украины в южнокавказском регионе, несколько. Но главная из них — зависимость внешнеполитического курса от внутриполитической ситуации в Украине. При ее обострении официальный Киев начинает испытывать сильную потребность в политической поддержке извне, что сильно сказывается на внешнеполитическом курсе. Поскольку эту поддержку Киев находит по большей части в Москве, то платой за это становится отказ Украины от тех принципов, которые вызывают раздражение у россиян. Применительно к южнокавказскому региону можно назвать историю с ГУУАМ.

Неформальное объединение, созданное в 1997 году странами, пытавшимися противостоять российскому доминированию на постсоветском пространстве, а также реализовать совместные транспортно-энергетические проекты, изначально вызывало у Москвы острое неприятие. Особенно в той части, что касалось военной составляющей — батальона, который планировали создать Грузия, Украина и Азербайджан для охраны нефтепроводов. Удобный момент для дискредитации ГУУАМ наступил во время «кассетного скандала», и россияне не преминули им воспользоваться, оказав давление на всех участников объединения. Сегодня роль ГУУАМ в южнокавказском регионе, равно как и в СНГ, фактически нивелирована, и его механизмы не задействованы в урегулировании конфликта между Тбилиси и Сухуми.

К тому же непосредственно сказывается отсутствие информационного пространства Украины в странах южнокавказского региона. Если же информация в нашей стране и поступает, то в интерпретации российских масс-медиа, представляющих ее в большинстве своем в черно-серых тонах. В какой-то мере этот пробел восполняется открытием на этой неделе в Баку Украинского культурного центра в Бакинском славянском университете. Однако этого явно недостаточно для того чтобы создавать в обществе положительный имидж Украины.

И, наконец, свою негативную роль играет и незначительный экономический интерес Украины к региону. Так, товарооборот с Грузией в 2000 году (равно как и в 1999-м) составил 48,1 млн. долларов, с Азербайджаном — 64,6 млн. долларов (в 1999 году — 63,2 млн. долларов), а с Арменией — 15,6 млн. долларов. Из Украины в эти страны в основном поступает продукция машиностроения, черные металлы, сельскохозяйственная продукция. Из южнокавказских государств — традиционные для них товары: из Армении — коньяк и каучук, из Грузии и Азербайджана — в основном энергоносители. Данные товарооборота позволяют экспертам сделать вывод о том, что экономика Украины и стран Южного Кавказа малозависимы друг от друга. А это, в свою очередь, приводит и к слабому влиянию Киева на региональные процессы.

Впрочем, как полагают те же эксперты, именно через торгово-экономические связи Украина может изменить такое положение: по мере роста экономической заинтересованности к региону украинское руководство будет реализовывать и свои политические интересы. И, похоже, что этот тезис находит понимание в структурах исполнительной власти. Так, и.о. начальника III территориального управления МИД Украины Ростислав Троненко, говоря о визите своего шефа в страны Южного Кавказа, заметил, что «его главная составляющая — экономическая», а все политические встречи министра должны прагматично служить именно налаживанию экономических связей.

Но пока что Киев свои экономические интересы представляет в регионе несколько однобоко, ограничиваясь лишь рамками транспортно-энергетических проектов — Евро-Аазиатского нефтетранспортного коридора, INOGATE и TRACECA, связывая их с реализацией планов по диверсификации поставок энергоносителей, а также упрочнению статуса Украины как транзитной территории (паромная переправа Ильичевск—Поти).

На сегодняшний день одной из главных задач, стоящих перед правительством Кинаха, является наполнение нефтепровода Одесса—Броды и создание международного консорциума по его эксплуатации. Именно этому вопросу отводится значительная часть времени на переговорах чиновников различных рангов. Естественно, эта тема обсуждалась и во время визита Анатолия Зленко в Азербайджан в ходе его турне по странам Южного Кавказа.

В Баку сегодня заинтересованы в том, чтобы расширить рынок сбыта каспийской нефти и создать постоянный рынок в странах Центральной и Восточной Европы. Украинский нефтепровод предоставит азербайджанцам такую возможность, если, конечно, он будет продолжен до польского города Гданьск. Так что нет ничего удивительного в том, что азербайджанцы выразили готовность наполнить нефтью эту трубу. Однако когда это произойдет, неизвестно: на сегодняшний день добыча нефти на азербайджанском участке Каспийского моря пока незначительна. И еще вопрос: хотят ли азербайджанские компании войти в создаваемый консорциум?

Складывается впечатление, что официальный Киев, изначально задекларировав свои интересы на Южном Кавказе и спровоцировав развитие отношений по линии
ГУУАМ, не знает, как эти интересы реализовать. А может, просто следует возвратиться к первоначальной формуле? Это совместная защита национальных интересов в контексте отношений с таким сложным партнером как РФ, реализация энергетических проектов через территорию Украины, общие усилия в контексте европейской и, главное, евроатлантической интеграции. И, возможно, самое главное: нужно научиться чувствовать интересы своих партнеров по ГУУАМ.