Золотое спокойствие*. Что дальше?

Очередное «историческое» решение Конституционного суда — не повод для посыпания головы пеплом и плача о попранном Основном Законе. Скорее это повод и возможность четче осознать, какое именно общественное устройство сформировано в Украине. И как нам всем с этим жить дальше. Речь далее лишь о самых общих тенденциях, а не о конкретных случаях, многие из которых составляют счастливое исключение, увы, только подтверждающее правило.

Очевидно, что где-то в 1997—1998 годах в Украине была сформирована олигархическая общественная система, в рамках которой с тех пор функционирует украинская политика, основным инструментом которой, во всяком случае, с 2004 года, стал социальный популизм. Как и положено для олигархии, в нашей стране права элиты (шляхты, магнатов, политического класса…) и масс (быдла, черни, электората…) кардинально различны, для них действуют разные правовые нормы. Элиты же маскируют свое трогательное социальное единство разностью культурных ориентаций, воспринятых более или менее искренне.

Культурная ситуация в стране во многом определяется борьбой за постсоветскую общность двух национализмов: украинского и великорусского. Тексты, да и дела апологетов второго, заставляют разве что вспомнить слова Михаила Бахтина о бесконечно серьезных носителях старой правды, все более смешных в своем показном величии. Первый представляет несколько более сложное явление. Да, есть немало хмуро-напыщенных плакальщиков о «доле Украины», которая беспрерывно гибнет («гине») уже которое столетие, быстро расширяя при этом, несмотря на жертвы, свои границы как в территориальном, так и общественном измерении (почитайте диаспорную публицистику 1950—1960-х, хотя бы Романа Шпорлюка). Но, наряду с ними, в этом течении можно встретить деятелей с современным свободным взглядом на жизнь и даже с самоиронией. Во многом вынужденная западная (а ныне при всех ограничениях это значит либерально-демократическая) ориентация украинского национализма маргинализирует позиции тех, кто мечтает о «реках вражьей крови» и подсчете процента инородцев. А поэтому надежда, что понятие «украинский буржуазный националист» будет ассоциироваться скорее с самим Лесем Подервянским, нежели с героями его пьес, еще жива. Шансы на то, что концепция гражданской украинской нации победит идеи этнической нетерпимости и откроет путь к интеграции общества, сохраняются.

Отметим, что вновь популярные ныне разговоры о разделе, да и федерализации, Украины стоило бы забыть или хотя бы отложить до времен реальной демократизации и падения олигархии, ибо сегодня эти лозунги — прямой путь к кровавой гражданской войне, прежде всего за Киев. В истории еще не было мирного прецедента распада недемократического государства. Тем более признанных границ у частей страны нет, зато спорных территорий предостаточно. Как в такой ситуации работают механизмы прямой демократии, на которые иногда уповают, известно еще со времен германо-польских пограничных споров 1920-х. Тогда результат народного волеизъявления определялся симпатиями местных властей, подкрепленных вооруженными бандами сторонников, а новости политических кампаний напоминали сводки с полей сражений. И это под контролем тогда достаточно сильных западных союзников. Да и о не таком давнем опыте распада Югославской федерации вспомнить не вредно. Украина — не Бельгия и даже не Чехия. И это следует усвоить.

Хозяева нашей страны, в большинстве своем выходцы из рядов партхозноменклатуры, «серой» советской буржуазии, так называемых цеховиков, а иногда и из откровенного криминалитета, в детстве ездили на трамвае или автобусе и ходили (если ходили) в советскую очень среднюю школу. Во многих, если не в большинстве случаев они культурно и поведенчески представляют маргинальные элементы нашего села или беднейших городских районов, «нахаловок» и «шанхаев». Головоломный прыжок из грязи да в князи позволяет, что, в принципе, понятно, нашим властителям смотреть сверху вниз на всех, у кого нет миллионов: «если ты такой умный, то почему ты такой бедный». Накладываясь на как минимум советскую антиинтеллектуальную традицию, «нутряное» презрение к «доцентам с кандидатами», доминирование нуворишей в коридорах власти приводит к управленческим решениям соответствующего качества.

Бытовое язычество элит, как, впрочем, и общества в целом, часто прикрываемое на публике демонстративным исполнением православных обрядов, и связанное с этой религией магическое сознание подменяет тягу к знаниям коллекционированием научных степеней и званий. Своеобразный культ карго^** в украинском исполнении, знаете ли. А в симбиозе с коррупцией научный карго выносит смертный приговор будущему отечественной высшей школы и науки в придачу.

Культурный и умственный уровень власти и крупного бизнеса определяет запрос на определенный вид интеллектуальной обслуги. Слушаешь ведь того, кого можешь понять, то есть близких по ценностным и познавательным установкам. Таким образом, олигархию обслуживают in corpora вульгарные экономические и культурно-этнические детерминисты, люди с высшим образованием без среднего. Притом начитавшиеся завиральных русских книжек и глубоко невежественные во всем, что выходит за пределы их весьма ограниченного кругозора. Ну как тут не вспомнить незабвенного героя Старицкого с его культурными людьми и «крисами». Что-что, а этот типаж в Киеве, похоже, вечен.

На свете существуют лишь деньги, а все, что их не приносит или не может принести, — от лукавого. Так думают украинские власть имущие. Поэтому под разговоры о национальном суверенитете так легко жертвуются национальные интересы во внеэкономических сферах, ведь их порой сложно измерить в долларах. Московские газовые соглашения января 2009 года и Харьковские договоренности «флот—газ» предоставили достаточно доказательств этой нехитрой теоремы.

При этом убежденность элит в отсутствие военных угроз привела к фактическому распаду Вооруженных сил. Декоративны и другие силовые органы, ориентированные на защиту Украины от внешнего противника. Чего не скажешь о структурах с внутренней функцией, в первую очередь о налоговой и прокуратуре. Эти как раз сильны, впрочем, следует делать скидку на коррумпированность.

То, что киевских мудрецов уже довольно скоро ждет глубокое разочарование, а внешняя политика, армия, флот, разведка и другие столь же бессмысленные вещи на самом деле весьма важны — очевидно, но другую голову не вставишь.

Элиты пока не демонстрируют глубокого стратегического видения, что и неудивительно. Ничто из ничего не берется. Стратегия — весьма нежный фрукт, и тяжело приживается в наших степях, требуя повседневного качественного ухода. Тем более результаты стратегических ошибок очевидны далеко не сразу. Напротив, тактические задачи решаются с завидной эффективностью, не считаясь с чужыми затратами. Здесь показателен пример весеннего паводка 2010 года. Устраняя угрозу элитным поселкам Кончи и Дамбы, власть пошла на сброс воды из Киевского моря и, нанеся удар по его экологии, успешно решила поставленную задачу. Убытки же в долговременном измерении в учет не принимаются, «живем однова, здесь и сейчас».

Впрочем, стратегия у олигархии имеется. И очень четкая причем. Ее цель можно выразить одной фразой: остановись, мгновенье, ты прекрасно. И если у россиян это вполне очевидно и прозрачно, то у нас маскируется то болтовней о национальном возрождении, то заклинаниями о реформах и ускоренном развитии. И в том, и в ином случаях не до реальных дел — ведь все силы направлены на сохранение нынешней ситуации тотального контроля над страной и ее ресурсами. Можно публично обсуждать что угодно — от двойного гражданства и второго государственного языка до особенностей поведения тех или иных политиков и их жен. В Украине ничего не пишут лишь о действительных хозяевах страны и их действиях.

При этом украинская олигархия слишком слаба, чтобы конкурировать не только с европейцами и американцами, но и с россиянами. Именно потому были и остаются пустопорожней болтовней все обещания и прожекты интеграции с Европой или Россией. Именно потому очень мало делалось при В.Ющенко для вступления в НАТО, и потому буксуют экономические проекты с российским капиталом. Именно это, а не желание России — главная причина нынешней внеблоковости. Однако пока что экономические интересы толкают олигархов в Европу, и потому лозунг евроинтеграции не снимается с повестки дня, а переговоры о политической ассоциации, зоне свободной торговли и безвизовом режиме продолжаются.

На сегодня в стране отсутствуют серьезные основания для кардинального изменения ситуации. Не следует тешить себя надеждами на новые поколения и новых людей. Пять оранжевых лет убедительно показали: новое вино в старых мехах очень быстро приходит в негодность. Более того, этих новых людей нет и в принципе быть не может — взяться им неоткуда. Политический класс таков, каков он есть, и другим вряд ли станет в одночасье.

И политическая теория, и мировая, и украинская история доказывают, что бросить вызов олигархии могут лишь сами олигархи, точнее, одна из групп правящих элит, в нашем случае, скорее всего, региональных. Средний класс, не единожды воспетый в мире и в Украине, сам по себе власть не возьмет, не имея для этого необходимых ресурсов. Зато он может подтолкнуть к этому элиты и поддержать их порыв.

Грузинский 2003-го, да и украинский 2005—2010 годов опыт свидетельствует, что позитивный сценарий развития может быть запущен, если одна из группировок захочет принципиально повысить свой статус в мире, что невозможно без ускорения развития Украины в целом.

Реализовать такие планы, опираясь на существующие государственные и общественные институты, невозможно, учитывая степень их разложения и принципиально неправовую природу ленинского государства, в принципе сохраняющегося в Украине. Поэтому первой и главной реформой должно стать построение нового государства, и прежде всего его силовой компоненты. Силовики могут стать якорем на шее любого правительства-модернизатора, оплотом авторитарной реакции, источником злоупотреблений и ограничения свобод. Однако они же могут помочь успешному развитию, обеспечив безопасность, гарантировав права гражданина, повысив во многом зависящее от рядового милиционера доверие к власти и реализовывая настоящую, а не вывесочную борьбу с коррупцией. Разговоры о правовом государстве останутся пустой болтовней до тех пор, пока приоритетом деятельности Министерства внутренних дел не станет защита прав и свобод человека и гражданина, а милиционер из представителя грозного государства, потенциального источника опасности не превратится в защитника граждан от преступников и их помощника во многих бытовых ситуациях. В конце концов, слово «полиция» происходит от греческого «полиса», то есть из того же источника, что и демократия.

И еще одно. Украине следует наконец-то собраться с мужеством и рассчитаться с советским прошлым. Архивы должны открыться для ученых и широкой общественности, и не на время ну очень советской по стилю и замыслу пропагандистской кампании, как было при Ющенко, а основательно и навсегда. Стране нужны не очередные мифы и труды пропагандистов, а кропотливая, многолетняя работа историков.

Конечно, возможен и иной путь. Оттягивать конец, держаться за соломинку. В результате сильным соседям, России, а затем по факту и ЕС, надоест терпеть под боком неразвивающуюся страну. Что тогда будет, представить несложно, но очень не хочется.

* Период с 1638-го до 1648 года поляки называли десятилетием золотого спокойствия в Украине.

** Википедия сообщает, что культ карго, религия самолетопоклонников или культ даров небесных – группа религиозных движений в Меланезии. В наиболее звестных культах карго из кокосовых пальм и соломы строятся точные копии взлетно-посадочных полос, аэропортов и радиовышек. Члены культа верят, что эти постройки привлекут транспортные самолеты, заполненные грузом (карго). Верующие проводят строевые учения, используя ветки вместо винтовок и рисуя на теле ордена и надписи «USA»