Ющенко сводит баланс

Виктор Ющенко окончательно утвердился в своем намерении изменить Конституцию. Единственно возможным путем принятия нового Основного Закона он видит референдум. Главный правовой документ государства будет откорректирован в сторону усиления президентских полномочий. Вероятнее всего, вскоре после этого глава государства выступит с инициативой проведения досрочных парламентских выборов.

Такими выводами поделился с автором этих строк один из участников встречи, состоявшейся 22 января на Банковой. На­помним, что в День Соборности Виктор Андреевич экстренно созвал лидеров парламентских партий и блоков. В ходе традиционно продолжительного монолога он настойчиво порекомендовал собравшимся срочно включиться в процесс формирования Национального конституционного совета. Указ о создании этого органа был подписан гарантом еще 27 декабря прошлого года. Глава государства самозванно возложил на НКС почетную обязанность — подготовку нового варианта Конституции. Руко­водителем этой структуры (чьи полномочия выглядят более чем сомнительно с правовой точки зрения) назначил самого себя. На себя же возложил и утверждение персонального состава совета. (В НКС, по предложению автора идеи, должны войти представители политических партий, делегаты крымского парламента, выдвиженцы органов местного самоуправления, ставленники Национальной академии наук и представители общественных правозащитных организаций.)

Декоративность такого органа очевидна всякому. Кроме ее творца. Без тени смущения созда­тель НКС заявил: «Конститу­ция не должна писаться под кого-то, а должна пройти через такие процедуры, которые выглядели бы прозрачными, открытыми и вызывали бы доверие к новой Конс­титуции». Комменти­ровать этот пассаж не рискну, ибо у вашего покорного слуги и верховного слуги народа, по всей видимости, различные представления о прозрачных процедурах.

За треволнениями последнего политического года как-то подзабылось, что примерно за год до того (2 декабря 2006-го) гарант с такой же помпой и под аккомпанемент столь же напыщенных фраз уже пытался создать подобную структуру. Прав­да, тогда его детище называлось не советом, а комиссией. И реакция на соответствующий президентский указ со стороны его политических оппонентов была куда более бурной. Пожалуй, самой хлесткой выглядела оценка Раисы Богатыревой, заявившей, «что призывы к войне путем принятия новой редакции Конститу­ции или же вообще новой Консти­туции на всенародном референдуме — это демонстрация пренебрежения к самой Конституции, верховенству закона и права».

Искренно верю, что Раиса Ва­сильевна (как последовательный и принципиальный политик) не изменила точку зрения и в самое ближайшее время изложит непосредственному начальнику свои непоколебимые взгляды на конституционный процесс.

Но вернемся к нашим органам. Тогда архиважную президентскую инициативу оппозиционные ему политические силы дружно проигнорировали. Ныне все иначе. Предварительное добро на вхождение в НКС дали и КПУ, и ПР. Хотя последние до сих пор сомневаются в целесообразности подобного шага.

То, что совет — всего лишь ширма, и коммунисты, и регионалы отлично понимают. В таком случае, зачем им это?

Формальное объяснение таково. Янукович и Симоненко намереваются использовать совет как:

— площадку для обмена мнениями;

— трибуну для критики президентской идеи;

— канал получения информации о процессе.

Чего в подобных рассуждениях больше — прагматического расчета или желания оправдать собственную неуверенность, не знаю. Но готов поверить, что с помощью своих делегатов в НКС и «красные», и «донцы» рассчитывают выуживать более или менее достоверные сведения о намерениях Банковой. Разумеется, для них не составляет загадки ни конечная цель (усиление президентских полномочий), ни механизм реализации (всенародный референдум). Однако о сроках, деталях и подводных течениях антиющенковская фронда имеет весьма смутное представление.

То, что никакой реальной работы над новой редакцией Основного Закона в рамках деятельности совета в действительности вестись не будет, все знают заранее. Скорее всего, уважаемому собранию будет предложено просто одобрить текст, подготовленный президентскими лойерами. Что случится, ежели оппозиционной части НКС подобная «прозрачная процедура» окажется не по нутру? В таком разе высшее должностное лицо демонстративно умоет руки и легализует конституционные правки посредством референдума.

Компартийцы и регионалы в этом случае планируют вынести на всенародное обсуждение альтернативные проекты. У КПУ он давно готов и предполагает ликвидацию института президентства. В ПР цельные конституционные наработки, насколько нам известно, пока отсутствуют. Теоретически там поддерживают почин Симоненко со товарищи, но окончательное согласие пока не дают. Ибо сомневаются, что контрпроект дадут вынести на суд народа. Есть подозрение, что (даже если это случится) население не одобрит ликвидацию президентской власти. Наконец, есть желание примерить масштабные президентские полномочия на себя.

Одним словом, в стане противников Банковой царит тревожное ожидание. Предпола­гается, что ситуация несколько прояснится в самое ближайшее время. Дебютное заседание НКС намечено на первую половину февраля. В те же сроки ожидается послание главы государства к Верховной Раде, значительная часть которого предположительно будет посвящена теме конституционной реформы.

...в третий раз закинул он невод

Во всяком случае так утверждают наши источники в секретариате президента. Согласно данным, полученным по тем же каналам информации, окончательная работа над текстом должна быть завершена к маю. Пред­варительной датой проведения референдума называют 28 июня (здесь и далее выделено автором. — Прим. «ЗН»). Совершенно верно, День Конституции. Честно говоря, подобную новость мы восприняли как скверную шутку. Впрочем, на Банковой всегда были в дефиците две вещи — уважение к Основному Закону и чувство юмора.

Есть и еще более фантастичес­кая гипотеза. Поговаривают, что в президентском секретариате не прочь в очередной раз перетряхнуть депутатский корпус, и где-то на декабрь планируют очередные внеочередные выборы. Осно­вания? Согласно одной версии конституционных изменений, законодательное собрание в стране будет двухпалатным. Согласно другой — парламент будет, как и прежде, «одноголовым», но внутри его голов должно поубавиться ровно на сотню. Какой из вариантов предпочтет Ющенко пока не ясно никому, включая, кажется, его самого. Но то, что народ безоговорочно поддержит президентские инициативы (как бы они ни были сформулированы), на Банковой никто не сомневается. Воля народа священна, исполняться должна неукоснительно и незамедлительно. А нынешняя Рада ни в один из двух форматов не вписывается, доведется привести ее в полное соответствие с изменившимся политическим вкусом избирателей. Сиречь, переизбрать.

Насколько убедительно подобное основание, судить не нам, а (в случае чего) Конституцион­ному суду. Просто напомним: недавние события доказали, что такая мелочь, как досрочная парла­ментская кампания возможна без всяких правовых оснований.

Кстати, о правовых основаниях и Конституционном суде. Го­ворят, на Банковой и ему отвели достойную роль в грядущей инт­риге.

Поясним после краткого экскурса в историю. В 2000 году Леонид Кучма пытался при помощи плебисцита узаконить принятие Конституции на всеукраинском референдуме. Тогда КС признал подобную постановку вопроса неконституционной. Но в 2005-м (уже в бытность президента Ющенко) та же инстанция по схожему поводу вынесла несколько иное решение. В котором говорилось: «Только народ имеет право непосредственно путем всеукраинского референдума определять конституционный строй в Украине… а также изменять конституционный строй…»

Правоведы до хрипоты спори­ли, означает эта фраза разрешение на принятие Конституции референдумом или нет. Судя по всему, ныне кое у кого на Банковой возникло неистребимое желание положить дискуссиям конец. Сразу несколько обитателей тамошних коридоров намекали, что в самое ближайшее время Консти­туционный суд вынесет историческое решение. Суть его якобы должна сводиться к следующему: народ, и только он, наделен почетным правом и священной обязанностью принимать новую Конституцию на референдуме.

Ключевым в этом пассаже является слово «новую». Процедура внесения изменений в Конс­титуцию выписана в дейст­вующем Основном Законе и предполагает обязательное участие парламента. А Виктор Андреевич в единодушное одобрение своих планов депутатским корпусом не верит. И правильно делает. А потому хочет обойтись без помощи нардепов. О чем прямо заявил совсем недавно. «Если речь идет о новой редакции, то вы понимае­те, что это не является компетенцией, в соответствии с Консти­туцией, парламента Украины».

Виктор Андреевич намекает на то, что процедура принятия нового Основного Закона в действующей Конституции не прописана. Даже если ожидаемое, свежее решение Конституци­онного суда не появится, гаранта это вряд ли остановит. В этом случае будет взято на вооружение решение КС трехлетней давности, и право народа изменять конституционный срок будет истолковано именно как возможность принимать новую Консти­туцию на референдуме. Об этом в разное время в разной форме говорили Роман Зварич, Владимир Шапо­вал, Игорь Пукшин, Степан Гавриш и некоторые другие лица, входящие в круг юридических консультантов Виктора Андреевича.

Лица, в этот круг не входящие, в правомочности подобной постановки сомневаются. Они напоминают, что одним из основополагающих принципов права является так называемая непрерывность Конституции. Новая редакция не может не быть продолжением прежней. Подобную точку зре­ния поддерживали, в частности, Павел Евграфов, Виктор Му­сияка, Александр Лавринович.

Людей, сомневающихся в способности Виктора Андреевича компетентно судить о конституционной компетенции парламента, всегда хватало. Но на днях этот клуб достаточно неожиданно пополнил член «ближнего круга» Виктора Андреевича. Ар­сения Яценюка, кажется, несколько поспешно окрестили «представителем секретариата президента в парламенте». Вначале спикер, невзирая на прямую команду с Банковой, отказался без оценки профильного комитета ставить в повестку дня сессии вопрос об отмене депутатской неприкосновенности. Затем осторожно напомнил патрону об обязательной роли Верховной Рады в конституционном процессе.

Злопыхатели полагают, что после этого несколько подупали шансы председателя ВР сыграть ключевую роль в еще одном проекте Банковой. Отдельно взятые представители президентского секретариата (который в последнее время превратился в неисчерпаемый кладезь эксцентричных идей) с недавних пор озаботились созданием новой политической силы. Вроде бы ее должны были сформировать на базе умеренной части регионалов и верноподданнического крыла «НУ—НС». Нечто вроде уменьшенной копии общенациональной программы «Схід і Захід — разом!». О существовании подобной идеи не так давно в эфире Радио «Свобода» поведал Тарас Стецькив.

Обложкой такого подарочного варианта, по нашим сведениям, рассчитывали увидеть как раз Яценюка. Входил ли подобный «карьерный взлет» в планы Арсе­ния Петровича, доподлинно неизвестно. Было бы, наверное, справедливее, чтобы лицом новой политической открытки было нечто среднее между Раисой Богаты­ревой и Верой Ульян­ченко…

Ума — две палаты

Впрочем, вопрос партийного строительства для Банковой сейчас не так актуален. Темой номер один для Виктора Андреевича, по его собственным словам, является «усиление конституционных гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина». Как именно гарант собирается их усиливать, по нашим данным, он сам пока еще не решил.

К моменту подписания исторического указа в его распоряжении находились две версии конституционных изменений, разработанных двумя разными группами. Одной руководил Владимир Ша­повал, другой — Степан Гавриш. То, что крестным отцом нового варианта главного государственного документа может оказаться либо глава Центризбир­кома, либо заместитель секретаря Совбеза, для любой другой страны, наверное, выглядело бы странно. Но в нашей бывало и не такое.

Насколько мы можем судить, ни один из вариантов заказчика полностью не устраивает. Не исключено, что окончательный выбор отчасти будет зависеть от мнения неформального куратора процесса, заместителя главы секретариата Игоря Пукшина. Именно с его подачи официальный лидер страны с недавних пор полюбил бикамерализм.

Чуткий к политической конъюн­к­туре Гавриш моментально взял эту идею на вооружение. Смешно вспоминать, что лет пять назад милейший Степан Богданович самозабвенно ратовал за парламентскую республику, предполагающую избрание президента парламентом. Но тогда на дворе были иные времена, а на Банковой — иные хозяева. Нынче видный конституционалист считает, что именно на правовой территории всенародно избранного «должен быть сосредоточен центр принятия стратегических решений».

Дабы выиграть «забег» у Ша­повала, несостоявшийся судья Конституционного суда поспешил сделать замечательное правовое открытие. В конце прошлого года он поведал, что принятие новой Конституции на референду­ме не требует ни одобрения парламента, ни даже легитимации президентским указом. В этом слу­чае, считает чиновник СНБОУ, старая Конституция моментально теряет силу (!), проект обретает статус Основного Закона автоматически (!!) и «ключевым документом становится протокол Центризбиркома» (!!!) Тот факт, что подобное диковинное предположение пока никто не разделил, дает нам основание сомневаться в его состоятельности.

Проект Гавриша, насколько известно, предусматривает две палаты законодательного собрания. 3/4 депутатов нижней должны избираться на пропорциональной основе, предполагающей наличие открытых списков. Еще 25% предстоит попытать счастья в «мажоритарке».

Нижней палате вменено в обязанность заниматься законотворческой деятельностью и частично осуществлять контроль за исполнением принятых ею решений. Верхняя палата будет утверждать ключевые законы после предварительного одобрения их нижней палатой (естественно, располагая правом отлагательного вето).

Общее число депутатов обеих палат должно быть сопостави­мо с численностью нынешней Ра­ды. Нижнюю палату предложено избирать на четыре года. Верх­нюю (которую сформируют исключительно мажоритарщики) — на шесть, причем каждые три года предусмотрена ротация.

Что касается полномочий президента, то о «центре принятия стратегических решений» мы уже упоминали. Поверьте на слово — центр получился очень комфортным, Степан Богданович постарался.

Практически все специалисты, ознакомленные с проектом Гавриша, отозвались о нем в выс­шей степени критично. Значительное число экспертов, сколько-нибудь посвященных в детали процесса, склоняются к тому, что у проекта Шаповала шансов положительно больше. В то, что будет написан принципиально новый проект, из знатоков не верит никто. Да, Конституция-96 была принята за ночь, поправки-2004 одобрялись с голоса и правились на колене. Об этом говорят все, забывая, что тексты обеих редакций создавались, шлифовались и уточнялись годами. И работали над этим настоящие профи. А самое главное, и в первом, и во втором случае наличествовал процесс поиска компромисса. Безусловно, и каноничный Основной Закон, и особенно его поздняя редакция не являлись совершенными образчиками. Но они соответствовали соотношению сил ключевых политических игроков, были адекватными времени и ситуации.

Новая версия, которую фактически планируют принимать в обход всех ключевых игроков без учета прежнего опыта и без оглядки на обстоятельства, просто не может не оказаться порочной. Как не может не быть порочным неприкрытое желание прикрыться волей народа (источника власти, суверена, богоносца et cetera). Это не мои слова, это — утверждение самого Виктора Андрееви­ча. Ровно пять лет назад, в февра­ле 2003-го, изрекшего: «Мы против референдумов, в частности референдумов прямого дейст­вия, когда, «обращаясь к народу», кто-то собирается вносить прямые изменения в Конститу­цию!». Но тогда на дворе были иные времена, а на Банковой — иные хозяева.

Второй проект: от свободы — свободен

Мания величия — страшный недуг. Особенно для политиков. Рядовой обыватель способен вообразить себя разве что Наполеоном, Папой Римским либо Клау­дией Шиффер. А высокопоставленный мегаломан сразу мнит себя целым народом. Наблюдая «эволюцию» Виктора Андреевича, можно предположить, что мы име­ем дело именно с этим случаем.

О том, что проект, наработанный группой Шаповала, рассчитан «на людей, а не на политиков» становится понятно уже из преамбулы. В тексте действующего Основного Закона краткое «введение в Конституцию» форму­лируется следующим образом: «Верхов­ная Рада от имени Укра­инского народа… принимает эту Конституцию». В новой версии главного государственного докумен­та вступление выглядит несколько иначе — «Укра­инский народ… принимает эту Конститу­цию». Авторы с самого начала были ориенти­рованы на референдум. Они сразу предполагали новый субъект принятия Конститу­ции. То есть народ, от име­ни которого новая редакция и написана.

Возможно, я задам глупый вопрос, но не задать его я не могу. А разве народ уже уполномочивал кого-либо писать Конститу­цию от его имени? А если нет, то как быть с конституционным запретом узурпировать волю народа?

Разговоры о том, что некая группа специалистов трудится над текстом новой Конституции, ходили давно. Завесу таинственности летом прошлого года приоткрыл глава Института национальной памяти Игорь Юхновс­кий. На страницах «ЗН» он поведал, что еще в июне Виктор Андреевич предложил ему стать участ­ником процесса модернизации Основного Закона. Вско­ре, по словам Игоря Рафаиловича, из президентского секретариата ему переслали черновой проект, подготовленный группой правоведов под руководством Владимира Шапо­вала.

Кроме самого Владимира Николаевича, в число допущенных к хирургическому вмешательству в святая святых попали также Вадим Аверьянов, Николай Козюбра, Альберт Корнеев и Ростислав Михеенко. Компания в массе своей весьма почтенная. Двое (Шаповал и Козюбра) — судьи Конституционного суда в отставке. Еще двое (Аверьянов и Корнеев) — несостоявшиеся члены КС, в разное время и по разным причинам в этот уважаемый орган не попавшие.

Впрочем, и Вадим Борисович, и Альберт Васильевич — люди в юридических кругах и без того известные. Доктор юридических наук профессор Аверьянов заведует отделом проблем государственного управления в Институте государства и права имени Корецкого. Известно, что в свое время его научные изыскания использовались при разработке системы исполнительной власти Российской Федерации. Господин Корнеев (которому через две недели исполнится 71) прошел тернистый путь от помощника прокурора до секретаря Конституцион­ной комиссии в 1994—1996 годах. Был депутатом Верховной Рады I созыва, научным консультантом по политико-правовым вопросам у президента Кучмы и советником у президента Ющен­ко. Удостоен наград от обоих.

Под определение «наши выдающиеся юристы» (именно так отозвался о разработчиках новой редакции Конституции Игорь Юхновский) не подпадает только пятый фигурант Ростислав Михеенко. Насколько нам известно, ничего выдающегося в области права 36-летний выпускник столичного юрфака (работающий в секретариате президента и возглавляющий службу обеспечения связей с Конститу­ционным судом) пока не сотворил. В прошлом году ему, вместе с Ша­повалом, было доверено представлять интересы Виктора Ющен­ко в КС, когда там разбирался президентский указ о досрочном прекращении полномочий парламента. Сотрудник СП запомнился тем, что удостоился персональной лекции председателя КС. Господин Домбровский лично объяснял будущему светилу юриспруденции, как именно следует формулировать вопросы судьям Конституционного суда.

C некоторыми разработчиками данного проекта имею честь быть лично знакомым и, не скрою, питаю изрядную долю уважения. А потому смиренно надеюсь, что они развеют сомнения, возникшие у автора этих строк.

Нам неизвестно, какие правки будут вноситься в изначальный проект «группы Шаповала», текстом которого «ЗН» располагает. Но даже если он и будет под­вергнут серьезной ревизии, документ дает некоторое представление о философии предполагаемых изменений.

Сверяя каноничный вариант Конституции и версию пяти авторов, всякий сразу обратит внимание на некоторые странности. Скажем, из первой статьи первого раздела исчезли два слова. И каких слова! Согласно действующему Основному Закону, Ук­раи­на «является суверенным и независимым, демократичным, социальным и правовым государст­вом». В проекте первые два определения отсутствуют. Надеюсь, что безопасности и целостности страны сие никоим образом не угрожает, но все равно обидно.

Дальше – больше. В третьей статье КУ главной обязанностью государства называлось утверждение прав и свобод человека. В третьей статье проекта слово «свобод» отсутствует. Возможно, в подобном изъятии заключен некий потаенный смысл, но нам он неведом. Другой важнейшей обязанностью называлось сохранение «генофонда Украинского народа». От этой миссии государство также решили освободить. На каком, простите, основании? Одно из двух — либо с генофондом уже все хорошо, либо на него вовсе махнули рукой. Защита суверенитета и территориальной целостности называлась «делом всего Украин­ского народа». Теперь не называется. Смиренно интересуюсь, отчего?

Но и это не все. Пробная версия 21-й статьи предусматривает: «Украина на основании международных договоров может передавать часть своих суверенных прав европейским межгосударственным объединениям». Это как? «Это — под НАТО, — догадается просвещенный читатель. — Вон и в преамбулу записали, что украинский народ осознает себя частью европейского сообщества. Мы ж в НАТО вступаем!». Уверены? А если не вступим? И кто сказал, что под европейским межгосударственным объединением обязательно понимается НАТО? И где в этой норме говорится, что «передача суверенных прав» осуществляется после присоединения к какому-либо межгосударственному объединению? Там речь идет только о международных договорах. О каких договорах? О каких суверенных правах? И о какой части этих прав? Суверенитет — слишком деликатная штука, чтобы о нем говорить в столь общих фразах. Или я не прав. Господа юристы, опровергните меня.

Не менее странно выглядит модернизированная формулировка 102 статьи (в проекте ей соответствует 104). Действующая редакция наделяет президента статусом «гаранта суверенитета, территориальной целостности, соблюдения Конституции, прав и свобод человека и гражданина». В новой редакции данной нормы нет ни слова ни о правах, ни о свободах, ни о человеке, ни о гражданине. И хотя гарантом Конституции президент остается, на душе как-то тревожно. Сами посудите, сколько глава государства говорил о том, что в Основном Законе масса лишнего, просто-таки кричащего о том, чтобы этого убрали. А получается, что лишними оказались обязанность государства блюсти свободы и обязанность президента эти свободы гарантировать. Удивительно, ей-богу!

Особенно, если мы еще раз вчитаемся в текст президентского указа о создании Национального конституционного совета. Исторический документ начинается словами «С целью укрепления конституционных гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина…» Далее по тексту. Что-то не клеится. С целью укрепления гарантий свобод пишется проект, в котором упоминание об этих гарантиях просто исчезает. Воистину политическое правоведение — непостижимое ремесло.

Перейдем от свобод к правам. Насколько помню, действующая Конституция не приветствует ограничения уже существующих прав. Насколько понимаю, данный запрет должен касаться и новой редакции Основного Закона. Вчитаемся. Восьмая статья КУ гарантирует гражданам возможность обращения в суд для защиты своих прав. Восьмая статья проекта, разработанного «группой Шаповала», гарантирует защиту прав, но не содержит упоминания о суде. Можно ли это считать ограничением прав? Не уверены? Я, кстати, тоже. Но сразу несколько юристов назвали это именно так.

Станем читать дальше. Действующая Конституция гарантирует военнослужащим и членам их семей необходимую социальную защиту. «Проект пяти» — нет. Ущемление прав? В этот раз рискну ответить утвердительно. Не отмененный Основной Закон обеспечивает право гражданина на возмещение морального и материального вреда, причиненного сбором информации о нем. Версия, находящаяся в нашем распоряжении, — нет.

Государственный устав предполагал возможность отказа от действительной воинской службы и замену срочной на альтернативную в том случае, если призывник по религиозным соображениям не может брать в руки оружие. Не нашел я этого в черновике будущего Основного Закона. Мы строим профессиональное войско? Замечательно. Но ведь мы его еще не построили. А отдельную категорию граждан уже лишаем действующего права.

Как существующая Конс­титуция, так и ее потенциальная сменщица гарантируют равенст­во прав мужчин и женщин. Однако действующий документ расшифровывает это понятие, под­робно описывая, в каких именно сфе­рах прекрасный пол не может быть дискриминирован по отношению к сильному. В рабочей версии проекта подобная регламентация не предусмотрена — грамотный юрист легко обоснует это как сужение существующих прав. Но ведь и квалификация авторов проекта сомнения не вызывает.

Временами возникало подозрение в подлинности документа, попавшего в распоряжение нашего еженедельника. Однако добросовестность источника очевидна. Впечатления политиков, имевших возможность ознакомиться с текстом шаповаловского проекта, совпадали с нашими. Наконец, имелось краткое описание этого документа Игорем Юхновским, и, сверяя сказанное им с прочитанным нами, мы обнаруживали полную идентичность положений.

Тем удивительнее было обнаруживать существенные смысловые отличия документов. Причем в самых неожиданных местах. К примеру, до сих пор земля, ее недра, природные и прочие ресурсы назывались «объектами прав собственности Украинского народа». Теперь их предлагают именовать «объектами права государственной и коммунальной собственности». Почувствуйте разницу.

Все для человека! И мы знаем этого человека

Но главные различия — впереди. Необъяснимой корректировке подвергалась норма о характере использования Вооружен­ных сил. До сих пор запрещалось применять армию для «устранения органов власти или препятствования их деятельности». В пресловутом проекте запрет снят. Впрочем, так ли эта правка необъясни­ма? Возможно, ключ — в недавних событиях? Вспомним страстное желание некоего должностного лица использовать людей в форме в качестве неубиенного аргумента в политическом споре. Вспомним категорический отказ другого должностного лица это делать, аргументированный ссылкой на соответствующую норму Конс­титуции. Может, потому норму и прибрали?

Другая странность из той же сферы. До сих пор Рада обладала (и пока, слава Богу, еще обладает) исключительным правом «определять функции Службы безопасности Украины». Что является разумной формой контроля за спецслужбами. В злополучном проекте я подобного права не отыскал.

С правами у народных избранников вообще не сложилось. Впрочем, простите, они отныне будут не народными, а просто депутатами. И будет их (если проект станет плотью Конституции) ровно на сотню меньше. Зато корпус обещает помолодеть – возрастной ценз снижен с 21 года до 18 лет. Снижен и срок полномочий законотворческого собрания – каденция будет составлять не пять лет, а четыре года, как и прежде, до политреформы.

Несколько странно выглядят сроки проведения очередных выборов. Обусловлено, что они проводятся не позднее чем за 60 дней до завершения срока полномочий ВР. К чему такая мутная формулировка, не знаю.

Но знаю, что при таком подходе кампания, скорее всего, и будет проходить два месяца, что существенно снижает для непарламентских партий вероятность попадания в Раду.

Смущает и еще одна норма. Определено, что полномочия депутата устанавливаются Конс­титуцией и законами. Боюсь ошибиться, но, по-моему, из некоторых актов Конституционного суда следует, что исчерпывающие полномочия президента и парламентариев должны устанавливаться Конституцией. Су­жать (либо расширять их) при помощи законов, насколько помню, возбраняется.

Кстати, тот же КС в свое время запретил досрочно прекращать полномочия главы государства и высшего законодательного органа при помощи всеукраинского референдума. Однако именно это отчего-то предлагают разработчики.

Вообще, воспользовавшись всенародным волеизъявлением, они собираются разрешать значительное число государственных проблем. Инициа­тива, вне всякого сомнения, похвальная. Однако принесла бы наверняка больше пользы, будучи направленной на подготовку двух крайне важных законов — о референдуме и о нормативно-правовых, без принятия которых ни узнать волю народа, ни реализовать ее толком не получится.

Но это подвижников не смутило. Их предложение отличает размах — при наличии полутора миллионов неравнодушных граждан можно изменить Конституцию или отменить закон (либо его часть). Сто тысяч инициативных могут озадачить Раду проектом закона. Если предложение пройдет, представляете, как будет кусать локти Леонид Данилович? Ему такое и не снилось. А главное — какая прозрачная процедура!

Удивляет и то, что обновленная редакция раздела фактически ограничивает круг вопросов, дозволенных для вынесения на референдум. Меж тем логика действующей Конституции предполагает как раз обратное. Она содержит перечень лишь запретных тем.

Референдум может досрочно положить конец полномочиям Верховной Рады, что ведет за собой ее роспуск. Наконец-то это столь желанное для всякого президента слово появится в тексте политической Библии. И тогда никто не станет спорить, должны или нет депутаты отправляться восвояси после соответствующего указа главы государства.

Тем более что такой указ он вправе издать в любой момент. В «профильной», 95 статье проекта не содержится ни одного основания для скоропостижной кончины Рады. Существует только невнятная ссылка на абстрактные консультации с премьером, спикером и лидерами фракций.

Хотя я не совсем прав. Глава государства может распустить ВР просто так, а может и по поводу. Досрочные выборы предусмотрены в том случае, если Рада, голосуя за премьера, не утвердит программу нового правительства. Добавим также, что будущему Кабинету и его будущему главе дается аж 15 дней на разработку своей программы.

Права президента расширены прямо пропорционально сужению прав депутатского корпуса. Теперь парламент не назначает главу КМ и состав Кабинета, а лишь «одобряет решение относительно кандидатуры премьер-министра». На должность премьер и министры (вице-премьеров предлагается ликвидировать как класс) назначаются указом президента. Он же назначает генпрокурора и главу СБУ (с согласия Рады) и снимает их (без согласия оной). Единолично назначает всех судей (у Рады такого права более нет). «Эксклюзивно» вносит кандидатуры всего состава Конституционного суда.

Депутатам предлагают обрезать право обращаться с запросами в органы государственной власти и к президенту. Главу государства освобождают от обязанности выступать перед Радой с посланиями. ВР будет лишена возможности выражать недоверие главе ГПУ. (За ней, кстати, в завуалированной форме сохранили общий надзор.)

Лишение депутатского мандата за нарушения будет осуществляться на основании партийного решения без права обжалования и защиты (по крайней мере, в проекте таких гарантий нет). Неприкосновенность авторами проекта сохранена, но масштабы ее существенно урезаны. Однако, как утверждают наши источники, Виктор Андреевич настаивает на том, чтобы она у депутатов была ликвидирована.

Впрочем, кое в чем парламентариям послабление вышло. Отныне им разрешено совмещать депутатскую деятельность с работой в правительстве. Случись такое при внедрении парламентской модели, можно было оценивать это как европеизацию. А так, по мне, — азиатчина чистой воды.

Фраза о том, что Кабмин «ответственен перед Верховной Радой, подконтролен Верховной Раде и президенту» — не более чем иезуитство. Поскольку (если исходить из характера взаимоотношений) Кабмин «ответственен перед президентом и ему же подконтролен». И забудьте о слове «контрасигнация». Не существует более такой проблемы, ибо не будет подобного понятия в новой Конституции.

Последний гвоздь в доску самостоятельности КМ забила жесткая норма о праве президента председательствовать на заседаниях Кабинета, если они посвящены вопросам внешней политики, обороны либо национальной безопасности. Будет желание, под такую вывеску можно подвести практически любое собрание членов правительства.

Надо ли говорить, что неприкосновенность главы государст­ва сохранена в прежнем объеме. Процедура отрешения его от власти осталась столь же сложной, а государственную измену предложено не считать поводом для начала процедуры импичмента.

Перечисление всех новаций «проекта пяти» заняло бы слишком много времени, места и сил. Но, думаю, вам для общего впечатления достаточно будет и этого. Где вы, критики парламентаризма? Говорите, эта модель себя не оправдала? Вот и Виктор Андреевич так же считает, неоднократно заявляя, что «референдум докажет бессмысленность перехода от президентско-парламентской к парламентско-президентской форме». Не знаю, где наш (пока еще) гарант видел в Украине парламентаризм. И не уверен, что предложенная его юристами модель тянет на «создание сбалансированной системы государственной власти».

Такой «баланс» даже Леониду Даниловичу не снился.