Язык до Москвы доведет?

Решения крымского парламента с призывом к ВР Украины признать независимость Южной Осетии и Абхазии, отказ выполнять приказы Министерства образования и науки, по поводу увеличения объема украинского языка в школах, а министра здравоохранения — в медицинских учебных заведениях, дали повод для широкого обсуждения типа «Ну вот и началось!».

Ничего подобного — все продолжается. И если все уже забыли, как ВР автономии Беловежское соглашение денонсировала, как местные советы территорию без НАТО объявляли, должны помнить. Ко­неч­но, принятое крымскими депутатами обращение к парламенту страны никакого значения, кроме пропагандистского, не имеет. Но — факт. ВР автономии — единственный в стране орган власти, по сути, поддержавший своим решением независимость самопровозглашенных республик. И тем самым еще раз подтвердил опасения, которые высказывались по поводу заигрывания Партии регионов с пророссийскими организациями во время выборов. Потому что ни для кого не секрет, что нынешнее решение продвигалось бывшими лидерами «Русского блока», которых привели в парламент АРК регионалы. Ес­ли бы товарищи из Моск­вы не настояли, а первые лица ПРУ не согласились, маргинальное политическое существование многих героев мешковских времен, растерявших свой электорат, со временем свелось бы на нет. А попав в список блока «За Януковича», заняв вид­ные посты в автономии и в республиканской организации ПРУ, эти политики получили второе дыхание и возможность проводить приятные Москве решения крымской власти.

И нынешнее — не последнее, потому что сопротивление, которое способен оказывать иногда спикер А.Гриценко, легко снимается командой из донецкого Киева или потребностью удержать власть. На 24 сентября назначены парламентские слушания по НАТО. В юридическом плане это ничего не будет означать. Но будет много громких и сочных заявлений, и тема «Крым против НАТО, Крым за ЧФ» снова будет актуализирована благодаря вниманию СМИ.

Тем не менее, обращение крымских депутатов в ВР Украины с предложением признать независимость Южной Осетии и Абхазии не тянет на роспуск парламента автономии, как предлагают некоторые политики. Здесь предполагается возможность продолжения темы в ВР, но внесенного проекта от регионалов пока что нет. А важность состоит в потенциях Киева наконец-то начать даже не обустра­ивать Крым, а его изучать. Чтобы предпринимать взвешенные шаги.

В этой связи и остановимся на «языковых» решениях, принятых ВР автономии на первом в этом сезоне сессионном заседании. Депута­ты, по сути, проголосовали за невыполнение приказов министра образования и науки Украины и письма-инструкции министра здравоохранения Украины, касающихся уве­личения объемов использования украинского языка в общеобразовательных школах и медицинских учебных заведениях Крыма. Парламент автономии поручил правительству и рекомендовал органам местного самоуправления «обеспечить в учебных заведениях реализацию конституционного права граждан на получение образования на родном языке, а также обеспечить возможность использования языка обучения при ведении деловой документации и во внутреннем делопроизводстве». Сопротивление политике «украинизации» образовательного процесса в Крыму обострено с весны этого года.

Что имел Крым на момент обязательного внешнего тестирования знаний в этом году на украинском языке? Из 555 школ — только шесть с украинским языком обучения. В процентном отношении: на русском языке обучаются 90,6 процентов учащихся, на украинском — 6,2, и на крымскотатарском — 3,1. Да, с каждым годом количество «украинских часов» в школах с русским языком обучения увеличивалось, но это не означает, что оно подразумевает и качество знаний. Потому что во всех вузах в Крыму преподают на русском. Откуда же возьмутся украиноязычные учителя математики, истории и предмета на выбор, как то предполагают мероприятия Программы улучшения изучения украинского языка? Наверное, эти мероприятия должны были бы предполагать в том числе, и курсы украинского языка для учителей-предметников. Нет, сообщил «ЗН» министр образования Крыма Валерий Лавров, ни организация курсов, ни предоставление каких-либо ресурсов для выполнения Программы пока что Киевом не предлагались. И министр образования и науки Украины Иван Вакарчук тоже абсолютно адекватно понимает ситуацию, говоря о том, что преподавание украинского языка в школах нацменьшинств не просто находится в кризисе, а во многих случаях вообще не производится, но «имитируется». Но говорит это пост-фактум. Когда после волны протестов и возмущений министерство изменило правила тестирования, разрешив выбор языка, и согласилось на двухлетний переходный период, в течение которого тесты будут переводиться на языки национальных меньшинств. Что, нельзя было предвидеть такую ситуацию? Нужно было. И тогда никаких политических спекуляций и сожжений чучел украинского министра на площадях не было бы.

Нужно было бы предвидеть и то, что протесты против отраслевой «Программы по улучшению изучения украинского языка в общеобразовательных учебных заведениях с обучением на языках нацио­нальных меньшинств на 2008—2011 годы» заявят в Крыму не только русские, но и крымские татары, которые только в последние годы смогли начать возрождение своего национального образования. А ведь многие репатрианты до возвращения в Крым вообще не слышали украинского языка. Ну, кроме песни «Ой, ти Галю, i Усман, Україна i Узбекистан».

Главная беда центра — не важно, кто у власти — в том, что он совершенно не знает Крыма. А Крым — в массе народной — либо не знает, либо не понимает, чего на самом деле хочет Киев. Отсутствие достоверной информации, как известно, укрепляет фобии и заставляет мыслить и действовать, руководствуясь стереотипами. Опыт общения с киевскими чиновниками на эту тему уже полтора десятилетия всякий раз повергает в шок. А ведь так несложно понять: все без исключения этнические группы в Крыму считают себя ущемленными.

Русские живут с психологической травмой от потери «большой Родины», которая усугубляется постоянной стимуляцией к защите своей культуры, языка и просто дискомфортом от мысли, что ты — представитель нацменьшинства в Украине.

Украинцы в Крыму ощущают себя этим самым нацменьшинством со всеми вытекающими, включая шельмование церквей (УПЦ КП или Греко-католической), да еще несут моральную ответст­венность за все, что «их Киев» делает или не делает.

Крымские татары, за полстолетия пережившие трагедию изгнания и трудного возвращения, вернувшись на родину, вынуждены доказывать, что имеют право учить детей родному языку, молиться в мечетях, получить землю, построить дом. У греков, немцев, болгар, армян, также переживших депортацию, — те же моральные травмы и социальный дискомфорт, а еще обида новоявленная — государство видит и слышит только крымских татар...

И если эти травмы посыпать солью, а не лечить, то сочиться они будут еще многие десятилетия. На каких лозунгах можно прийти во власть в Крыму и надолго там задержаться — общеизвестно. Русский язык — второй государственный, да здравствует Россия, долой НАТО, ее бандеровских наймитов и их крымскотатарских соратников — исламских экстремистов. Все. И не надо воду и газ вести, коррупцию искоренять, школы да больницы строить, дороги, по которым скоро только на БТР можно ездить, ремонтировать. Ничего не надо — есть глубокая рана, которую надо расковыривать в нужный момент. И никто по рукам не даст!

На протяжении многих лет украинские классы и школы в Крыму не открывались, «чтобы не было обвинений в насильственной украинизации. Чтобы не пор­тить отношения с Москвой. Чтобы не осложнять ситуацию в Крыму». Киев демонстрировал свою слабость, а Москва строила школы и детские сады в Севастополе, открывала филиалы вузов в Крыму, поставляла учебники, давала стипендии…

И это была настоящая дискриминация крымских украинцев. Имею полное моральное право на такой вывод — пережила это на собственном опыте. Когда заявление о желании учить дочь в украинском классе дважды «терялось», а потом со мной вела беседу завуч («За­чем вы портите ребенку жизнь?»). Когда ученики украинской школы-гимназии ютились в маленьких комнатах бывшего детского сада, все — за партами для первоклашек, а обедать ходили в буфет, оборудованный в бывшей туалетной комнате. Моей дочери повезло — последние школьные годы провела в новом здании гимназии, самом современном учебном заведении Крыма. Но построено оно было не по воле Киева. Украин­скую гимназию в Симферополе построил еврей Борис Дейч. Настоявший, чтобы средства от продажи санатория отдельной строкой в крымском бюджете пошли на это строительство. Да, он мудро завел объект под «зонтик» президента Л.Кучмы. Да, кто-то на этом получил политические дивиденды. Но главное — результат. Сегодня в эту гимназию очередь, причем интернациональная. По­тому что в школе бассейны, отличные спорт­залы; потому что в ней учат четыре иностранных языка; и главное — потому что ее выпускники, благодаря высокому уровню знаний, почти стопроцентно становятся студентами самых престижных вузов Украины. «Мы делаем украинское модным», — с гордостью говорит директор школы Наталья Руденко.

То есть положительный опыт есть. Почему же ему не следовать, почему не делать украинское престижным и желанным, а не принудительным? Строить школы и детские сады, открывать новые классы и группы, а не вводить сразу жесткие правила для всех без оглядки на право, таки закрепленное в законе.

Но с другой стороны — не пропускать случаев нарушения прав других. Потому что заявлений родителей с пожеланием обучать детей на родном украинском или крымскотатарском языках, которые крымскими властями игнорируются по «объективным» причинам — нет преподавателей, тоже предостаточно. Свежий пример — в Бахчисарайском районе, где собралось одиннадцать заявлений на первый украинский класс, но он так и не был открыт. Или совсем дикий случай, произошедший в Симферополе и обнаруженный, кстати, родителями, прочитавшими в конспектах сына по истории: «Слово «Украина» является позорным словом, оно обозначает «окраина». Слово «Украина» узако­нили, чтобы разделить пополам. Мы живем не в Украине, а в России. Было Крещение Руси, а не Украины. Киев — мать городов русских, а не украинских. По­этому ради сохранения единства русского народа мы не должны признавать такое государство, как Украина. Украин­ско­го народа и языка не существует». Преподавателя истории школе рекомендовали в Ми­нистерстве образования Крыма. Су­дя по расследованию газеты «События», учителя не уволили. Его лишь проверяют на предмет уровня преподавания.

Уместно здесь будет напомнить Киеву и о долговых обязательствах. Когда Госуправделами во времена президента Л.Кучмы забирало из собственности Ялты Юсуповский дворец, чтобы открыть там еще одну госрезиденцию, было решение: в качестве компенсации построить в городе украинскую гимназию. Прошло шесть лет. Госрезиденция превратилась в VIP-гостиницу, а школу для украинцев Ялты так и не построили. Скажем больше — за время президентства В.Ющенко в Крыму с помощью центра не было построено или открыто ни одного образовательно-культурного учреждения. Так что своего культурного следа на карте Крыма Виктор Андреевич не оставил. Будем надеяться, пока что.

Второе, что должно быть нормой для киевских чиновников, — изучать ситуацию в Крыму не по бумажкам и объяс­нять готовящиеся и принимаемые решения не из центра. Страна переживет дополнительные командировочные, если руководители министерств, решения которых вызывают протесты и возмущения, лично с крымских телеэкранов и на совещаниях с непосредственными исполнителями этих решений будут сообщать, разъяснять, советовать и принимать во внимание замечания и пожелания. Иначе будет как есть: решения центра будут комментировать, как понимают, крымские и московские политики, а киевские потом будут оправдываться и менять свои же приказы и распоряжения.

В последние дни все больше кажется, что Крым вернулся в начало 90-х. Наверное, из-за неимоверного количества иностранных журналистов, дипломатов, аналитиков, у которых возобновился особый интерес к Крыму и Севастополю. Только официальный Киев Крымом не интересуется. Канули в Лету когда-то регулярные выздные заседания Кабмина, рабочие поездки президента с совещаниями в разных городах и по актуальным проблемам, исчезли рабочие группы и комиссии, утрачена практика публичного диалога автономии и центра. И кому, скажите, такая ситуация выгодна?