Война как повод заглянуть вглубь проблемы потребителей и энергетиков

Война на самом деле не только напрямую ударила по украинской энергосистеме, но и крайне обострила проблемы, накапливавшиеся в ней десятилетиями. Ключевая из них, как это ни парадоксально, не техническая, а общественная — в отношениях между потребителями и поставщиками электроэнергии: первые находятся в полном подчинении и бесправной зависимости от вторых.

Возникает вопрос: в чем должна заключаться роль власти в наше трагическое время, когда от электроснабжения в буквальном смысле зависит жизнь людей и страны? Только в констатации фактов разрушения систем энергообеспечения? Или власть уже сегодня должна проанализировать проблемы, с чего и начинается путь к их решению? Ведь аварийная ситуация, в которую попала наша энергосистема, порождена не только ракетными атаками врага, но и недостатками самой системы, оказавшейся институционно слабой, внутренне незащищенной и неготовой к этим атакам.

В чем проблема?

Сейчас у нас ряд так называемых кодексов: о распределении электроэнергии, ее передаче и прочих. На самом деле они — подзаконные акты к Закону «О рынке электрической энергии», Верховная Рада их не принимала, но они имеют силу закона, а во многих аспектах и выше этого закона.

Например, в законе о рынке электроэнергии определено: «электропоставщик обязан предоставлять потребителям в порядке, определенном правилами розничного рынка, данные о потреблении ними электрической энергии» (выделено мной. — А.С.). Казалось бы, просто и понятно, однако в упомянутых правилах, выписанных в кодексе, все поставлено с ног на голову — именно потребитель обязан предоставлять данные: через личный кабинет, по телефону, в уплаченном счете или на электронный адрес.

В результате безответственность обобщенного «энергогиганта» перед людьми порождает… его бесхозяйственность. Когда на первом плане прибыль, качество услуг задвигается в долгий ящик, — в случае исчезновения света достучаться до этого «гиганта» невозможно: «Все операторы заняты».

Василий Артюшенко, ZN.UA

Откуда берется свет?

Понятно, что не из розетки и не из батарейки. Больше половины электроэнергии в общем балансе Украины, или 55,1%, вырабатывают атомные электростанции, 29,3% — тепловые (ТЭЦ и ТЭС), еще 6,7% — ГЭС и ГАЭС и 8% — ветровые, солнечные и другие альтернативные источники (данные за 2021 год).

В этом балансе главную роль играют атомные станции. Но они неманевренны, то есть не могут по желанию операторов увеличивать и уменьшать мощность, подаваемую в сеть, поэтому в часы пиковых нагрузок все зависит от тепловых и гидроэлектростанций — они удовлетворяют утренние и вечерние потребности.

Однако генерация — это лишь часть Объединенной энергетической системы Украины (ОЭС), которая обеспечивает производство электроэнергии.

Транспортировку электроэнергии от производителей осуществляет государственная НЭК «Укрэнерго», от нее электричество получают операторы системы распределения (ОСР), известные как облэнерго. Их в стране 32 и они распределяют, а точнее сказать, предоставляют электрику всем потребителям: населению, бизнесу, учреждениям и производствам.

Но и это не все, где-то сбоку от потребителей и ОСР стоят так  называемые энергоснабжающие компании (ЭК), они ничего не вырабатывают, не транспортируют и не предоставляют. К сожалению, обещанная демонополизация не произошла. Начало работы ЭК с 1 января 2019 года — это фактически передача крепостных от одного помещика к другому, от облэнерго в ЭК. Договора снабжения не подписывались — все «объявили» через Интернет, люди не знали, что можно выбрать другого поставщика, да и вообще не понимали, что происходит. В результате никакой конкурентной среды на самом деле не создали, но это тема для другого исследования.

Они, как задумано неизвестными широкой массе отцами рыночной реформы в электроэнергетике, виртуально покупают электроэнергию у ОСР, но уже реально получают деньги. То есть продают конечному потребителю и неплохо на этом зарабатывают. Например, в Киевской области такой снабжающей компанией является ООО «Киевская областная ЭК», которая за 2020 год получила доход в размере 9,106 млрд грн, а ее чистая прибыль составила 187 млн грн. Неплохо для компании, которая просто сидит на потоке, в этом случае — тока.

В Киеве такую же роль играет ООО «Киевские энергетические услуги», конечным бенефициаром которой является Ринат Ахметов. За 2020 год общество получило доход 10,7 млрд грн, а чистая прибыль составила 123 млн грн. 

Возможно, кто-то спросит: 2% рентабельности — разве это много? Однако о рентабельности логично говорить, когда есть производство и надо покрывать производственные затраты и что-то зарабатывать. Но когда есть посредник и де-факто вне конкуренции, то 2% или 1% вызывают большой вопрос. Фактически здесь имеет место банальный кассовый аппарат: ЭК не печатают даже квитанций и показателей счетчиков не снимают — их подают сами потребители, так что же они вообще делают?

Да, население сейчас платит по «замороженному» тарифу, но тариф этот намного ниже себестоимости. Для бизнеса его вот-вот повысят вдвое, уже объявили о росте тарифов на водоснабжение (там «сидит» электричество), но кто-то же должен компенсировать эту разницу. Это сделают госбюджет и бизнес, фактически тот самый потребитель.

Таким образом, мы видим сложную и многоступенчатую систему энергообеспечения страны, и на каждой ее стадии может произойти сбой, вызванный внешними или внутренними факторами.

Может быть, она и соответствует условиям Третьего энергопакета ЕС, но отвечает ли она нашим реалиям? Я, конечно, против монополии, но у нас она де-факто есть, а все эти потуги с законом о рынке и кодексами — камуфляж, под которым и скрывается монополия. Так что, идея создать конкурентную среду в электроэнергетике Украины провалилась: на стадиях генерации, распределения и снабжения (продажи) видим одни и те же всем известные фамилии. Вспомним лишь Рината Ахметова: ДТЭК занимается генерацией на восьми ТЭС, контролирует семь облэнерго (ОСР), а его же D.Solution, более известная под брендом YASNO, владеет тремя энергоснабжающими компаниями (ЭК) — Киевские, Днепровские и Донецкие энергетические услуги. Так вот если речь идет об украинском рынке электроэнергии, то он ближе к монополии, чем к рынку.

В каком месте исчезает свет?

Три атомных электростанции и дальше работают (слава Богу и ВСУ!). Что касается содержательной информации о состоянии системы генерации в целом, то Минэнерго ее не предоставляет, однако очевидно, что проблема с исчезновением света связана с работой (отключениями) тепловых и гидроэлектростанций. Поскольку все они повреждены, то это первая возможная причина отсутствия света в разных регионах и городах.

В Киеве, например, на левом берегу ситуация с электричеством хуже чем на правом. Это потому, что питаются эти части города от разных источников, и есть чисто технические причины, не позволяющие перекинуть энергию на другой берег. Но разве это стало известно только сейчас? Разве киевская городская власть или Минэнерго об этом не знали?

Вторая причина может скрываться в системе транспортировки электроэнергии, ключевыми элементами которой являются трансформаторы и линии электропередачи. Первые нужны для того, чтобы электричество вообще можно было потреблять — 10 кВт на дом подать нельзя, их надо понизить до приемлемых 220 Вт, для чего и создается каскад понижающих трансформаторов. Сети тоже могут пропустить лишь определенное количество электроэнергии. Таким образом, этой поврежденной на 40% системе тоже крайне сложно работать.

«На восстановление генерации поврежденных ТЭС и ТЭЦ нужно более 2,5 миллиарда гривен, на приведение в порядок объектов операторов системы распределения электроэнергии, по самым скромным подсчетам, нужно направить 5 миллиардов гривен», — заявил недавно премьер-министр Денис Шмыгаль. 

Getty Images

Но ставит ли перед собой правительство вопрос об эффективной защите того, на что нужны эти 7,5 млрд грн? Об этом почему-то ничего не слышно…

Электрический рай и электрическая бедность

Третье слабое звено — в распределении энергии между потребителями, которую осуществляют ОСР (облэнерго).

И но это есть ряд причин. За последние десятилетия кардинально увеличилось количество электрических приборов в быту украинских семей, то есть возросло потребление. Сегодня уже многие не разогревают завтрак на сковородке и не кипятят воду в чайнике на газу — для этого есть СВЧ-печь и электрочайник. О мультиварках, бойлерах и посудомоющих машинах на заре независимости мало кто слышал, а сегодня они едва ли не на каждой кухне. Вот все эти блага цивилизации и тянут по 1–5 кВт каждое. И это далеко не предел.

Если среднестатистический украинец потребляет в год 3234 кВт∙час, то француз — 6448, немец — 6602, японец — 7371, саудит — 9658, американец в США — 12 071, канадец — 14 930, норвежец — 24 006 кВт∙час. Но всех превзошли жители Лихтенштейна — у них среднее потребление в год составляет невероятные 35 848 кВт∙час. Что они с ними делают, точно неизвестно, но это 3000 кВт∙час в месяц, тогда как 80% украинцев потребляют ежемесячно в 12 раз меньше — до 250 кВт∙час. 

Очевидно, что облэнерго (ОСР) все эти годы не спешили обновлять капитальные фонды, то есть заменять оборудование и сети согласно постоянно растущим потребностям (из 32 ОСР 29 частные, то есть ориентированные в первую очредь на получение прибыли). В «темные времена» система распределения оказалась неприспособленной (кое-где неспособной) для функционирования. Частые включения-выключения выводят трансформаторы из строя. Это происходит не потому что «все потребители одновременно включают все электроприборы» — это детская сказочка от энергетиков, а потому что трансформаторы не имеют необходимого запаса мощности, который нужен, чтобы выдерживать так называемые пусковые токи (явление, известное всем причастным к электричеству). Как следствие, предохранители горят и ток исчезает, не успев дойти до потребителя. И это в лучшем случае, потому что так же горят и трансформаторы. И разговоры о повреждении от ракетных ударов здесь совсем ни к чему.

Кроме того, местные линии электропередачи требуют ухода — нужно своевременно менять провода и элементарно расчищать линии от веток и деревьев, иначе гололедица или мокрый снег их просто рвут. К сожалению, облэнерго занимается этим не «наперед», а «назад» — когда провода оборвутся. Почему? Да потому, что уход за линией — это еще один вид заработка для владельцев облэнерго: если вы видите дерево, которое угрожает электроснабжению вашего дома, то за его спиливание (наперед!) они требуют 8 тыс. грн! Хоть большое, хоть маленькое, хоть в Киеве, хоть в области. Так что энергетики, Ахметов и К^о умеют сначала создавать трудности, а потом героически их преодолевать. Так что когда в темноте проклинаете клятых москалей, вспомните и о своих земляках…

Можно спросить, куда все эти годы смотрела власть. Куда-куда! Совсем не туда, куда надо, ведь представители этих «хозяев электричества» сидели и в правительстве, и в Верховной Раде. Нет, формально и фактически работала НКРЭКУ, утверждавшая для каждого стратегически важного предприятия энергетики так называемые инвестиционные программы на следующий год, которыми обязывала предприятие вкладывать часть прибылей в развитие, но преимущественно это были филькины грамоты.

В реальности происходила игра в поддавки — Нацкомиссия штрафовала предприятие за невыполнение инвестпрограммы, предприятие платило штраф, но программу все равно не выполняло, однако в следующий раз (siс!) при утверждении тарифа на электричество, воду или другие услуги предприятие «вспоминало» об этом штрафе и… включало в калькуляцию тарифа, то есть перекладывало его на потребителей! (Хотя сейчас, как говорят, это прямо запрещено, но в свое время приходилось читать много обоснований, где на такое указывалось открытым текстом, штрафы в них проходили как операционные затраты.)

О «деятельности» НКРЭКУ на этом поприще ZN.UA неоднократно писало. 

Ну, что же, недалеко от рая всегда найдутся свои черти.

Электрический хаос

Есть еще одно слабое звено в системе распределения — хаотичная застройка городов и окружающих сел, которые все больше превращаются в коттеджные городки для бывших горожан. Если в советское время генеральный план был законом для застройщиков и нарушить его было просто невозможно, то в наши времена он превратился в половую тряпку, о которую вытирают ноги «настоящие хозяева города» и загородные «земельные бароны».

Например, за первые шесть лет в Генплан Киева-2020 внесли восемь правок, а за последующие четыре года, во времена Лёни-Космоса (Л.Черновецкого), их стало… 1143!

Почти все правки меняли целевое назначение земли, так что площадь зеленых зон общего пользования в Киеве сократилась едва ли не вдвое — с 6,6 тыс. га до 3,7 тыс.! И все они пошли под застройку, а сколько было застроено без таких перемен — методом «уплотненной застройки», не знает никто. В результате все системы жизнеобеспечения (вода с канализацией, тепло, электричество) перегружены, что проявляется в отсутствии воды на верхних этажах, недогреве батарей, отключении света и других аварийных ситуациях.

Спросить что-то с застройщика невозможно, потому что после продажи квартир он, как правило, исчезает, а люди в результате адресуют свои претензии к городской власти, которая, откровенно говоря, не имеет никакого отношения к отношениям между застройщиком и инвесторами. То же самое происходило и на периферии, например, в малоизвестном селе под Киевом, которое раскинулось на живописных холмах, как в Карпатах, и где сохранились редчайшие краснокнижные растения, предыдущая власть раздавала землю «под жилую застройку» где угодно — в лесу, на пахотных полях, в бывших садах, даже под высоковольтными линиями.

В результате этого расположение в селе трансформаторов, которое проводилось параллельно с застройкой, оказалось настолько запутанным и хаотичным, что сейчас свет исчезает и появляется в разных уголках села так же запутанно и хаотично: в одном конце улицы есть, в другом — нет.

Как следствие, предохранители и трансформаторы горят, что называется, синим пламенем, а жители сидят без света по 10–12, а то и 20 часов. И таких сел вокруг столицы десятки.

В поисках выхода из тьмы

Страна пребывает в состоянии войны, но если общество уже сегодня не артикулирует проблемы, возникшие еще вчера, то мы упремся в них завтра, и тогда появится, возможно, более драматичный вопрос: за что воевали?