ВЛАСТЬ И ОППОЗИЦИЯ: ОТ ИНЕРЦИИ ПРОТИВОСТОЯНИЯ — К ЛОГИКЕ ЗДРАВОГО СМЫСЛА

Сказать, что тема отношений «власть — оппозиция» сегодня в Украине актуальна, — означает не сказать почти ничего. Со времен «кассетного скандала», который власть еще в прошлом году объявила «исчерпанным», ничего похожего на то, что происходит в этих отношениях сейчас, не наблюдалось.

Оппозиция, придя в себя после поражения при распределении руководящих должностей в Верховной Раде, решила взять реванш, «всколыхнув» массы на борьбу за досрочную отставку Президента Л.Кучмы и провозгласив 16 сентября началом широкомасштабных акций протеста.

Власть предприняла ответные шаги: сначала против одного из наиболее активных лидеров оппозиции возобновила уголовное дело, а потом нанесла еще один, неожиданный и намного более неприятный удар. Речь идет об «инициативах Президента» по реформированию политической системы, которые многие аналитики считают не искренним желанием главы государства «поделиться» полномочиями с парламентом, а «операцией перехвата». В сущности, Л.Кучма публично провозгласил инициативы, которые оппозиция считала своей «интеллектуальной собственностью», а потому — поставил последних в весьма неудобное положение.

Теперь оппозиции придется хорошенько поразмыслить, как объяснить людям, что она в принципе поддерживает содержание инициатив Президента (поскольку это, собственно, ее инициативы), но в то же время выступает против него самого. В свою очередь, и Л.Кучме и его обновленной команде придется подумать, чем объяснить народу (по крайней мере политически небезразличной его части) такую резкую «смену президентских вех». Прежде всего: как можно, постоянно унижая парламент и упрекая его за недееспособность, вдруг решить передать ему часть президентских полномочий? Почему, наконец, полюбился Президенту пропорциональный избирательный закон, если раньше на него шесть раз накладывалось вето?

Такая внешне парадоксальная ситуация — отражение реального состояния отношений между оппозицией и властью в Украине, формировавшихся в течение 11 лет ее независимости и особенно заострившихся в последние два-три года. Анализу этих отношений в контексте мирового опыта, выяснению вопросов «кто виноват?» и «что делать?» посвящен аналитический доклад Центра Разумкова «Оппозиция в Украине», опубликованный в №7 журнала «Національна безпека і оборона». В этой статье мы решили остановиться на нескольких ключевых позициях доклада, которые, по нашему мнению, могут быть интересны накануне ожидаемых «бурных событий» сентября-2002.

«Кто такие «друзья народа» и как они воюют против...?»

Как это ни парадоксально звучит, но до сих пор ни политологи, ни политики так и не сформулировали общепризнанные, четкие и понятные критерии оппозиционности в координатах украинской политической системы. В наших условиях этот вопрос имеет не столько теоретическое, сколько практическое значение.

Мы были неоднократными свидетелями того, как власть в разгар политической борьбы пыталась сузить оппозиционность лишь левым спектром политических сил, «назначить» оппозицию, использовать тезисы о «настоящей» и «ненастоящей» оппозиции, «выборочной» оппозиции, оппозиции «к конкретным лицам».

Оппозиционность определяется как неприятие политического курса, проводимого действующей властью, поэтому прежде всего следует выяснить, какие именно властные институты в Украине реально разрабатывают и осуществляют этот курс.

Формальная сторона дела такова: в соответствии со статьей 85 Конституции Украины, определение принципов внутренней и внешней политики относится к полномочиям Верховной Рады Украины. Кроме того, Верховная Рада одобряет программу деятельности Кабинета министров Украины, на выполнение которой направляется деятельность правительства. Кабинет министров Украины (статья 116) обеспечивает осуществление внутренней и внешней политики государства.

На самом же деле политический курс государства практически полностью определяется Президентом Украины.

Во-первых, его предвыборная программа, которая определяет главные акценты внутренней и внешней политики государства, получает непосредственную легитимацию через голосование большинства граждан, независимо от их партийной принадлежности. К тому же действующий Президент Л.Кучма, как известно, беспартийный и в глазах граждан он формально не зависит ни от одной из партий.

Это не значит, что предвыборная программа действительно содержит развернутое, конкретное изложение будущих действий претендента и желаемых результатов этих действий. Нет и гарантии, что президентские выборы у нас происходят действительно честно и прозрачно. Но формально ситуация выглядит именно так.

Во-вторых, объем конституционных полномочий Президента позволяет ему полностью контролировать вертикаль исполнительной власти (от Кабинета министров до местных государственных администраций), де-юре ему не подчиненную, и реализовывать через нее приоритеты, определенные в собственной предвыборной программе.

Кроме того, глава государства осуществляет все принципиально важные кадровые назначения в системе исполнительной власти, в частности на должности в правительстве, глав Службы безопасности Украины, Государственной налоговой администрации и т.п. Таким образом обеспечивается полная лояльность назначенных чиновников к Президенту.

В-третьих, в политической системе Украины нет законодательного закрепления статуса парламентского большинства в Верховной Раде, которое имело бы право формировать правительство и назначать премьер-министра.

Процесс формирования большинства в парламенте осуществляется под прямым или косвенным влиянием Президента, направленным на обеспечение лояльности высшего законодательного органа к главе государства. Так происходило формирование большинства во время «бархатной революции» в парламенте в 2000 г., так создавалось «большинство побежденных» и после парламентских выборов 2002 г.

В условиях слабости судебной власти и неструктурированности парламента должность Президента приобретает исключительный вес в системе ветвей государственной власти. Все это делает Президента фактически единственным олицетворением власти в стране.

Таким образом построенная система власти не требует существенного участия политических сил (а тем более — оппозиционных) в разработке и реализации политического курса. По большому счету, в таких условиях оппозиция существовать не может, и это зависит не только от личности главы государства, его демократичности или недемократичности, а от системы государственной власти, определенной Конституцией, сформировавшихся политических традиций и режима.

Такие общепринятые для стран с парламентской формой правления критерии оппозиционности, как «отношение к правительству» и «отношение к парламентскому большинству», в наших условиях являются производными от главного критерия — отношения к политике Президента.

Следовательно, оппозиционность в Украине должна предполагать (1) четко артикулированное, публично высказанное критическое отношение к политике главы государства; (2) неучастие в ее реализации (то есть отсутствие представителей партии, блока на руководящих должностях в администрации Президента, Кабинете министров и в прочих центральных органах исполнительной власти).

Поэтому в одном политическом лагере (объединившемся по принципу: скорее «против», чем «за») могут находиться и КПУ, и СПУ, и Блок Юлии Тимошенко. Очевидно, что акции 16 сентября инициированы этой частью оппозиции с целью добиться отставки Президента Л.Кучмы и изменения системы власти. Очевидно и другое. В случае достижения этой цели — едва ли эти силы монолитными рядами пойдут на следующие президентские выборы и выдвинут единого кандидата на пост главы государства. Помешают идеологические расхождения (особенно в экономической сфере), не последнюю роль сыграют и личные амбиции лидеров. Да и изменения в системе власти разные оппозиционные силы понимают по-разному.

Результаты экспертного и общенационального опросов, проведенных социологической службой Центра Разумкова, свидетельствуют, что как эксперты, так и граждане связывают оппозиционность преимущественно с неприятием политического курса главы государства.

Как видно из диаграммы, первую позицию среди предложенных вариантов ответа заняла следующая: оппозиционной является партия (блок), «заявляющая о необходимости смены Президента Украины и всей вертикали исполнительной власти» — такого мнения придерживаются 43,2% опрошенных граждан. Это значительно превышает долю тех, кто считает оппозиционной партию, выступающую за отставку правительства и голосующую в парламенте против правительственных законопроектов (26,3%). Еще меньше граждан связывают оппозиционность с невхождением партий в состав постоянного парламентского большинства (13,9%), а также с отсутствием их представительства в правительстве и руководстве местных государственных администраций (13,7%).

Эксперты, как и граждане, на первую позицию среди предложенных вариантов критериев оппозиционности поставили заявления партии (блока) о «необходимости смены Президента Украины и всей вертикали исполнительной власти» — эту позицию разделяет 48,5% опрошенных экспертов.

Определив критерии оппозиционности, можно очертить круг оппозиционеров. В нынешнем украинском парламенте это — Блок Юлии Тимошенко, Социалистическая партия Украины (СПУ), Коммунистическая партия Украины (КПУ) и Блок Виктора Ющенко «Наша Украина» (два последних, по мнению многих экспертов, — с определенными оговорками).

«VOX POPULI», или Что думают об оппозиции граждане Украины

Изменения в социальной структуре украинского общества за последние одиннадцать лет четко выявили социальные группы, неудовлетворенные действующей властью (к ним относятся не только наемные работники, крестьяне, часть интеллигенции, но и часть предпринимателей, заинтересованных в введении равных правил игры для всех без исключения). И с мнением этих граждан власть не может не считаться.

В то же время в заявлениях Президента Л.Кучмы и его окружения практически не находилось места для хотя бы относительно нейтральных оценок оппозиции и ее лидеров (вспомните хотя бы откровенно негативные оценки «каневской четверки»). Лидер избирательного блока «За Единую Украину!» В.Литвин перед выборами заявлял, что «оппозиция в своем большинстве не находит поддержки в обществе» (УНИАН, 23 февраля 2002 г.).

Такая позиция свидетельствует о стремлении власти умалить значимость оппозиции, служит основанием для волокиты с законодательным определением ее статуса, прав и гарантий деятельности. Последним шагом власти, как отмечалось в начале, был «перехват» лозунгов оппозиции, но даже в этом случае ни одна из пропрезидентских политических сил не взяла на себя публичную ответственность за выполнение или невыполнение этих обязательств. А Л.Кучма, инициировавший эти изменения, в последних заявлениях переложил всю ответственность на парламент, мол, формируйте большинство, и я готов к коалиционному правительству.

Несмотря на такое негативное отношение к оппозиционным силам, общественное мнение свидетельствует, что в Украине существует общественная потребность в политической оппозиции. Об этом говорят результаты общенационального опроса Центра Разумкова.

57,7% граждан считают, что оппозиция необходима для нормальной жизнедеятельности общества, поэтому государство должно гарантировать ее права. Не разделяют это мнение лишь 16,7% граждан; 25,6% затруднились с ответом. Разумеется, количество граждан, выступающих за необходимость существования оппозиции, довольно невелика по меркам стран с развитой демократией. Однако для Украины важно, что необходимость существования оппозиции признает большинство граждан. Граждане не склонны массово поддерживать оппозицию не только потому, что не согласны с тем, о чем она говорит, но и потому, что утратили веру в политику и политиков как таковых или не верят в способность оппозиции победить власть, которая держит ситуацию в обществе под тотальным контролем.

Восприятие оппозиции обществом также скорее позитивно, чем негативно. Так, 42,6% граждан считают, что существование и деятельность оппозиции принесет пользу украинскому обществу; 22,9% — что не принесет пользы, но и не повредит, и всего 9,2% ждут от оппозиции вреда для общества. Мнение о том, что деятельность оппозиции положительно влияет на ситуацию в стране, полностью или частично разделяет 45,4% опрошенных; противоположного мнения — 23,6%.

Заслуживает внимания реакция общества на характеристики оппозиции, «вводимые в оборот» представителями власти. Например, в ходе избирательной кампании лидер блока «За Единую Украину!» В.Литвин заявил, что в Украине «нет оппозиции, кроме левых сил», «остальные — обиженные люди, потерявшие власть» (УНИАН, 9 февраля 2002 г.). Об оценке гражданами и экспертами оппозиционности различных политических сил рассказывалось в одном из предыдущих номеров «ЗН» (укажем только, что среди них не только левые, но и, например, правоцентристский Блок Юлии Тимошенко).

Более трети (36%) опрошенных полностью или частично согласны с тем, что оппозиция является группой политиков, которые находились у власти, но были смещены с должностей и теперь стремятся вернуться к власти. Не согласны с этим практически столько же — 34,7% граждан. Можно предположить, что такое противоречивое отношение граждан к представителям оппозиции вызвано, во-первых, массированным информационным и пропагандистским давлением государственных и подконтрольных власти СМИ, направленным на формирование негативного имиджа оппозиции; во-вторых, быстрым переходом отдельных политиков от оппозиции к власти и наоборот.

34,7% опрошенных не согласились с тем, что оппозиция не имеет четкой идеологической платформы, объединяет как крайних правых, так и крайних левых политиков (полностью или частично согласились с этим 27,3% опрошенных).

С утверждением «оппозиция не имеет никаких конструктивных программ и идей, она лишь критикует Президента и правительство, дестабилизируя ситуацию», согласились 27,1%, однако не согласилось значительно больше — 42,4%.

И, наконец, с тем, что «оппозиция не опирается на широкие слои населения и поддерживается финансово Западом», не согласилось 30,9% граждан, в то время как согласились — 23%. Понятно, что несогласных было бы больше, если бы такое негативное отношение граждан к оппозиции не формировалось под настойчивым влиянием подконтрольных власти СМИ. Чего стоит хотя бы продемонстрированный несколькими общеукраинскими телеканалами фильм «ПИАР», который в действительности может считаться образцом «черного пиара».

Между тем помощь западных демократий странам, находящимся в трансформационном состоянии, является обычной международной практикой. Эти страны действительно способствуют становлению в Украине демократических отношений между властью и оппозицией, в т.ч. — оказывая в пределах украинского законодательства информационную и консультативную помощь оппозиционным силам. Но при этом страны Запада отстаивают права даже тех оппозиционных партий, чьих программных положений не разделяют, например левых — КПУ, СПУ (в вопросах неподдержания расширения НАТО на восток, частной собственности на землю и т.п).

В общем можно утверждать: украинские граждане понимают необходимость оппозиции и считают, что ее деятельность скорее положительно повлияет на жизнь общества.

«Если враг не сдается...»

Представители власти, высшие государственные должностные лица, как правило, не выступают открыто против самого принципа, в соответствии с которым оппозиция является неотъемлемым элементом демократического устройства политической системы страны.

Но в действительности до сих пор власть рассматривает оппозиционные политические партии не как политического оппонента, а, скорее, как политического врага, для борьбы с которым используются практически все доступные средства.

Наиболее ярко нежелание, неготовность и неспособность к конструктивному диалогу с оппозицией власть продемонстрировала во время «кассетного скандала». Именно в этот период к оппозиции были применены силовые методы давления, а высшее руководство государства квалифицировало деятельность оппозиционных сил как «угрозу национальной безопасности», что недопустимо в демократических странах. Власти не удалось обеспечить прозрачность расследования дела Г.Гонгадзе и не хватило мужества признать свои ошибки во время «кассетного скандала». Наоборот, события разворачивались под жестким информационным и «силовым» давлением властных структур. В сентябре 2002 г. П.Симоненко, А.Мороз и Ю.Тимошенко обратились с депутатским запросом к руководителям МВД, СБУ и Генеральной прокуратуры, в котором заявили, что знают о возможных провокациях, которые готовятся властью во время акций 16 сентября. Одновременно они требуют предоставления эфирного времени на государственном канале УТ-1, понимая, что необходимо объяснять свою позицию гражданам. Так, оппозиционная тройка проводила в регионах встречи с избирателями накануне акций протеста «Восстань, Украина!». Однако ни один из общегосударственных каналов, например, не сообщил о митинге в Чернигове, на котором присутствовало около 15 тысяч человек.

С другой стороны, далеко не всегда взвешенными бывают и действия оппозиции. Самый яркий пример этого — столкновение с органами правопорядка у администрации Президента Украины 9 марта 2001 г., ставшее свидетельством неспособности лидеров оппозиции контролировать действия своих единомышленников и избегать провокаций. Упомянутое событие отрицательно повлияло на отношение граждан, которые в большинстве своем являются сторонниками несиловых методов разрешения конфликтов, к оппозиционным силам.

Общественное мнение вполне адекватно оценивает характер отношений власти и оппозиции. 11,8% респондентов считают, что между властью и оппозицией существует открытая конфронтация; 19,5% — скрытая конфронтация; 17,6% — что сотрудничества или конфронтации нет. Лишь 3,2% опрошенных отмечают наличие конструктивного сотрудничества между властью и оппозицией; еще 13,4% констатируют наличие сотрудничества по отдельным вопросам.

С тем что в Украине «власть пытается подавить оппозицию, используя любые средства», согласились полностью или частично 37,9% опрошенных (не согласились — 22,2%). Примечательно, что среди отметивших отсутствие сотрудничества между властью и оппозицией (или наличие конфронтационных отношений) более половины (50,9%) возлагают ответственность за подобное положение дел на обе стороны; 14,9% возлагают ответственность исключительно на власть и лишь 3,3% — на оппозицию.

Эксперты оценили характер отношений между властью и оппозицией как неудовлетворительный и конфронтационный — по пятибалльной шкале (где 1 — открытая конфронтация, 5 — конструктивное сотрудничество) на «двойку» (средняя экспертная оценка составляла 2,1 балла).

На наш взгляд, эти оценки совпадают с сущностным наполнением процессов, происходящих в Украине: политическая борьба между властью и оппозицией переросла не в «холодную», а уже давно — в «горячую» политическую войну. И хотя ответственность в определенной степени делят обе стороны, власть все же больше ответственна за подобное развитие событий.

Представители власти из-за отсутствия общественного контроля над ней настолько вживаются в свои роли, что не могут вообразить себя на месте сегодняшней оппозиции. Они не могут осознать, что там — не «парии», а такие же люди и не худшие специалисты, чем они, которые в силу обстоятельств на определенное время оказались «по другую сторону баррикад». С другой стороны, последние под давлением власти также постепенно становятся на позиции «демонизации» всех, кто имеет отношение к власти. Такая ситуация не допускает диалога, поскольку невозможно вести разговор с «абсолютным злом». В итоге вместо борьбы политической у нас ведется борьба «на уничтожение», иногда — даже физическое.

Отечественная политическая практика показала, что главными направлениями «ударов» власти по оппозиционным силам были следующие.

Ограничение влияния оппозиционных сил на органы государственной власти. Так, левая оппозиция была лишена возможности полноценного влияния на деятельность Верховной Рады, когда в январе-феврале 2000 г. силовым способом было сформировано пропрезидентское большинство. При формировании повестки дня второй сессии Верховной Рады четвертого созыва в сентябре 2002 г. были исключены практически все вопросы, инициированные оппозицией, в т.ч. о начале процедуры импичмента Президента Украины, о давлении на судебную власть, о незаконной торговле оружием и пр.

После выборов 2002 г., в период с 1 апреля до 10 июля Президент освободил с занимаемых должностей 85 руководителей районных государственных администраций. Из них примерно четверть освобождена с формулировками, объясняющими причины отставки (в связи с избранием депутатом, выходом на пенсию, переведением на другую работу и т.п.). Еще около 20 руководителей освобождены «в соответствии с поданным заявлением» (что само по себе вызывает вопрос о причинах подобной «массовости»). В распоряжениях об увольнении остальных глав районных государственных администраций (РГА) мотивация просто отсутствует.

Мы сопоставили географию нынешних увольнений с результатами выборов. Так, в 33 районах, где были освобождены главы РГА, первое место на выборах заняла «Наша Украина», также в 33 — КПУ, в 7 районах — СПУ. Блок «За Единую Украину!» в этих районах зачастую занимал 3—5-е места, а в 12 районах вообще не преодолел 4-процентный барьер (данные по областям, в которых было освобождено наибольшее количество глав РГА, приведены в таблице).

При этом показатели социально-экономического развития в районах, где освобождались местные руководители, были не хуже, а кое-где — лучше, чем в среднем по стране. Сейчас процесс ротации местных руководителей, исходя из их лояльности, продолжается…

Ограничение присутствия оппозиционных сил в информационном пространстве. Оппозиция в Украине, как отмечалось выше, фактически лишена доступа к государственным электронным СМИ; негосударственные СМИ, испытывая давление власти, ограниченно и часто тенденциозно освещают деятельность оппозиции. СМИ оппозиционных партий испытывают давление в форме политической цензуры, многочисленных проверок фискальными органами, лишения офисов, возможностей печати и распространения изданий и т.п.

Только в последнее время исчез с телеэкранов канал ЮТАР, который связывали с оппозиционным Блоком Юлии Тимошенко, осуществляется незапланированная проверка органами внутренних дел финансовой деятельности интернет-издания «Украинская правда», а главный редактор этой газеты
Е.Притула направила специальное письмо в Генеральную прокуратуру, в котором заявляла об угрозе своей жизни.

В последнее время власть, убедившись в неэффективности агрессивной информационной политики, направленной против оппозиционных сил (по данным социологического опроса Центра Разумкова, проведенного в августе 2002 г., 58,8% граждан не доверяют информации о действиях оппозиционных сил и лидеров, передаваемой общегосударственными каналами телевидения), перешла к тактике информационной блокады. Наиболее наглядный пример из последних — игнорирование телеканалами пресс-конференции лидеров четырех оппозиционных парламентских сил
2 сентября с участием около 500 журналистов, хотя это событие снимали 17 телекамер (несколькосекундные сюжеты позволили себе показать лишь два телеканала). Автобусам с журналистами из некоторых регионов (Днепропетровской, Одесской областей) сотрудники правоохранительных органов просто не давали ехать в Киев.

Ограничение возможности проведения массовых мероприятий оппозиционных партий. Пользуясь тем, что проведение массовых мероприятий происходит по разрешительной системе, местные органы власти часто не дают таких разрешений оппозиционным партиям, в т.ч. под откровенно надуманными предлогами. Так, во время «кассетного скандала» власть противодействовала оппозиции, ограничивая ее массовые мероприятия на основании необходимости «защиты исторической части Киева» или «защиты окружающей среды». В феврале 2001 г. палаточный городок оппозиционных сил был ликвидирован силовым путем отрядами милиции «Беркут».

В сентябре 2002 г. городской голова Киева А.Омельченко с «тонким» политическим юмором предложил провести акции 16 сентября на стадионе «Чайка», размещенном на окраине города. Ясно, что в условиях информационной блокады проведение акции на окраинах не будет иметь адекватного политического эффекта.

Внимание общественности привлекли также несколько неожиданные заявления министра внутренних дел Ю.Смирнова об «интересе» к акции протеста 16 сентября «психически больных и людей с агрессивными намерениями», «лиц из числа уголовных и преступных элементов, хулиганов...» Хочется верить, что подобные констатации продиктованы настоящей заботой об общественной безопасности, в том числе и безопасности участников акции, а не являются заблаговременным обоснованием возможных провокаций и поводом для силовых действий милицейских спецподразделений против манифестантов.

Ограничение деятельности лидеров оппозиционных партий. В практике отношений власти и оппозиции отмечаются неединичные случаи целенаправленной компрометации лидеров оппозиционных партий, применение к ним силовых методов давления, в частности так называемого «выборочного правоприменения», когда лицо под определенным поводом выборочно привлекают к правовой ответственности, одновременно широко афишируя этот шаг в подконтрольных СМИ. Так, лидер «Батьківщини» Ю.Тимошенко была арестована (по обвинению в преступлениях, якобы совершенных в 1995—1996 гг.) именно в момент острейшего противостояния между властью и оппозицией (зима 2001 г.) и более месяца провела под арестом, что значительно снизило эффективность действий оппозиционных сил. То же происходит и сейчас: после объявления оппозицией намерения о проведении акций протеста 16 сентября Генеральная прокуратура направила представление в Верховную Раду Украины о лишении Ю.Тимошенко депутатской неприкосновенности. Рабочая группа регламентного комитета Верховной Рады расценила это представление как безосновательное.

Эта ситуация адекватно оценивается и общественным мнением. В наибольшей степени, по мнению граждан, в Украине нарушаются такие права оппозиции, как право на свободный доступ к СМИ (отметили 31,9% опрошенных), право занимать часть руководящих должностей в парламенте (27,2%), право вести публичную политическую деятельность среди населения, организовывать массовые акции (21,6%). По мнению почти половины (46,7%) опрошенных граждан, политические силы, поддерживающие действующую власть, имеют более свободный доступ к СМИ, чем оппозиция; 24,2% опрошенных считают, что все политические силы имеют примерно равный доступ к СМИ; 4,3% — что более свободный доступ к СМИ имеет оппозиция.

«Кто виноват? »

Есть целый ряд причин, тормозящих преобразование оппозиции в Украине во влиятельный и легитимный политический институт, препятствующих разрешению проблемы отношений между оппозицией и властью.

Прежде всего это особенности политической системы Украины. Как отмечалось выше, конструкция политической системы Украины не предполагает реального участия политических партий в процессе формирования органов исполнительной власти в центре и на местах, а следовательно — ущемляет возможности их влияния на разработку и реализацию государственной политики. Особенно это касается оппозиционных сил, не имеющих даже тех незначительных и внеинституционных возможностей подобного влияния (например, через кулуарные договоренности, лоббирование кадровых назначений и пр.), которыми пользуются лояльные к власти партии.

Верховная Рада не имеет реального влияния на формирование правительства. В таких условиях парламентское большинство не может нести ответственности за действия правительства, а меньшинство, соответственно, не имеет оснований критиковать большинство за результаты деятельности Кабинета министров. Таким образом, основания для формирования «классических» парламентского большинства и оппозиции отсутствуют.

Остается нерешенным вопрос политического структурирования Верховной Рады. Причина этого — отсутствие механизмов политической ответственности депутатов-«списочников» при межфракционных переходах, а также наличие половины депутатов-«мажоритарщиков», не имеющих политических ограничений для подобных переходов.

«Эволюция» нынешней структуры Верховной Рады свидетельствует о внутрипарламентской нестабильности. Так, на первом этапе в новоизбранном парламенте количество фракций соответствовало количеству партий и блоков, преодолевших 4-процентный барьер, а внефракционные депутаты составляли незначительный процент депутатского корпуса. Но затем начался процесс перераспределения депутатского корпуса. На обломках «Единой Украины» в Верховной Раде образовался ряд депутатских фракций и групп, представляющих влиятельные региональные финансово-политические группировки. Это подтвердило, что мегафракция была объединена лишь внешним фактором — задачей избрания В.Литвина на должность председателя Верховной Рады и распределения парламентских комитетов.

На сегодня фракция «Единая Украина» насчитывает всего девять депутатов и, видимо, будет ликвидирована. Так кто же ответит перед избирателями за красивые предвыборные обещания этого блока? Неужели граждане останутся обманутыми и в этот раз?

Таким образом, политическая структура парламента остается нестабильной, шансов создать устойчивое большинство в этом парламенте до 2004 г., по нашему мнению, нет, независимо от того, кто будет инициировать его создание — «Наша Украина» или пропрезидентские силы. Во-первых, на каких идеологических принципах будет базироваться это большинство? Во-вторых, учитывая личные амбиции наших «вождей», большинство, скорее, развалится не сформировавшись, вероятно, еще в процессе распределения властных портфелей. В-третьих, необходимо учитывать и личное видение главой государства персонального состава возможного коалиционного правительства (а без его формирования о большинстве вообще не может быть речи).

Оппозиционные партии в Украине являются органической составляющей многопартийной системы, и потому отражают все те негативные черты, которые ее характеризуют, — мелкопартийность, отсутствие тесной связи партий с избирателями и механизмов ответственности перед ними, создание партий клановыми структурами и т.п.

Об уровне готовности граждан к практической поддержке партий, за которых они голосовали на выборах, свидетельствуют приведенные ниже данные. Так, на уровне вербальной готовности лишь 13,8% граждан готовы участвовать в массовых мероприятиях, акциях протеста, которые будет организовывать в будущем партия (блок), за которую они голосовали. 22,5% опрошенных готовы принять участие, если эти мероприятия будут затрагивать их непосредственные интересы. В то же время большинство (57,6%) граждан не будут участвовать в подобных мероприятиях.

Как глава государства и власть в целом, так и лидеры отдельных оппозиционных партий психологически не готовы к диалогу. Едва ли можно представить за одним столом Л.Кучму с А.Морозом и Ю.Тимошенко.

Характер их отношений определяется как «взаимопреодоление», где компромиссы практически невозможны (или импичмент главы государства, или «Тимошенко — за решетку»). Важная причина подобного положения дел — несформированность у большинства представителей политической элиты (это касается как носителей властных полномочий, так и оппозиционеров) демократической политической культуры, «живучесть» постсоветских стереотипов вроде того «кто не с нами — тот против нас». При этом часто такая ситуация обусловлена не столько разными взглядами на пути развития страны, сколько личными амбициями представителей власти и оппозиции или противоположными экономическими интересами.

В таких условиях попытки установить определенные организационные формы, в которых мог бы осуществляться диалог между властью и политическими партиями, в т.ч. оппозиционными, превращаются иногда в декорации, которые должны замаскировать нежелание сторон достигать компромиссов. Так, при Президенте Украины неоднократно создавались органы, задачей которых было систематическое взаимодействие с политическими партиями (последней из таких структур был Всеукраинский политический консультативный совет). Однако деятельность этих органов преимущественно направлялась на обеспечение поддержки уже принятых Президентом решений или его действий. Представители оппозиционных партий, хотя и приглашались иногда на заседания таких органов, влияния на их решения фактически не имели, поскольку всегда находились в меньшинстве.

Неэффективность, а практически — отсутствие действенных механизмов диалога власти с оппозицией в полной мере проявилась во время «кассетного скандала». По инициативе Украинского союза промышленников и предпринимателей был учрежден «круглый стол» с участием власти и оппозиционных антипрезидентских структур, но и власть, и оппозиция не были представлены на нем лицами, уполномоченными на принятие решений. К тому же, с самого начала работы «круглого стола» стороны не проявляли особой заинтересованности в достижении определенных согласованных позиций.

Между тем мировой опыт, наоборот, удостоверяет эффективность диалога между властью и оппозицией. Так, в Чили договоренности об изменении системы власти, в т.ч. персональной, и проведением выборов были достигнуты между приверженцами А.Пиночета и оппозицией. В Польше создали «круглый стол» между коммунистами и демократической оппозицией, что в значительной степени содействовало переходу страны к рыночной экономике и демократии.

Оценивая готовность высших должностных лиц и структур исполнительной власти к диалогу с оппозицией (по пятибалльной шкале, где 1 — очень низкая, 5 — очень высокая), эксперты признали наивысший уровень за Кабинетом министров (2,55). За ним идут местные государственные администрации (2,46), Президент Украины (1,97) и администрация Президента (1,89). Как видим, цифры говорят сами за себя.

Понижает возможности оппозиции (в частности, парламентской) для выдвижения альтернатив политическому курсу, проводимому исполнительной властью, и отсутствие у нее законодательно урегулированного статуса. Часть оппозиционных партий действительно переживает трудности с определением своего места в системе координат «власть—оппозиция», из-за чего их оппозиционность имеет, скорее, антиперсональный (личностный, антипрезидентский), а не программно-идеологический характер.

Все эти отрицательные факторы приводят к тому, что, кроме неконструктивных отношений с властью, оппозиция не может полноценно осуществлять присущие ей в демократическом обществе функции. Это подтверждается и данными экспертного опроса.

Так, способность оппозиционных партий и блоков представлять альтернативные программы развития общества и пути решения острейших общественных проблем эксперты оценили так: Блок Виктора Ющенко «Наша Украина» — 3,32, Блок Юлии Тимошенко — 3,08, СПУ — 2,91, КПУ — 2,52 (по пятибалльной шкале, где 1 — плохо, 5 — очень хорошо). Оппозиция у нас так и не научилась продуцировать системные альтернативные программы не потому, что там некому их делать, а поскольку власть практически никогда (кроме случаев, когда это ей было нужно, чтобы ослабить оппозицию) не воспринимала конструктивных идей, предлагаемых оппозицией, а тем более — не признавала авторства последней.

По мнению экспертов, лучше всего отражает и отстаивает интересы социальных слоев, неудовлетворенных деятельностью центральной власти, СПУ (3,42), за которой идут КПУ (3,19), Блок Юлии Тимошенко (3,16) и Блок Виктора Ющенко «Наша Украина» (2,87).

Блок Виктора Ющенко «Наша Украина» занимает первые места в реализации функций «содействия качественному обновлению властной элиты» (3,04), «содействия поиску конструктивных путей решения политических и социальных конфликтов, выявление готовности к диалогу с властью» (3,51), «стимулирование власти к большей эффективности, открытости и прозрачности» (3,42).

Таким образом, из всех основных функций оппозиции ни один блок или партия, по мнению экспертов, не смогли получить оценку «хорошо». Это — тревожный сигнал, ведь без эффективно действующей оппозиции в Украине невозможна эффективно действующая демократия.

«Что делать?»

Полноценная, цивилизованная деятельность оппозиции в Украине невозможна прежде всего без изменения политического режима — средств и методов осуществления государственной власти — и проведения масштабной государственно-политической реформы (поскольку с такими полномочиями, как у Президента Украины, в условиях слабого парламента и зависимой судебной власти любой, даже самый демократичный политик по вступлении на должность главы государства будет действовать аналогичными авторитарными методами и подавлять оппозицию).

Государственно-политическая реформа должна сбалансировать полномочия в треугольнике «президент — парламент — правительство» и обеспечить переход к парламентско-президентской республике. Следует ввести схему, доказавшую свою эффективность в развитых демократических странах. В соответствии с этой схемой «избиратели выбирают представителей политических партий в парламент — представители партий объединяются в большинство — большинство принимает участие в формировании правительства — партии, объединенные в большинство, несут политическую ответственность перед избирателями за результаты деятельности правительства — парламентское меньшинство — оппозиция — получает право и возможность публичной критики, контроля и коррекции действий правительства путем внесения альтернативных предложений».

На практике это должно воплотиться в такие шаги:

• принятие Верховной Радой нового закона «О выборах народных депутатов Украины», который ввел бы пропорциональную систему выборов в парламент;

• внесение изменений в Конституцию Украины, предусматривающих: (1) перераспределение полномочий в треугольнике «президент — парламент — правительство» в пользу парламента и правительства; (2) процедуру формирования правительства парламентским большинством; (3) усиление политической ответственности парламентского большинства за действия правительства;

• внесение изменений в Конституцию Украины, в соответствии с которыми определялось бы, что одним из оснований прекращения полномочий народных депутатов Украины, избранных по партийным спискам, является выход из партийной фракции. В регламенте Верховной Рады Украины необходимо четко определить, что фракция, образованная партией, преодолевшей 4-процентный барьер, не может быть ликвидирована.

Должны быть четко определены права оппозиционного парламентского меньшинства, среди которых наиболее принципиальными являются:

• представительство оппозиции в руководстве Верховной Рады Украины, в частности, в ее комитетах и комиссиях, органах, назначаемых Верховной Радой Украины — Счетной палате Украины, составах частей совета Национального банка Украины, Национального совета Украины по вопросам телевидения и радиовещания, Конституционного суда Украины, Высшего совета юстиции Украины, в составе парламентских делегаций при осуществлении международных парламентских связей соразмерно численности народных депутатов Украины, входящих в состав этих фракций (групп);

• право на инициирование созыва внеочередного пленарного заседания Верховной Рады Украины;

• право единожды в месяц в установленный регламентом день формировать повестку дня работы Верховной Рады Украины;

• право на обязательное замещение представителями оппозиции должностей глав комитетов Верховной Рады Украины, в частности по вопросам бюджета; свободы слова и информации; законодательного обеспечения правоохранительной деятельности; борьбы с организованной преступностью и коррупцией;

• право на официальное заявление (устное или письменное) по любому вопросу, рассматриваемому Верховной Радой Украины (в пределах определенного времени на протяжении каждого дня пленарных заседаний);

• право на доклад (содоклад) при рассмотрении Верховной Радой Украины главнейших вопросов жизни государства (о принципах внутренней и внешней политики Украины; о программе деятельности Кабинета министров Украины; об отчете Кабинета министров Украины и его ответственности; о проекте Государственного бюджета Украины и о состоянии выполнения Государственного бюджета Украины; об импичменте Президента Украины и пр.).

Вместе с тем не стоит преувеличивать важности собственно законодательного регулирования статуса оппозиции. В процессе становления цивилизованной оппозиции большое значение имеет свобода всех субъектов политического процесса, особенно власти, общий уровень политической культуры общества. Вопрос в следующем: удастся ли наконец преодолеть инерцию противостояния между властью и оппозицией и перейти к тому, чтобы руководствоваться логикой здравого смысла? Сегодня, к сожалению, оснований для особого оптимизма нет. Но, как говорят, надежда умирает последней.

* * *

Общенациональный опрос проведен в период с 21 по 28 мая 2002 г. Опрошено 2015 граждан в возрасте от 18 лет во всех регионах Украины.

Экспертный опрос проведен в период с 3 по 18 июня 2002 г. Опрошено 105 экспертов (работники администрации Президента, секретариата Кабинета министров, аппарата Верховной Рады, государственных научных учреждений, неправительственных организаций, ведущие политические журналисты).