В ДАЛЕКИЙ КРАЙ ТОВАРИЩ НЕ ЛЕТАЕТ

Если бы детские мечты всегда сбывались, для подавляющего большинства представителей сильной половины человечества первым делом безусловно, были бы самолеты. Но мальчики подрастают, отдают предпочтение иным увлечениям, уступая право осуществить мечту другим. И некоторым из тех, других, удается стать летчиками. Правда, зачастую это нисколько не означает, что и в зрелом возрасте работа в небе для них превращается в реальность...

По нынешним меркам вряд ли кто сочтет уместным то, что военный аэродром находится в черте города. Добраться до него из центра на троллейбусе не составляет труда за каких-то 15 минут. В далекие двадцатые годы здесь, на отдаленной полтавской окраине, бывший командир 11-го корпусного авиационного отряда (того самого, который создал легендарный Петр Нестеров) Николай Комарницкий определил место для летного поля. Впоследствии тут разместилась Всеукраинская школа летчиков, где, кстати, начальником летной части служил Сигизмунд Леваневский. А вскоре полтавский аэродром стал одной из наиболее мощных авиационных баз европейской части Союза. На нем дислоцировались 18-я бригада тяжелых бомбардировщиков и Высшие штурманские курсы ВВС Красной Армии - единственные в стране. Затем была война, участие в которой принимали и пилоты стратегических бомбардировщиков США, осуществившие более 2 тысяч боевых вылетов с полтавского аэродрома. С 1946 года здесь базируется штаб

13-й гвардейской Будапештско-Днепропетровской ордена Суворова второй степени дивизии тяжелых бомбардировщиков и один из ее полков.

То ли просто повезло, то ли хозяева специально подгадали, назначая день встречи, но мой приезд на авиабазу совпал с подготовкой к полетам. А значит кроме общения, представилась возможность и для некоторой экзотики - мне любезно позволили на несколько минут занять штурманское кресло в кабине взаправдашнего боевого самолета. Правда, на роль пассажира рассчитывать не приходилось. И основная причина даже не в том, что «штатским не положено». Просто сегодня подняться в небо выпадает далеко не каждому летчику. А подготовка к полетам, свидетелем которой пришлось стать, имела отношение лишь к одному самолету из полка.

- Негусто, - невольно вырвалось у меня.

- Бывает и хуже, - с невозмутимой отрешенностью парировали собеседники.

За примером того, как именно «бывает», далеко ходить не надо. Об этом весьма красноречиво свидетельствует судьба полка стратегических бомбардировщиков, входящего в состав дивизии. С принятием страной статуса безъядерного государства Ту-160 оказались армии без надобности, поскольку основной вид вооружения этих самолетов - ракеты с ядерными боеголовками. Если учесть, что один бомбардировщик способен взять на борт порядка 20 ракет, каждая из которых делится еще на 10, и барражировать в воздухе 15 часов без дозаправки, то его ударную силу вполне можно сравнить с боевой мощью атомной подводной лодки. Изменение типа вооружения на этих самолетах теоретически возможно, но на практике это слишком дорого и, в конце концов, попросту бесполезно.

Остается один лишь выход - продать. Переговоры на эту тему с представителями российской армии ведутся уже не первый год - состояние техники покупателей вполне устраивает, но относительно цены и формы оплаты партнеры никак не найдут общий язык. Тем временем от организаций и даже частных лиц из-за рубежа поступают предложения за хорошие деньги заполучить самолеты в качестве экспонатов для музеев и частных коллекций. А пока в Минобороны взвешивают все за и против, некогда грозное оружие коротает свой век на аэродромных стоянках, выкачивая и без того скудные армейские средства на хранение.

Подобная участь вполне могла постичь и второй полк дивизии, имеющий на вооружении дальние бомбардировщики Ту-22М3 - машины мощные и современные, но прежде нетипичные для ВВС. Поэтому включение их в состав Военно-воздушных сил командование сперва восприняло с некоторой настороженностью, полагая, что содержание этой техники - слишком дорогое удовольствие. Подобные сомнения отнюдь не беспочвенные: полет только одного бомбардировщика стоит таких денег, которых достаточно для выплаты пенсий жителям средних размеров райцентра. Правда, тогда наиболее веским контраргументом может стать разве что ироничное замечание типа: есть лишь один радикальный метод экономии средств на оборону - вообще отказаться от армии. Но все же, как быть с тем, что дорогостоящая техника, пока еще отвечающая нынешнему уровню развития вооружений, если не завтра, то через год-другой морально состарится и станет для армии бесполезной обузой?

- Появление новых типов самолетов для дальней авиации не свидетельствует о кардинальных изменениях данного вида вооружения, - возражает командир дивизии, гвардии полковник Василий Жук. - Наши Ту-22 располагают значительными возможностями для модернизации, которая позволит быть на уровне выдвигаемых требований еще в течение нескольких десятилетий. Гораздо актуальнее вопросы продления ресурса имеющейся техники. Если у нас он исчисляется 15 годами, то, например, в американских ВВС самолеты подобного типа рассчитаны на 50 лет эксплуатации. Но и это не столь важно по сравнению с тем, что сейчас мы вынуждены ограничиться лишь поддержкой боеготовности тех экипажей, которые удалось поставить на крыло раньше. А готовить новые из числа молодых летчиков, увы, не имеем возможности. Конечно, есть тренажеры, но какой бы превосходной ни была учебная база, она не восполнит тех знаний и навыков, которые может дать живой полет.

Говорят, когда на полтавской авиабазе появились реактивные самолеты, окрестные жители начали жаловаться - слишком много шума, от него даже удои у коров уменьшились и куры перестали нестись. Разумеется, в то время подобные претензии никто не принял во внимание. Сейчас горожане тоже недовольны, но уже потому, что военные редко летают - из-за этого, мол, продуктивность домашней живности сократилась... Конечно же, такие упреки летчикам обидно слышать. И без того кошки на душе скребут от тягостного ожидания полетов, порождающего скверное чувство профессиональной невостребованности.

К сожалению, с командиром полка дальних бомбардировщиков гвардии полковником Валерием Верескулом встретиться не удалось - он был в отпуске. Однако наше знакомство все же состоялось. Правда, заочное - по рассказам о Верескуле сослуживцев. Летчик-снайпер, профессионал высочайшего класса - он из тех пилотов, которыми вправе гордиться любая армия любой страны. Американцы, наблюдавшие демонстрационный полет на минимальной высоте с максимальной скоростью и выполнение фигур высшего пилотажа на тяжелом бомбардировщике, в восторге назвали Верескула бешеным. Мне неведомо, каких эпитетов заслужил полковник, когда на прошлогодних учениях он сумел поднять в воздух свой самолет с 69-ю 250-килограммовыми бомбами на борту. Говорят, наблюдатели сначала даже не поверили, что такое возможно. Потом удивление прошло - за успехи на учениях кого-то наградили, кого-то повысили в званиях, а командира полка не отметили даже благодарностью. Наверное, забыли…

Ну что поделаешь - бывает. Да он и не в обиде - подумаешь, благодарность, неужто без нее не проживешь. Он вообще привык без многого обходиться. Без квартиры, например... Да и не только он один - около полутора тысяч военнослужащих не имеют собственного жилья, вспоминая лишь о том, что последние четыре новоселья праздновали в дивизии пять лет назад...

Впрочем, надо отдать летчикам должное - на тему житейских неурядиц они говорят с явной неохотой. И не потому, что сказать нечего. Просто, как настоящим мужчинам, им неловко распространяться по поводу того, что зачастую приходится жить в долг, больше полагаясь на помощь родителей да базарный приработок жен, чем на свои нерегулярно получаемые зарплаты.

В свободное от службы время они вынуждены «увлекаться» крестьянским трудом, разводя живность по гаражам или же выращивать овощи на клочках бывшей аэродромной целины. Кстати, подобным образом пытается выжить и авиабаза. Ее командир, гвардии подполковник Николай Голоднюк, с нескрываемым удовлетворением показывал внушительных размеров подсобное хозяйство, которому впору конкурировать с иными колхозами. А показать действительно было что. Ведь помимо теплиц и овощных плантаций, авиаторы содержат дойное стадо, поголовье свиней, овец, гусей, курей.

У меня все время вертелся на языке вопрос, который я так и не решился задать. Не то чтобы из-за чрезмерной скромности. Просто не хотелось невольно обидеть хозяев горькой иронией: не намерены ли они обзавестись собственной скважиной, а заодно и небольшим нефтеперегонным заводом? Тогда, пожалуй, появится реальная возможность перейти на полное самообеспечение. Пока же, как ни крути, авиаторам хоть и удается прокормить себя, особо не рассчитывая на государственное участие, но обеспечить потребности в топливе им не под силу. А без него ценность современного бомбардировщика становится эквивалентной стоимости металлолома, облеченной в аэродинамические формы. И далеко не у всех хватает терпения неизвестно до каких пор лишь числиться при нем в качестве одного из членов экипажа…

В прошлые годы из дивизии увольнялось примерно столько же специалистов, сколько приходило им на смену после окончания институтов. Вроде бы баланс соблюдался. Но вся беда в том, что уходили высококлассные профессионалы, до уровня которых молодому пополнению еще надо дорасти, познавая премудрости летного мастерства в небе. Вот и подумалось: невелика печаль, если вопреки былой традиции «родные ветры» не летят за товарищем вслед.

Да и те, к кому слова из подзабытой песни имеют непосредственное отношение, на этот счет комплексов не испытывают. Ведь для многих из них тот поэтически неопределенный «далекий край» подчас имел вполне конкретные адреса «горячих точек». Однако каким бы ни было прошлое, оно не должно ставить под сомнение настоящее, не говоря уже о будущем. И негоже летчику-профессионалу отвыкать от взглядов в небо только из-за тщетности поисков инверсионного следа...